Жестокая клятва

20

ИЗАБЕЛЛА

Найл настаивает на том, чтобы мы сыграли нашу “настоящую” свадьбу задолго до рождения ребенка, а это значит, что следующие недели будут бурными. Он также настаивает на том, чтобы у меня было как можно меньше стресса, что на удивление легко, учитывая, что на нашей свадьбе будет немного людей. Здесь нет семей, с которыми нужно спорить и угождать, учитывая, что моя в Мексике и ничего не знает, а родителей Найла давно нет. Здесь будем только мы, Короли, с которыми у Найла тесные отношения, и их семьи, а также Лиам и Ана, которые будут присутствовать. Ана, со своей стороны, в восторге от идеи помочь мне подготовиться к свадьбе, и черная кредитная карта Найла часто используется в промежутках между этим и изменениями в доме.

Я настаиваю снова и снова, что люблю дом таким, какой он есть, но Найл не менее настаивает, чтобы я сделала его своим.

— Я хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома, — говорит он мне снова и снова, и, наконец, я сдаюсь и вношу несколько изменений.

Я больше не ночую в своей квартире в высотке после того дня, когда Найл привел меня в дом, и я не могу избавиться от чувства вины из-за того, что это колоссальная трата денег, продолжать снимать ее. В результате мы привезли в новый дом предметы мебели, которые мне понравились больше всего, в первую очередь диван, который я выбрала. Я влюбилась в изделие из голубовато-серого бархата с первого взгляда, а также в кофейный столик из черного сланца с золотой каймой, и мы с Найлом быстро переделали гостиную в доме, чтобы соответствовать эстетике этих двух предметов.

— Тот старый диван, который был тут, сильно изношен, — говорит он мне, когда грузчики приезжают с моим диваном, но я настаиваю на том, чтобы перенести старый диван в подвал.

Большая часть мебели в доме кажется мне семейной, это то, что я люблю, потому что ничто в доме моего детства никогда не вызывало такого чувства. Моя мама любила тратить деньги, постоянно делая ремонт, и я никогда не знала, каково это, иметь мягкий потертый предмет мебели, в который я влюбилась, вложив в него воспоминания многих лет, или обеденный стол со следами ожогов от горячих кастрюль с тушеным мясом и царапинами от детского стука столовым серебром. В частности, обеденный стол, это та деталь, которую я категорически отказываюсь заменять, и Найл, наконец, сдается, когда видит, как много он для меня значит.

— У меня не так много сведений о семейной истории, чтобы что-то подарить нашим детям, — говорю я ему, думая о мамином комплекте с рубинами, который я потеряла у Диего, резной шкатулке для драгоценностей в моей старой спальне, стопках любимых книг. — У тебя это есть, и я не хочу просто так от всего этого избавляться.

Лично я думаю, Найл рад, что я привязалась к частям его семейного дома. Мы проводим долгие дни в хозяйственных магазинах, выбирая краски, новые светильники, шкафы, плитку и все остальное, что нам хочется поменять, но мы сохраняем множество других вещей, таких как кровать, на которой мы провели тот первый день, столовый гарнитур и дверь в кухонную кладовку, где его мать оставила метки, фиксирующие рост Найла по мере его роста. Мы встречаемся с ландшафтным дизайнером, чтобы обсудить сад, и это делает меня счастливее всего на свете, вспоминая сад за моим домом в Мексике, в котором мы с Еленой проводили так много времени, день за днем.

Ана водит меня по магазинам свадебных платьев, уговаривая примерять одно платье за другим, все, от бальных платьев в стиле принцессы до элегантных шелковых платьев-футляров.

— Ты же знаешь, что это будет маленькая свадьба, верно? — Спрашиваю я ее в шутку, выходя в платье с кружевным лифом без бретелек, лентой в крупный рубчик, которая завязывается сзади огромным бантом, а хвосты струятся по пышной фатиновой юбке. — Я ни за что не надену это.

