Железный человек - Моё путешествие сквозь Рай и Ад вместе с Блэк Саббат

70. Связан и закован

Скромные по размаху представления, которые мы давали в течение тура "Dehumanizer" отражали время перемен, но начали мы довольно громко. В июне 1992-го года мы дали грандиозные шоу в Сан-Паулу, Порто Алегри и Рио-де-Жанейро. Они были немного безумными. Было одно шоу, где мы чуть не обделались со страху. Мы сидели в гримёрке и слышали, как буянит толпа. Мы должны были выйти в определённое время, но они хотели нас здесь и сейчас. Они были перевозбуждены и начали ломиться на сцену. Мы подумали: Господи, если они прорвутся, то у нас тут за кулисами нет шансов! В конце концов их оттеснили обратно, и мы вышли, но было слегка не по себе.

Честно говоря, мы сами представляли для себя большую опасность, чем толпа. Однажды вечером в Сан-Паулу я отправился спать, оставив Ронни и Гизера в баре. Они напились, и вышло у них расхождение во мнениях. Гизер убрался оттуда в крайнем волнении. В центре вестибюля была большая бронзовая статуя, и он решил зарядить ей с головы. Угадайте, кто больше пострадал.

Я не знал об этом до следующего дня, когда увидел его в тёмных очках. Я спросил: "Ты в порядке?"

Он пробубнил: "Ага..."

"Чёрт меня раздери, что с тобой произошло?"

"Эмммм.. долго рассказывать... не знаю я..."

Если Гизер перепивает, у него проявляется некоторая склонность к насилию. Но в этот раз он сцепился не с тем парнем. Я не верил тому, что вижу, его глаз был как надувной шар.

В последних турах Black Sabbath и Heaven & Hell у нас были личные гримёрки. Мы делали так, чтобы дать друг другу больше пространства. Если я хотел пробежаться по материалу и попрактиковаться немного, остальные не обязаны сидеть и слушать меня. И если им приспичило поболтать с друзьями, я не горел желанием выслушивать это. Я предпочитаю не видеть никого перед выступлением, так как люблю сосредоточиться над тем, что нам предстоит, а Ронни временами нужно пообщаться с людьми. Гизеру нравится запираться и дрыхнуть. Но во время тура "Dehumanizer" мы не могли иметь свои собственные гримерки из-за масштаба площадок. Одну делили Мы с Гизером, другую - Ронни и Винни.

Так получилось ещё и из-за некоторого трения между обеими партиями. Мы не ненавидели друг друга - просто у нас была разная манера вести разговор, Ронни всё ещё был слишком прямолинеен, тогда как мы с Гизером избегали малейших проявлений открытой конфронтации. Но несмотря на скромность площадок и трения, мы отлично играли и давали джазу.

Тогда же Оззи объявил о завершении карьеры. Месяца за два до вероятно последних концертов в его жизни, 13-го и 14-го ноября 1992-го года, в Тихоокеанском Амфитеатре в Коста Меса, Калифорния, нам предложили выступить там вместе с ним. Это был первый прощальный тур Оззи, так что мы были свято уверены, что он собрался на покой. Поэтому когда нас попросили, мы ответили: "Да, хорошо, конечно, мы будем там."

Мы должны были выступить перед Оззи текущим составом, а потом сыграть три песни оригинальной четвёркой в финале его отделения, чтобы подвести черту. Мы подумали, это будет красивым жестом, сделать это. Мы спросили Ронни, а он отрезал: "Я не собираюсь этого делать."

В выражениях, не вызывающих никаких сомнений.

"Я не буду разогревать этого клоуна."

Он был непреклонен, но мы привыкли к резкости Ронни и всё равно поместили шоу в расписание турне. Мы думали, он может успокоиться и поменять своё мнение. Ронни, конечно, не изменил, и это был последний гвоздь в крышку гроба. Правда на его стороне: он говорил, что не будет этого делать с самого начала.

Мы дали согласие приехать и сыграть, время шло, и мы уже не могли отказаться. Нам нужно было заменить Ронни на два концерта в Коста Меса, и мы подумали: ну, Тони Мартин знает материал. Так что мы обратились поначалу к нему, но у него что-то не увязалось. Тогда на нас вышел Роб Халфорд и сказал: "Я могу сделать это, если вам интересно."

Мы сняли репетиционную на день или два в Фениксе, где жил Роб, подготовили и отрепетировали новый сет для того, чтобы выступить на этих шоу. Мы разобрали кое-что из репертуара Ронни, и Роб даже предложил сделать что-то из материала Тони Мартина. Кроме того, мы отрепетировали кое-какой старый материал, за который, мы были уверены, Оззи ни за что бы не взялся, например "Symptom Of The Universe". У Роба всё ещё был диапазон для того, чтобы петь это. В итоге у нас был плотный список из одиннадцати вещей. Одна за одной, бац, бац, бац.

Нам удалось найти вокалиста для выступлений в Коста Меса, но кто-то другой чуть было не испортил дело. За два дня до того, как всё должно было произойти, я обнаружил, что нахожусь в тюрьме.

Мы завершили концерт в Сакроменто. я вышел со сцены, влез в гастрольный автобус, когда кто-то постучал в дверь: "Мистер Айомми в салоне?"

"А кто спрашивает?"

"Мы из Окружной Прокуратуры, и у нас есть ордер на его арест."

Я подумал: о, нет! Что это, блядь, за хрень такая?

Они сказали: "Мы может зайти в салон и забрать мистера Айомми?"

"Нет."

"Ну, или мы заходим сейчас, или задерживаем автобус до тех пор, пока не придёт предписание, и тогда мы всё равно зайдём, чтобы забрать его."

И я сказал: "Пусть входят."

