Жестокие клятвы

ГЛАВА 25

Ваня

Все находится под водой.

Мир вокруг меня расфокусирован и туманен, а я цепляюсь за Адриана, как будто он последний спасательный плот на «Титанике». Я знаю, что он говорит, но его слова — не что иное, как «вау, вау, вау» родителей Чарли Брауна. Это бессмысленно. Бессмысленно.

Смерть снова пришла ко мне.

Это время ближе, чем предыдущее.

Пуля была в нескольких дюймах от моего лица. Немного левее, и это взорвало бы мне лицо. Это был тот киллер, который был раньше? Или новый враг, посланный уничтожить меня? Пуля появилась из ниоткуда в тот момент, когда я вышла в переулок. Мне нужен был воздух, и я не могла себе позволить вернуться к разгневанным Саше и Антону.

Адриан ведет меня в особняк, но я почти ничего не воспринимаю. Он держит меня, но его внимание сосредоточено на другом конце телефона, который он подносит к уху.

— Узнай, кто он, черт возьми, такой. Я хочу все. Отпечатки пальцев. Волосяные волокна. Я хочу знать, когда он, черт возьми, ест, спит и какает. Найди его сейчас.

Мой жених злится. Ничего нового, но на этот раз гнев направлен не на меня или обстоятельства моего дальнейшего существования. Это человек, который осмелился попытаться застрелить меня. Ярость закипает от него гигантскими волнами. Персонал исчез из поля зрения, не то чтобы я их виню.

Это Адриан Дьявол. Люцифер в костюме-тройке. Он монстр, который преследует твою мечту. Бугимен. Великая тень.

И он мой.

Но я его?

— Спальня, Ваня, — приказывает он, отпуская меня. Его голос низкий и смертоносный. Далёкий гром.

Страх сжимает мой живот, когда я отпускаю его. Я хочу поспорить о том, что он отдает мне приказы. Чтобы взять на себя ответственность и быть королевой, как говорит его мать, но даже я знаю, что королеве нужна осмотрительность. Спорить с ним прямо сейчас было бы желанием смерти, и я достаточно прочитала о королях, отрубающих головы своим королевам, чтобы понять, что мне, вероятно, следует придержать язык.

Итак, я выполняю его приказ.

Саша следует за мной на небольшом расстоянии. Он тихий. Я хочу извиниться за то, что внезапно бросила его. Чтобы объяснить ситуацию, но мой язык приклеен к нёбу. Подойдя к двери спальни, я останавливаюсь, моя рука замирает на ручке.

— Прости, — шепчу я Саше. Краем глаза я вижу, как напрягается здоровяк. — Я не убегала. Я просто… я видела привидение.

Проходит минута. Потом две. Когда он ничего не говорит, я вздыхаю и поворачиваю ручку, открывая дверь.

— Не волнуйся, маленькая королева, — грохочет он. — Я знаю все о призраках.

Сглатывая слезы, грозящие вырваться на свободу, я киваю головой и удаляюсь в безопасную свою комнату. Наша комната. Ну, может быть, не после сегодняшнего вечера.

Дверь за мной закрывается с тихим щелчком, и на мгновение мне кажется, что я могу дышать. Это не продлится долго, поскольку реальность ситуации обрушивается на меня. Эта маленькая девочка… у меня сжимается челюсть. Этого не может быть. Все, что я знаю, рушится. Туго намотанный клубок веревки ослаб. Оно раскручивается и превращается в запутанный беспорядок.

Подняв рукав свитера, я смотрю на маленькую отметину на запястье. Она имеет форму полумесяца и выглядит как покрытая шрамами плоть. Я родилась с этим. Так было и с моим отцом, и с ним, и с его братом. Их отец и его мать до него. И так на протяжении поколений.

Я помню, как однажды зашла в ванную и обнаружила, что Ада порезала себе запястье. Это было после долгой разлуки. Я подумала, что она пыталась порезать себе запястья. Она посмотрела на меня и хихикала, протягивая его.

— Я такая же, как ты, — прошептала она, как будто это было секретом. — Мы сестры, — я была в ужасе от того, что она испортит свою идеальную кожу.

Теперь я начинаю задаваться вопросом.

Думать.

Вспоминать.

