Жизненная сила

Глава тридцать первая

Памир составил список наиболее вероятных мест, потом самолично облазал каждое, и спустя несколько лет уже собрал океан всяческих слухов, сплетен, историй, легенд и видений о пропавших капитанах. Однако единственно реальным, похоже, оставалось лишь убеждение в том, что всякое живое существо хотя бы раз да видело этих пропавших капитанов, и что они являлись повсюду. Он сам так или иначе оказался заражен этой истерией. Исчезнувшие коллеги появлялись без всякого предупреждения. Как правило, большей частью бывшие любовники. И чаще всего Уошен. Иногда, совершенно неожиданно, Памир видел высокую женщину, идущую, например, по оживленной улице, и ее походка, цвет кожи, полуседой каштановый хвост однозначно говорил только о ней и ни о ком более. Памир бросался бегом, но приблизившись, замедлял шаг, потому что перед ним была другая красавица, удивленная и возмущенная прикосновением постороннего человека. Несколько раз она примерещилась ему сидевшей, поджав по-турецки ноги, в каком-то пустом помещении, обнаженная и прекрасная. Но по приближении сначала оказалась статуей высотой метров в двадцать, а потом и вовсе превратилась в груду плохо освещенного щебня. Спустя год она привиделась ему стоящей на коленях среди пурпурных эпияитов, растущих на отмели, где Памир разбил свой лагерь. Прищурившись и не переставая жарить только что выуженную горбушу, он разглядел смотревшее прямо на него улыбающееся лицо. Неожиданно повеявший со стороны моря ветер донес до него знакомый голос:

- А на двоих хватит?

Но Памир уже знал про свои иллюзии и не позволил себе увлечься. Ветер стих, и знакомое лицо превратилось в сплетение мертвых листьев. Памир покачал головой, улыбнулся в очередной раз собственной глупости и пододвинул рыбу поближе к огню.

Пассажиры и команда уже знали о его поисках, и потому иногда помогали, кто чем мог.

Правда, некоторые требовали за свои басни платы.

Другие хотели в обмен просто внимания, любви или славы.

И только совсем немногие рассказывали истории совершенно искренне, сами не зная, зачем лгут, смешивая какие-то туманные воспоминания с желаемым впечатлением, выстраивая целые эпосы.

Вот только небольшой перечень всех этих бесконечных басен.

Пропавшие капитаны жили на Дне.

Они организовали свою коммуну, спрятанную в непомеченных на картах пещерах где-то под морем Паутины.

Он были похищены кайян-квазарами - крошечными, наполовину органическими, наполовину силиконовыми существами, - которые держали их в качестве рабов и ездили на них как на лошадях.

Их поглотила сильная гелевая буря в районе Магны.

Рассказывали также весьма распространенные истории о злобных и мстительных чужих. В первую очередь, конечно, грешили на фениксоподобных, хотя те являлись далеко не лучшими кандидатами на эту роль. Но рассказывали, как они тайно вернулись на корабль и в наказание за прошлые обиды, похитили у Премьера лучших капитанов.

Один вполне серьезный человек предположил, что некие чужие вырезали у капитанов часть мозга, отвечающего за высшую нервную деятельность, и оставили их в таком полуживотном состоянии внутри каких-то деревьев. Более того, он утверждал, что даже разговаривал с одним таким деревом, в котором жила Уошен. «Я разговаривал с ней, - утверждал он .- Несчастная дама. Бессловесная тварь. Бедняжка!»

Уже ни на что не надеясь, Памир как-то пролез в одну из пустых пещер, где стояла когда-то аппаратура, связанная с восстановлением каких-то древних циклов. Теперь все заросло лесом хвостатых грибов, напомнивших ему о материнском доме, оставшемся где-то в иной жизни. Грибы заполонили все, торжествуя свою победу. Ниже, под грибами, располагалось именно то, что он и надеялся найти: деревенька из низеньких лачуг, с дымными огнями, селение, не помеченное ни на одной карте, ни на официальной, ни на любительской. Осторожно и медленно он направился к ближайшей хижине и, с трудом удерживая дыхание, вошел. На пороге показалась улыбающаяся женщина.

Он узнал ее. Без всякого сомнения, она напоминала инженера, участвовавшего в постройке корабля еще на Белтере, а потом Получившая звание капитана.

- Ааслин? - спросил он, подойдя как можно ближе.

