Гибель Земли

Глава 26

Лос-Анджелес.

Покойный генерал Бобров был прав, когда предсказывал Лос-Анджелесу тяжелое время. В то утро отряд из двадцати пяти человек, под командованием бывшего банковского клерка Эндрю Лемана напал на казармы, разместившиеся в здании начальной школы. Время выбрали, как обычно, на рассвете, когда штурмовики хинков еще не отваживались взлетать, а если находились в воздуху, то доверялись автопилоту, и барражировали по одному и тому же маршруту. Все шло как обычно: Джон Кларк, чемпион мира по стрельбе из арбалета, снял своей тяжелой стрелой одного часового. Второго пристрелили из бесшумной винтовки. Третьего снял сам Леман. Прежде, на досуге, он баловался спортивным киданием ножа. Сейчас эти навыки пригодились. Бросок на десять метров был удачен, хинк упал как подкошенный. После этого к стенам бывшей средней школы со всех ног бросились двадцать человек. Десять из них были вооружены базуками, они чуть отстали от остальных, остальные держали в руках связки гранат. По команде Лемана они бросили свои тяжелые подарки в окна первого этажа. После того, как один за одним, порой сливаясь, прогремели десять мощных взрывов, в бой вступили базуки. Выстрелы по второму и третьему этажу добавили к убийственному грохоту гранат свою «лирическую» нотку. Через пятнадцать минут операция была закончена, и Леман вытащил из ушей ватные пробки, и громко заорал во все горло: — Все, парни, уходим!

Уходили они хоть и бегом, но не сильно поспешая. Вслед ним со стороны школы не блеснула ни одна вспышка бластера. Зато за углом ближайшего здания они тут же наткнулись на бронетранспортер с хинками. Леман не знал, что руководство хинков выработала новую тактику борьбы с штурмовыми группами землян. По всему городу были разбросаны посты быстрого реагирования с группами серых спецназовцев. Именно на них и нарвалась команда Лемана. После того, как одного из его парней поджарили выстрелом из бластера, Леман крикнул: — Уходим в переулок! Мики, вперед, открывай потерну!

Отступать было необходимо, ведь еще полчаса, и в бой могли вступить штурмовики хинков. Один из парней побежал вперед, быстро открыл канализационный люк и первый нырнул туда. Вслед за ним последовали и все остальные. Только четверка во главе с самим Леманом продолжала оставаться на поверхности, сдерживая атаки спецназовцев. Клерк использовал проверенное оружие: базуки и подствольные гранатометы. К удивлению всех землян, грохот взрывов на этот раз мало подействовал на ящеров. Несколько хинков упали, но остальные шли вперед под прикрытием мощного орудия бронемашины.

— Что это с ними сегодня? — крикнул Кларк, стреляя не из своего арбалета, а из обычной М-16.

— Не знаю, какие-то они другие. Майкл, кинь им связку, и уходим.

Майкл, самый здоровый парень из всех четверых, вытащил из рюкзака самую последнюю связку гранат, и, размахнувшись кинул ее за угол. Грохот этого взрыва остановил серых ящеров, но, как только все четверо землян кинулись к открытому люку патерны, как снова заблестели лазерные выстрелы. Пока они воевали с этой группой ящеров, с другой стороны подкралась вторая группа спецназовцев. Майкл тут же превратился в горстку пепла. Дорога к отступлению была отрезана, и все шарахнулись в сторону. Тогда Леман выбил своим мощным телом ближайшую дверь, и они забежали в здание. Делать было нечего, и они начали пробираться вверх по лестницам. Это была типичный офисный небоскреб, с множеством больших и малых кабинетов. Этаже на десятом все выдохлись, и Леман свернул в коридор, а потом так же, ногой, выломал дверь одного из офисов. Здесь все было так, как до вторжения хинков. Десяток столов, заваленных бумагами, черные, запылившиеся уже экраны компьютеров, тонкие, белые перегородки, разделяющие отделы друг от друга, с налепленными на них разного рода памятками на квадратных листках. Леману на секунду показалось, что он бредит, что это дежа-вю, память из другой жизни. Точно в таком же офисе работал и он сам. Сейчас это все казалось нереальным, как воспоминание о ночном сне. Но, предаваться воспоминаниям было некогда. Втроем они придвинули к двери самый большой шкаф с бумагами, подперли его столом, и стали ждать вторжения ящеров. Шансов остаться в живых у них было мало, и Кларк достал из своего рюкзака связку из четырех толовых шашек. Леман сразу понял его. Попадать живым в руки ящеров не хотел никто.