Я вздрагиваю, когда дверь в комнату распахивается. Адриан стоит в дверях, его голубые глаза превратились в сапфиры. Он захлопывает дверь с такой силой, что рама трясется. Мое тело напрягается, но я остаюсь неподвижной. Вот что делает добыча, когда на нее нападает хищник.

Они тихо лежат и надеются, что останутся незамеченными.

Адриан идет вперед, пока не оказывается передо мной. Два пальца находят свое место под моим подбородком и заставляют меня поднять взгляд. Желание пронзает меня при взгляде его глаз.

Этот хищник хочет меня сожрать.

— Раздевайся, — приказывает он.

Что?

Когда я не делаю того, что он мне говорит, он повторяет это снова.

— Раздевайся, женушка, или я сделаю это за тебя.

Я стою неподвижно, слишком напугана, чтобы пошевелиться. Это оно? В тот момент, когда он берет, что принадлежит ему? Я застыла на месте, не в силах пошевелиться. Хочу ли я это сделать? Я готова? Будет ли это иметь значение?

— Ваня, — в его тоне сквозит гнев. Разочарование из-за моей неспособности выполнять его приказы.

Ужас проносится сквозь меня, как бушующая река, когда я пытаюсь заставить свои конечности двигаться. Они не будут. Они жесткие и тяжелые. Я тяжело сглатываю и перевожу взгляд на дверь. Его взгляд следует за моим, и он ухмыляется.

— Не успеешь, маленькая львица.

Мой взгляд снова возвращается к нему при этих двух последних словах. Они русские. Я знаю их.

Маленькая Львица. Он меня тоже так называл в переулке.

Я никогда не слышал, чтобы об этом говорил кто-то, кроме Google Translate, но я их читала. Вверху каждой буквы. На каждой странице. Адрик называл меня так в своих письмах. Он сказал, что я была храброй, дождавшись его. Смело доверяла ему.

— Почему ты меня так назвал? — спрашиваю я.

— Что? — спрашивает он, потирая большим пальцем одну щеку. — Маленькая львица?

Я киваю.

— Это значит, маленькая львица, — говорит он мне. — Потому что ты была такой храброй.

Будь храброй, маленькая львица.

— Я не была такой смелой, — говорю я. Что-то темное проходит сквозь него.

— В тебя не должны были стрелять, — рычит он, его рука на моей талии сжимается до боли. Просто еще один синяк вдобавок к этому. Он возвышается надо мной, наполняя воздух между нами своим ароматом. Сандал, лайм и немного лилии. Это опьяняет и удивительно успокаивает.

— Я думала, ты будешь рад избавиться от меня, — шучу я, пытаясь рассеять тяжелое одеяло эмоций, окутавшее нас. Его глаза горят разочарованием.

Судя по всему, я единственная, кто считает мою попытку легкомыслия юмористической.

Адриан протягивает обе руки между нами. Он крепко сжимает воротник моего свитера и рвет его посередине. Я задыхаюсь, глаза округляются от желания, когда он отбрасывает теперь бесполезную одежду в сторону. Я вылезаю из штанов и туфель, прежде чем он решит накинуть на них всего Халка. Теперь на мне не осталось ничего, кроме лифчика и трусиков.

Я пытаюсь скрестить руки, чтобы прикрыться. Это глупо, правда. Он уже видел меня обнаженной, но что-то в этом моменте кажется мне бесконечно более интимным, чем в прошлые времена. Адриан хватает мои предплечья и толкает их в стороны.

— Не двигайся, — предупреждает он, садясь передо мной на одно колено. При виде короля, стоящего передо мной на коленях, у меня перехватывает дыхание.

Закусив нижнюю губу, я покорно киваю. Он просовывает руку под застежку моего бюстгальтера и умело расстегивает ее. Он стягивает бретельки с моих рук, пока бюстгальтер не падает на пол. Он отбрасывает его, а затем делает шаг назад, его взгляд темнеет, скользя по моему телу.

Мое тело вспыхивает, как провод под напряжением, когда он касается моих сосков. Я краснею, моя кожа нагревается, когда он проводит по ней большими пальцами, пока они не становятся жесткими и затвердевшими. Его руки раскинулись, чтобы погладить мою тяжелую грудь, а затем двинулись вверх по моей груди и вниз по моим рукам.

Его челюсть сжимается, когда он видит синяк на моем плече. Я открываю рот, чтобы сказать, что все в порядке. Что это не больно, но мои слова ускользают, когда он наклоняется, его мягкие губы прикрывают израненную плоть. Его губы не задерживаются, а руки продолжают составлять карты и исследовать. Он не говорит, только трогает, осматривая каждый сантиметр моего тела.