Моя бывшая жена Мелинда пыталась привлечь меня по поводу алиментов на ребёнка. Она заявила, что я не плачу их. Вместо того, чтобы сначала проверить, они просто пришли и арестовали меня. Ты автоматически виновен, пока не докажешь обратное. Они поставили машины перед автобусом и позади него, и всё. Меня вывели из него и сказали: "Мы не будем надевать на вас наручники сейчас. Посадим в машину и отвезем за угол, где нет фанов."

Как только мы скрылись из их поля зрения, на меня нацепили наручники и надели оковы на ноги. Я сидел сзади в машине, и мы целый час ехали в Модесто. Это место, где жила Мелинда, там меня и собирались посадить за решётку. Я гадал, что происходит.

Меня посадили в клетку с парнем, на котором не было рубахи, и он не прекращал повторять: "Тебе не захочется в тюрьму, чувак, они убьют тебя."

Я всю ночь провёл в Территориальной Тюрьме Модесто, но не мог уснуть из-за шума и волнений. Возможно я скинул фунтов десять веса за ночь. Я не переставал размышлять: а знает ли вообще хоть кто-нибудь о том, что я здесь? Спасибо Глории Батлер, она продолжала названивать копам каждые пятнадцать минут и просила: "Не сажайте его в камеру с кем-то ещё, посадите его в одиночку!"

В итоге они так и сделали, перевели меня в собственную камеру. Чел из камеры, следующей сразу за моей, был уверен, что я тут, чтобы убить его. Он сказал: "Я знаю, что ты хочешь убить меня, но я достану тебя в душе. Я знаю, это Сатана прислал тебя!"

Грёбанное пекло.

Это было вечером в четверг, и залог нужно было внести на следующий день, иначе меня бы оставили там на все выходные, до понедельника. Мне нужно было выбираться, чтобы выступить в Окленде и днём позже в Коста Меса с Оззи. Размер залог установили в 75.000$, просто заоблачная сумма, так как алименты даже рядом с ней не стояли по размеру. Мне пришлось заплатить, это была полнейшая чепуха, но у меня не было выхода. В конце концов приехал адвокат с чемоданчиком, в котором было семьдесят пять кусков наличными. Глория позвонила Ралфу Бейкеру и Эрнесту Чапмэну, и они нашли деньги.

Я предстал перед судьёй весь в цепях и чувствовал себя так, будто убийство какое совершил. Как только я оказался в тюрьме, новость разошлась с быстротой молнии. Парень, который выдавал всем кофе, через стойку в маленьких чашечках, знал, кто я такой, так что вскоре знали и все заключённые. Охранники вели меня в Судебную Палату, и все парни из камер, мимо которых я проходил, кричали: "Эй, Тони! Чо стряслось?!"

Начальник тюрьмы, в костюме и при галстуке, объявил: "Вот что я тебе скажу, нам тут не нужен инцидент вроде того, какой был с Джоном Ленноном. По обе стороны от тебя будут охранники, и один ещё впереди, а ты держи шаг вровень с ними."

Это было нереально. Я в наручниках и с цепями на ногах, пытался брести, а все эти ребята тем временем орали своё.

Невероятно.

Конечно, это попало и на первые полосы газет: "Арестован!"

Меня выпустили под залог, но отобрали паспорт и запретили покидать Америку. Адвокат посоветовал убраться из Калифорнии. Он сказал: "Найди милое местечко и сиди тихо."

После Коста Месы я отправился во Флориду, чтобы быть как можно дальше от Калифорнии, не покидая страну. Но у меня появился комплекс по поводу выхода на улицу. Каждый раз, когда я видел полицейского, я чувствовал вину.

"Где Ваш паспорт?"

"У меня его нет. Отобрали."

Всё, что я делал, - сидел, не высовываясь и поддерживая связь с адвокатом. Это обошлось мне в копеечку, так как он был дорогим, элитный парень, приехавший вытащить меня. В итоге всё утряслось, мне вернули паспорт, и я вернулся домой. Но я не думаю, что получил назад свои 75.000$.

Очень путанное дело, вся эта история.

Меня вытащили из тюрьмы как раз, чтобы поспеть к концерту в Окленде тем же вечером. Это была пятница 13-е, и это было последнее выступление с Ронни. После этого мы с ним расстались. На самом деле у нас никогда так и не дошло до слов: "На этом всё!" Просто распалась компания. Ронни отказался ехать в Коста Меса и сказал: "Если вы поедете и выступите, то без меня."

На таких условиях это можно было сделать, мы так и поступили.

В первый вечер в Коста Меса Роб нервничал. Он раньше вышел на сцену и раньше начал петь. Чертовски тяжело учить чьи-то песни наспех, а потом выйти и выступить с группой, но Роб справился замечательно. Он действительно настоящий профессионал.

Во второй и последний вечер мы играли с Оззи. Мы сошли со сцены после нашего сета с Робом, а потом, чуть позже, вышли снова, я, Гизер и Билл Уорд, также присоединившийся к нам по такому случаю. И мы сыграли "Black Sabbath", "Fairies Wear Boots", "Iron Man" и "Paranoid" с Оззи. Совместная игра вернула хорошую атмосферу, какая у нас была когда-то, и публика реагировала отлично. Она была в благоговейном трепете, они не могли поверить в то, что мы снова вместе на сцене после стольких лет. Это был грандиозный концерт.

Естественно, после этого повсюду разошлись слухи о том, что старый состав снова собирается вместе. Все предполагали: о, возможно они и сделают это. Ну, это могло случиться, но мы абсолютно ничего не предпринимали по этому поводу в то время. Круто было бы сделать это, но после шоу мы остались ни с чем. У нас больше не было группы.

Я просидел во Флориде шесть недель в ожидании паспорта и смертельно хотел вернуться домой.