Гильдия

Глава 14

Когда они взобрались на уступ, заходящее солнце ударило им прямо в глаза, чуть не ослепив Хэла. Но постепенно он привык, яркому свету и смог разглядеть, куда попал.

Они оказались на ровной площадке, которая тянулась в длину метров на сто. Ширина уступа, покрытого ковром из сосновых иголок, была по крайней мере в пять раз больше его длины.

В стене позади него имелось несколько отверстий, которые вели то ли в пещеры, то ли в коридоры, шедшие параллельно самому уступу. Чуть правее от них находился маленький водоем, питавшийся из ручейка, в который стекал водопад.

Прямо перед ними находились три больших строения. Самое дальнее от них было чуть больше соседнего, а ближайшее к ним настолько мало, что по сравнению с другими двумя казалось едва ли не хижиной.

Все три здания были построены из бревен. Из горного склона позади явно вырубали блоки, и несколько таких блоков по другую сторону ручейка обозначали контуры здания, которое, похоже, должно было протянуться вдоль всей задней стены уступа.

По дорожкам между многочисленными деревьями туда-сюда ходили люди в широких одеждах, явно озабоченные какими-то делами. Хэл обратил внимание на группу людей, расхаживавших друг за другом по кругу, что находился позади водоема. Они шли и пели; внизу их пение, очевидно, не было слышно из-за какой-то акустической особенности этого места. Но теперь он отчетливо слышал их.

В первый момент Хэл не мог разобрать слов. Но тем не менее по непонятной ему причине их пение сильно подействовало на него.

Последние лучи заката исчезли и вечерние тени, казалось, сразу покрыли все вокруг: Хэлу наконец удалось уловить смысл повторяющихся слов песнопения.

Понимание настолько внезапно пришло к Хэлу, как будто эти слова кто-то вдруг перевел с незнакомого ему языка на привычный и родной.

Но не сами слова так сильно подействовали на него, а весомость их смысла, который не во всем доходил до него, но странно его волновал, подобно незнакомой музыке даже при первом слушании.

Как будто неизвестно откуда до него донесся звук, пробудивший в нем ощущение чего-то важного, но чего именно, Хэл не мог бы объяснить. Однако пока это не имело значения. Знание придет — в свое время, когда окажется полезным. А сейчас имело значение глубокое ощущение истины. Пение продолжалось... и продолжалось, эхом отзываясь в сознании Хэла, словно в огромной темной пещере звучал голос всей вселенной.

Его тело инстинктивно напряглось, чтобы сделать шаг по направлению к кругу. Но он сдержался. Его взгляд по какой-то причине сосредоточился на одном из тех, кто расхаживал по кругу. Этот человек только что завершил круг и теперь оказался лицом к Хэлу. На мгновение его черты сделались отчетливо видны, несмотря на сгущающиеся тени, — костистое лицо с восточным разрезом глаз и длинной седой бородой. Одежда на нем была иной: не из грубой ткани, как у остальных, а из тонкой и гладкой. Хэл повернулся к Аманде и увидел ее озабоченный взгляд, устремленный на него. Он улыбнулся, чтобы успокоить ее.

— Ты была права, — сказал он. — Мне следовало появиться здесь.

— Хорошо, — кивнула Аманда, ее озабоченность исчезла. — Тогда пошли.

Между строениями туда-сюда сновали люди. Некоторые из них улыбались Аманде; их приветственные улыбки относились также и к Хэлу, и эта приветливость настолько напомнила ему экзотов, которых он знал в былое время, что он ощутил внезапную, острую печаль. Аманда между тем вела его к самому небольшому из зданий.

— Сначала тебе следует познакомиться с тем, кто здесь старший, — сказала она, — это твой старый друг.

— Старый друг? — Хэл попытался угадать, кто же из экзотов подходит под такое описание. — Нонна?

Нонна была представительницей экзотов — официально, при Абсолютной Энциклопедии, но на самом деле — как ясно понимали и экзоты и Хэл — при нем самом.

По натуре она была женщиной язвительной и сердитой, что почти полностью противоречило представлению других культур об экэотах. Но Хэл оценил ее искренность и целеустремленность; и сейчас ему сразу вспомнились резкие черты лица этой немолодой женщины. До нынешней минуты Хэлу и в голову не приходило, что ему надо было оказаться здесь для встречи именно с ней.

— Сейчас ты узнаешь, — ответила Аманда, — потерпи.

