Жених из гроба (СИ)

Глава 1 Язык мой — враг мой

'В отличие от обычных людей,

маги имеют куда больший запас прочности.

Чтобы удостовериться, что маг умер,

ему нужно отрубить голову'.

Клементий Астаросский.

«Трактат о изучении богопротивных магических существ от феи до человека».

Кто думает, что ночью на кладбище тихо, тот никогда не крался между могил с лопатой наперевес. Лопата сегодня у меня в руках была не моя любимая, идеально подходящая к руке и по росту, а обычная. Тяжелая, зараза, с чуть проржавелым лезвием, да еще и черенком мне почти по грудь. Я уже предвкушала кровавые мозоли, но поделать ничего не могла. Моя заклятая подруга, потомственная магичка и язва Софи в таких случаях говорит, что я клептоманка, но это не так!

Да, я обираю периодически покойников, но беру только то, что им мешает. Объяснить живым, что мертвым мешают золотые украшения, драгоценные камни и амулеты, нереально. Некоторые еще и монеты на глаза кладут, а покойники потом жалуются, что им ничего не видно.

Конечно, единственный мне знакомый серьезный и взрослый некромант, Юлий Звояр, бесится и утверждает, что я никак не могу слышать покойников, потому что души ушли на перерождение, а не поднятые тела не разговаривают. Но я-то знаю, что слышу, да?

Так вот, ночью на кладбище всегда шумно. Даже если мимо тебя не промарширует группа некромантов-двоечников или группа отличников темных магов, которым эманации от могил помогают делать домашку, всё равно на кладбище совсем не тихо.

Поскрипывают кресты и двери склепов, хрипло переговариваются могильные вороны, которые не спят ночью. Пролетают с негромким уханьем совы, постукивают каблуки кладбищенского сторожа, который специально носит такие шумные сапоги, чтобы все успевали убраться с его дороги. Сторож не любит проблем.

Сторож мне не нравится. Не люблю бессмертных стариканов, а этот еще умудряется работать на всех известных мне кладбищах одновременно. То ли какая-то ужасно черная магия, то ли он могущественнее всех и тратит свое время на то, чтоб следить за порядком среди мертвецов.

Но главная проблема в том, что из-за этого сторожу я уже примелькалась даже притом, что мы оба старались не привлекать внимание второго.

Одним словом, идти надо было очень осторожно, что в громоздких туфлях на каблуках, которые мне еще и велики, не слишком просто.

Ну и все эти звуки в моем случае дополнялись шепотками из могил. Женщины и мужчины, старые и молодые, они просили, умоляли облегчить их нахождение на кладбище. И я старалась изо всех сил, а найденные монеты и украшения забирала как свой гонорар. Мне ведь надо чем-то платить за учебу, верно?

В прошлый раз было вообще была картина маслом, причем рапсовым. Парень с девушкой хотели лежать в одной могиле. Они не были какими-то разделенными влюбленными, убившими себя от горя. Просто стечение обстоятельств. Она умерла от горячки, он в тот же день попал под собственноручно срубленное дерево. Но мертвецы такие романтики! Вот и эти двое решили, что хотят быть вместе.

Я намучилась, перетаскивая сначала девицу к парню, а потом наоборот, потому что у нее, видите ли, место лучше! А получила за труды лишь пару медных монет. Но я не жалуюсь, всякое случается.

Сегодня мне хотелось чего-то попроще, поэтому я отмахивалась от шепотков из-под массивных надгробных плит и больше прислушивалась к склепам. А потом увидела эту могилу. Совсем свеженькая — земля еще не успела высохнуть. Разве сегодня хоронили кого-то? Я подошла поближе, воткнула лопату в центр пышного венка и пригляделась к надписи на надгробном камне. Имя мне ничего не сказало, но пожил парень всего ничего. Почти что ровесник. На годик помладше.

И камень еще.

Всем известно, что сначала надгробие ставят временное. Земля еще усядет, камни разъедутся, а надгробие треснет. К чему лишние заботы? А тут прямо камень-камень! Да еще большой такой, как же его сковырнуть?

Вообще, из-за этого камня я собиралась пройти мимо. Я не нанималась тяжести таскать и качать мускулы! Но голос из-под земли был такой отчетливый, что я шарахнулась вбок и рухнула задницей на соседнюю могилу.

Отбила бы все до синяков, не будь на мне трех юбок и под второй еще и мешочков для находок. Мало ли какой мертвец позовет! Как-то раз я из-за плотно набитых мешочков шла как утка и бренчала похлеще леденцового монстра, которого однажды создали светлые в академии. Жаль, что такая удача не преследовала меня постоянно.

