Жестокие клятвы

ГЛАВА 11

Ваня

Может ли человек умереть от скуки?

Я начинаю думать, что это возможно.

Прошло три дня с тех пор, как Адриан выбежал из своей комнаты, оставив меня склоненной над его огромной кроватью, его пот обвивал мои лодыжки, а мое тело тряслось от почти оргазма, который так и не завершился. Я хотела, чтобы он доставил мне удовольствие. До сих пор так делаю, если честно, но это не мешает стыду течь по моему телу.

Он муж моей лучшей подруги.

Даже если ее уже давно нет.

Он также предал ее и мою семью.

Что говорит обо мне то, что я не хочу ничего, кроме того, чтобы он примчался сюда и закончил то, что начал утром? Моей семье было бы за меня стыдно.

А Ада? Ей будет противно.

Вздохнув, я откидываюсь на спинку уютного узорчатого кресла с откидной спинкой и наблюдаю, как цветы в саду нежно развеваются на ветру. Иногда на ежечасный досмотр проходит охранник, но в остальном именно к этому и свелась моя жизнь.

Сижу с тревогой и жду, пока упадет топор, и задаюсь вопросом, не сегодня ли он продаст меня тому, кто предложит самую высокую цену. Еще один поднос лежит несъеденный на маленьком столике передо мной. Меня беспокоит тошнота, а мысль о еде ухудшает ситуацию. Я всегда была такой. Всякий раз, когда я нервничаю или испытываю стресс, мне кажется, что я никогда не могу удержаться от еды. Даже когда я умираю с голоду.

Как сейчас.

Мой желудок урчит и требует питательных веществ, но даже мысль о еде вызывает у меня рвоту в туалете. Еда просто невкусная. Не помогает то, что я не могу открыть окно или пойти на прогулку. Нет ничего, кроме ходульных и удушающих стен, которые медленно посягают на мой рассудок.

Я напрягаюсь от звука открывающейся двери. Адриан уже несколько дней не приходил меня пытать, но сейчас моя удача, похоже, пуста. Дверь открывается, и я слегка поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это, и облегченно вздыхаю, когда вижу только Анну, главу дома.

— Доброе утро, мисс Кастельяна, — она улыбается мне и входит в комнату со стопкой книг. За ней следуют несколько служанок с сумками в руках.

Осторожно посмотрев на Анну, я спрашиваю:

— Что все это?

Домработница прогоняет остальных девушек и аккуратно раскладывает стопку книг на одном из журнальных столиков. У Адриана нет книжных полок, на которых можно их разместить. Действительно пустая трата времени. Книги — это ключ к нашему воображению.

— Мастер Волков одобрил для вас некоторые материалы для чтения, — она ухмыляется и начинает выгружать сумки на кровать. Господи, что, черт возьми, он купил? Я украдкой смотрю на этикетки. Александр Маккуин? Оскар де ла Рента? Лабутен?

— Это очень хорошая вещь для женщины, которую он собирается продать, — отмечаю я с немного большей язвительностью, чем планировалось. Анна не виновата, что ее хозяин такой засранец.

Невозмутимо, она просто продолжает разгружать сумки, прежде чем вытащить потайные двери, ведущие к его шкафу. Затем она начинает вешать мою одежду рядом с его. Среди толпы до неловкости кружевного и прозрачного нижнего белья, которое я никогда не надену, есть два черных коктейльных платья, несколько летних платьев, черные и кремовые брюки, разнообразные блузки, а также джинсы и футболки.

Затем она начинает разгружать обувь.

Что, черт возьми, происходит?

— Здесь, — Анна кладет на кровать нижнее белье, синие джинсы и кремовую шелковую блузку. — Переодевайся в это.

Зачем переодеваться?

Видимо, она чувствует мое сопротивление, потому что добавляет:

— Если ты хочешь пойти на прогулку на улицу, тебе нужна одежда, которая не принадлежит мастеру Адриану.

Чего ждать?

Прогулки?

Легкая улыбка появляется в уголках ее рта, когда я вскакиваю со стула и хватаю одежду. Я тороплюсь в ванную, закрывая за собой дверь. Быстро сняв одежду Адриана, я запрыгиваю в душ, чтобы смыть ее. Закончив, я вытираюсь и надеваю кружевное белье телесного цвета и бюстгальтер, прежде чем надеть джинсы.

Блин, они мягкие.

И идеального размера.

Извращенец, должно быть, измерил меня.

Не обращая внимания на эту мысль, я надеваю блузку приглушенного кремового цвета и провожу щеткой по волосам. Они тусклые и несколько вьющийся. Не желая иметь с этим дело, я собираю их в пучок с единственной резинкой для волос, которая у меня есть. Определенно знавали лучшие дни.

К тому времени, как я выхожу из ванной, Анна уже закончила разгружать одежду и с нетерпением ждет меня с парой бежевых балеток в руке. Ее взгляд скользит по мне, пока я надеваю туфли, и, выглядя довольной тем, как я выгляжу, она кивает и жестом предлагает мне следовать за ней.

