Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной

Поле боя – не место для женщин. Мужчина в сражении рискует только одной, собственной жизнью. Женщина, выходя на брань, ставит на кон несколько: под угрозой оказываются также жизни воспитываемых ею детей, включая и того, которого она может в это время носить под сердцем. Поэтому мир устроен так, что женщины менее воинственны и более осторожны; такое поведение диктуется не какой-то эгоистической робостью или духовной слабостью, а грузом вековой генетической ответственности.

Однако в этом правиле были и будут свои исключения. Мир видел женщин, проявлявших небывалую храбрость в боях. В каких-то случаях можно говорить об исключительно смелых характерах, а в каких-то об исключительных обстоятельствах, пробуждавших такую силу женской любви и самопожертвования, что пред ними отступала присущая прекрасному полу осторожность.

Богатырши мифические и подлинные. О чём говорят гробницы

Кому не известна легенда об амазонках – племени суровых женщин-воинов, своеобразном рыцарском ордене, отказавшихся от семьи и общения с противоположным полом? Без упоминания о них не обходятся исторические хроники Геродота и Плутарха, сказания Гомера, и даже «Повесть временных лет» киевского инока Нестора. Прекрасных всадниц, посвятивших жизнь сражениям и охоте, непобедимых на поле боя, изображали античные живописцы и скульпторы, включая гениального Фидия.

В переводе с греческого ἀμαζός означает «безгрудая». Согласно легенде, девушки племени отрезали или выжигали себе правую грудь, чтобы она не мешала стрельбе из лука. Правда, эту версию оспаривают и знатоки исторического оружия, и современные спортсмены. По мнению первых, тетива лука всегда натягивалась не на уровне груди, а на уровне уха; а с точки зрения вторых – ни одной олимпийской чемпионке в этом виде спорта вторичные половые признаки не помешали ставить мировые рекорды. Скорее, «безгрудость» амазонок следует толковать как иносказание, как символ отказа от своей женской природы.

О женщинах, ступивших на военный путь и одерживавших победы над мужчинами, повествуют не только греческие и латинские хронисты. Подобные сюжеты наполняют эпос тюркских народов: киргизский «Манас», башкирский «Зая Тюлек», азербайджанское сказание о Кёр-Оглы и множество иных шедевров степного фольклора. В русских былинах сказочная богатырша Поляница побеждает в поединке Добрыню Никитича. То есть представление о женщинах – идеальных воительницах широко распространено по всей Евразии, существовало на протяжении долгих веков и не может быть просто чьей-то досужей выдумкой.

Впрочем, обнаружить археологические факты, подтверждающие существование такой необычной женской общности, как амазонки, до сих пор не удалось. Зато в ходе раскопок выявлено множество племён, где женщины участвовали в сражениях не без мужчин, а вместе с мужчинами. Так, римский этнограф Помпоний Мела писал две тысячи лет назад, что «сарматы – племя… до того жестокое и свирепое, что даже женщины участвовали в войне наравне с мужчинами». И уже в наши дни подтвердилось, что среди исследованных сарматских курганов до четверти воинских захоронений – женские. В могилы бесстрашных наездниц, обитавших накануне нашей эры в донских и приазовских степях, клали их личное боевое оружие. Реальные артефакты, – мечи, стрелы, копья и даже боевые колесницы, извлечённые из гробниц, – порой красноречивее любых легенд.

Например, благодаря диснеевскому мультфильму во всём мире знают о китайской воительнице Мулан – девушке Хуа Мулань, которая, надев мужские доспехи, заменила в бою престарелого отца, а потом сделала карьеру военачальника. Считается, что эти события имели место между V и VII веками нашей эры. Правда, никаких достоверных подтверждений исторического существования этой популярнейшей героини китайского фольклора не существует. Зато археологи Поднебесной исследуя гораздо более древнюю эпоху, трёхтысячелетней давности, разыскали захоронение, в котором покоятся останки жрицы Фу Хао. Предание гласит, что в свою бытность она сначала совершала перед битвой магические обряды, а затем садилась на колесницу и вела воинов царства Шан в атаку, вдохновляя их своим примером. В гробнице Фу Хао оказалось более 130 образцов оружия, что свидетельствует о её выдающихся боевых заслугах. Авторитет бесстрашной колесничей был так высок, что потом много поколений шанских военачальников призывали её имя накануне сражения.

