Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной

До сих пор мы вели речь о женщинах, которые шли в фарватере великих мужей, либо оставаясь в тени и лишь изредка вмешиваясь в государственные дела, либо отдаваясь им без остатка, превращаясь в подлинное «второе я» знаменитого супруга. Но известны случаи, когда «первый номер» в этой связке неожиданно сходил с арены, и тогда его спутница оставалась один на один с тяжёлой ношей лидерства…

Сун Цинлин. Почётный председатель КНР

Главой государства она была только на бумаге. Но на её плечи легло не менее серьёзное наследие, нежели корона или портфель премьера. В 31 год Сун Цинлин стала хранителем заветов великого учителя.

Для пятой части человечества имя её супруга стоит в топе кумиров. Сунь Ятсен, идеолог китайской модернизации, одинаково почитаем в коммунистическом Пекине и в антикоммунистическом Тайбэе. Но когда Цинлин соединила свою судьбу с этим человеком, шансы доктора Суня на всекитайскую славу казались призрачными.

Героиня нашего рассказа – одна из трёх сестёр Сун (а именно – средняя), сыгравших уникальную роль в китайской истории ХХ века. Их отец, успешный предприниматель, принявший христианство с именем Чарльз, страстно желал реконструкции старого Китая по западному образцу. Всех дочерей он отправил получать образование в США, следуя поговорке, широко распространившейся накануне ХХ века среди китайской интеллигенции: «В Америке и Луна круглее». Также господин Сун финансово поддерживал мечтавших о реформах оппозиционеров из партии Гоминьдан, среди которых был и будущий муж его дочери Сунь Ятсен.

Сун Цинлин – Почётный председатель Китая

В 1911 году, когда демократическая революция смела маньчжурскую династию Цин и Сунь Ятсен оказался в центре событий, его секретарём стала старшая дочь спонсора революции, Айлин. Но два года спустя, когда плоды переворота достались военному диктатору Юань Шикаю, а идеалисты-мечтатели были вынуждены эмигрировать в Японию, такая перспектива расчётливую Айлин не устроила. Тут и вышла на сцену средняя сестра Цинлин, жертвенная натура, готовая поддерживать потерявшего всё изгнанника в этот трудный час. Родители не рекомендуют Цинлин увлекаться бедным эмигрантом, проигравшим схватку за власть, который к тому же на 27 лет старше её. Но девушка непреклонна, и в 1915 году пара заключает брак.

Провидение вознаградило самоотверженную Цинлин. Авторитет Сунь Ятсена среди революционеров становится непререкаемым, он основывает новую Китайскую республику на юге страны, куда со всех провинций стекаются сторонники, готовящиеся к объединительному Северному походу. «Вторая половинка» доктора Суня полностью растворяет свои интересы в деятельности мужа, – тем более что детей у них нет, неудачная беременность на всю жизнь закрыла для Цинлин возможность стать матерью. Правда, её супруга уже называют «отцом нации», а значит, и на неё в тридцать лет ложится материнская ответственность невиданных масштабов.

Хотя оба – и Сун Цинлин, и Сунь Ятсен – учились в англоязычных колледжах, общественный идеал они ищут отнюдь не на Западе, а на Севере. Супругов завораживает пример русской революции. В марте 1925 года смертельно больной доктор Сунь пишет завещание со словами: «Настанет время, когда Советский Союз, как лучший друг и союзник, будет приветствовать могучий и свободный Китай…, когда обе страны рука об руку пойдут вперёд». Всю свою долгую вдовью жизнь Цинлин будет верна этому тезису – почти три десятилетия спустя она возглавит Общество СоветскоКитайской дружбы. Но до этого её убеждения будут не раз проверены на прочность.