Лицо, конечно, здорово изменилось, но это были все те же прекрасные черты, черная кожа и ослепительно белая улыбка. Улыбка, кстати, осталась прежней. И чем дольше

Памир рассматривал это привидение, тем сильнее крепла в нем уверенность.

- Привет, - еле слышно сказала женщина.

- Я Памир, - пробормотал он. - Помнишь меня, Ааслин?

- Конечно, - ответила она и улыбнулась еще шире. Голос звучал слишком тихо и слишком мягко. Это был даже не голос, вернее, слова произносились не ртом. С каждым словом голос все больше начинал напоминать ему что-то иное, и Памир обрадовался этой иллюзии, шагнул еще ближе и стал неотрывно следить, как менялось перед ним это лицо, становясь все больше и больше похожим на лицо его бывшей любовницы.

- О чем ты думаешь, Ааслин? - нежно спросил он. Рот женщины открылся, но абсолютно беззвучно. - Ты знаешь, как оказалась здесь? - Он подошел вплотную и тоже улыбнулся, повторяя вопрос: - Знаешь?

- Знаю, - солгала она. - Да, знаю.

- Расскажи.

- Случайно. Так должно было быть.

Памир уже дышал ей прямо в лицо, но она резко откинула голову.

- Нет. Пусти меня!

И его рванувшаяся рука провалилась в проекцию из света и ионизированной пыли. Грибы и огни были нереальными. Это оказалось никаким не сообществом, а просто обыкновенной свалкой брошенных роботов, некогда отключенных и подвергнутых стерилизации.

Памир так и оставил это место на карте неотмеченным.

Он вообще прекратил поиски в этой зоне и оправился в ту область Корабля, где подобные Ааслин и Уошен водились, по слухам, в самых больших количествах. Он забрался в магнитную ловушку с антивеществом.. Когда-то там обитали фениксоподобные. Как он и ожидал, там не было ни души. Только стерильная чистота и пустота. Не было даже призраков Уошен, как бывало в других местах. Стоя на дне, на полу из гладкой гиперфибры, не имевшей возраста, Памир обнаружил, что всматривается в пустоту и чувствует себя при этом настолько крошечным, как будто его и вовсе нет. Ему показалось, что нет ни этого цилиндра, ни корабля, ни самого универсума, и что все эти технические достижения - ничто по сравнению с бесконечностью, в которой находимся мы все.

Восемнадцать лет и три недели провел Памир в поисках, которые не дали никаких результатов. Ничего.

Уже просто по привычке напоследок он еще раз вернулся к своему списку подходящих для поисков мест, уже давно изученному и проверенному, и уставшие глаза отметили последний шанс - дурацкое слово «пиявки».

Вероятно, это последнее место, куда следует заглянуть. Годы поисков убили надежду; ничего не было найдено, и уже не хотелось ничего искать. Совершая свои вылазки, Памир решил, что Уошен, Ааслин и Миоцен, конечно, не ждут его ни в каких доступных человеку местах, и неожиданно поверил в теорию, которая была так близка Премьеру: ее лучших капитанов подкупили какие-то неизвестные существа, а еще вернее, похитили их. Так или иначе, их просто не было на Корабле, и где они находились - неизвестно. А явление Уошен оказалось просто чьей-то частной шуткой, и Премьер предложила ему эти поиски лишь для отвода глаз.

Словом, жилище пиявок были вполне подходящим местом, чтобы поставить точку на всех этих дурацких бреднях.

Как только он забрался в танкер, в эту бесконечную серость, Памир сразу же подумал, что сделал это напрасно - Уошен никогда бы не осталась в таком месте. Даже на год, не говоря уже о нескольких тысячелетиях! И чувствуя, как мутится его сознание, а воля и сердце слабеют с каждым вздохом, Памир все больше уверялся в том, что ни один капитан не стал бы по своей воле жить внутри идиотского двухмерного пространства.

С каждым следующим шагом его все неодолимее тянуло вернуться.

Остановившись, он еще раз глубоко вздохнул и тут убедился, что единственный вход в бывшее обиталище пиявок открыт. Памир опустился на колени и увидел множество всякого хлама - выработанных датчиков, скателлов и прочей ерунды. Он запросил данные по этому месту, и ему ответили, что экзофобы оставались здесь всего шестьсот лет, а затем полностью исчезли, их судно унесло всех в тучу молекулярной пыли, где они жили до своего переселения.