Фу Хао могла бы считаться самой древней «амазонкой» планеты, если бы не правительница Египта Яххотеп, чья победная звезда взошла ещё раньше – около 1500 года до нашей эры. В мемориале Яххотеп нашлось не только разнообразное оружие, но и орден Золотой мухи, которым не награждали никого, кроме успешных полководцев.

Жанна д’Арк. Посланница Бога

Пожалуй, это самая известная женщина-воин. По крайней мере, в христианском мире имя Жанны д’Арк стало символом женской отваги. Но, прежде чем заслужить всеобщее уважение – посмертно! – юной француженке пришлось пройти через недоверие, наветы и ненависть.

В XV веке будущность Франции висела на волоске. Французы терпели от англичан одно поражение за другим. Интервенты с туманного Альбиона поставили под контроль юго-запад и север страны, в руки британцев попал Париж, на сторону агрессоров перешли бургунды – большая этническая группа на востоке Франции. Англичане не признавали легитимным наследника французского престола, – дофина Карла, – навязывая покорённым землям собственного монарха, и уже сами французы начали сомневаться в том, законнорожден ли их король. Чтобы сомкнуть кольцо окружения и подавить сопротивление в центре Франции, британским оккупантам оставалось взять город Орлеан, осада которого началась в 1428 году.

Казалось, положение французов безнадёжно. В это время во французской армии появляется шестнадцатилетняя девочка, утверждающая, что призвана освободить родную землю. Ей, якобы, явились святые и поручили возглавить наступление против англичан. Поначалу седоусые офицеры высмеивают самозванку, но после того, как она точно предсказывает исход катастрофической для французов «Селёдочной битвы», отношение меняется.

Жанну приглашают в замок дофина Карла и заставляют пройти тройное испытание: сначала «избранница Господа» должна угадать короля среди пышно одетой свиты; затем почтенные монахини убеждаются в девственности пришелицы; наконец, комиссия богословов удостоверяется, что видения Жанны не являются ересью. Когда все сомнения развеяны, дофин Карл лично поручает отважной девушке командовать походом на Орлеан.

Французское воинство охвачено небывалым духовным подъёмом, – ещё бы, их ведёт в бой посланница Бога, юная девушка, почти ангел! Жанна сама возглавляет атаку на английские позиции. 29 апреля 1429 года первый отряд французов прорывает блокаду и приходит на помощь осаждённым в Орлеане, а уже 8 мая захватчики вынуждены отступить. Годовая осада снята буквально за неделю!

Жанна д’Арк – полководец Столетней войны

В июне полки под командованием «Орлеанской Девы», – именно так стали звать Жанну после чудесной победы, – полностью очищают от англичан всё среднее течение Луары и разбивают противника в генеральном сражении.

Сразу вслед за этим успехом происходит бескровный поход на священный город Реймс. По дороге, потрясённые чудом, гарнизоны крепостей и замков один за другим, без всякого сопротивления, открывают ворота перед избранницей Христа – и в Реймсе происходит коронация Карла, после чего никто во Франции не сомневается в законности его престолонаследия.

Однако столь блистательный триумф доблестной воительницы д’Арк увяз в интригах и косности королевского двора. Советники Карла VII побоялись немедленно выступать из Реймса на Париж, и месяц промедления не позволил французской армии овладеть своей столицей с ходу. Военные действия затянулись. Придворные интриганы были недовольны появлением чересчур влиятельной «выскочки» в окружении короля, и весной им удалось избавиться от неё. Во время боя под Компьенем предатель захлопнул ворота перед Жанной, участвовавшей в вылазке, и девушка оказалась в руках врагов. Ещё более гнусное предательство совершил сам король, который ничего не сделал для выкупа своей спасительницы – вероятно, он тоже тяготился присутствием пассионарной девушки, требовавшей от него и его генералов всё новых и новых подвигов.

