Гильдия Злодеев. Том 6

Глава 20

Десяток стражей врывается в главный зал Совета. Здесь обосновалась эльфийская военная аристократия во главе с Хранителем Великого Древа Сельмарионом и Младшей Дочерью Леса Эльвиной.

Эльфийская речь звучит непривычно для этого места.

— Хранитель Сельмарион! Милорд! Тварь! В город пробралась какая-то тварь! Похож на утропия!

Сельмарион живёт много лет. И то, что впечатляет молодых эльфов, он видел не один раз.

— Ранг?

— Похож на… драконий, милорд!

— Явился с востока?

— Нет, милорд. Дозорные бы заметили. Он будто… уже находился в городе.

— Жертвы?

— Три десятка стражей сложили головы в борьбе с ним. Он безумный. Рвёт всех зубами, когтями… Такой силы я никогда в жизни не видел.

— Потому что ты ещё мало живёшь, молодой эльф. Ступай. Приказываю ни одному эльфу не вступать в бой. Раз тварь убивает бесцельно, то отправь ему на прокорм людей. Их тут достаточно, чтобы мы успели составить план действий. Эльвина?

— Да, милорд.

— Ты это чувствуешь?

— Что именно?

— Вот именно. Ничего. Лишь один раз я не смог почувствовать обычного утропия. Это было… сколько же зим назад… Наверное, в начале всех времён. Надевай латы, бери оружие. Нам оно понадобится.

— Милорд, вы что-то знаете про эту тварь?

— Пока лишь предполагаю. Но надеюсь, я ошибаюсь и ты не привела к нам… монстра.

Желудок полон эльфийской крови. Приятненько… Тёпленько… Душевно… Вкусно. Будто вернулся в детство… Пахнет елью, в печке трещат берёзовые дрова, а бабушка заталкивает в мой рот пирожки с капустой:

— Ешь, детонька… Ешь… А то вон какой худенький.

Пелена с глаз наконец уходит, а реальность становится реальностью. В руке держу эльфийскую ступню и пью из неё, как из бокала.

Отбрасываю гадость.

«Очнулись, мастер? Быстрее, чем я планировал. Интересно… Похоже, вы эволюционировали как вампир. Сказывается моя кровь и умение управлять утропиями, которые, скажем так, вам почти что родственники. Что-то вроде вампирских рабов. Опробуйте как-нибудь ещё раз на них свою „зубочистку“. Уверен, результат вам понравится».

«Гадство. Костя. Почему пожрать так резко нахлынуло?»

«Я предупреждал».

«Фигню ты предупреждал! Я был голоден, да. Но мог это терпеть…»

«И думали, что сможете вытерпеть ещё больше. Нет уж, вампиром быть — вампиром выть. Значит, эльфов пожалели, да? Сказать вам, скольких вы уже перебили?»

«Не я. Вампир. Вот уж не собираюсь терзаться тем, что натворил неосознанно».

«Ого, мастер! Удобно вы по жизни устроились, хе-хе».

Встаю, осматриваю себя, сжимаю кулак. Мне… даже лучше, чем хорошо. Ощущение, что нет ничего, что помешало бы сейчас рвать, УБИВАТЬ… э-э-э… Харэ, Дэн!

Пробираться через руины Аббатства оказалось довольно просто. Даже эльфы не могли заметить тень, скользящую в ночи из угла в угол. А было их много. Они явно кого-то искали… Интересно, кого?

Добравшись до своей гильдии, я с сожалением вздыхаю. Столько трудов, столько денег, столько планов… И вот оно всё. Разрушено, уничтожено. Последняя надежда остепениться. Когда казалось, что жизнь налаживается: почти все внешние враги побеждены, а свободы стало больше. Оставалось совсем ничего: закрыть разлом и сразить огромную армию эльфов.

И, возможно, всё получилось бы, если бы не Костя…

Нет, не знать мне покоя, пока я не разберусь с ним.

Всегда оставлял его напоследок, а надо было основное внимание уделять ему.

Пробравшись через завалы, нахожу скрытый проход в нашу переговорную. Шанс, что её не нашли эльфы, мал, но…

Стучу в неприметную стену.

— Это я.

Тишина.

Вот теперь пора волноваться. Последняя надежда, что…

Стена отходит в стороны. Выдыхаю. Слава божкам! Альдавир, старый ты упырь, не сбежал всё-таки! Только ты мог воспользоваться артефактом-оберегом из сокровищницы святых попов, скрывающим из вида небольшую область. Так же, как это было с храмом Пауков и божественным банком. Вот только максимум на пару недель, а потом артефакт теряет силу. Одна из ценнейших поповских реликвий. Как жаль, что она у них пропала ещё до того, как я на них наехал… Умничка Тиина.