Между тем пауза затягивалась, хотя они слышали отдаленные голоса хинков. Похоже, было, что их потеряли. Можно было затаиться, но Леман не удержался, и, подойдя к окну, осторожно выглянул наружу. Оказалось, что оно выходило как раз на ту потерну, куда ушла его команда. Сейчас около люка стояло сразу три бронетранспортера. Леман увидел, как с одного из них на небольшом кране сгрузили серебристый бочонок. Его опустили прямо в канализационный люк, потом взревели моторы, и через минуту на улице не осталось ни одного хинка. Прошло еще полминуты, затем под ногами землян дрогнул пол, послышался глухой звук взрыва, а потом из черного люка полыхнул столб пламени высотой метров двадцать. Леман невольно отшатнулся в сторону, а когда выглянул снова, увидел, как вдоль улицы летят вверх штук пять крышек от канализационных люков. Сила этого взрыва была такова, что в диаметре полукилометра со всех потерн выбросило пятидесятикилограммовые крышки на высоту от метра до десяти. Он представил себе, что творилось сейчас под землей, и ему стало нехорошо. Вряд ли его парни успели уйти далеко. Он уже привык к этим людям, к своим бесстрашным парням, и потерять их всех так вот, разом, было жутко. Но еще страшней ему стало после того, как он представил, что случиться, если эти бомбы попадут в метро, туда, где спасаются большинство жителей бывшего города Ангелов, а ныне пункта кормления номер шесть.

В положении Лемана лучше всего было отсидеться, пока про него не то забыли, не то потеряли. Но он взял в руки рацию и открытым текстом начал диктовать.

— Дельта, это Клерк! Ящеры в районе пересечения Бридж-стоун и Сороковой авеню применил бомбы объемного взрыва. Моя группа уничтожена. Три броневика едут по Бридж-стоун в сторону Центра.

В это время земля под его ногами снова вздрогнула, тут же донесся приглушенный грохот взрыва.

— Похоже, они закидывают бомбами всё патерны подряд. Сами бомбы находятся в броневике с краном, запомните!

Тут сверху раздался жуткий удар, со стен и потолка посыпалась штукатурка. Это штурмовик хинков запеленговал рацию, и нанес удар по небоскребу. Двадцать этажей были сметены как карточный домик, но еще двадцать этажей над головой Лемана выдержали лазерный удар.

— Повторяю, — кричал в микрофон Леман, — бомбы в броневике с небольшим краном. Он едет по Бридж-стоун в сторону Центра.

Ромб, уже отлетевший от полуразрушенного здания на полкилометра, развернулся, и пилот, ворча под нос ругательства, нанес по зданию еще три удара, разрушив его до самого фундамента.

Получив информацию о случившимся Маркес немедленно отдал приказ.

— Это Дельта! План тринадцать! Всем выходить наверх!

Во всем городе тут же началось интенсивное движение. Тысячи людей, прихватив с собой только минимум вещей, кинулись к заранее определенным выходам из метро. По совету Боброва люди Райта заранее проломили несколько стен, сделав проходы из метро сразу в помещение подземного гаража.