Чтобы развенчать ореол святости, окружавший Жанну в глазах верующих французов, захватившие её англичане устроили срежессированное церковное судилище. Поскольку сломить и запугать бесстрашную девушку не удалось, они просто обманули неграмотную Жанну, заставив её поставить крест, то есть подписать отречение от ереси, текст которого был растолкован ей заведомо ложно. 30 мая 1431 года национальную героиню Франции сожгли на костре как злостную еретичку, практически «ведьму». Орлеанской деве не было и двадцати лет.

Однако перелом в Столетней войне стал уже необратимым. В 1453 году англичане подписали мир, отказавшись от претензий на французские земли. В 1456 году расследование, начатое по благословению Папы Римского, завершилось полным оправданием Жанны д’Арк. В 1909 году католическая церковь признала её блаженной, а в 1920 году – святой.

В своей краткой, но ослепительно яркой биографии «Орлеанская Дева» проявила не только редкую даже среди мужчин храбрость, не только удивительные сверхъестественные силы, но и типичные женские качества – способность уладить конфликт и найти компромисс. Например, она примирила дофина Карла с самым заслуженным полководцем Франции коннетаблем Ришмоном и пыталась привлечь на сторону французов вождя бургундов Филиппа Доброго.

Чёрные молнии. Амазонки Африки

История африканского континента к югу от Сахары документирована плохо. Единственная цивилизация этого региона, сохранившая свою двухтысячелетнюю письменную традицию и свои летописи – Эфиопия. Именно к эфиопскому прошлому относятся упоминания о воинственной царице Эдит (в траскрипции амхара – Эзато, в еврейских записях – Юдифь). Своей покровительницей и чуть ли не национальной родоначальницей её считают африканские иудеи фалаша («скитальцы»).

Иудаизм и дохалкидонское христианство конкурировали в Эфиопии с первых веков нашей эры, в конце концов, христианство стало господствующей религией, а иудеи-фалаша превратились в гонимое меньшинство (с чем и связано их название «скитальцы»). Однако в конце X века нашей эры дочь вождя фалаша Эдит воспользовалась кризисом престолонаследия в эфиопском Аксуме, сплотила недовольных императорским домом вассальных князей и захватила власть в регионе.

В эфиопских хрониках этот период выглядит как «белое пятно», – вероятно, местным историкам не хочется вспоминать о случившемся унижении хозяев региона. Но исторические документы Александрийского патриархата, Арабского халифата и Йемена подтверждают, что Аксум в эти годы возглавляла воинственная женщина, силой оружия распространявшая иудаизм и преследовавшая христиан. Согласно преданию, один из вассалов аксумского императора влюбился в Эдит настолько, что сменил ради неё религию и принял имя Сэломон.

Вторая выдающаяся военачальница Африки – королева Анголы Зинга, возглавившая свой народ в 1624 году. В юном возрасте Зинга была кастрирована сторонниками собственного брата, – таким образом устранялись возможные потомки, претендующие на трон. Однако во время конфликта с португальцами помощь Зинги понадобилась так жестоко обошедшемуся с ней клану. Девушка с ранних лет выучила язык португальских пришельцев и потому была незаменима на переговорах.

Опальная принцесса не стала вспоминать былых обид и проявила недюжинные дипломатические способности, отстаивая интересы коренных африканцев. Во-первых, в резиденцию португальского губернатора она явилась не в европейских одеждах, как тогда было принято у ангольской знати, а в традиционном наряде своего народа, подчёркивая самобытность негритянской культуры. Во-вторых, когда оказалось, что колониальный губернатор во время приёма сидит в кресле, а больше сидячих мест в комнате переговоров нет, Зинга, чтобы исключить даже ритуальное неравенство сторон, попросила сопровождавших её слуг сложить «живое кресло» из колен и локтей. В-третьих, она приняла крещение с христианским именем Анна, а когда португальцы потребовали от ангольцев платить дань, решительно отказала им – под предлогом того, что единоверцы друг другу дани не платят.