Испытания начались почти сразу после смерти вождя, когда его преемник, Чан Кайши, решил ввести однопартийную систему и уничтожить ближайших союзников бывшего патрона, членов Коммунистической партии Китая. Цинлин оказывается чуть ли не единственным членом ЦК Гоминьдана, кто смеет публично и яростно критиковать такие действия – авторитет усопшего мужа не позволяет чанкайшистам избавиться от неё. В 1932 году отважная женщина создаёт и возглавляет Китайскую Лигу защиты прав человека, которая ходатайствует за подсудимых и печётся о политических заключённых на контролируемой Гоминьданом территории. И хотя обе её родные сестры (младшая из них, Мэйлин, стала супругой Чан Кайши) красочно живописуют необходимость разрыва с КПК и финансовые преимущества сотрудничества с США, Цинлин упорно держится уравнительных взглядов и советской ориентации.

Победившие в гражданской войне коммунисты и лично председатель Мао высоко оценили заботу, проявленную «красной вдовой» об их однопартийцах в те тяжёлые дни. Перешедшая вместе с Сун Цинлин на сторону «красных» левая часть партии Гоминьдан становится второй официальной политической организацией КНР и постоянно получает часть мест во Всекитайском Собрании Народных Представителей. А сама вдова Сунь Ятсена на протяжении двух десятилетий избирается заместителем Председателя КНР. Игра судьбы – с 1968‐го по 1972 год место председателя было вакантно, и формально исполняющим обязанности главы государства в эти годы выступает Сун Цинлин (хотя, конечно, все ключевые решения оставались под контролем вождя компартии Мао Цзэдуна). Незадолго до смерти, в 1981 году, восьмидесятивосьмилетняя Цинлин удостоена титула «Почётный председатель Китая». Этим актом китайцы фактически признали «матерью нации» верную спутницу покойного «отца нации».

Наследие Сун Цинлин – Китайское Общество Благосостояния, старейшая и одна из самых влиятельных НКО страны. «Мать нации», пережившая выкидыш и лишённая родительского счастья, полвека заботилась о чужом материнстве и детстве, собирая средства для поддержки рожениц и профилактики детских болезней. За бескорыстную и непорочную, практически монашескую жизнь после смерти мужа многие китайцы считают Цинлин святой.

Исабель Перон. Пленница «Колдуна»

В детстве её звали Мария Эстела Картас. Исабель – сценический псевдоним актрисы, а прославленную фамилию Мария Эстела-Исабель приобрела, когда стала третьей женой аргентинского лидера Хуана Перона.

В отличие от гораздо более известной второй его супруги, Эвы, Исабель познакомилась с вожаком перонистов не в зените славы, не на политическом олимпе Буэнос-Айреса, а в курортном местечке далёкой Панамы, где свергнутый экс-президент скрывался от преследований. Могла ли подумать она, танцовщица заурядного ночного клуба, что понравилась бывшему властителю страны площадью в три миллиона квадратных километров, любимцу толпы и организатору успешного военного путча?! Возможно ли было представить тогда, что Хуан и Исабель, соединив свои жизненные дороги, после семнадцати лет скитаний вдали от родины и работы с перонистским подпольем, триумфально вернутся домой, чтобы одержать победу на выборах?

Да, в 1973 году, едва только у аргентинцев появилась возможность свободно выбирать, Хуан Перон снова стал президентом, а Исабель по его протекции получила вице-президентскую должность. Перон не хотел доверить пост второго лица никому иному, кроме жены; а народ, много лет дожидавшийся возвращения вождя, дружно поддержал кандидатуру, выступающую в паре с популярным политиком не только в электоральной кампании, но и в семейной жизни.

Казалось, после стольких лет призрачных надежд, счастье улыбнулось супругам Перон. Однако не прошло и года власти супружеского тандема, грянул гром среди ясного неба. Хуан скоропостижно скончался. Руководство Аргентиной автоматически перешло в руки Исабель, совершенно не готовой к такому повороту событий. Она не обладала ни ораторским талантом своей предшественницы Эвы, ни харизмой иных женщин-политиков, ни выраженной волей к власти. Бедняга была готова преданно следовать за супругом, но вершить судьбы страны самостоятельно?!

Впрочем, такое нерешительное состояние первого лица вполне устраивало большинство аргентинских политиков, натерпевшихся в прежние годы от крутого нрава разного рода диктаторов (включая самого покойного Перона). Они дружно выступили за сохранение преемства, и вице-президент Исабель Перон стала первой в мире женщиной-президентом.

