Журнал "Здоровье" №11 (95) 1962

Дворец труда

Главный инженер проекта А. С. Шевелев

Начальник ткацкого производства Н. Н. Васильев

Фото Вл. Кузьмина

В московских Черемушках среди кварталов современных жилых домов поднялось недавно новое здание — огромный светлый прямоугольник площадью в три гектара. «Что это будет — кинотеатр, бассейн?» — недоумевали прохожие, разглядывая крупные панели, из которых подъемные краны складывали стены и крышу. Теперь жители окрестных домов знают: выстроено промышленное здание и в нем развернуто шелкоткацкое производство Московского шелкового комбината имени Свердлова. Знают и охотно идут сюда работать, особенно женщины: ведь это очень удобно, когда работа рядом с домом.

Решение расположить фабрику в центре жилого массива, на его главной магистрали, заставило отказаться от огороженного двора. Новое здание вместило в себя все производственные и вспомогательные службы, складские помещения. Скоро вокруг него сомкнется городской парк.

«Наша красавица» — говорят о фабрике те, кто здесь трудится. Создатель проекта — коллектив института «Промстройпроект» — стремился предусмотреть все возможное, чтобы человек мог работать легко и радостно, в хороших гигиенических условиях, чтобы новое промышленное здание приближалось к осуществлению мечты В. И. Ленина о светлых производствах-лабораториях.

Палит ли за стенами солнце, метет ли пурга — в цехе неизменно 23 градуса тепла и 65 процентов влажности. Чтобы солнце не нарушало постоянство цехового микроклимата, плоскую крышу на лето превращают в водоем. Правда, в нем не окунешься: глубина всего 3,5 сантиметра, но этот слой холодной, регулярно обновляемой воды не дает крыше раскаляться.

Каждые пять минут во всех помещениях полностью обменивается воздух. Мощные кондиционеры могут подать в час миллион кубических метров воздуха — согретого или охлажденного, увлажненного и очищенного от пыли. Эти свежие струи как бы отжимают загрязненный воздух, и через специальные решетки он отсасывается для очистки и увлажнения. Потому-то и дышится на производстве легко, не бывает духоты, никто не страдает летом от жары, а осенью и зимой от сквозняков.

Работа ткача требует напряжения зрения. Натянутые, почти прозрачные, тонкие нити челноки сплетают в тканевый узор. И даже за автоматическими станками, установленными на новом ткацком производстве, надо внимательно следить. Как обеспечить полноценную освещенность рабочих мест? Весь предшествующий опыт толкал на создание больших окон и остекленной крыши. На чертежах все это действительно выглядит отлично. А на практике? В ненастный день в таких цехах становится темно. Зимой наледь на стеклах не пропускает солнечных лучей. Учтите к тому же неизбежное загрязнение окон снаружи и изнутри, трудность частой их очистки — и становится ясно, почему, несмотря на самые благие намерения проектировщиков и производственников, во многих ткацких цехах фактическая освещенность составляет менее пятой части от расчетной.

В новой фабрике сочли целесообразным создать хорошую освещенность только средствами современной техники — люминесцентными лампами. Они дают мягкий, ровный свет, близкий по спектру к естественному. Цех залит светом, который струится с потолка, не оставляя ни одного темного закоулка и не ослепляя рабочих.

Это решение вызвало много споров. Конечно, если бы удалось создать конструкцию, постоянно обеспечивающую достаточное количество естественного света на всей площади огромного зала, если бы просто было очищать стекла и предохранять их от обледенения и накаливания, тогда рациональнее строить здание из стекла. Но, сообразуясь с возможностями сегодняшней строительной индустрии, мы избрали другой путь, более доступный: искусственное освещение, установки искусственного микроклимата. Это создает хорошие условия для работы ткацкого предприятия.

Уголок отдыха

С утра шел дождь

Когда человек переступает порог производственного зала, его охватывает ощущение простора, кажется, что все пронизано спокойным рассеянным солнечным светом. Это впечатление усиливается светлыми тонами стен, красновато-янтарным блеском пола, строгими зелеными линиями станков. Подбор таких цветов не случаен, они не вызывают лишнего раздражения органа зрения.

Необычен в новом корпусе потолок — подвесной и звукопоглощающий. Он состоит из подвешенных к кровле алюминиевых пластин со множеством дырочек. Сверху они покрыты подушками из минеральной ваты. Такой потолок часть звука не отражает, а «гасит», поглощая 15 процентов шума. Это небольшое само по себе уменьшение шума все же улучшает условия труда работников ткацкого производства, но нужны дальнейшие поиски для полного решения проблемы.