Из-за угла строения, к которому они направлялись, появился человек. Он был его ближайший соратник, когда Хэл убеждал экзотов отдать все, чем они владели, на защиту Земли. Его сопровождал другой, ростом с самого Хэла.

— Амид! — воскликнул Хэл. — Но разве ты больше не в Абсолютной Энциклопедии? — И поспешил исправить ошибку. — Нет, конечно, нет. Прости. За этот последний год я так мало общался с людьми — даже в Энциклопедии — что я позабыл. И верно, приблизительно восемь месяцев назад один из советников с Культиса принес известие, что твой брат болен. И ты отправился к нему, ведь так? Но я, не думал, что ты здесь и остался.

Улыбка озарила лицо невысокого человека с морщинистым лицом.

— Хэл! — воскликнул он и поспешил к ним, чтобы взять руку Хэла в обе свои. — Я надеялся — но не думал, что Аманда сможет убедить тебя прийти сюда!

Хэл улыбнулся в ответ.

— Как видишь, — ответил он. — Но ты нашел себе здесь работу?

— Извини. Увидев тебя... — Он умолк. — Я должен объяснить тебе — на самом деле Кэнин не был мне братом по крови — в том смысле, как это слово используют на других мирах. Но он был настолько близок мне, как будто и в самом деле приходился мне родным братом. Так что я, конечно же, возвратился сюда, как только узнал о его болезни. Но не успел — он умер.

— И, похоже, остался, — сказал Хэл.

— Да. — Амид выпустил руки Хэла, но продолжал улыбаться ему. — Во мне здесь нуждались. Да и у меня было неспокойно на душе. Я без всякой пользы находился в безопасности и комфорте Энциклопедии, в то время как мой народ страдал.

— А твой брат был здесь?

— Он был Мастером Гильдии, — сказал Амид. — Теперь им стал я. Как бы унаследовал его пост.

— Это не так, — вмешался его спутник. — Никто, кроме Амида, не подходил для того, чтобы занять место Кэнина, его брата.

— Извини, — сказал Амид. — Я должен представить тебе Артура. Он — помощник Мастера Гильдии. Артур, с Амандой ты знаком. А это Хэл Мэйн.

Артур протянул руку, и Хэл пожал ее. В рукопожатии Артура чувствовалась сердечность, и это подтвердило впечатление, создавшееся у Хэла об окружающих. Артур выглядел внушительно — почти лысый, с узкой талией и мощными руками и ногами, которых не скрывала типичная одежда экзотов.

Хэл знал, что в первый же момент их встречи Артур невольно сравнил свой рост и силу с ростом и силой Хэла. Артур, несомненно, был силен — даже в сравнении с другими людьми того же роста и веса, но он явно принадлежал к числу тех, для кого их рост и сила являются бременем.

Подобно некоторым другим крупным людям, с кем приходилось встречаться Хэлу, Артуру явно доставляли неудобства взгляды других. Будучи меньшего роста, чем он, эти люди предполагали, что благодаря своему росту и силе он не страдает от свойственных им страхов и менее чувствителен к тяготам и опасностям жизни. Артуру представлялось, что все ждут, что он благодаря своем росту и силе сделает больше и вынесет большее; и ему доставляет удовольствие то, что они считали незаслуженным преимуществом. Преимуществом, от которого сам он с радостью отказался бы ради того, чтобы с ним обращались точно так же, как с другими.

Хэл не страдал от подобного комплекса, главным образом благодаря своим воспитателям, — и как Донал и Хэл. Кроме того, у дорсайцев тренировка и навыки уравновешивали различия в силе и более могучее сложение не давало преимущества. Сила становилась менее важной по сравнению с волей и духом человека, большого или маленького, старого или молодого, мужчины, женщины, или ребенка.

— Заходите. Заходите и поговорим! — пригласил их Амид.

Он отступил в сторону, чтобы пропустить Аманду вперед, и прошел за ней в дверь маленького строения, Хэл собирался последовать за ними, когда позади него раздался голос Артура.

— Хэл Мэйн?

— Да? — Хэл обернулся.

— Простите... вы, конечно, тот самый Хэл Мэйн. Я должен был сразу вас узнать. Амид часто говорил о вас.

— Узнать кого-нибудь в первый же момент лишь по словесному описанию — это неплохо, — сказал Хэл. Он повернулся и вошел в дом. Комната, в которой они оказались, очевидно служила столовой, рабочим кабинетом и залом для совещаний. Солнце уже почти полностью зашло. Однако его лучи все еще освещали одну сторону большой комнаты, проходя через ряд маленьких, квадратных окошек.