Однако тех, кто рассчитывал на идиллию во главе с кротким лидером государства, ждало разочарование. Исабель в принципе не привыкла быть первой, ей требовался мужчина, который всегда будет рядом и будет принимать решения. Такой мужчина нашёлся – им стал Хосе Лопес Рега, мистик и оккультист, увлечённый фашистскими идеями. В разношёрстном лагере перонистов, сплочённых персональной харизмой генерала Хуана, Рега представлял крайне правое крыло.

Знакомство с Регой Исабель свела ещё в 1965 году, когда по заданию мужа устанавливала контакты с аргентинским подпольем. Уже тогда, склонный к эзотерическим мистериям, Хосе получил прозвище «Колдун». Он быстро увлёк впечатлительную женщину своими магическими фантазиями. На посту президента Аргентины Исабель Перон оказалась крепко опутана психологическими сетями «Колдуна». Как пишет журналист Китти Сандерс, Рега «вовсю манипулировал слабохарактерным и истеричным президентом, с целью овладеть реальной властью».

Ненавидящий коммунистов и католиков, «Колдун» приступил к систематическому уничтожению инакомыслящих с помощью террористических групп, известных под названием «ААА» («Антикоммунистический Альянс Аргентины»). За год с небольшим головорезы Реги отправили на тот свет около полутора тысяч человек. С такими зверствами не могли мириться даже правые представители аргентинской армейской элиты – весной 1976 года генералы организовали переворот, свергнув и саму Исабель, и правящего от её имени «Колдуна».

Проведя некоторое время под арестом, Исабель Перон получила разрешение эмигрировать в Испанию. Когда на чужбине прошло тридцать лет, казалось – неудачное хождение во власть осталось в давно забытом прошлом. И вдруг престарелая экс-президент оказалась под угрозой судебного преследования. Новые аргентинские власти потребовали её выдачи, чтобы разобраться с ролью Исабель в преступлениях группировки «ААА». Ей повезло: власти Испании отказали в экстрадиции семидесятишестилетней старушки. Сеньора Перон жива до сих пор – на начало 2022 года это был единственный здравствующий президент Аргентины, исполнявший свои обязанности в минувшем веке.

«Колдуну» повезло меньше. Попытки скрываться от следствия и жить инкогнито успехом не увенчались – Хосе Лопес Рега был разыскан полицией в Швейцарии, арестован и умер в тюрьме, не дождавшись приговора.

Цзян Цин: «Муж указывал, я кусала». А отвечать кому?

В биографии Ли Шумэн можно найти несколько параллелей с Исабель Перон. Актриса в юности. Последняя жена популярнейшего политика в зрелости. Подсудимая в старости. Но, пожалуй, на этом аналогии кончаются. Ли Шумэн, носившая творческое имя Лань Пин и получившая известность по партийному псевдониму Цзян Цин, – совсем иной характер, проявившийся в совсем иных обстоятельствах.

Ей не пришлось стать правителем КНР после смерти своего мужа Мао Цзэдуна. Зато она была объявлена злым гением страны, лидером «Банды четырёх» – группировки, на которую возложили ответственность за все тёмные стороны маоистского Китая. Мао ушёл из жизни 9 сентября 1976 года, а уже 6 октября за спиной Цзян Цин захлопнулись двери тюремной камеры. Вместе с ней в узилище были помещены вожак уличного ополчения Ван Хунвэнь, мэр Шанхая Чжан Чуньцао и идеолог ЦК КПК Яо Вэньюань, символизировавшие уходящую эпоху «Культурной революции».