Пиявки исчезли еще до того, как пропали капитаны. - Пока, - прошептал он, поднял голову и услышал, как эхо стало катать это слово по всем потолкам и полам, описывая огромный круг, заканчивавшийся около далекой круглой стены. Через несколько секунд оно снова вернулось к нему, уже громким, мощным и раскатистым.

- Пока! - громовым голосом попрощалось с ним обиталище.

И как можно быстрее, подумал он. Прямо сейчас. Зонды показывали аномалию.

Впрочем, они всегда ее показывали, это была их работа, и ничего другого от них не ожидалось.

Памир сделал целую карту аномалий и начал путешествовать заново, теперь уже по этой карте. Но все аномалии были очень небольшими, недоступными невооруженному глазу. Больше всего было странностей, связанных с остатками человеческой кожи. Но сильнее всего удивило, даже можно сказать, поразило Памира то, что с десяток остатков прямо-таки откровенно ждали, чтобы их обнаружили. Почему они брошены здесь и брошены, как показывали анализы, давно? Здесь, где их не просчитает ни один генетический маркер? И в них не содержалось никаких бактерий. Ни в одном из этих доброкачественных, бессмертных остатков, зачем-то спрятанных здесь.

Чистящие агенты вылизали это место до стерильности, что тоже было странно, ведь это было место обитания чужих, и вторгшиеся сюда человеческие нарушители территории должны были вести себя соответственно.

Должны были.

Вспыхнула еще одна пурпурная точка где-то неподалеку от стены.

Там оказался целый кусочек несгоревшей плоти. Впечатанный в пластиковый пол, он остался не замеченным нарушителями, но приборы обнаружили его без труда, и с их Помощью, а также с помощью лазера, Памир извлек свое сокровище размером с палец и тут же поместил в походную лабораторию.

Пол спокойно и быстро затягивал свежую дыру.

Находка при восстановлении представляла собой кусок плоти почти в килограмм весом. В ней были генетические маркеры, хотя их оказалось и недостаточно, чтобы отнести их к какому-либо из исчезнувших капитанов. Но карамлезированная плоть носила следы насильственного убийства, что объясняло, почему нарушители попытались убрать следы.

Памир опустился на пол, снова ставший ровным и гладким, и измерил серый пластик, составив тщательную карту всех его почти невидимых шрамов. Итак, этот небольшой кусок обиталища был когда-то и кем-то поврежден. И, возможно, не так давно. На полу были шрамы, так же как и на потолке и на толстой серой стене. Присутствовала здесь и техника, поскольку спустя несколько минут Памир обнаружил в углеводороде малозаметную примесь металла - в этом месте были использованы лазеры и гремели взрывы. Теперь можно было с легкостью представить происходившее, когда, с одной стороны, пол снова и снова судорожно пытался восстановить себя, а с другой - раз за разом раздавались выстрелы.

Памир вспотел, подумав о призраках.

Но что теперь?

Сидя на древней подушке, когда-то служившей мифическим пиявкам, он следил за действиями своего зонда, огибавшего все помещение по периметру и под конец прижавшегося к стене.

- Здесь уже смотрели, - остановил его Памир. Но зонд отказывался выполнять приказание. Памир встал, едва не стукнувшись головой о потолок.

- Ну, что такое? - спросил он, подойдя ближе.

У многих существ, а, может быть, когда-то и у первобытных людей, язык включал в себя некие приемы для разговоров с умершими. И теперь, когда мы можем читать по лицу и телу, эти праслова требуются только для общения с призраками.

Чья же это теория?

Наклоняясь к зонду и изучая показания, Памир все пытался вспомнить ее автора. Но увиденное тут же заставило его забыть обо всем: глубоко в стене, ближе к холодному вакууму, чем к нему, был похоронен какой-то металлический объект. Он был круглым и гладким, и, насколько позволяло понять изображение, весьма непростым.

«Ерунда», - все же заставил себя подумать Памир.

Ерунда.

Но включил лазер, прорезал узкую дыру и расширил ее так, чтобы зонд мог пролезть туда и обратно.

Артефакт был сделан из химически нечистого серебра, и взять его после того, как он был разогрет лазером, оказалось трудно. Памир уселся рядом, съел немного высушенного виски и подслащенного целаканта. Потом осмотрел и ощупал шарниры и грубый замок артефакта.