— Быстро-быстро! — орал высокий парень в военной форме, поторапливая отстающих. В основном это были старики и женщины с детьми. Последней бежала толстая негритянка с тремя детьми. Один, лет десяти, бежал впереди нее, второго, поменьше, она держали за руку, а третьего, самого маленького, несла на руках. Пот заливал ее лицо, она задыхалась. Несмотря на то, что платье на ней болталась, а значит, она уже скинула килограмм двадцать, в ней и сейчас оставалось килограмм сто. Потеряв терпение, военный кинулся ей навстречу, отобрал ребенка, и побежал вперед. Парнишка, лет трех, кудрявый, губастый, тот же час заревел. Но военный мало обращал внимание на эти мелочи. Они подскочили к деревянной лестнице, ведущей в пролом. Поднявшись на несколько ступенек, он отдал ребенка в чьи-то протянутые руки, а сам спустился вниз, и помог залезть сначала детям, а потом и толстой негритянке. Он сам уже по пояс находился в здании, когда сзади раздался хлопок взрыва. Военного, объятого пламенем, буквально выбросило в гараж, тело его полетело метра на два вверх и ударило головой о балку. Когда к нему подскочили его товарищи, он был уже мертв. Стоящая рядом негритянка только плакала и крестилась.

В это время в штабе сопротивления, давно перебравшимся из метро в подвал одного супермаркета, решали сложную проблему.

— Надо попробовать уничтожить этот броневик, — предложил Маркес.

— Это сложно, он идет в кортеже с двумя такими же. Кроме того, рядом до роты ящеров.

— Сейчас бы сюда одно только блюдце, — сказал Беркут. Он и его парни, единственные не переоделись в камуфляж, а остались одетыми в свою байкеровскую форму. — Для него тут работы на пять секунд.

— Все блюдца заняты на вывозе людей, — отрезал Маркес, — Нужно придумать что-то еще. Попробовать расстрелять броневик из базуки? По идее эта бомба должна сдетонировать от прямого попадания.

— Можно сделать по-другому, — раздался голос позади Беркута. Все обернулись.

Это был один из людей Беркута. Все его звали Сайгон, в память о вьетнамской войне, где ему довелось еще хлебнуть лиха. После этого он прошел по жизненному маршруту коммунист — хиппи — байкер. Из байкеров он был самым старым, с длинными, седыми волосами.

— Я беру его на себя. Мне нужно побольше взрывчатки, грузовой байк, и знать где сейчас едет эта колымага.

— "Харлей" с коляской тебя устроит? — спросил Беркут.

— Вполне…

— Кто с тобой? Может я?

— Мне никто не нужен.

— Нет, я поеду с ним.

Теперь вперед выступил другой воин Беркута. В отличие от первого добровольца он был высок, худ, с нездоровым цветом лица.

— Все равно мне с моими болячками уже ничего не светит. А ему без прикрытия нельзя, его быстро снимут, не дадут даже приблизиться к бронетранспортеру.

Все знали, что у Иглы, такая кличка была у этого байкера, последняя стадия СПИДа. Поэтому возражать никто не стал.

— Хорошо, Игла, собирайся.

Через полчаса из подземного гаража отеля «Хилтон» выехал «Харлей-Девидсон» с коляской. За рулем разместился Сайгон. Стекло у коляски было снято, спереди, над крылом, пристроен длинный, реактивный снаряд от того самого орудия залпового огня МНРС с взведенным взрывателем. Игла пристроил прямо над ним пулемет. Сам он сидел, смешно задрав коленки вверх. Это получилось из-за того, что коляска под завязку была забита тротилом. Даже под тощей задницей Иглы, на сиденье разместились в три слоя толовые шашки.

— Хреново так сидеть! — Крикнул Игла Сайгону. — Задница затекла.

— Ничего, потерпи, немного осталось, — прокричал тот в ответ. Они промчались несколько кварталов, потом Сайгон свернул под оставшиеся после кафе под открытым небом тент, остановился. Теперь ему осталось ждать команды. А Игла достал из-за пазухи тонкую фляжку. Отхлебнул из него виски, толкнул под руку Сайгона.

— Будешь?

— Давай.

Он сделал большой глоток, отдал фляжку напарнику. В свою очередь и Сайгон достал из кармана пачку «Мальборо», поделился с Иглой.