Но, тем не менее, звуки из-под земли расценивались мною однозначно как необходимость раскопать могилу. Если ты всем говоришь, что действуешь по настойчивым просьбам мертвецов, то негоже не откликаться на настолько явную! К тому же меня на это кладбище тянуло с такой страшной силой, что я не стала дожидаться, когда мне перешлют забытую в университете мою лопату, и стащила эту в саду старухи Ильинки, у которой снимала комнатку летом.

Я верила, что это не просто так, вот и торопилась. В конце концов, мне нужно чем-то платить за следующий семестр после летних каникул. Было бы неплохо набрать на нужную сумму за одну ночь! Да, Софи могла бы заплатить за меня хоть до конца учебы, но кому приятно быть должной подруге! Вот и я этого не хотела.

Так что, даже чувствуя, как на руках вздуваются волдыри, я продолжала копать. Земля была влажная и тяжелая, но еще не успела плотно лечь, так что я копала довольно быстро. Софи говорила, что я как крот и это мой единственный магический дар, но Софи ничего не понимала. Копала я без капли магии, вся моя слабенькая магия требовалась, чтобы сдвинуть камень — и я помогла себе рычагом из лопаты, да вытянуть гроб.

Вручную мне это было не сделать ни за что. Даже на своих монструозных каблуках я была ростом немного выше метра шестьдесят и никаких волшебных мускулов мне от моих предков не досталось. Но вот умение использовать нежелание земли держать в себе предметы я использовала на полную катушку. И сейчас также поступила.

Отодвинула камень, докопала до гроба и повела над ним ладонями. Пара мозолей уже лопнули и кровоточили, но я не спешила использовать лечилку. С кровью все работало только лучше. Вот закончу, тогда и вылечу.

Гроб я выдернула так легко, словно эта огромная махина не нравилась земле матушке особенно сильно. Мне бы задуматься, но думать на работе я не любила.

Я огляделась и, убедившись, что никого не видно, разве что пара могильных воронов заинтересованно подлетели поближе, достала из-за пояса гвоздодер и начала открывать гроб.

Могильные вороны могли сразу лететь прочь. Я плоть мертвецов не разбазариваю. Брала пару раз пальцы, ногти, локоны, но это всё только для учебы! Ничего просто так и уж точно не кормить людьми птиц! Тут я была принципиальна и тверда как могильный камень.

В общем, крышка поддалась также быстро, как и обычно, и я осторожно убрала ее. Я смотрела на тяжелую крышку, чтобы не ударить ею об соседние надгробия и не привлечь шумом сторожа, так что в гроб я заглянула не сразу.

И отшатнулась. Лицо у парня было окровавленным. Нет, ну совсем обленились могильщики! Даже если он умер, столкнувшись лицом со стеной, можно немного магии использовать и сделать его похожим на нормальное! К тому же, судя по одежде, парень совсем не из бедных!

Ворча себе под нос совсем тихо про тех, кто не на своем месте, я наконец взялась за дело. Первым делом приподняла руку парня — нет ли колец и браслетов? Но проверить, есть они или нет, не успела. Рука оказалась теплой, а пальцы окровавленными!

«Неужто упырь! Да еще сытый!» — обрадовалась я.

Упыри были большой редкостью, ведь закопаться как следует обратно у них обычно не получалось, и они получали свой кол в грудину и полную пасть чесночных долек уже на вторую или третью ночь.

Я сунула руку ему под рубашку и вздрогнула. У мертвеца билось сердце!

А я, может, не отличница и заучка, но всё, что касалось кладбища и его возможных обитателей, знала на зубок. И у упырей было мертвое сердце, как у обычных мертвецов, теплыми они были лишь напившись крови. У призраков сердца не было вовсе, а двоечники-некроманты спали иногда на нетрезвую головушку в открытых склепах, но никак не в свежих закопанных могилах под камнем!

И тут до меня дошло. Пальцы в крови. Лицо в крови. Парень был похоронен заживо! Сначала он царапал крышку гроба, потом, когда стало не хватать воздуха — расцарапал свое лицо и отключился. И тут я. Выкопала на свою голову.

Я собиралась по-тихому отодвинуться и сбежать, и даже лопату оставить, бесы с лопатой, не моя же крошка! Но я не успела. Парень вдруг открыл глаза и попытался заорать. Но он порядочно охрип, пока вопил в могиле, да и я поскорее накрыла его рот рукой. И застыла так: одна рука у него под рубашкой, а вторая на рту.

— Не вопи! — шепотом произнесла я. — Мало ли зачем тебя закопали. Сейчас вернутся и исправят мою ошибку!