Благодаря выдающемуся уму и воле Зинге Анне удалось оттеснить брата-узурпатора и стать Нгола (царицей своего народа). А воевать с португальцами, в конце концов, всё-таки пришлось, и тут ангольская королева снова оказалась на высоте. Она лично водила войска в бой, участвуя в сражениях вплоть до преклонного возраста. Покуда Нгола Зинга Анна была жива, народ Анголы не покорился колонизаторам.

Судьба другой темнокожей амазонки – королевы Ганы Яаа Асантевы – сложилась куда трагичнее. Её борьба с европейскими захватчиками закончилась поражением и ссылкой на Сейшельские острова. Правда, сражаться за свободу родной земли ей пришлось гораздо позже, на рубеже XIX и XX веков, когда силы стали слишком неравны – на вооружении колонизаторов уже были скорострельные винтовки, пулемёты и шестидюймовые орудия. Но граждане Ганы до сих пор помнят слова Асантевы, сказанные в начале восстания против английского господства, и учат их ещё на школьной скамье: «Если вы, мужчины Ашанти, не пойдёте вперёд, то это сделаем за вас мы, женщины. Я призову наших женщин. Мы будем бороться с белыми мужчинами».

Галерея африканских воительниц не ограничивается только царицами – главнокомандующими армий. Участие женщин в боевых действиях – не редкость на Чёрном континенте. Например, личная гвардия повелителя Дагомеи формировалась исключительно из женщин. Формально все они считались жёнами монарха, а фактически давали обет девственности. Такая необычная традиция возникла неспроста – в отличие от турецких янычар, русских стрельцов и иных элитных мужских формирований, регулярно поднимавших бунты, амазонки Дагомеи строго хранили верность своему королю. (Действительно, по шкале верности и постоянства женщины стабильно опережают мужчин, это характерно для всей планеты, а не только для тропической Африки.) Жители Дагомеи почтительно называли женскую гвардию «ннонмитон» – «наши матери».

За свободу и наследие предков. Героини Индии

Эта картина встречается в учебниках истории многих стран мира: облачённая в белоснежные одежды юная наездница на белом скакуне, с клинками в обеих руках, мчится впереди отряда смуглых кавалеристов. Лакшми Баи, княгиня земли Джханси, стала символом сопротивления индийцев против колониальной экспансии.

Индийская цивилизация – одна из самых миролюбивых, никогда не предпринимавшая завоевательных походов в чужие края. При этом в Индии существует целая плеяда женщин-воинов. Примечательно, что все они прославились как защитницы своей родины от агрессоров и/или как защитницы наследных прав своих потомков. Все они – полководцы, не посягавшие на чужое, но оборонявшие своё.

Чанд Биби, принцесса Ахмаданагарского султаната, родилась в середине XVI века. Её способности проявились ещё в юности: талантливая девочка овладела не только персидским и арабским языками, применявшимися как лингвафранка во всей южной и юго-западной Азии, но также несколькими языками соседних народов Индостана и, вдобавок, экзотическим турецким. Однако пожизненную славу ей пришлось обрести не как гениальному лингвисту, а как полевому командиру. В 1595 году Ахмаданагар осадили полчища великих моголов под руководством падишаха Акбара. Моголам уже покорилась вся северная и центральная Индия, но столица маленького султаната не открыла ворот врагу. Оборону города возглавила Чанд Биби, бывшая в ту пору регентшей при малолетнем племяннике. Владыки Инда и Ганга, непобедимые моголы, не сумели овладеть крепостью, которая оборонялась под руководством отважной женщины, и были вынуждены отступить.

Столетие спустя империя Великих Моголов сумела подчинить исламские султанаты южной Индии, но непокорной оставалась федерация индуистов-маратхов. Когда в 1705 году падишах Аурангзеб решил покончить с независимым маратхским государством, лидером сопротивления стала тридцатилетняя регентша Тарабай Бхосале.