Цзян Цин – последняя супруга Великого Кормчего и первая леди КНР

Детские годы Ли Шумэн прошли в бедняцкой семье, в двенадцатилетнем возрасте ей уже пришлось гнуть спину на табачной фабрике, зато с пятнадцати началась её успешная артистическая карьера. За несколько лет она из ученицы театральной студии превратилась в актрису, игравшую главные роли вместе со звёздами шанхайской сцены. Параллельно с гастролями и съёмками кипела агитационная работа – её первый муж Юй Цивей увлёк подругу коммунистическими идеями. Уже к двадцати годам у неё за плечами опыт первого ареста, а в 1937 году, когда началась война с Японией, наша героиня уходит в Особый район Китая, треугольник между провинциями Шэньси-Ганьсу-Нинся, контролируемый КПК. Там и случилось её судьбоносное знакомство с председателем Мао.

Считается, что партийный псевдоним Цзян Цин – «Лазурная река» – подарил своей возлюбленной сам Мао Цзэдун, ценивший романтические образы классической пейзажной лирики. Под этим именем Цзян вошла в историю, став в 1938 году четвёртой и последней официальной женой вождя красного Китая.

Надо признать, что отношения между супругами складывались непросто – период бурной страсти в первые годы войны вскоре сменился отдалением. Биографы полагают, что Цзян Цин не пользовалась доверием верхушки КПК. Товарищи по партии настаивали, чтобы Мао не подпускал супругу к политическому олимпу, и чем ближе была победа КПК в гражданской войне, тем на большей дистанции оказывалась Цзян. Несколько первых лет с момента основания Китайской Народной Республики она с небольшими перерывами провела в Советском Союзе, где то ли поправляла пошатнувшееся здоровье, то ли находилась в почётной ссылке, чтобы не мешать «Великому Кормчему». Известен её дипломатический обед с жёнами Хрущёва, Молотова, Маленкова и Кагановича, где китайская гостья поразила первых леди СССР своей отличной физической формой.

В шестидесятые годы супруги снова сближаются, а когда грянула «Культурная революция», Цзян Цин оказалась незаменимым помощником Мао в переформатировании культурного пространства. Она становится чуть ли не главным цензором страны, подвергая суровому просеиванию «буржуазные элементы» в кино, литературе и театре Китая. Товарищ Цзян отбирает восемь «образцовых опер», подаваемых как эталон для будущей пролетарской драматургии. Одно из произведений «образцовой восьмёрки» произвело сильное впечатление на президента США Р. Никсона. Зато множество других творческих шедевров, как классических, так и современных, надолго попали под запрет. «С молотом в руке, подняв сжатый кулак, я пошла в наступление на всё старое», – красноречивое изречение Цзян!

Репрессии обрушиваются не только на тексты, но также на их создателей и даже на тех, кто «потворствует буржуазной культуре». Вместе с другими левыми радикалами Цзян Цин создаёт знаменитую «Банду четырёх», которая держит в страхе всю китайскую элиту, не исключая таких маститых вождей, как маршал Линь Бяо и премьер Чжоу Эньлай. Из-за нападок «Четвёрки» надолго попадает в опалу очень популярный среди китайских хозяйственников технократ Дэн Сяопин.

Смерть Мао Цзэдуна резко изменила расстановку сил среди пекинских небожителей. Цзян Цин и её соратники оказываются на скамье подсудимых, их обвиняют в узурпации власти и преследовании невинных людей. Цзян – единственная из четверых подследственных, кто решительно настаивает на своей правоте. «Я была лишь собакой Председателя Мао. Он указывал, я кусала!» – заявляет вдова покойного вождя. Но прикрыться авторитетом мужа не удаётся: выносить Мао из Мавзолея и повторять советскую «десталинизацию» в Пекине считают неразумным, но кто-то же должен ответить за творившиеся злодеяния! Трибунал неумолим, его вердикт – смертная казнь. Правда, подчёркивая наступление новой, гуманной эпохи, судьи назначают сначала двухлетнюю отсрочку приговора, а затем и вовсе заменяют его на длительное заключение. В 1991 году смертельно больную Цзян Цин выпускают на волю, где она кончает жизнь самоубийством. «Я иду к председателю Мао, учение которого предано», – объясняет она свой шаг в предсмертной записке.