На удивление парень оказался понятливым, перестал пытаться вывернуться из-под ладони и кивнул. Его лицо искривилось от боли, и я вздохнула.

Видит небо, я не отличаюсь человеколюбием. И мои ладони тоже болели. Но я вытащила лечилку и щелкнула ею над ним.

Раны на лице его мгновенно затянулись, оставалось только завистливо вздохнуть. Моим даже с лечилкой требовалось несколько минут.

— Меня… Эти твари… Похоронили заживо! — попытался шепотом покричать спасенный, потом скорчил злобную мосю, щелкнул пальцами, устанавливая непроницаемый купол тишины над нами, и заорал хриплым сорванным голосом:

— Меня… Эти твари… Похоронили заживо!

Силен. После того, как чуть не умер, такой купол забабахать. Мне стало до слез жаль лечилки. Он мог и сам бы себя вылечить! И мои мозоли заодно!

Парень еще несколько раз поорал свою мысль, немного меняя эпитеты и добавляя подробностей, отчего я узнала не только пару новых идиоматических выражений, но и что похоронить его решили родственники.

Меня это не удивило. Семейные узы — штука непростая. Еще одна причина не заводить семью.

Наконец парнишка, имя которого я еще раз прочитала на камне, пока он орал, заткнулся. Звали этого красавчика Бриен. Но бесы с именем. При втором прочтении мне показалась знакомой его фамилия!

А это уже совсем нехорошо. В королевстве я знала не так чтобы много фамилий, только однокашников, да тех, с кем меня свела нелегкая, так крепко стукнув лбами, чтоб искра памяти осталась. Запоминать чужие имена вообще не мое.

— Ладно, ведьма, — Бриен наконец успокоился. — Ты меня спасла. Чего ты хочешь?

Остановись он тут, все бы пошло иначе, но красавчики, а Бриен определённо был красавчиком, никогда не умели вовремя останавливаться:

— Десяти монет хватит?

Вот тут я разозлилась. Да, я выгляжу не очень в своем наряде для кладбищ. Невысокая, в трех юбках и шали я выглядела толстой и неуклюжей. А еще одежда была на мне самой худшей. Потому как ладно в земле ковыряться, а трупный яд? А если упыря встречу? Или другого гробокопателя? В волосах среди множества косичек вплетено несколько десятков амулетов. Когда ты считаешь каждую крошку магии, амулеты — твоя сила.

В общем, так себе красавица, не подают на улице и то хлеб. Но чтобы вот так… Обидно, между прочим!

— Ну, если ты себя оцениваешь в десять монет, то так и быть, — небрежно ответила я ему. А в голове лихорадочно велись подсчеты. Один семестр стоил сто монет. То есть, девяносто три, но арифметика тоже не мое, так что я округляла. Декан всё равно был честнейшим человеком и излишек переводил на следующий семестр или возвращал мне. Приятная мелочь! И уж точно лучше, чем когда не хватает!

У меня уже было… немного, если честно. Так что, если Бриен откупится от меня сотней монет, то я точно заплачу за осенний семестр и останется только за два. А там… снова лето. Опять же Звояр обещал брать с собой на кладбище. Некромант терпеть не мог сам копаться в земле, была у него такая слабость. Зато мог закрыть глаза на то, что я беру из могилы после того, как он поднимет тело.

Будущее виделось мне куда светлее, чем казалось совсем недавно. Но это я еще не поняла, с кем связалась.

— Хитрая ведьма! — присвистнул Бриен. Он чуть покачнулся и ухватился за свой надгробный камень, но устоял на ногах и даже не опустил купол над нами. — Ты хочешь, чтобы я сам оценил свою жизнь! Что же, не бывать этому! Я знаю правильный ответ! И знаешь? Тебе не придется юлить вокруг до около!

Я не успела даже нафантазировать сундук с золотом или что-то вроде того, как он шагнул ко мне, одновременно стаскивая с руки браслет. Отскочить я не успела, и браслет защелкнулся на моей руке.

Несколько секунд я еще тупо смотрела на браслет, машинально пытаясь перевести его в деньги — красивые крупные изумруды, металл… неужели платина? По отдельности или целиком получится дороже?.. Но тут браслет неожиданно сжался вокруг моего запястья и потеплел.

Обручальный! Этот идиот сделал меня своей невестой! Нет, такая ерунда могла случиться только со мной! Я тут же в красках представила, как будет смеяться Софи.

Я отказалась ехать летом к ее семье, потому что понимала, там будет куча всяких балов, и не успеешь оглянуться, как тебе всучили какого-нибудь третьего сына или слюнявого племянничка и вот браслет на руке, и это существо с мужскими первичными и вторичными признаками ждет, когда ты закончишь учиться или даже смеет настаивать, что супруге такого обеспеченного человека диплом вовсе без надобности. А куда нужнее широкие бедра и грудь, за которую можно подержаться.