Она сама планировала военные операции, была признана искусным мастером кавалерийских маневров и лично водила конницу в бой. Попав в плен, Тара-бай сумела бежать. Правление национальной героини маратхов было недолгим (ей пришлось уступить трон из-за родственных элитарных интриг), но независимость её народа от «Повелителя Вселенной» Аурангзеба была сохранена.

Лакшми Баи – героиня индийского национального Сопротивления

После нашествий моголов индусы столкнулись с ещё более грозным врагом – англичанами. Одной из первых крупных антиколониальных войн стала война коренных обитателей южного Индостана – тамилов – против Ост-Индийской компании. Когда в 1780 году раджа Шиваганги погиб в бою с британскими войсками, армию возглавила его супруга Велу Начияр. В течение десяти лет она, заключив союз с маратхами, успешно обороняла земли тамилов от колонизаторов. Современники восхищались тем, как Начияр владеет холодным оружием, метко стреляет из лука, без промаха бросает тамильский бумеранг валари и фехтует копьём силамбам. Сегодня Велу Начияр – национальная героиня стомиллионного тамильского народа.

Самым известным актом индийского сопротивления стало Сипайское восстание 1857–1858 годов, породившее сразу двух великих воительниц: индуистку Лакшми Баи и мусульманку Бегум Хазрат Махал. Первую из них англичане лишили права на наследование власти после смерти мужа, махараджи княжества Джханси. Мужа второй, наваба княжества Ауд, попросту сослали за нелояльное отношение к колонизаторам, отняв фамильные владения. Обе женщины начали мстить захватчикам, примкнув к восстанию сипаев.

Лакшми Баи поражала сторонников и врагов, когда вступала в конный бой, одновременно орудуя сразу двумя кривыми саблями, а лошадью при этом управляла с помощью узды, зажатой в зубах. Двадцатитрёхлетняя рани (княгиня) Лакшми пала в бою под Гвалиором.

Хазрат Махал выжила в сражениях и после поражения Сипайского восстания отступила с отрядом приверженцев в Непал. Остаток жизни она провела на чужбине. В современной Индии учреждена премия имени Бегум Хазрат Махал, которой награждают талантливых школьниц, представляющих этнорелигиозные меньшинства.

Именем Лакшми Баи был назван женский полк в Индийской национальной армии в 1942 году. Многие индусы поддержали во Второй мировой войне японцев, поверив в их лозунг «Азия для азиатов!» и ради изгнания британских колонизаторов выступили на стороне императорской Японии. Командовала этим подразделением капитан Лакшми Сагхал, в двадцать восемь лет сменившая белый халат врача на офицерский мундир. После поражения Японии британцы арестовали Лакшми и хотели судить, но её задержание вызвало настолько массовые протесты, что колониальная администрация решила срочно помиловать обвиняемую. О необычайной жизненной энергии капитана Лакшми говорит тот факт, что уже в возрасте восьмидесяти восьми лет, на выборах 2002 года, она пыталась бороться за кресло президента Индии.

Онна-бугэйся: бесстрашные как мужчины и прекрасные как цветы

В отличие от обычаев Индии, где царит философия мирной гармонии, самоуглубления и невмешательства, для японской культуры характерен боевой самурайский дух. Культ готовности к смерти на поле брани, культ солдатского долга пронизывает мировоззрение Страны восходящего солнца. И это касается не только мужчин. С раннего Средневековья в Японии существовала особая категория женщин-самураев: онна-бугэйся.

В переводе на русский язык «бугэйся» означает «знаток боевых искусств», а «онна» – «женщина». Так называли далеко не всех потомственных представительниц самурайского сословия, хотя любая женщина из японского привилегированного класса была обязана владеть элементарными навыками самозащиты. Если каждый мужчина-самурай всегда имел при себе персональную саблю-катану, то их жёны и дочери со дня совершеннолетия не расставались с коротким кинжалом-кайкэн, с помощью которого должны были или отстоять свою честь или покончить с собой, если силы окажутся неравны. В войнах Японии нередко практиковались дзигай – ритуальные самоубийства женщин, не желающих попасть в плен к врагу.