Искусственный свет давали свечи и три лампы, прикрепленные к стропилам. Они должно быть, сохранились с времен, предшествовавших оккупации Культиса. Кроме того, имелся открытый очаг квадратной формы, выложенный красноватым кирпичом. Над ним находился металлический фартук, судя по виду, медный; он, несомненно, также уцелел с давних времен. От него отходила дымовая труба из того же металла.

Огонь, уже горевший в очаге, также добавлял немного света; но этот свет смягчал довольно резкое освещение, которое давали древние лампы, изначально предназначенные прежде всего для использования на воздухе.

В комнате были еще две другие двери, сейчас приоткрытые. Одна выходила в крохотную спальню, другая — в ванную. Вдоль стены стояли деревянные стулья, явно самодельные, и рядом с ними — большой стол, на одном из концов которого лежала куча бумаг.

Они вчетвером невольно выбрали стулья, ближайшие к очагу; хотя солнце зашло всего несколько минут назад, казалось, что в открытую дверь уже проникал холод.

— Вот мое жилище, — пояснил Амид, когда они уселись, — но у меня есть и другой кабинет, в одной из общественных спален. Вы вдвоем можете переночевать в нем, если хотите, так как у нас не отведено специального места для гостей. Но сидите, сидите! Вы прибыли как раз к ужину. Поедите со мной?

— Мы были бы рады, — ответила Аманда. Артур торопливо поднялся.

— Я займусь этим.

— Он хороший помощник, — сказал Амид, когда дверь за Артуром закрылась. — Если бы он не помогал мне здесь с моими обязанностями, я, наверное, не справился бы.

— И все-таки, почему ты занял этот пост? — спросил Хэл. — Я могу понять, что по причинам, о которых ты только что говорил, ты остался здесь. Но зачем брать на себя обязанности Мастера?

— Меня, можно сказать, призвали на это место, — ответил Амид. — Те, кто знал Кэнина, хотели этого просто потому, что я его брат. Они, похоже, думали, что между нами существует нечто общее. И, по правде говоря, я многое знал об образе мыслей Кэнина. Хотя мы не виделись вот уже пятнадцать лет. Я позволил себе надеяться, что мои решения совпали бы с его собственными. Он добился чтобы эта организация нормально действовала. Поймите, основал ее не он. Или Аманда уже рассказала тебе все о Гильдии Придела?

— Я ничего ему не рассказывала, — ответила за Хэла Аманда.

— Понимаю. — Амид взглянул на Хэла. — Почему ты появился здесь, Хэл?

— Потому что Аманда сказала, что я должен это сделать. Она была права, — ответил Хэл.

— Ты просто хотел взглянуть на это место?

— Первоначально это скорее было предлогом, чем желанием, — ответил ему Хэл. — Но теперь, если ты позволишь, я хотел бы остаться здесь на некоторое время.

— Согласен, — кивнул Амид. — Тогда ты, возможно, хочешь походить в круге?

— Если это допускается, — ответил Хэл. Амид усмехнулся. Не улыбнулся — усмехнулся.

— Кому-либо другому пришлось бы сначала пройти период наблюдения — что-то вроде ученичества. А затем состоялось бы голосование всех членов Гильдии — принимать его или нет.

Он сделался серьезным.

— По правде говоря, кроме Артура и меня, никто не знал, что ты можешь появиться здесь. Вероятно, лучше всего, пока возможно, хранить втайне твое подлинное имя. Но долго это делать не удастся. Я думаю, что остальные члены Гильдии позволят тебе вступить в нее просто по моей рекомендации, если она понадобится.

— Нет, — покачал головой Хэл.

— Да, — сказала Аманда. — Амид, Хэл не знает нынешней обстановки на Культисе. Хэл, тебе следует принести извинение членам Гильдии за то, что им не сообщили, кто же ты на самом деле.

Амид кивнул, глядя на Хэла.

— Она права. Кроме того, если ты вступишь в Гильдию единственно по рекомендации Мастера, это не будет чем-то неслыханным. Были и раньше люди достойные, которым позволили вступить в круг инкогнито. Но...

Он повернулся к Аманде.

— Так или иначе, пройдет всего несколько недель, и они начнут догадываться, кто он. Тайны не легко скрыть в таком маленьком месте, как здесь.

— Через какие-то несколько недель положение может полностью измениться, — сказала Аманда. — А пока сделаем, что возможно, чтобы защитить всех, кто в это вовлечен. Скажет ли Артур кому-нибудь о том, кто такой Хэл?

