Жестокие намерения

Глава 63

Кей

Моя мама всегда старалась сделать Рождество особенным. Еще до того, как у нее появились деньги, она собирала их и откладывала на послерождественские распродажи. Когда скидки на украшения достигали 50–70 %, она искала выгодные предложения, чтобы украсить дом на следующий год. Поэтому, просыпаясь рождественским утром, я видела дом, украшенный гирляндами и попкорном, нанизанным на нитки¹³. Я понимала, что благодаря любви и заботе, которые были вложены в этот праздник кем-то особенным, Рождество стало поистине волшебным.

Выйдя замуж за Малкольма, Кэрри получила в свое распоряжение весь необходимый ей доход. Тем не менее, она украшала дом старыми вещами. Малкольм никогда этого не замечал и не заботился об этом; украшение было женской работой, и он не хотел принимать в нем никакого участия. Теперь Малкольм вне игры, и все равно ничего не меняется.

На карнизах крыши мерцают белые рождественские гирлянды. На всех дверях и окнах висят венки с большими красными бантами. Во дворе перед домом выставлены большие олени с подсветкой и сани. Разноцветные гирлянды украшают дорожку к входной двери и обвивают деревья и кусты, усеивающие лужайку.

— Мама, я дома! — Рождественская музыка звучит из каждого уголка дома. Переходя из комнаты в комнату, я повсюду слышу All I Want For Christmas Мэрайи Кэри.

— Я в столовой! — Кричит она в ответ.

Я следую за ароматом жареной индейки.

— Пахнет потрясающе. — А сервировка и еда выглядят еще лучше.

Стол накрыт белоснежной льняной скатертью, на которой сияет дюжина свечей. В центре стола — веточки остролиста, плюща и ягоды, украшенные сверкающими серебряными украшениями.

Моя мама приготовила пир: блюда и миски, расставленные на столе, ломятся от еды. В центре — золотистая и хрустящая индейка, окруженная картофельным пюре, политым пикантной коричневой подливкой. Здесь есть запеканка из стручковой фасоли под корочкой из жареного лука, дымящиеся рулеты на ужин, клюквенный соус с дольками апельсина и засахаренный сладкий картофель, плавающий в масле и коричневом сахаре.

— Мам, это невероятно. — И это слишком много только для нас двоих. — Выглядит и пахнет восхитительно.

Она обходит стол и обнимает меня за талию.

— Счастливого Рождества, милая, — говорит она, нежно кладя голову мне на плечо.

— Счастливого Рождества.

Сегодня она одета более уютно, чем на предыдущих праздничных ужинах, которые мы устраивали с Малкольмом. На ней брюки цвета хаки и белый топ с баской, украшенный рождественскими елочками. Она снова похожа на мою маму, но в более стильном наряде.

— Надеюсь, ты не возражаешь, но Джексон скоро приедет. Он пьет рождественские коктейли со своей семьей, а потом ужинает здесь. Я сказала ему, что мы могли бы поужинать до его прихода, и он согласился. Он просто хочет провести Рождество со мной.

Кэрри сияет, и я ненавижу быть той, кто испортит ее рождественское настроение, но ей нужно знать правду о своем новом парне.

— Мы можем немного подождать, если хочешь, — предлагаю я. — Я все равно хочу с тобой поговорить.

Ее брови обеспокоенно поднимаются к линии роста волос.

— Все в порядке?

Я почти струсила. У меня вертится на кончике языка сказать ей, что я беременна, вместо того, чтобы сказать ей, что ее парень также является ее бывшим пасынком. Но прежде чем я успеваю сформулировать ложь, я напоминаю себе, что это для ее же блага.

— Мам, это насчет Джексона.

Она напрягается.

— А что с ним?

Я хватаюсь за край стола, чтобы укрепить нервы. Я никогда не хотела причинить маме боль, но боюсь, что раскрытие секрета Джексона принесет больше вреда, чем пользы. Однако я не могу позволить себе роскошь хранить молчание.

— Джексон — сын Малкольма от интрижки, которая была у него, когда он был женат на Виктории.