И всё же, несмотря на столь строгий поведенческий кодекс, японки благородного сословия не были обязаны участвовать в военных действиях или поединках. Звание оннабугэйся получали только немногие избранные; часто – путём нарушения самурайских традиций, ограничивающих боевое искусство женщин исключительно личной самозащитой.

Целое созвездие воительниц относится к концу XII века, к периоду гражданской войны между кланами Минамото и Тайра. Героиней эпической литературы стала сражавшаяся на стороне Минамото Томоэ Годзэн, павшая на поле боя вместе со своим мужем. В противоположном лагере Тайра снискала славу онна-бугэйся Хангаку Годзэн, «бесстрашная как мужчина и прекрасная как цветок» – так охарактеризовал её хронист-современник. Под командованием Хангаку сражалось 3 тысячи воинов. В одном из сражений она получила тяжёлое ранение, попала в плен и была вызволена из него самураем-противником, страстно влюбившимся в женщинувоина. Опытной воительницей считалась и жена главы клана Минамото, Ходзё Масако. После смерти мужа она приняла монашество, но продолжила командовать боевыми подразделениями и потому получила прозвище «монахиня-сёгун».

В междоусобицах XVI века отличились новые онна-бугэйся. Из поколения в поколение японцев передаётся рассказ о самопожертвовании Уэно Цурухимэ. Когда в осаждённом замке клана Уэно (1577 год) растаяла последняя надежда на спасение, Цурухимэ повела в атаку отряд из тридцати четырёх женщин, решившихся погибнуть, но не сдаться осаждавшим. Те из них, кто не был убит в бою, совершили смертельный обряд дзигай.

Её тезка, Охори Цурухимэ, была дочерью настоятеля синтоистского святилища на острове Омисима. В течение нескольких лет остров пытались сделать своей базой пираты, в борьбе с которыми погибли отец и старшие братья Охори. Тогда пятнадцатилетняя девушка возглавила сопротивление островитян, объявив себя аватаром местного божества – покровителя храма. Охори Цурукимэ одержала несколько блестящих побед в морских сражениях, брала на абордаж флагман вражеского флота, и в семнадцать лет (1543 год) покончила с собой, не в силах перенести гибель своего возлюбленного. Юную героиню называют «Жанной д’Арк Внутреннего Японского моря». В её честь на Омисиме проходят ежегодные фестивали, где состязаются гребцы.

Подвиг Накано Такэко относится к гораздо более позднему периоду японской истории, ко времени революции Мэйдзи (1868 год). Такэко выросла в семье самурая и была с детства воспитана как онна-бугэйся, её профессией стало обучение боевым единоборствам. Во время революции она, как и многие представители военного сословия, выступила на стороне сёгуната, против покровительствовавшего реформаторам императора. Когда императорская армия осадила города Айдзу, где находилось фамильное поместье Накано, Такэко сформировала «женский отряд», сражавшийся наравне с мужчинами. В одной из схваток Накано получила смертельное ранение в грудь. Умирая, девушка попросила подругу отрезать и захоронить её голову, чтобы она не досталась врагам. На ежегодных фестивалях «Айдзу Мацури», посвящённых истории крепости, в шествиях неизменно участвуют девушки с белыми повязками на головах, символизирующие «женский отряд» Накано Такэко.

В строю современных армий. От рядовых до министров

В наше время всё больше женщин находит своё призвание на военной службе. Прекрасный пол теснит мужчин и в пехотном строю, и на палубах боевых кораблей, и за штурвалом самолётов. Конечно, это связано не с тем, что женщины стали более воинственными. Скорее всего, причиной «феминизации армий» служит долгое отсутствие кровопролитных войн, из-за чего те психологические особенности и те социальные мотивы, которые прежде препятствовали армейской службе женщин, теряют своё значение.