— Я знаю, — говорит она с дерзкой ухмылкой. — Я просто хотела посмотреть, как ты это примеряешь.

За те недели, что прошли между моей выпиской из больницы и свадьбой, моя дружба с Анной росла не по дням, а по часам. Я нахожу ее доброй, милой, удивительно забавной и энергичной для того, кто так много пережил. Лиам часто предлагает присмотреть за Бриджит, чтобы мы могли куда-нибудь сходить, когда он не занят делами Королей, и когда я однажды спрашиваю его об этом, его глаза почти затуманиваются, когда он отвечает:

— У меня часто разрывается сердце при мысли о том, какой тяжелой была жизнь Аны до этого, — говорит он мне, стоя прямо перед дверью поместья Макгрегоров, пока я жду свою машину. — Я знаю, что иногда ей здесь одиноко, особенно без Софии, и все же она никогда не жалуется. Она знает, что это то место, где мы должны быть. Я видел ее видео раньше, — он делает паузу. — Какой она была. С тех пор как она подружилась с тобой, я видел больше проблесков прежней Аны, чем когда-либо прежде, такой, какой она была раньше, такой, какой она обычно бывает только с Софией. Я не могу выразить словами, насколько я счастлив, что она здесь, с тобой, постоянно счастлива, а не только когда София гостит в городе.

Мы с Анной и так проводили много времени вместе, но после этого я стараюсь уделять ей как можно больше времени. Она начинает проводить несколько послеобеденных часов дома, пока я копаюсь в саду, позволяя Бриджит играть в грязи, пока мы разговариваем обо всем и ни о чем. Мы не часто говорим о плохих вещах, которые случались в прошлом, предпочитая оставить это в покое, но, когда это все-таки всплывает, я рада, что знаю кого-то, кто понимает. Найл поддерживает меня во всем, обнимает, когда приходят кошмары, и осушает все мои слезы, но он никогда не сможет по-настоящему понять это так, как понимает Ана… страх быть женщиной, полностью находящейся во власти жестокого мужчины.

Это наш третий поход в магазин для новобрачных, когда мы наконец находим платье, которое мне нравится. Это изящное кружевное платье-колонка без бретелек с достаточной свободой в талии, чтобы скрыть начавшую появляться крошечную детскую выпуклость. На талии у него нежно-розовая лента в крупный рубчик, которая заставляет меня смеяться, вспоминая ленту на талии платья, которое мама заставила меня выбрать для гала-ужина, кажется, это было так давно. Теперь все это похоже на сон, на другую жизнь, и я рада.

Это та жизнь, которую я хочу, даже если бы я никогда не мечтала, что это действительно произойдет.

День нашей свадьбы выдался ярким и солнечным, великолепный теплый бостонский день середины июня. Мрачность моих первых дней здесь рассеялась несколько недель назад, и Найл часто поддразнивает меня по поводу того, что я верила, что у меня не будет еще одного солнечного дня. Теперь здесь все сияет, когда я стою в спальне, пока Ана помогает мне одеться, и смотрюсь в зеркало в полный рост на одной стороне комнаты.

Лиам предложил для нашей свадьбы территорию поместья Макгрегоров или любое другое место, которое мы, возможно, захотим использовать, но Найл и я настаивали, что хотим провести свадьбу здесь. Не важно, что это покажется странным для королевских семей, которые приедут, лишь немногие из них были достаточно близки Найлу, чтобы присутствовать, мы хотели, чтобы наша свадьба была похожа на начало, как оно и есть, в том же месте, где Найл попросил меня стать его женой.

Ана оставляет мои волосы в основном распущенными, как нравится Найлу, зачесывая назад только переднюю часть и закрепляя их сапфировым гребнем сзади. Она протягивает мне выбранный нами букет из красных роз, ромашек и анемонов и наблюдает, как я касаюсь ожерелья с драгоценными камнями у себя на шее, думая о том, насколько этот день отличается от дня моей свадьбы, который мог бы быть, если бы Найл не пришел за мной.

