Желаете вернуться домой?

Глава 12 Убедительные аргументы. Часть 3

От горизонта до горизонта в этой пустынной и безмолвной местности лежал один лишь только снег, укрывавший собою покатые склоны многочисленных холмов. Окажись тут кто-то проездом, то ни за что и никогда не догадался бы о том, что за этим белоснежным одеялом, где-то под землёй, скрывается целое поселение. О том, что здесь можно кого-то отыскать, сообщили бы лишь глубокие следы маленьких лапок, темнеющие в небольшом желобке, оставленном пухлым пушистым пузом. Да и то только потому, что всего несколько минут назад тут прошёл пан Зимецкий, нагруженный болтами и золотом. Пройдёт всего несколько часов и тёмная туча, заходящая с востока, принесёт с собой свежий снег и вернёт холмам их девственную гладкость и белизну, стирая всякие следы присутствия живых существ.

Когда кобольд скрылся из виду, я зевнул и размял затекшие мышцы. Просьба Зимецкого для меня сюрпризом не стала. Скорее наоборот, меня удивило то, что он озвучил её столь поздно. Выглядело так, словно он вспомнил про золото лишь по чистой случайности, не задумываясь о нём до последнего мига. Похоже, встреча с ларасами основательно выбила его из колеи.

С собой я вручил Зимецкому десяток монет. Сущие слезы для моего бюджета, так что расстался я с ними с лёгким сердцем. Если хотя бы половина из них дойдёт до старейшины и бригадиров, думаю, этого уже будет достаточно чтобы их заинтересовать. В том, что Зимецкий наложит лапки на часть золота, я даже не сомневался. Обязан наложить! Иначе грош ему цена как кобольду. Но я рассчитывал, что Зимецкий не станет слишком уж наглеть.

А то я ведь и обидеться могу.

Глядя в удаляющуюся спину Зимецкого, я не мог не задаться вопросом: как кобольд собирается скрыть от меня место входа, если его следы прекрасно видно на снегу? Просто иди следом и точно не пройдёшь мимо. Поступать так я не собирался, но сам факт столь вопиющего легкомыслия это не отме… А. Хм. Исчез. Словно под землю провалился. Ну или под снег. Хотя почему «словно»? Как есть провалился, могу поспорить. И оставалось только гадать, произошло ли это случайно или таки я кобольда недооценил и он замёл следы.

Это ведь не вход, верно? Не может же тайный вход располагаться столь близко.

Две секунды внутренней борьбы спустя любопытство пересилило вежливость. Окинув местность взглядом и убедившись, что ничего не упустил, я пошёл по следам Зимецкого и быстро добрался до места его исчезновения. Обнаружил я там лишь небольшой провал в снегу, зияющий темнотой уходящего куда-то тоннеля, и ничего больше.

Нет, серьёзно. Только не говорите мне, что это действительно вход. Иначе я сильно разочаруюсь в разумности кобольдов.

К счастью, у меня был способ это проверить и я, не раздумывая, активировал магию земли. И сразу же после этого едва не присвистнул. Ощущения, что принесла магия, позволили мне ощутить под землёй обширную сеть тоннелей, извилистых и запутанных словно добротная порция спагетти. Настоящий лабиринт! Теперь мне, в целом, было понятно, почему Зимецкий не переживал по поводу следов. Поди отыщи теперь эту морду мохнатую в клубке коридоров.

Должен признать, неплохой способ защититься от незваных гостей, особенно всяких мелких хищников.

Однако, хоть я и ощущал хитросплетение тоннелей, разобраться в них и найти верную дорогу у меня не выходило. Быть может, если бы я мог как-то отследить Зимецкого на расстоянии…

Хм…

Пришедшая мне в голову идея могла показаться дикой кому-нибудь постороннему, но только лишь потому, что мой способ применения магии сильно отличался от общепринятого. Нет, серьёзно, кому из местных магов, с их необходимостью читать заклинания и весьма ограниченным запасом маны, взбрело бы использовать в качестве радара массовое исцеление? Заклинание довольно длинное, потребление маны приличное. Использовать получится лишь в спокойной обстановке.