Что бы тут ни происходило, предмет был явно сильно поврежден. Х-лучи показывали, что внутри, в пустом пространстве, находится примитивная сеть механизмов. Отвинтив у зонда один сустав, Памир использовал его как отмычку, взломал поврежденный замок, поднял крышечку, шарниры заскрипели, и она упала прямо под ноги Памиру. Перед ним был циферблат простейших, совершенно архаических и весьма странных часов.

Примитивная батарейка давно села.

Элегантные стрелки как мертвые застыли на месте, возможно, показывая время, когда часы остановились. 4611.330, - прочел Памир. И сердце его замерло.

Не принадлежат ли эти часы?..

Или это просто детская игрушка?

Но как бы то ни было, часы представляли собой весьма изящный предмет тонкой работы по металлу. На дне и стенках корпуса Памир мог видеть следы пальцев, и как бы стараясь представить себе их бывшего владельца, он некоторое время подержал часы в руке, потом развернулся и снова прильнул к стене, случайно задев ногой упавшую крышку. Она заскользила по серому полу и застыла рядом с одной из древних подушек.

- Это мое, - на всякий случай предупредил призраков Памир и встал на колени рядом с подушкой. Он поднял тяжелый кусок серебра в сплаве с каким-то другим прочным металлом и секунду в раздумий смотрел на полированную поверхность. Затем рассеянно перевернул ее и увидел какие-то царапины. Нет, не царапины, что-то более организованное, чем просто царапины. Повернув крышку соответствующим образом, он долго изучал следы, пока они не превратились в буквы, выгравированные на серебре.

Он прочитал их сначала про себя.

А потом для привидений - вслух.

«Кусочек неба. Милой Уошен. От преданных внуков».

И Памиру показалось, что давящая пустота наполнилась громовыми ударами его сердца.

Глава тридцать вторая

Премьер отдала секретную команду, и тут же армада вооруженных самыми совершенными датчиками роботов ринулась по всем направлениям в бывшее обиталище пиявок на охоту за Уошен и другими пропавшими капитанами.

Но роботы не нашли ничего, и Памир понял, что эти поиски никогда не будут простыми. После его сообщения Премьер отправила в обиталище множество различных специалистов. Обиталище исследовалось всеми доступными способами, образцы переправлялись в компетентные лаборатории и изучались в мельчайших деталях. Искривленная вакуумом стена гигантского топливного бака сканировалась по сантиметру. Направленные взрывы сотрясали огромный водородный океан внизу от поверхности до глубин, все предметы, размером с человеческое тело и больше, тщательно поднимались наверх. От всех исполнителей требовалась полнейшая секретность, работали в глубочайшем холоде и почти темноте. Для прояснения картины была выслана даже партия инженеров. После трех лет напряженных исследований по поднятию затонувших судов и замороженных роботов рабочие возмутились. Они наседали на Памира, говоря то, что ему и без того было хорошо известно: что сотни тысяч кубометров водорода остаются все равно неисследованными, что баком в последние годы пользовались, что часть топлива сгорела. Но хуже всего оказалось то, что в этом океане было немало очень сильных и совершенно хаотических течений, которые постоянно меняли картину происходящего.

«Непонятно, что мы здесь ищем, - жаловались они. - Дайте нам точные параметры, состав, мы построим приблизительные модели и тогда искать будет проще. Но пока все происходит непонятно зачем и для чего, мы тоже сможем отвечать только загадками. Вам ясно?»

Памир кивал и хватался за старинные часы, открывая починенную крышку и глядя на медленно ползущие стрелки.

В принципе руководителем работ был он. Но Премьер требовала постоянных брифингов и сама принимала практически все решения, включая даже текущие. Два из них противоречили самой сути работ. Ему пришлось сказать персоналу следующее: «Как вы уже догадались, мы ищем здесь пиявок. Мертвые или живые, они, по нашим расчетам, все еще здесь, и потому есть некие секретные причины, обязывающие нас, чтобы новости о происходящем не выходили за пределы бака».

Он ненавидел ложь и лгал неумело.

«Пиявки - ненормальные экзофобы, - твердил он. - Их тут несколько сотен, и все хотят спрятаться. Может быть, они где-то совсем близко. Это все, что я могу сообщить вам. А какие новые предложения есть у вас?»