Кэрри смотрит на меня, не моргая. В ее взгляде отражается целая буря эмоций. Ее улыбка становится натянутой, после чего она разворачивается и говорит, что забыла что-то на кухне.

— Присаживайся! — Настаивает она, проносясь через дверной проем.

Я слышу, как она ходит по комнате, берет кастрюли, сковородки и снова ставит их на место. Не думаю, что она что-то забыла, но Кэрри поднимает такой шум, что я понимаю, что не стоит ее расспрашивать. Когда она возвращается через несколько минут, ее щеки розовеют, а голос звучит слишком бодро.

— Может, поедим?

Я благоразумно молчу, пока мы раскладываем еду по тарелкам. Несмотря на гору еды на наших тарелках, мы даже не притронулись к тому, что она приготовила.

— Это много, мам.

— Большая часть остатков будет пожертвована приюту для бездомных. — Кэрри улыбается мне, но улыбка не достигает ее глаз. Хотя она легким, непринужденным тоном объясняет, что теперь, когда мы стали жить в достатке, нам нужно помогать обществу, в ее словах есть резкость.

Мне стоило выбрать более подходящее время, чтобы поделиться своими новостями, например, когда я уходила от Ксавьера несколько дней назад. Или вчера. Или завтра. Но точно не на Рождество.

— Мама, — начинаю я.

Она слышит беспокойство в моем тоне, и выражение ее лица становится напряженным.

— Кей, пожалуйста, — умоляет Кэрри, — этот разговор мне нужно провести с Джексоном, а не с тобой. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Мне так много нужно ей сказать, но она не готова это услышать. С тяжелым вздохом я делюсь с ней другой новостью.

— Я беременна.

Вилка из нержавеющей стали выскальзывает из ее пальцев и с шумом ударяется о фарфоровую тарелку; металл резко звякает о фарфор. Ее губы слегка приоткрываются, а глаза расширяются от моего заявления.

— Это ребенок Ксавьера, — быстро добавляю я.

Будет лучше, если она узнает все неприятное сразу. Так она сможет пережить шок без дополнительных потрясений.

Не говоря ни слова, Кэрри резко отодвигает стул и уходит из столовой. Когда она возвращается, в руках у нее бутылка вина. Она вытаскивает пробку и наполняет свой бокал, после чего снова садится и смотрит на меня с непроницаемым выражением лица.

— Повтори это еще раз.

Я незаметно разрезаю индейку на небольшие кусочки и повторяю.

— Я беременна ребенком Ксавьера Маккейда.

Она хватает бокал с вином и подносит его к губам, осушая. Кэрри причмокивает губами, и мы словно возвращаемся в гетто Манхэттена, где никому нет дела до наших манер поведения за столом.

— Мы с твоим отцом не хотели забеременеть в старших классах. Ты ведь знаешь это, верно?

Я медленно киваю, сбитая с толку сменой темы.

— Это был несчастный случай, — повторяю я слова, которые она говорила мне уже сотню раз.

— Счастливый несчастный случай, — уточняет Кэрри. — Потому что у нас была ты. И ты была самой красивой малышкой с самым милым поведением. Ты никогда не плакала, хорошо спала, хорошо ела, ты была совершенством.

Надеюсь, мой ребенок будет таким же покладистым, как я.

— Но, — нарушает тишину мама, — из-за этого было чрезвычайно трудно закончить среднюю школу. Твой отец закончил школу на семестр позже своего класса. Когда ты была маленькой, мне приходилось посещать онлайн-уроки, и я закончила школу на год позже, чем должна была. Я также знала, что не смогу поступить в колледж. У меня не было возможности посещать занятия, а также я не могла отдать тебя в детский сад или нанять кого-то, кто заботился бы о тебе. Это было тяжело, Кей.

— Я не откажусь от своего ребенка, — стою я на своем. Не знаю, к чему клонит мама, но мне не нравится, как она смотрит на меня: извиняющимся тоном, как будто она меня в чем-то подвела.

Через несколько секунд Кэрри качает головой и говорит, что она вовсе не намекает на то, чтобы я отказалась от своего ребенка.