— Нет, нет. Только не Артур, — отозвался Амид. — Он не станет ни с того ни с сего это делать. Кроме того, он человек весьма неглупый; а даже у человека недалекого хватит ума догадаться о том, как опасно для Хэла — и для всех нас, если уж на то пошло — если станет известно, что он здесь, на Культисе.

— В любом случае, — сказал Хэл, — я пробуду здесь не слишком долго. Но ты, Аманда, была права. Мне есть что найти в этом круге. Так кто же основал Гильдию?

— Это был экзот с Мары, по имени Джатед, — ответил Амид. — Вначале он изучал философию истории. Он опередил свое время, предположив, что мы, экзоты, возможно, сбились с нашего изначального пути. Двадцать лет после того, как закончил обучение в нескольких наших университетах, он исследовал наши истоки — Гильдию Придела Уолтера Бланта в двадцать первом веке. Много ли ты знаешь о ней?

— Получилось так, что порядочно, — ответил Хэл.

— Хорошо, тогда мне не придется приводить для тебя слишком много подробностей, — продолжал Амид. — Ты знаешь, что приделом называли пристройку в храме, сооруженную на вклад, пожертвованный на поминание кого-то; и этот Уолтер Блант выбрал такое название для своей организации потому, что это слово связывает прошлое, настоящее и будущее?

— Да, — ответил Хэл.

— Так вот, Джатеда привлекло как раз восприятие Блантом такой связи. Как я и сказал, он потратил жизнь, изучая первую Гильдию Придела. Ты можешь понять, как идея о связи прошлого, настоящего и будущего, отныне и навеки, могла привести к представлению о том, что преходящее и вечное едины. Джатед даже на некоторое время отправился на Землю. Когда он возвратился, то стал кем-то вроде отшельника и обосновался в предместье расположенного неподалеку городка под названием Ичан...

Хэл взглянул на Аманду.

— Это около сорока километров от Порфира, — пояснила Аманда. — Мы могли бы пройти сюда через него, а не через Порфир, но Ичан не гарнизонный город. Я хочу сказать, что там нет гарнизона оккупантов. Там размещено какое-то количество солдат порфирского гарнизона, но и только. Я хотела, чтобы ты увидел, каково экзотам живется в гарнизонном городе оккупантов.

— Эта история с Джатедом произошла за несколько лет до Оккупации, — продолжил Амид. — Как я и говорил, он стал чем-то вроде отшельника. Ты, вероятно, уже знаешь, что в такой местности, как та, что находится ниже нас, вполне можно прожить, не занимаясь хозяйством. Там достаточно насекомых, животных, птиц и растений, и поиски еды не займут много времени. Именно так Джатед и жил. Он намеренно стремился к одиночеству, чтобы «обдумать», как он говорил, то, в каком направлении должна была развиваться первая Гильдия Придела.

Вошел Артур в сопровождении двух мужчин и женщины; все они несли нагруженные подносы. Их, по указанию Артура, поставили на дальний конец стола.

— Теперь, разумеется, с появлением Иных, и особенно с началом Оккупации, — сказал Амид, — каждый на наших двух планетах снова начал думать о том направлении, которое мы, экзоты, выбрали, развивая наши взгляды. Но Джатед значительно опередил всех. Он переселялся все дальше и дальше в лес, избегая даже случайных контактов с людьми; и в конце концов — мы не знаем, когда именно — он нашел дорогу на этот вот уступ. К тому времени он приобрел несколько... скажем так, учеников. Да, Артур?

— Все готово. И пока горячее.

— Мы заканчиваем. Подожди... — Потому что Артур собрался вслед за своими помощниками выйти из комнаты. — Ты будешь есть с нами. Это приказ. Я хочу, чтобы ты принял участие во всех наших решениях, касающихся Хэла. Кстати, просто чтобы мы не беспокоились, скажи нам, упомянул ли ты кому-нибудь о Хэле?

— Конечно же нет, Мастер!

— Это его способ упрекнуть меня, — объяснил Амид Хэлу и Аманде, — назвав меня Мастером. Сейчас — просто за то, что я даже спросил. Мы приступим к еде очень скоро, Артур. А тем временем садись с нами, и если я забуду рассказать Хэлу какую-то часть истории Джатеда, дополни меня, хорошо?

— Если вы так хотите, — ответил Артур. — Спасибо.

— Благодарность не нужна, — пожала плечами Аманда. — Вам следует принять такое приглашение как должное.