Над подвесным потолком сконцентрировано сложное хозяйство цеха: все коммуникации, которые несут электроэнергию, воду, кондиционированный воздух. Механикам работать здесь, конечно, легче и приятнее, чем в подвалах, где обычно располагают вспомогательные службы. Есть в этом решении и еще одно — перспективное преимущество. Допустим, потребовалось изменить технологию производства, передвинуть станки или установить другие — иных размеров. Благодаря тому, что питание станкам подается сверху через подвесной потолок, очень просто подтянуть на новое место все шланги и трубы. Отпадает необходимость взламывать пол и потом заново укладывать толстый слой бетона. Кстати, и сами станки крепятся по-новому: они приклеены к полу.

Почти тысяча ткачих, помощников мастеров, художников будут трудиться на новом производстве, когда оно наберет полную мощность. И каждому из них приготовлено не только хорошее рабочее место. К их услугам — столовая, медицинский пункт. В мужских и женских гардеробных — индивидуальные шкафчики. У другой стены просторного зала за пестрыми клеенчатыми занавесками — круглый, похожий на остов карусели душ. Вместо привычных раковин — умывальники-фонтаны. Кафель. Чистота. И так будет не только в первые месяцы жизни молодого предприятия. Поддерживать порядок здесь нетрудно: гладкие поверхности, никаких малодоступных мест. Именно поэтому отказались от душевых кабин: убрать их лабиринт сложнее, чем окатить из шланга секции круглого душа, к которому можно подойти со всех сторон.

Легко поддается уборке и пол в производственных помещениях. Стоит пройтись пылесосом и электрополотером, как он снова блестит. Негде в нем скапливаться грязи: нет швов и щелей. Глянцевая, теплая пластмассовая пленка наносится на бетонное основание в жидком виде из пульверизаторов.

Проектировщики и строители приложили все свое умение и старание, чтобы хорошие, гигиенические условия труда были у каждого работника: у ткачихи и слесаря, у начальника производства и уборщицы. Постоянными консультантами, советчиками проектировщиков и строителей в их длительных и настойчивых исканиях были врачи-гигиенисты. Все они сообща творчески создавали новое производственное здание — новую страницу строительной индустрии.

В здании не запланированы ни задворки, ни надуманная парадность. Всюду господствует красота, рожденная целесообразностью и простотой вещей. Во всем видна забота о человеке, о его здоровом, высокопроизводительном труде. Сама обстановка на новом шелкоткацком производстве призывает человека к подтянутости и аккуратности, создает приподнятое настроение.

Жизнь покажет, какие новшества проложат себе дорогу в будущее и что предстоит изменить, улучшить.

Нет, это не озеро и не река! Это — залитая водой крыша здания ткацкого производства

В столовой

Диспетчерский пульт управления установками кондиционирования воздуха

Зал с душевыми кабинами и индивидуальными шкафами для одежды

В. А. Караваев

Вспоминая о замечательном русском хирурге Владимире Афанасьевиче Караваеве, Н. И. Пирогов писал в «Дневнике старого врача», что при первом же знакомстве заметил его влечение к хирургии и посоветовал ему тотчас же заняться анатомией.

Глубокое освоение анатомии раскрыло перед молодым врачом широкие горизонты практической хирургии. В. А. Караваев был новатором. Он первый в истории отечественной хирургии сделал операцию прокола околосердечной сумки и разработал технику этого оперативного вмешательства.

Широкой известностью пользовался предложенный замечательным хирургом метод операции при заячьей губе и твердом небе. Его коллеги восторженно отзывались о скорости и точности, с которыми он производил сложнейшие операции, об его изумительной технике. Н. И. Пирогов нередко присутствовал при его операциях и, по свидетельству современников, любовался их «художественным выполнением».

Владимира Афанасьевича Караваева считают одним из основоположников отечественной офтальмологии — учения о глазных болезнях. Особенно искусно он производил операции при катарактах. Слава о Караваеве — «исцелителе слепых» — распространилась не только по всей России, но и далеко за ее пределами. Русского хирурга приглашали в Париж сделать операцию сестре французского императора. Современники Караваева рассказывали, что направляющиеся в Киев, где жил и работал Владимир Афанасьевич, слепые ходоки на вопрос, куда идут, отвечали: «Богу помолиться и Караваю поклониться!» Он никогда не отказывал беднякам и лечил их бесплатно.

Свыше 3000 операций сделал В. А. Караваев больным катарактой и большинству из них вернул зрение.

Сейчас даже трудно представить, что можно было производить операции без наркоза! Многих врачей, естественно, волновала мысль о применении обезболивающих веществ. Владимир Афанасьевич принимал участие во введении наркоза в хирургическую практику. Он один из первых в нашем отечестве изучил влияние эфира на организм человека и начал применять его для наркоза в клиниках.

В. А. Караваев был прекрасным педагогом.

Он мечтал передать свое мастерство хирурга ученикам и последователям. Написанное им руководство по оперативной хирургии было настольной книгой нескольких поколений русских врачей.

Кандидат медицинских наук Р. Я. Бенюмов

Киев