Инженерам грезился секретный город. Окруженный термальными и противокислотными буферами, он казался им похороненным глубоко в недрах бака, там, где водород был чист и непроницаем для примесей. Но, чтобы добраться до такого города, нужно было применить атомную энергию, что, в свою очередь, означало поток нейтрино, который легко мог быть замечен. Было построено множество детекторов и пущено на поверхность океана. В свою очередь совершенно не веря в существование какого-то там города, Памир нервно ждал результатов. Над его плечом нависала Премьер, глядя на проявлявшиеся на экране данные, пока, наконец, сигнал тревоги не сообщил им: «Вижу нечто. Нечто. Внизу».

Но Корабль был окружен атомными реакторами, каждый из которых производил свой поток нейтрино, и каждый поток отклонялся и растворялся, проходя через мегатонны гиперфибры. Отделить нужный поток от общего было тяжелой и крайне медленной работой. Последовали полгода тщательного изучения; в результате удалось девяносто восемь процентов нейтрино исключить из рассмотрения, оставив лишь тоненькую струйку, которая могла оказаться важной. А могла и не оказаться.

Потом про детекторы забыли вообще.

Двое из инженеров самовольно ушли, желая иметь больше свободы как в исследованиях, так и в своей личной жизни, поскольку между ними вспыхнул роман. Они, как и многие роботы до того, отправились осматривать стены бака и, наконец, обнаружили место, где по каким-то непонятным причинам стена гиперфибры оказалась моложе, свежее и, если так можно выразиться, неправильнее.

Роботы отметили это как незначащую деталь. Исследования всевозможных изменений гиперфибры проводились только в самом начале путешествия, но большая их часть осталась не зафиксированной. И поскольку ничего более обнаружено не было, роботы помедлили у этого места доли секунды и отправились дальше.

Но инженеры-любовники были заинтригованы.

Они задержались на целый час, беря пробы, прежде чем вернуться в свой искореженный автомобиль и с упоением снова заняться любовью.

- Подожди-ка! - во внезапном озарении воскликнула вдруг она. - Я знаю, что это такое!

- Ну и что же?

- Это люк! Это красивый большой люк!

- А это мой большой красивый пенис! - рассмеялся он ей в ответ.

- Нет, послушай меня! Это правда какой-то секретный люк. И именно поэтому гиперфибра выглядит необычной.

- Ладно. Но тогда по краям должны находиться швы. Разве не так?

- Нет, если люк сам по себе мал. И еще раз нет, если швы очень аккуратны.

- Но как пиявки могли сделать такое?

Сделать это действительно трудно. Любовники произвели немало проб, выделив, наконец, один кусочек, который отличался от других двадцати миллиардов кусочков, составлявших предполагаемый люк, достаточный для того, чтобы туда мог пролезть небольшой кар. Может быть. И вооруженные этими новыми данными, они вернулись к Памиру. Начальник партии встретил их в аэрогелевой барже, дрейфующей на середине водородного моря, окруженный темнотой и холодом. Он молча выслушал инженера, кивнул и важно произнес:

- Благодарю вас. От имени Премьера и от себя лично.

- Но что же относительно пиявок? - неуверенно спросил один из них.

- А что насчет пиявок?

- Мы не думаем, что у них имеются средства построить вход или выход такого типа, а средств дурачить нас так долго - и еще меньше.

- И все-таки мы одурачены, - ответил Памир.

Он посмотрел на ровную безмятежную поверхность водородного океана, и мысли его снова вернулись к Уошен. Если они вообще когда-либо его оставляли. За всю долгую Жизнь у него не было лучшего друга. И он знал, что Уошен всегда ждала его, он всегда был ей нужен. Если нет - значит… ее больше нет. Но в любом случае он просто обязан найти ее. С этой мыслью, жегшей его огнем, он отпустил парочку инженеров и связался с Премьером. И спустя уже три минуты открытие инженеров было вознаграждено хорошей суммой, но со строгим предупреждением, чтобы никому больше не было известно об этой их странной работе в холоде и темноте.

Что могли построить капитаны, другим капитанам было понятно, но что могло быть построено, могло быть и разрушено.

На заброшенном насосном комплексе собрался экстренный брифинг для тридцати Вице-премьеров и других капитанов высоких рангов, большинство из которых имело большой опыт в инженерном деле. Специальные зонды исследовали воздух и все остальное, особенно стены. Результаты показали, что двери здесь только одни, что они совершенно реальны, что они вообще не открывались за последние несколько лет и что на них нет никаких сторожевых датчиков и ловушек.