Он отворачивает меня от себя, его грубые руки нежны. Его губы ласкают каждый синяк и царапину на его пути. Когда он поворачивает меня спиной к себе, он встает, и я ожидаю, что он уйдет.

Он этого не делает. Вместо этого он берет меня на руки и несет в ванную.

Не желая разрушать заклинание, сплетенное между нами, я остаюсь неподвижной и тихой, пока он сбрасывает одежду и включает воду в душе. Вскоре пар заполняет большое пространство. Он тянет меня в душевую кабину, спиной к насадке душа, и запрокидывает голову назад.

Закрывая глаза, я наслаждаюсь ощущением его рук, пробегающих по моим волосам, пока он смывает грязь выходного дня. Он моет и кондиционирует мои волосы. Пробегает мочалкой по моему телу. Это чувственно, но в то же время методично. Он не задерживается и не ласкает. Адриан просто выполняет свои обязанности. Пока вдруг он не отстраняется.

У меня пересыхает в горле, когда он падает передо мной на оба колена. Я сдерживаю стон, мои ноги дрожат, когда он лижет мою внутреннюю часть бедра.

Мое сердце стучит в груди, как отбойный молоток, и я чувствую его пульсацию в шее.

— Ты всегда такая сладкая на вкус, — шепчет он, раздвигая мои ноги шире, чтобы освободить место для своих широких плеч.

Я слегка дергаюсь, когда он проводит пальцем по моей щели и по моей влажности.

Я мокрая от него.

Адриан закидывает одну ногу через плечо, чтобы сбалансировать меня, а затем его голова опускается между моих бедер и погружает язык между моей щели.

О, мой чертов бог.

Мужчина между моих бедер доставляет мне удовольствие своим языком так, как я даже и не мечтала. Ничто в моих непристойных любовных романах не подготовило меня к той грозе, которая сейчас разразилась внутри меня.

Так хорошо. Он сосет мой клитор.

Я стону.

Его зубы задевают мой клитор.

Я вижу звезды.

Я смотрю на могущественного мужчину передо мной. Король на коленях передо мной. Черный рыцарь. Между нами существует притяжение, которое никто из нас не может отрицать. Красная нить судьбы связала нас вместе.

— Адриан, — стону я, моя голова падает обратно на кафельные стены. — Пожалуйста…

Он не тормозит. Даже когда мое тело начинает трястись и я умоляю его бессвязными словами, он не останавливается. Я катаюсь на его лице, не заботясь о том, задохнется ли он насмерть.

Я сделаю все, чтобы получить удовольствие от освобождения на конце радуги.

— Кончи для меня, маленькая львица, — стонет он. — Отпусти себя.

Впервые я делаю то, что он приказывает, без жалоб.

Я выкрикиваю его имя, мое тело дрожит и безвольно падает под душ. Адриан ловит меня и крепко прижимает к своему телу, пока омывает меня в последний раз. Закончив, он выключает душ и тянется за полотенцем. Вскоре я вытираюсь и берусь за руки, пока он ведет меня к кровати.

Он укладывает меня в постель, накрывая мое обнаженное тело толстым пуховым одеялом. Мое сердце все еще колотится, когда он присоединяется ко мне в постели и выключает свет.

— Могу я задать тебе вопрос? — зеваю я, опасно опустив глаза.

Как и прошлым вечером, он прижимает меня к своей груди, но сегодня в его объятиях чувствуется что-то более собственническое.

— Я полагаю, — тянет он.

Еще один зевок.

— Как тебя зовут по-русски? — спрашиваю я. — Мне кажется, что Адриан — вполне нормальное имя. Ты называешь этого здоровяка Сашей, но его зовут Александр. И я слышала, ты называешь Антона Антошей. Итак, что такое Адриан?

Адриан усмехается.

— Всегда полно вопросов.

— Не притворяйся, будто тебе это не нравится, — сонно бормочу я.

— Да, — признается он. Я напеваю, прижимаясь ближе к его груди, ощущение его руки, скользящей по моей обнаженной руке, быстро уводит меня в сон. Я настолько измотана, что почти не успеваю ответить на мой вопрос.

— Адрик, — шепчет он. — Меня зовут Адрик.