Так, в Австралии к началу двадцатых годов XXI века женщины составляли 14 % военнослужащих. В Мексике армия укомплектована очаровательными сеньоритами на 12 %, стоит заметить – исключительно на добровольной основе. Американки составляют 16 % армии США, причём с 2014 года Пентагон снял любые ограничения на службу женщин; теперь для прекрасного пола открыты и спецназ, и подводный флот, и подразделения «морских котиков».

В ряде скандинавских стран действует обязательный призыв в армию, одинаково касающийся как мужчин, так и женщин. В Швеции, например, такой порядок заведён в 2017 году. Правда, на женщин при этом приходится не половина, как можно было бы ожидать, а лишь 17 % личного состава шведской армии. Дело в том, что на шведских призывных пунктах действует строгий селективный отбор – в казармы отправляются лишь те, кто обладает наиболее подходящими физическими и психическими характеристиками. В зависимости от обнаруженных личных качеств устанавливаются и индивидуальные сроки службы, поэтому шведки принимают воинскую присягу реже шведов, а демобилизуются быстрее. В Норвегии, где принята похожая селективная система призыва, доля женщин в армии выросла с 3 % в 2002‐м до 33 % в 2020 году.

Самая высокая доля женщин в погонах – 35 % – в Израиле, где военная служба обязательная для всех. Единственной привилегией прекрасного пола является срок службы: еврейские женщины тянут армейскую лямку два года, а мужчины – три.

Третье место в этом рейтинге после Израиля и Норвегии занимает ЮАР, где 31 % личного состава армии – воины в юбках.

Одной из стран с самой низкой долей женщин в армии является Индия – там на их долю приходится всего лишь около 0,5 % военнослужащих. Правда, в индийском флоте эта цифра возрастает до 6 %.

Новой тенденцией стало назначение женщин министрами обороны (МО). Нередко эта мода диктуется соображениями пиара – женщина во главе армии служит демонстрацией миролюбия, самим своим существованием отрицая какие-то силовые замыслы мачо в фуражках, будь то агрессивные действия вне страны или военные перевороты внутри. Правда, как мы знаем, впечатление порой бывает обманчивым. Страны НАТО, где особенно велик удельный вес женщинкомандующих, ведут себя более экспансивно, чем большинство других стран планеты.

Первой женщиной во главе министерства обороны стала гражданка Финляндии Элизабет Рен (1990–1995 годы). За два с половиной последующих десятилетия такие же новшества имели место в оборонных ведомствах Германии, Италии, Испании, Франции, Швеции, Литвы, Латвии, Чехии, Боснии, Австралии, Колумбии, Аргентины, Чили, Уругвая, Эквадора и многих других стран. Только в Японии эксперимент не удался – в 2007 году телеведущая Юрико Коикэ не продержалась на посту военного министра и двух месяцев, а в 2016–2017 годах юрист Томоми Инада возглавляла японскую армию чуть менее года.

Поскольку основным фактором назначения женщин руководителями МО является публичная пропаганда, демонстрация миролюбивых намерений, то профессионализм в таких случаях обычно игнорируется. Например, министр обороны ФРГ Урсула фон дер Ляйен до того, как возглавила немецкую армию, работала гинекологом; чешская командующая Власта Парканова – выступала на сцене как джазовая певица; глава оборонного ведомства Колумбии Марта Лусия Рами-рас – была фотомоделью; литовская МО Раса Юкнявичене – детским врачом, а её латвийская коллега Линда Мурниеце – журналистом.

Исключение из этого правила «внешнего управления армией» составляет, пожалуй, только Южно-Африканская Республика, где обе женщины, возглавлявшие министерство обороны, имели солидный армейский опыт. Так, Линдиве Сисулу, занимавшая этот пост с 2009‐го по 2012 годы, начинала свой жизненный путь в боевом крыле Африканского Национального Конгресса – Умконто Ве Сизве («Копьё нации»). На службе «Копья нации» Линдиве совершала разведывательные и планировала боевые операции. Сменившая её в должности военного лидера ЮАР Носививе Маписа-Нкакула тоже служила в Умконто Ве Сизве, военное образование получила в СССР, а опыт боевых действий приобрела в Анголе.