Я же…

— Ого-кве. Не похоже на город-кве, — зашелестел страницами извлечённый из Хранилища Эрмит.

— В корень зришь, — усмехнулся я. — Слушай, мне нужно применить массовое исцеление. На максимальное расстояние, но силы по минимуму.

— Исцеление-кве? — озадаченно переспросил пингвин. — Но тут же ни души-кве.

— О, это так только кажется, старина. На самом деле где-то под нами находится поселение кобольдов. И я хочу провести эксперимент, смогу ли использовать магию жизни для обнаружения, собственно, жизни.

Идея была простой как палка и, в теории, эффективной как кувалда. Заклинание исцеления не только позволяло залечивать раны, но и позволяло ощутить состояние организма для более точного манипулирования магической энергией. По крайней мере, так работало моё «Малое исцеление». Продвинутое исцеление, записанное Лион, не было системным и потому работало иначе, из-за чего я и решил для удобства именовать его «Восстановлением», однако магия всё ещё давала ощутить пациентов. Не в таких подробностях и деталях как при лечении моей магией, но всё же.

По крайней мере, мне казалось, что так оно и было. Ту ночь в лазарете при лагере беженцев я помнил крайне смутно. Слишком многое тогда произошло и слишком многое приходилось обдумывать. Я просто лечил людей и почти не обращал внимания на второстепенные эффекты. Однако…

Если я не ошибся, то этого слабенького ощущения мне будет вполне достаточно.

Вибрации земли? Колебания воздуха? Пылевая завеса? Не наш метод! Будем просто лечить тех, кого надо обнаружить! Не сильно, само собой, а самую капельку. Такую, чтоб едва хватало залечить комариный укус. Но этого должно хватить, чтобы ощутить «пациента».

Ну разве я не гений?

Ладно, пока ещё нет. Сначала надо убедиться в том, что идея действительно рабочая. Ну, вот сейчас всё и выясню!

— Магия жизни для обнаружения жизни-кве? — озадаченно переспросил Эрмит, почесав себя уголком страницы. — Я не эксперт в данном направлении-кве… Но чувствую, что ты вновь придумал что-то необычное-кве.

— Так и есть. Главное, чтобы идея сработала, — усмехнулся я. — Что-ж, начинай!

— Кве!

Моя мана потекла в посох тонкой нитью и… Поначалу я ничего не понял. Активация магии принесла с собой какие-то смутные и смазанные ощущения. Вроде бы что-то чувствуешь, но не можешь понять ни дистанцию, ни направление. Я попросил Эрмита немного увеличить силу заклинания и это сработало. Ощущения обрели чёткость, вычленив из непонятной мешанины конкретные образы существ, достаточно крупных чтобы быть кобольдами. Однако вокруг них по прежнему бурлил слабый и непонятный шум. Он не был раздражающим или назойливым и никак не мешал. Если чуть сконцентрироваться на чём-то ином, он сразу же ускользал от внимания и никоим образом себя не проявлял.

По сути, это был просто некий «белый шум», и после небольшого размышления я понял, что его издают всевозможные мелкие организмы, попавшие в сферу действия заклинания. А она сейчас была немалой. И это открытие заставило задуматься о том, что системную версию данного заклинания, возможно, придётся применять… аккуратнее. Если оно будет давать более детальные и точные ощущения, как «Малое исцеление», то информации, поступающей в сознание, может оказаться столь много, что это рискует повлечь последствия.

Ну да ладно. Всё это — проблемы будущего меня! Ну а пока надо получше освоиться со своим новым радаром. Я вновь активировал магию земли и закрыл глаза для формирования в сознании наиболее чёткой картинки.

Комбо! Всё сработало именно так, как я и надеялся. Сформированный магией земли образ подземных ходов слился с биением живых организмов и теперь я чётко понимал где в этом хитросплетении находятся кобольды и чувствовал каждое их перемещение. И, честно говоря, уже одной этой информации оказалось немного чересчур для моего разума. Если на верхнем уровне, во входном лабиринте, кобольдов или кого-то их размеров было всего десятка полтора, то ниже, в основной части поселения, начинавшегося на глубине метров в пятнадцать, существ оказалось точно больше сотни. Похоже, у меня и правда будут проблемы с более продвинутой версией заклинания.