— Извините, — Артур уселся рядом с ними.

— И никакие извинения также не нужны, — сказала Аманда. — Продолжай, Амид.

— Где я остановился? О да, Джатед начал прогулки по кругу в лесу. И продолжил это здесь, указав правила, которые должны при этом соблюдаться, в частности, правило, касающееся того, как люди должны петь. Им не следовало петь в унисон или пытаться идти в ногу — если такое не случалось непреднамеренно. Идея заключалась в том, что они должны были обучаться каждый сам по себе — даже если они находились в группе. Прежде всего они должны были произносить только слова Закона — на этом Джатед особенно настаивал. Тебе все время следует об этом помнить, Хэл. То, что ты слышал — это не мантра. Не молитва, не гимн, не какое-либо заклинание. Джатед ненавидел слово «мантра» и не позволял никому употреблять его; а он всегда яростно настаивал на своем.

— Он имел обыкновение погонять людей посохом, — вставил Артур, — хотя чаще он это делал, когда они жили в лесу, — или вы рассказали им о самом начале существования Гильдии Придела — в лесах, что под нами, Амид?

— Нет. Я упомянул об этом, а потом сразу перешел к жизни на уступе, — сказал Амид. — Теперь вы видите, почему я хотел, чтобы вы оказались здесь? Впервые Джатед воплотил свою Гильдию Придела в жизнь, как Артур и говорил, внизу, в лесах, неподалеку от этих утесов. К тому времени он уже имел ряд учеников и организовал с ними хождение по круговой тропинке, которую он сам протоптал. Конечно же, каждый день приходили новые люди, желающие присоединиться. Но как я и сказал, с ним было нелегко ужиться. Одна ошибка — и Джатед практически прогонял возможного нового члена. Джатед расхаживал с посохом, о котором упомянул Артур; и любой, кто проявил то, что он считал «непониманием» — но в особенности, если он ошибочно называл возглашение Закона «мантрой» — изгонялся, причем Джатед преследовал его и погонял посохом, чтобы тот бежал достаточно быстро.

— Он назвал это Законом? — уточнил Хэл.

— Да. — Амид какое-то время пристально смотрел на Хэла. — Он назвал это Законом и подразумевал, что это должно быть Законом — настолько же признаваемым, как закон Всемирного тяготения. Джатед так же заявлял, что все, что необходимо каждому из них — это самостоятельно изучать Закон.

— «Преходящее и вечное — едины», — произнес Хэл.

— Да, — подтвердил Амид. — Хэл, я и сам не вполне понимаю эту фразу; но подобно многим, кто познакомился с Законом, я ощущаю, что в ней есть сила; и я думаю, что Джатед был прав также и в том, что научить Закону нельзя. Что бы ни содержалось в этой фразе, ее смысл надо постичь личным усилием. Ты знаешь, он сказал странную вещь, через два поколения каждый — и он подразумевал каждого человека во всей Вселенной, а не только здесь на Культисе — будет знать Закон, и многие уже начнут применять его.

Он пожал плечами.

— Одно поколение из этих двух уже ушло, а даже среди нас, экзотов, немногие когда-либо слышали и о Законе и о Джатеде; и едва ли похоже на то, что положение изменится за следующие двадцать лет или около того. Но именно так он и сказал.

— А теперь пришло время перемен, — задумчиво протянул Хэл.

— Верно. Но для того, чтобы люди приняли — не говоря уже о том, чтобы применяли — что-нибудь вроде Закона — в нынешних условиях, когда человечество вовлечено в гражданскую войну с самим собой... Иные, конечно же, в любом случае не собираются принять Закон; и не приняли бы, даже если бы он появился из какого-то другого источника, а не от экзотов. Ты же понимаешь, что Иные буквально стремятся уничтожить нас — всех экзотов на этих двух планетах. Их единственное останавливает, что подобную резню не удалось бы сохранить в тайне от других Молодых Миров и она могла бы настроить их против Иных.

— Я знаю, — сказал Хэл. — Блейз Аренс однажды поделился со мной своими целями.

— Нас, Гильдию Придела, скорее проглядели, чем намеренно позволили уцелеть. Но вернемся к Джатеду и к истории нынешнего воплощения Гильдии.

— Амид, — сказал Артур, — могу я снова упомянуть об ужине? Еда остывает. Мы могли бы поговорить за столом.

— Конечно. Конечно, ты прав! — согласился Амид. — Я с каждым днем все более погружаюсь в себя. Пойдемте.

Все последовали его приглашению.