В Китае не принято очернять тех, кто ушёл в небытие – предпочтительнее подчёркивать их заслуги, лёгшие в фундамент великой сорокавековой цивилизации. Среди современных китайцев распространено мнение, что в деяниях Мао Цзэдуна 70 % светлого и 30 % тёмного. В этой тёмной тени до сих пор находится образ спутницы Великого Кормчего, рождённой как Ли Шумэн («незаметная дама») и ушедшей как Цзян Цин («лазурная река»).

Лидия Гейлер Техада. Над пропастью между переворотами

Политическая биография этой женщины пришлась на смутные годы Боливии. Одна из беднейших стран Латинской Америки бурлила мятежами, страдала от хронического насилия, жила от переворота до переворота.

Лидия с детства отличалась гражданской активностью. Ещё школьницей, в годы Чакской войны, она помогала неграмотным женщинам писать письма на фронт. В юности Техада примкнула к радикально левому движению, что вполне соответствовало массовым настроениям боливийской молодёжи. Однако эта массовость никак не могла оформиться в мощную партию: левый фланг кишел разнообразными группами и союзами, каждый из которых претендовал на истину. Лидия Техада долго искала себя в этом водовороте – то среди революционных сил родной страны, то в кругу политэмигрантов, вынужденная бежать от очередной хунты. Казалось, ей суждено вечно находиться на маргинальной периферии боливийской политики. О каком реальном влиянии на власть можно было мечтать, если кандидат партии Революционный Левый Фронт (РЛФ), где состояла Лидия, на президентских выборах 1978 года получил лишь 1,2 % голосов?!

Но уже год спустя судьба улыбнулась и РЛФ, и камераду Техада. Фронт вступил в более широкую социалистическую коалицию – Альянс демократического и народного единства, который добился создания самой большой фракции в парламенте страны. Пять мандатов досталось РЛФ – в эту пятёрку вошла и наша героиня. Расклад сил был таков, что левые получили право выдвинуть своего человека на пост председателя нижней палаты Конгресса. Лидия Гейлер Техада оказалась компромиссной фигурой, способной примирить амбициозных вождей политического «лоскутного одеяла» Боливии. Так она становится председателем Палаты представителей. При этом фактический руководитель РЛФ, профсоюзный вожак горняков Хуан Лечин остался в стороне.

Не прошло и полгода, как Боливию потряс очередной переворот. Власть попытался захватить полковник Натуш, не имевший никакой программы, кроме желания править железной рукой. Попытки профсоюзов Хуана Лечина вывести протестующих на улицы столкнулись с кровавыми карательными акциями, за две недели сотни людей погибли или пропали без вести. Такая свирепость диктатора вызвала бурю протеста не только в народе, но и в боливийской армии. Напуганный Натуш пошёл на попятную, а временно исполняющей обязанности президента благодаря своей должности стала Лидия Гейлер Техада. Первая женщина – ВРИО президента – в мире!

Должность оказалась временной не только в юридическом смысле – в Боливии начала восьмидесятых вовсе не было ничего постоянного. Сначала политические противники попытались убить исполняющую обязанности в её резиденции и уже ломились в спальню Техады, когда подоспела охрана. Затем взорвался самолёт, на котором должна была лететь и. о. президента. Все эти теракты только укрепляли популярность левого блока в народе, и на состоявшихся вскоре президентских выборах левый кандидат Суасо одержал убедительную победу. Однако бюллетени – не самая надёжная гарантия власти, – шелест бюллетеней затихает при звуках ружейных залпов. Руководствуясь этой аксиомой, правые генералы совершили очередной переворот, на этот раз более удачный. Диктатором стал Гарсиа Меса Техадо – двоюродный брат Лидии. Ей пришлось снова эмигрировать, так как ненависть братца к левой идеологии затмевала любые родственные чувства.

К счастью для Лидии Техада, разлука с родиной была недолгой. В 1982 году она возвращается, теперь уже навсегда, и посвящает себя дипломатической работе, в частности, представляет красную Боливию в красной Венесуэле. Перу первой на планете сеньоре ВРИО президента принадлежат книги «Женщина и революция» и «Моя страсть – лидерство».