Понаблюдав некоторое время за подземной жизнью и примерно предположив местоположение Зимецкого в лабиринте, и охраняемую точку входа, к которой он стремился, я прервал заклинание и вернулся в каменное кресло. В голове пульсировала тупая ноющая боль и мне пришлось наложить исцеление на себя самого. Хоть и не полностью, но это помогло.

— Неважно выглядишь-кве.

— Этот фокус даже для меня оказался немного чересчур, — честно признал я, притулив посох к креслу, после чего помассировал виски. — Впредь буду аккуратнее.

И это была чистая правда. Даже игнорируя всяких мышей и червей, кобольдов оказалось достаточно, чтобы нагрузить мой разум сверх меры. Если ощущения станут детальнее, то я просто не выдержу. Оставалось только надеяться, что гибкость и адаптивность заклинаний, изученных через Систему, позволят мне найти способ обойти этот острый и неприятный угол отличной, в общем-то, идеи. Так как сама по себе она оправдала все ожидания.

Может, мне будет полегче, если получится обходиться без объединения с магией земли?.. Вне зданий и подземелий, думаю, после некоторой тренировки это будет достижимо… Но если придётся использовать в городе? Нет, тут нужно какое-то кардинальное решение проблемы. Вот если бы я разбирался в магии достаточно хорошо, чтобы просто внести это комплексное заклинание в гримуар и больше не грузить свою голову… Назвал бы «Миникартой» и радовался жизни. Эх.

Ладно, что-нибудь придумаю.

Однако чёрт возьми, кобольды, у вас всё в порядке? Если это временная стоянка, то как вы обустраиваете постоянное поселение? Не слишком ли много труда вложено в эти коридоры и рукотворные пещеры? Понимаю, когда дело касается шахты для добычи ресурсов. Хочешь, не хочешь — а прилагать к ней следует все усилия. Но временное жильё таких трудов не требовало. Будь я кобольдом, то закопался бы на минимально-необходимую глубину и сидел бы довольный, не взмахнув лапкой ни единого лишнего раза.

Однако настоящие кобольды, кажется, были в корне иного мнения.

Или, возможно, подобный объём работы не представлял для них особой проблемы?

Размышляя над этими, безусловно, важнейшими вопросами и обсуждая их с Эрмитом, попутно посвятив его в то, как я вообще докатился до жизни такой, я оглянуться не успел как прошёл целый час и спохватился лишь в тот момент, когда на вершине одного из холмов показалась целая делегация из кобольдов с Зимецким во главе. Что показательно, место, на котором они появились, было весьма далеко от того лаза, в который нырнул мой нечаянный спутник.

Компания, выдвинувшаяся мне навстречу, была в самом прямом смысле разношёрстной. Кобольды белые, кобольды серые, чёрные, рыжие, коричнево-красные, полосатые и пятнистые. У кого-то, как у Зимецкого, шёрстка была пушистой и гладкой, у кого-то торчала воинственным ёжиком, а у кого-то и вовсе свернулась в курчавые завитушки. Издалека их вполне можно было бы принять за стаю котов… Но не приведи боги сказать им это в лицо,

Чуял я, оскорбление окажется страшное.

Вскоре кобольдская делегация подошла к автоматону и, поглядев на него, покивала и что-то одобрительно пробубнила. А после переключила внимание на меня, принявшись молча рассматривать, отодвинув скромно переминавшегося с лапки на лапку Зимецкого куда-то в сторону.

Я в ответ тоже их рассматривал. И тоже молча. Что в тот момент делал Эрмит, я не ведал, но подозревал, что он не сильно от нас отставал, тактично помалкивая. Говорящая книга явно смутила бы мохнатый народец, да и понять его речь они всё равно не смогут.

Эта молчаливая игра в гляделки продолжалась довольно долго и я всё ждал, когда между нами вспыхнет искра и кто-нибудь наконец поинтересуется: что же нужно делать, чтобы получить много-много золотых кругляшков? Но искра всё как-то не вспыхивала. Кобольды просто стояли, подёргивая ушами, и таращились на меня.