— А знаешь, я доволен, что жизнь кончается у меня именно так, — сказал он.

— Почему?

— А это лучше, чем умирать от старости под забором, или в тюремном госпитале.

— Да, с такой смертью и вся остальная наша жизнь приобретает смысл. Когда есть цель, и умереть хочется с радостью, правда ведь, Сайгон?

Тот согласно кивнул головой.

— Как тебя звали раньше, до Вьетнама?

— Майкл. Майкл О Коннор.

— А меня Ник, Ник Бредли.

Они пожали друг другу руки.

— Вот и познакомились. На двадцатом году знакомства.

В это время в шлеме Сайгона раздался голос Маркеса.

— Сайгон, они на углу Тридцать второй авеню и Серок второй линии. Как раз выгружают очередную бомбу. Завеса тебе обеспечена.

— Хорошо. Я начинаю представление.

Байкер вывел мотоцикл на середину улицы и начал набирать скорость. В небе над районом, куда он спешил, начал разрастаться черный дым. Это наблюдатели разожгли несколько дымовых шашек. Сайгон свернул на одну улицу, потом на другую. Город он знал прекрасно, поэтому выскочил на сорок вторую всего метрах в двухстах от замершего на месте кортежа хинков. На стреле как раз болтался серебристый бочонок бомбы, и все ящеры были поглощены этим. Но резкий треск мотоциклетного двигателя сразу привлек их внимание. Ящеры сразу забегали, начали хвататься за оружие. Стоящий наверху хинк развернул в сторону мотоцикла свою лазерную пушку. Но Игла уже открыл огонь, и первой же очередью срезал стрелка. Он нещадно поливал из своего пулемета черные, разбегавшиеся в стороны фигуры. Игла попытался попасть в серебристый ящик, но он уже опустился за корпус броневика. До столкновения оставалось совсем немного, когда лазерный заряд, прилетевший откуда-то сбоку, буквально разнес у «Харлея» переднее колесо. Мотоцикл тут же занесло, он опрокинулся, высекая из асфальта шлейф искр. Сайгона выкинуло из-за руля, тело его покатилось в бок, как раз под гусеницы второго бронетранспортера, сдававшего назад, что бы прикрыть своим корпусом взрывоопасного соседа. Между тем остатки мотоцикла, подпрыгивая и переворачиваясь, все же долетели до корпуса бронетранспортера, и ударились в его бок. После этого наступила тишина. Прошло несколько секунд, потом осмелевшие хинки начали подходить поближе. Они рассматривали груду металла, черную, кожаную, в заклепках куртку лежащего в коляске человека. Взрыватель снаряда не сработал — тот ударился о препятствие боком. Второй бронетранспортер окончательно закрыл своим металлически корпусом тело передвижного арсенала, превратив труп Сайгона в месиво. Тот же самый маневр с другой стороны сделал и третий броневик. Хинки уже успокоились, когда землянин в разбитой коляске зашевелился, и, подняв окровавленную голову, слабо усмехнулся. Затем он сделал небольшое движение руками. Просто Игла выдернул чеку у гранаты, и отпустил ее себе под ноги, на тротил.

Подобного взрыва в этом городе ещё не было. По силе вспышки он превзошел даже подрыв тех штурмовиков в аэропорту. Часть города была просто разрушена, погибло несколько сот хинков, и тридцать землян, скрывавшихся в соседних небоскребах. Этот взрыв смогли рассмотреть сквозь плотную пелену дыма даже с Лунной базы хинков. Через полчаса на ковер к Замину Ганну был вызван Микк Орк.

— Хорошо, я сейчас приду, — сказал он адъютанту адмирала.

Сказав это, ящер обернулся к привязанной к стене девушке. Она была голая, вся в крови. Хинк подошёл к ней вплотную, одним пальцем поднял подбородок девушки, и, поднеся к её лицу небольшую фотографию, спросил:

— Кто это?

Девушка с трудом открыла глаза, и, увидев знакомое лицо, с трудом прошептала:

— Папа…