В коридоре тихо, когда мы выходим из комнаты. У моей двери стоит охранник, но когда мы идем по коридору, он не следует за нами. Надежда пробуждается во мне, пока я не осознаю, что в каждой комнате и большинстве коридоров есть охранник.

Вот мой план побега.

Анна ведет меня через дом, который скудно украшен, если не считать нескольких картин на стенах и удачно расставленной мебели. Стены тускло-белые, а мебель черная. Это больше похоже на мавзолей, чем на дом.

Никаких безделушек, ничего сентиментального. Я едва узнаю дом, в котором однажды посетила Аду. Когда они поженились, там было светло и просторно. Полный красок и именно такой, каким я всегда представляла себе свой дом. Адриан нанял специального дизайнера интерьеров, чтобы тот превратил для нее дом в мечту.

Только это никогда не было мечтой Ады.

Оно было моим.

Таким же, каким был этот дом.

Было только два человека, которым я когда-либо призналась, что хотела бы этот дом. О своей мечте украсить его яркими красками и наполнить запахом свежей выпечки. Я всегда мечтала о доме, полном любви и смеха. Что-то, чего не было в моем доме, когда я росла. Моя мать всегда была пьяна, а отец всегда работал, когда не трахал одну или две горничные.

Ада была одной из этих людей, а другой был мальчиком, которого мне так и не удалось узнать. Он написал неправильный номер. Вот как мы начали. Мы делали это годами, отправляя текстовые сообщения и оставляя сообщения в маленькой нише дерева, граничащей с моим участком. Единственное слабое звено в безопасности моего отца. Спустя годы, когда он узнал, что я собираюсь выйти замуж, мы договорились встретиться. Только он так и не появился, и больше я о нем ничего не слышала.

Такова жизнь, я думаю.

— Ты будешь выходить на улицу по полчаса, два раза в день, — прерывает мои угрюмые мысли голос Анны. Я давно не думала о мальчике Адрике. Если бы он вообще был мальчиком. Мы только однажды обсуждали возраст и задаемся вопросом, не является ли это одной из причин, по которой он так и не появился в тот вечер. Может быть, он увидел меня и подумал, что я слишком молода. Мне тогда было двадцать. Он не говорил как мальчик, который был моложе меня. Больше похоже на мужчину.

— Хорошо, — пробормотала я, выходя во внутренний дворик. Солнце светит, как обычно в Вегасе. Тот факт, что сейчас начало марта, не имеет значения. Погода теплая, дует легкий прохладный ветерок, что делает ее идеальной для прогулок. Не теряя времени, я медленно обхожу большой, обильный задний двор.

Это единственное место, которое не изменилось. Спустя шесть лет после смерти Ады сад все еще процветает. В отличие от всего остального вокруг. Я прогуливаюсь мимо жимолости и пустынных бархатцев. Каннские лилии и высокие бородатые ирисы впитывают теплые лучи солнца в одном углу сада, где они окружают небольшую белую железную скамейку.

— Он обращается с тобой прилично, Ада? — спрашиваю я ее, когда мы сидим на маленькой кованой скамейке с кофе в руках. Я переживала, что она выйдет замуж за Волкова.

— Он непостоянный, — говорит мой отец. Моя лучшая подруга улыбается так, будто хранит секрет.

— Он так хорошо ко мне относится, — она подмигивает, и я не могу не краснеть от ее намека. В отличие от Ады, я выйду замуж девственницей. Не по моему выбору. В моем мире принцессы мафии ценятся больше, если их девственность сохранена. Станет более выгодным козырем. Меня тошнит от всего этого, но без этого я бесполезна для своей семьи.

Они отрекутся от меня, и мне некуда идти.

— Наверное, это здорово, — тоскливо вздыхаю я. — Иметь кого-то, кто заботится о тебе и о ком ты заботишься. Но… стоит ли оно того? Душевная боль, которая, без сомнения, неизбежно последует… — как всегда бывает. Мои родители — яркий тому пример.

— Всегда стоит что-то у кого-то взять, — улыбается она, но когда она смотрит на меня, за этим стоит что-то злое. — Жить счастьем, предназначенным для другого, — это лучший кайф, который только может быть.

— Я не… — шорох во внутреннем дворике прерывает мой вопрос.

— Девочки, — зовет Адриан. — Обед готов.

Следуя за Адой, я не могу не задаться вопросом, что она имела в виду. Я останавливаюсь и оглядываюсь на сад, стоя у входа на кухню. Это было сказочное место, которое я никогда не хотела покидать и которое я представляла себе во сне. Почему именно Аде подарили то, чего я всегда хотела? Вплоть до точного размещения цветов. Вздохнув, я стряхиваю с себя ненужные мысли.

Ада — моя подруга, и я хочу, чтобы она была счастлива. Не то чтобы она знала о моем сказочном саду. Я показала рисунок только одному человеку, и этим человеком явно не был Адриан. Его грубое и резкое поведение совсем не похоже на поведение Адрика. Не то чтобы я когда-либо слышала, как он говорил. Но ритм его сообщений был мягким и заботливым. Кажется, Адриана волнует только работа.

Но все это не имеет значения. Адрика больше нет, и мне не о чем беспокоиться.

Я принцесса мафии. Кастеллано. У нас нет сказочных концовок.