В большинстве случаев мысли о Диего и о том, что случилось со мной, заставили бы меня почувствовать панику и дрожь, но сегодня это просто напоминает мне о том, как далеко я продвинулась, о том, как мне повезло. Я здесь, свободна и в безопасности, и мужчина, которого я люблю, любит меня в ответ. Вначале я не хотела, чтобы Найл был чем-то большим, чем временным спасением, но в конце концов он оказался моим спасителем.

Макс и Найл ждут под большим деревом на заднем дворе, расставив стулья для менее чем двадцати гостей. Ана ведет меня к концу каменной дорожки, которая будет служить “проходом”, сжимает мою руку и улыбается мне, прежде чем присоединиться к Лиаму в первом ряду, где он сидит, держа на руках Бриджит.

В тот момент, когда Найл видит меня, его лицо озаряется, а мое сердце воспаряет. Мы вместе пошли в церковь в наш первый свадебный вечер, и я думала, что у меня никогда не будет этого момента… стоять в конце прохода и смотреть на мужчину, за которого я собираюсь замуж. Когда-то давно я не надеялась на это, но после того, как я влюбилась в Найла, это стало тем, чего я хотела больше всего на свете.

Я едва слышу музыку, когда подхожу к нему, захваченная выражением его лица. Пока я иду, я замечаю, что здесь есть и другие, о появлении которых я не подозревала: Катерина и Виктор со своими детьми Сашей и красивая пара, которую я не узнаю, сидящая рядом с ними, высокий темноволосый мужчина и великолепная темноволосая женщина с ребенком на руках. Сирша и Коннор отклонили обязательное приглашение, заявив, что им нужно быть дома с новорожденным, но мы с Найлом оба были рады. Присутствие Коннора было бы хорошим знаком того, что он принял наши отношения, но присутствие Сирши только сделало бы ситуацию неловкой.

Проходя по проходу в основном, я смотрю только на Найла. Мы попросили Макса провести церемонию, поскольку нас уже обвенчал рукоположенный священник, и он с радостью согласился. Сейчас, когда я подхожу к Найлу, все, что я вижу, это мужчину, которого я люблю, стоящего там в темно-сером костюме, который он выбрал. Он не позволил мне посмотреть, что на нем надето, и я с трудом сдерживаю смех, когда вижу его красный галстук.

Красный всегда будет нашим любимым цветом.

В тот момент, когда я стою перед Найлом, он протягивает руку и убирает прядь волос с моей щеки.

— Ты прекрасно выглядишь, — бормочет он, и я снова чувствую, как на глаза наворачиваются слезы, но на этот раз счастливые.

Макс прочищает горло, улыбаясь нам обоим.

— Горячо любимые, — начинает он, переводя взгляд с нас на небольшую собравшуюся толпу, а затем снова на нас с Найлом. — Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать любовь между Найлом и Изабеллой, любовь, за которую тяжело боролись и которую с трудом завоевали, но которая, я не сомневаюсь, выдержит испытание временем. Мы просим пары посвятить себя друг другу к лучшему или к худшему, а Найл и Изабелла уже так много пережили, вместе и по отдельности, того, что может быть хуже в этом мире. Сегодня мы празднуем новое будущее для них, то, где они могут надеяться и стремиться к лучшему, поскольку они обновляют свои клятвы друг другу. — Он переводит взгляд между нами. — Я думаю, вы двое что-то приготовили?

Найл смеется, наклоняясь, чтобы взять мои руки в свои.

— Когда я встретил тебя, Изабелла, я так мало знал о тебе, даже твоего имени не знал. То, что у нас было, было чем-то ярким и красивым, и я думал, что это быстро сгорит, потому что ничто настолько невероятное, как то, что я чувствовал с тобой, не могло длиться долго. — Он делает глубокий вдох. — Я слишком долго убегал от этого, и я потрачу всю свою жизнь на то, чтобы загладить свою вину перед тобой. Я думал, что я человек, который никогда ничего не может бояться, и это было так. Но здесь, сегодня, перед всеми людьми, которые важны для меня и для нас, я хочу подтвердить свои обязательства перед тобой. Я хочу, чтобы ты знала без тени сомнения, что я буду любить, почитать и лелеять тебя, защищать и желать тебя до конца наших жизней, какой бы длинной или короткой она ни была.