— Верхняж, — кто-то, наконец, не выдержал и кобольдов прорвало.

— Правда верхняж.

— Странный.

— Но с золотыми кругляшами.

— Но странный.

— Зачем предлагает кругляши?

— Подозрительный.

— Но можно попросить ещё кругляшей.

— Попросим сколько получится и уйдём.

— Верхняжные подозрительные.

— Я вас слышу и понимаю, господа хорошие, — усмехнулся я с кресла и после этого вновь воцарилась тишина.

Похоже, они не очень-то поверили Зимецкому по поводу того, что странный и загадочный верхняж с кучей золота умеет говорить на их языке.

Неожиданно среди кобольдов началось шевеление и передние ряды расступились, освобождая кому-то путь.

— Дорогу старейшине! Дорогу старейшине!

Не могу сказать, кого конкретно я ожидал увидеть, но точно не идеально круглый, коричневый шерстяной шар, который выкатили из толпы несколько кобольдов. Остановив его, они тщательно отряхнули его от налипшего снега и сделали несколько шагов назад.

— Кхм-кхм… — раздалось из шара. — Похоже, юный Зимецкий вовсе не преувеличивал. Действительно нашёл кого-то, кто помог ему доставить железку.

Лишь пристально приглядевшись, я понял, что весь этот шар и есть кобольд. Причём, преклонных лет. В густой шерсти, среди которой едва проглядывались глаза, нос и кончики ушей, поблескивала щедрая россыпь седины, а в голосе ощущался вес прожитых лет.

— Звать меня Важнецкий, загадочный верхняж с золотыми кругляшами, — представился он. — Прими мою благодарность за помощь Зимецкому. Эта верхняжна железка — большое подспорье нашему поселению. Со слов нашего собрата, у тебя есть некое предложение к нашей общине, связанное с золотыми кругляшами. Не поведаешь ли подробности?

— Хотя я уверен в том, что вы уже немного знаете обо мне от пана Зимецкого, старейшина и присутствующие, позвольте представиться как следует лично, — я встал с кресла и сделал шаг навстречу старейшине кобольдов. — Меня зовут Нотан. Владыка демонов Нотан. Я апостол Богини Аллегри и моя главная цель — изгнать всех верхняжных с железными машинами, подобных тем, что лишили вас дома, прочь из этого мира.

— Кхм-кхм… Дело, конечно, благое, — как мне показалось, Важнецкий одобрительно кивнул. — Но мне всё ещё неведомо, какое у тебя дело к скромным и слабым кобольдам?

Я дружески усмехнулся.

— Пан Важнецкий…

— Я не пан, я кобольд.

— Пан — это уважительное обращение. Так вот. Пан Важнецкий, я вижу, что годы твои почтенны, а шерсть блистает сединой мудрости. Ты мудрый кобольд, многое повидавший за свою долгую жизнь. Скажи, доволен ли ты тем, как живёт твой народ?

— Разве может быть кто-то доволен тем, что его заставили покинуть родное селение? — ворчливо отозвался шерстяной шар.

— Допустим, мы не будем брать в расчёт этот прискорбный случай, и посмотрим на обычный быт вашего народа, — я начал неспешно вышагивать перед кобольдской делегацией, активно жестикулируя для убедительности. — Разве хорошо, что вы, кобольды, живёте небольшими разрозненными общинами? Разве хорошо, что вам приходится мыкаться по всему свету в поисках уголка, что сможет вас приютить и прокормить? Гномы, ваши исконные соперники, сделали своим домом огромный горный хребет вместе со всеми его богатствами и неприступностью. Но что же вы? Веками вы бродите по миру в поисках, гонимые вперёд то истощившейся жилой, то скудной охотой, то вторгшимися в ваш дом верхняжными или изголодавшимися хищниками. Мироздание заложило в ваш народ страсть к накоплению богатств, стяжанию драгоценностей и золота. Но много ли может скопить община, вынужденная каждые несколько поколений искать себе новый дом? Много ли она заберёт с собой в очередное скитание и сохранит ли, прежде чем найдёт новый дом?