— Твой отец должен был быть рядом с тобой в твой десятый день рождения, когда у тебя пошли первые месячные и когда тебе исполнилось шестнадцать. Он должен был поддерживать тебя, когда ты впервые влюбилась, когда твое сердце было разбито, на школьных танцах и во многих других ситуациях. Но его не было рядом. Его забрал у нас пьяный водитель, и это сильно осложнило нашу жизнь. Это была не его вина, но именно по этой причине мы ведем этот разговор.

По привычке она проводит ладонью по ножке бокала с вином, но это не успокаивает ее тревогу.

— Если бы он не умер, я бы никогда не встретила и не вышла замуж за Оуэна. А значит, я никогда бы не воспользовалась услугами Малкольма в качестве адвоката по бракоразводным процессам. Никогда бы не пошла с ним на свидание, а ты никогда бы не встретила Ксавьера.

Это эффект домино. Или эффект бабочки. Не помню, что именно. Но если бы изменилась одна переменная, нас бы сейчас здесь не было. Мы бы не вели этот разговор. Я бы не забеременела от Ксавьера.

— Иногда я думаю об этом, когда ложусь спать ночью, — продолжает Кэрри. — Особенно в последнее время, когда узнала Джексона лучше. С ним я чувствую себя так, как ни с одним другим мужчиной. И я понимаю, что для того, чтобы встретиться с Джексоном, мне нужно было, чтобы со мной произошли все плохие, ужасающие, уродливые, тягостные вещи.

Я никогда раньше не думала об этом в таком ключе. Если бы мы с Ксавьером никогда не встретились, ему не пришлось бы извиняться. Я могла бы потерять девственность с парнем из студенческого братства, который не любил бы меня, а не со своим сводным братом. Возможно, в старших классах у меня был бы парень, который разбил бы мне сердце. Каждый шаг назад в моей истории мог бы привести к другому выбору. Это принесло бы мне меньше боли и страданий, но я бы не была той, кем являюсь сейчас.

— Ты любишь его, Кей? — Спрашивает Кэрри после долгого молчания. — Он делает тебя счастливой?

Наши отношения стали сложными из-за всех трудностей, с которыми мы столкнулись на пути к этому моменту. Наш путь был полон препятствий, конфликтов и испытаний.

— Думаю, мы могли бы подойти друг другу, — признаю я. — У нас не всегда все было хорошо, но мы с Ксавом пытаемся это исправить. Думаю, мы могли бы быть счастливы. Нам просто нужно время. — Повторяю я ей те же слова, что сказала Ксавьеру, но если он купился на это, то моя мама — нет.

— Время — это не та роскошь, которая у тебя есть, — мягко улыбается Кэрри. — Когда у тебя роды?

— В августе. — Как раз когда начнутся занятия в колледже, но я стараюсь не думать об этом. Мне нужно справляться с одним делом за раз, и если я начну думать о новом учебном годе, то могу сойти с ума.

Кэрри в задумчивом молчании смотрит на свою тарелку, затем берет вилку и начинает ковырять то, что осталось.

— Ты всегда можешь прекратить плохие отношения, дорогая. Я доказывала это снова и снова. Но создать хорошие отношения сложнее. Если ты думаешь, что у вас с Ксавьером есть все необходимое для счастья, тогда стремись к этому всем сердцем, потому что я бы отдала все, что у меня есть сейчас, если бы могла вернуться и изменить то, что случилось с твоим отцом. Ты заслужила, чтобы он был рядом в лучшие и худшие дни твоей жизни. Сделай этот подарок своему ребенку, если сможешь. Ты никогда не пожалеешь об этом.

Я была строга к своей маме на протяжении многих лет; я видела, как развиваются ее отношения глазами ребенка. Я думала, что это эгоистично с ее стороны — хотеть быть счастливой и найти любовь, но это универсальный опыт. Мы все хотим найти кого-то, кто заполнит пустоту в наших сердцах.

— Я постараюсь, мам, правда постараюсь. Но сначала нам нужно многое преодолеть.

— Сейчас Рождество, дорогая. Все возможно. — С озорным блеском в глазах она возвращается к своему ужину.