Как мне кажется, они втихаря еще держатся за материнскую, оттого матери торопятся переложить лапы выросших дитяток на будущих жен и наконец выдохнуть. А мне вот совершенно не улыбается выходить замуж в таком юном возрасте. Да и вообще. Я по структуре магии родилась магичкой, а по характеру — ведьмой. А и тем, и другим мужчины вовсе не нужны как мерило успешности!

— Вот иглобрюхий питон! — выругалась я и немедленно почувствовала жжение в пальцах и пониже копчика. Так вышло, что все люди, кто так или иначе за меня отвечал, были категорически против того, чтобы я выражалась. И при этом чаще прочих подкидывали мне для этого повод. Вот где справедливость!

— Ты идиот! Кто же так делает! Брать в невесты первую встречную!.. — Я споткнулась и присмотрелась получше к Бриену. И поняла, что иглобрюхий питон тут я.

Как можно было не сообразить, что у парня просто опьянение кислородом? Он сейчас не лучше своего ровесника, накаченного дрянным пивом по макушку! И тут я со своим выпендрежом.

Короче говоря, оба виноваты.

— Теперь не снять до красной луны, — буркнула я, не желая вслух признавать ошибку.

— Это если не исполнить супружеский долг, — Бриена же продолжало нести. — Что скажешь, ведьма? Как насчёт моего гроба? Там довольно мягко.

И поди пойми, шутит или правда извращенец.

— С упырём развлекайся, — тем не менее обозначила отношения к этим посягательствам на свое тельце я.

— Ну же, — Бриен улыбался одними губами, но как это делал, зараза! Я целовалась пару раз в университете с однокурсниками и одним эльфом, ничего так, приятно. Но сейчас мне немедленно хотелось попробовать, каково целоваться с этим красавчиком.

Я потрясла головой, отгоняя морок. Это же морок, да? Я не могу хотеть поцелуев с первым встречным и даже не упырем! Об упыре хотя бы можно было бы похвастаться. И заодно отвадить женихов лет на пять. Ах да, это уже поздно. Жених уже имеется, чтоб его бесы взяли.

— Ну же, — повторил Бриен, и я вдруг всё поняла по его дрогнувшим губам. Да он до бесов боится! Боится идти туда, где его хотели убить! — Пять минут — и ты сможешь стать первой претенденткой на несметные богатства моей семьи. Ты, а не они!

— Так завлекательно умереть мне еще не предлагали, — буркнула я. — Да и соблазняли меня раньше поизысканнее.

Между прочим, это было правдой. Но Бриен засмеялся. Сначала обидно, надо мной. А потом все более нервно и наконец зашёлся в истерике.

Пришлось дать ему пощечину. От этого стало немного приятнее.

Он схватился за лицо и зашипел какие-та ругательства, которые я впитывала как бросающий курильные воды несчастный пытается надышаться чужим дымом.

— Я пойду с тобой как твоя невеста и разберусь, — наконец он иссяк, и я решила предложить план, который должен был устроить всех. — Постараюсь справиться за лето. Осенью я любом случае уеду. И мы встретимся на красную луну, снимешь браслет.

Бриен кивнул. Он так и не отнимал руки от щеки, ошарашено глядя на меня. Никогда не получал что ли? Или удивлен, что я со своим росточком справилась?

Так я прыгучая как кошка. Как иначе выживешь с моим ростом в этом опасном мире!

Про опасный мир я подумала вовремя. Куст рядом с валяющимся надгробным камнем шевельнулся, и тут я поняла, что никакого куста здесь не было. А еще, что я прямо сейчас могу лишиться так нечаянно обретенного жениха.

Размышлять было некогда. Я схватила лопату — не моя удобная, ну да ладно, замахнулась с разворотом и со всей дури огрела упыря по спине. Упырь не устоял на ногах и полетел прямо в выкопанную мною яму.

Вскочил почти сразу, и я едва на взвизгнула от восторга. Голодный, но очень свежий упырь. Никаких повреждений кожи, только неестественно синеватый цвет. Белые бельма не высохших глаз, отличные клыки. Да это… Это… Не менее трёх сотен монет! И это в том случае, если продавать Звояру, на черном рынке и до полтысячи дойти может…

Мечты мои прервал Бриен, который сделал несколько движений руками и рычащий, разбрызгивающий темно-желтую слюну — целый серебряный за полную ложку, упырь оказался заключен в прозрачный и прочный куб льда.