Однако Премьер приняла решение о самом тщательном исследовании.

Но за шесть месяцев бесплодных поисков ее терпение переросло в яростную решимость.

- Взломайте люк! - прорычала она.

Памир сидел где-то за рядами Вице-премьеров.

- Мадам, - тихо, но решительно произнес он. Потом вздохнул и нехотя добавил: - Может быть, мы слишком сузили наши поиски.

Все уставились на него.

Все, но не Премьер. Ее темные глаза не отрывались от голографической карты, а ее крупный указательный палец продолжал указывать на незначительную, но неожиданно важную деталь.

- Ваши предложения! - потребовала она, не оборачиваясь. - И побыстрей, капитан Памир!

- Кто-то или что-то выпало из обиталища пиявок,- заметил он, не глядя на Премьера. - Надо продолжать поиски в топливном баке. У меня по-прежнему задействованы детекторы нейтрино. Они показывают поток, исходящий откуда-то снизу, из-под нас, если все верно. Кто-то из Вице-премьеров грубо рассмеялся.

- Топливный бак обшарен сверху донизу, мадам. А Памир все толкует о струйке нейтрино, о которых даже говорить нечего…

- Надо наблюдать за люком и ждать, - сознавая всю опасность произносимого, оборвал его Памир. - Если капитаны за ним, они поймут, что мы знаем об этом. Здесь, как и в любой игре, не надо делать слишком поспешных ходов.

Премьер оглядела всех собравшихся и позволила словам Памира повиснуть в воздухе тяжелой паузой выжидания.

- Благодарю, - наконец произнесла она, и предложение Памира умерло само собой.

- Не забывайте как о безопасности Корабля, так и о своей собственной, - обратилась она к самым преданным капитанам. - Но как только это будет физически возможно, взломайте люк. Это моя просьба.

Спустя двадцать четыре часа напротив люка были установлены пушки антивещества. Раздался взрыв.

Люк сдвинулся на микроскопическое расстояние и снова твердо встал на место.

Тогда капитаны применили сложный эквивалент материи; они нанесли удар, затем еще, и серый сверкающий слой гиперфибры начал слезать, сначала медленно, потом все быстрее. Он заполнил пространство в двадцать кубических километров, достигнув закрытого клапана, и там, словно пойманный гигантской рукой, оказался уложенным в аэрогель для дальнейшего изучения.

Сначала зонды, а потом и капитаны высших рангов спустились к зияющей дыре, все в скафандрах и с оружием, убеждая себя, что готовы ко всему и на все.

Но за таинственным люком не оказалось ничего.

Только холодные, богатые железом скалы с остатками гиперфибры на них. Нельзя сказать, что там было вовсе пусто. Но, потрогав руками в перчатках все, что можно, капитаны остановились, пораженные неприятной догадкой: а что, если этот люк, - всего лишь чья-то попытка нелепым способом направить их внимание совершенно в другую, далекую от истины сторону?

Впрочем, скоро анализы показали, что эти скалы являлись верхней частью какого-то вертикального туннеля, и что если по нему опуститься вниз, то он выведет к одному из разрушенных входов в какие-то странные и совершенно бесполезные древние шахты.

Спустя одиннадцать дней после таинственного появления Уошен туннель был разрушен ударами антивещества. Сейсмические приборы зарегистрировали взрыв и сотрясение, прошедшие совершенно незамеченными среди прочих ежедневных взрывов и сотрясений Великого Корабля. Разрушение оказалось тотальным. Окружающие скалы превратились в пыль. Восстановление хотя бы первых нескольких километров туннеля потребовало бы времени и колоссального количества средств.

- Выполняйте, - был приказ Премьера.

Но для работы, которую запросто могли делать три капитана и бригада дронов - подрывников, не требовалось присутствия всех тридцати капитанов.

Памир попросил разрешения снова вернуться в топливный бак и продолжить исследования.

- Я запрещаю, - отрезала Премьер. - Ты останешься здесь с командой подрывников. Но если у тебя выпадет свободная минута, запретить тебе заниматься твоим баком я не могу.

- Одному? - уточнил он.

- Прости. Виновата. Мне казалось, что именно так ты и предпочитаешь работать, -сказала она своему самому упрямому капитану, и золотое лицо ее вспыхнуло улыбкой.