Я излагал самозабвенно и вдохновенно, сплетая речь из того немного, что узнал от Зимецкого в пути, своих догадок и логических заключений, сделанных на основе услышанных от него фактов, и приправлял всё это знаниями о кобольдах, доставшимися мне в наследство от жизни на Земле. Быть может, в чём-то я был и не прав, но не думаю, что слишком сильно. Учитывая раздробленность кобольдов, специфику их жизни и прочие мелочи, многие проблемы их полукочевой жизни, зависящей от богатства найденной жилы, приходили на ум просто сами собой.

Нет, конечно, наверняка где-то есть общины, которые многие столетия не сдвигали свои мохнатые жопки с места, удачно устроившись в безопасном и изобильном месте. Но это было не про стоящих рядом со мной ребят. Судьба не была к ним благосклонна. По крайней мере, до сегодняшнего дня.

Оставалось лишь убедить их в том, что встреча со мной — это лучшее, что могло случиться в их мохнатой жизни.

— Но что, если бы кобольды были лишены всех этих бед⁈ — воскликнул я, повернувшись к делегации и обведя их всех взглядом. — Каких высот бы они смогли достичь и какие богатства скопить⁈ Горы из золота и серебра переполняли бы сокровищницы, стены которых были бы выложены платиной и орихалком! Бесчисленные сундуки из мифрила ломились бы от тяжести переполняющих их самоцветов! Алмазы и рубины! Изумруды и сапфиры! Топазы и гранаты! О богатстве кобольдов ходили бы легенды столь же впечатляющие и яркие, как и о сокровищницах гномов или драконов!

Если прежде из рядов делегации ещё доносилось какое-то бормотание, то теперь кобольды хранили почтительную тишину, глядя на меня сверкающими глазами. Такими же сверкающими, как могли бы быть те самые драгоценные камни, о которых я только что вёл речь.

— Кхм-кхм… Это было бы действительно прекрасно, — первым очнулся от грёз старейшина. — Немногим общинам удалось достичь чего-то подобного и я даже не знаю, в порядке ли они до сих пор. В последний раз слышал о них, когда был ещё шкодливым кутёнком. Но ныне их могла постигнуть участь вроде нашей.

— Но что, если бы вы были защищены от многих невзгод, пан Важнецкий? — спросил я старейшину. — Если бы вы имели место, которое каждый кобольд мог бы назвать своим домом, не опасаясь, что однажды кто-то попробует его разорить?

— Кхм-кхм… К чему ты клонишь, верхняж Нотан?

— Я предлагаю кобольдам начать новую эру для вашего народа! — я торжественно развёл руки. — Доверьтесь мудрости Богини Аллегри и вступите под моё начало, пан Важнецкий! Вместе мы добьёмся для кобольдов невиданного благополучия и безопасности, и отворим врата для немыслимого богатства!

— Богатство… — зачарованно повторил шарообразный старейшина и спохватился. — Кхм-кхм… Но каким же образом?

— Всё просто, — дружески улыбнулся я. — У меня, мои мохнатые друзья, есть сила и могущественная магия, дарованная самой Богиней. У вас же есть навыки и знания, которые мне требуются для добычи определённых ресурсов. И для разработки которых я не хотел бы привлекать гномов. Помогите мне с их добычей и взамен…

— И взамен?..

— Взамен, при моей поддержке и защите, вы получите возможность основать прекрасное и безопасное государство! Созданное кобольдами для кобольдов! Государство, что просуществует не меньше тысячи лет и приведёт ваш народ к неслыханному расцвету!

После всего того, что я им тут наговорил про золото и самоцветы, я ожидал, что реакция будет несколько более оживлённой, нежели бубнёж обсуждений в рядах делегации. От старейшины я и вовсе услышал лишь задумчивое мычание.

Что ж, понятно. Нужно предложить ещё один стимул, попроще и понятнее:

— Кроме того, вы получите много золотых кругляшов, — добавил я.

И на этот раз кобольды отреагировали куда оживлённей.