Его руки крепче сжимают мои, когда я чувствую, как по моей щеке стекает слеза, и я смотрю на мужчину, которого люблю больше всего на свете, чувствуя, как мое сердце бешено колотится в груди.

— Я тоже думала, что то, что у нас было, было только на краткий, прекрасный момент, — говорю я ему тихо, почти слишком тихо, чтобы кто-нибудь, кроме нас, мог услышать. — Я думала, что у меня с тобой будет что-то такое, что я запомню на всю оставшуюся жизнь, но я никогда не ожидала, что мне так повезет, что я буду иметь тебя до конца. Я никогда, даже в самых смелых мечтах, не верила, что буду стоять здесь с тобой в такой день, как сегодня, в таком месте, как это, и слышать, как ты говоришь мне, что будешь любить меня всю оставшуюся жизнь. Это значит для меня больше, чем я могу выразить, но я обещаю тебе сегодня, что проведу остаток своей жизни, пытаясь найти слова, чтобы объяснить, как сильно я люблю и обожаю тебя, как я рада, что нашла тебя, и как невероятно я рада, что ты будешь отцом нашего ребенка. Я люблю тебя, Найл Фланаган, и всегда буду любить.

Глаза Найла тоже полны слез, когда он смотрит на меня сверху вниз, на его лице больше счастья, чем я когда-либо видела. Макс начинает говорить, и на мгновение никто из нас не осознает, что он начал произносить остальные клятвы, мы так увлечены друг другом.

— Да, — говорит Найл в тот момент, когда последние слова слетают с губ Макса. — Навсегда.

— Да, — шепчу я в ответ, и не успеваю я договорить, как его губы оказываются на моих.

Поцелуй длится дольше, чем, вероятно, положено свадебному поцелую, рука Найла скользит по моим волосам, когда он обнимает меня за талию, прижимая к себе и целуя. Я слышу дразнящие хлопки и одобрительные возгласы, но все это отходит на задний план, потому что ничто в этот момент не имеет большего значения, чем губы Найла на моих губах и клятвы, которые мы только что произнесли.

Когда мы наконец расстаемся, Макс тоже ухмыляется.

— Я снова объявляю вас мужем и женой, — говорит он, и его улыбка шире, чем я когда-либо видела. — Я бы сказал, что ты мог бы поцеловать невесту, Найл, но, похоже, ты опередил меня в этом.

— Ну, да, но, похоже, я должен сделать это снова. — Найл тянется ко мне и целует во второй раз под еще более громкие возгласы гостей.

Прием кажется таким же бурным, как и подготовка к нему. Просторный задний двор превращен в сказку с волшебными огоньками на деревьях и натянутыми вдоль возведенного павильона с танцполом. Мы с Найлом решили устроить ужин в формате шведского стола, чтобы все могли пообщаться, выпить и поговорить, и мы вместе пробираемся сквозь толпу, держась за руки так крепко, что у нас нет ни малейшего шанса разлучиться.

— Сегодняшний день был идеальным, — шепчу я ему, когда он кружит меня по танцполу, глядя на меня сверху вниз голубыми глазами, которые я так люблю, чувствуя, как мое сердце вот-вот разорвется в груди. — Я никогда не представляла, что у меня будет такой идеальный свадебный день.

Найл проводит пальцами по прядям волос, рассыпавшихся по моему лицу, прижимая меня ближе к себе, пока музыка замедляется.

— Я рад больше, чем могу выразить словами, что смог дать это тебе, девочка. — Он наклоняется ближе, его губы касаются моего уха, отчего по моей спине пробегают мурашки. — И ночь еще далека от завершения, любовь моя.