Вваливаюсь в помещение, зачем-то тяжело дышу. Быстро осматриваюсь.

Альдавир, Лия и Клоуш, Авис Ква, десяток офицеров.

— Римус! — на шею бросается Лия. — Живой! Мы думали… думали…

— Где ты пропадал? — холодно спрашивает Альдавир. — Где остальные? Что произошло у разлома?

Вкратце рассказываю. Тоже спрашиваю, что, чёрт возьми, тут произошло.

— Эльфы появились из главной церкви. — Авис Ква улыбается во всё лицо. — Там был какой-то проход за стены. Зря мы сохранили жизни служителям престола. Они с самого начала были с эльфами заодно.

Сжимаю кулаки.

— Но какой им от этого прок?

Авис Ква забавно пожимает плечами.

— Кто знает, о чём они договорились. Но можно предположить — по тому, как эльфы усердно вырезают авантюристов и людей Галленов. Остальных более-менее щадят.

Скрежещу зубами.

Попы-ы-ы-ы! Договаривались с нами, тянули лямки — и всё это время были в сговоре с эльфами! Променяли Мерунос и Аббатство на… на что? На сохранение своей власти? На маленький и независимый Рим в центре Аббатства?

Альдавир разворачивается, идёт к выходу.

— Уже уходишь? — ухмыляюсь ему в спину.

— Я сделал даже больше, чем мы договаривались, но ты потерял анклав. Меня здесь больше ничто не держит. Я собираюсь пересидеть эту бурю в другом месте и понаблюдать за тобой со стороны. Предупреждаю. Эльфы не люди, и так просто с ними не справиться. Я говорил, что у них был какой-то план. Что они слишком ценят свои жизни, чтобы штурмовать неприступные стены. Но ты решил оставить их на потом и отдохнуть в разломе.

Ага, будто я знал, что меня засосёт внутрь на несколько недель…

Но по поводу анклава Альдавир прав. Там у него остался новый смысл жизни, который он опять потерял.

— Ты ведь не поэтому убегаешь.

Сердце его бьётся слишком размеренно, слишком медленно. Он старается его контролировать, но от моего нового чутья ничто не скроется.

Альдавир замирает в проходе.

— Верно, мой бывший ученик. Я доверяю своим страхам. Страх предупреждает об опасности. И за всю свою жизнь я боялся лишь одного…

— Костю?

— Не совсем. Того, что исходило от него. Тяжело объяснить. Намного проще сказать, что теперь это чувство у меня вызываешь ты. — Альдавир еле слышно хмыкает. — Не знаю, что случилось в разломе, но ты не просто так изменился. Он этого захотел, не так ли?

Нехотя соглашаюсь:

— Так. Всё идёт по его плану.

— Ну и как ты планируешь противостоять тому, кто умеет составлять планы из чистого хаоса?

— Как-нибудь. Сдаваться я не собираюсь.

— Надо же… Ну что ж. Видимо, у меня не настолько сильная воля, как у тебя. Оберег ещё проработает пару дней. Советую успеть убраться.

Альдавир скрывается. Подумав немного, я произношу:

— Спасибо тебе, друг. Ты многим мне помог.

Слышу, что он замирает на месте, будто в сомнениях. Но через секунду шаги его ускоряются. Альдавир… ушёл.

Осматриваю оставшихся. Серьёзно? Десяток малознакомых авантюристов, Лия, Клоуш и Авис Ква? Это всё?

— Кто-то ещё хочет уйти? Как видите, мы в полной жопе. Я не знаю, что делать, но точно знаю, что если вы останетесь со мной, то эльфы нас рано или поздно найдут. С сегодняшнего дня я распускаю Гильдию Авантюристов. Ступайте куда хотите.

И чего я ожидал? Что они расплачутся, упадут на колени и поклянутся, что будут со мной до конца? Нет, они не Торн. Поэтому они все… уходят. Спрашивается, чего вообще здесь сидели? А, ну как же… Здесь было безопасно, пока не явился тот, кого эльфы так сильно желают натянуть.

Итак…

Костя ржёт как ненормальный в моей голове.

Вот что осталось от нашей Гильдии Злодеев.

Рыжая и наивная Лия, старый пердун Клоуш и придурковатое чудо в перьях Авис Ква.

В бой, мои воины! За короля и отечество! Блин, я стал выражаться как Костя.

Когда последний авантюрист выходит, Клоуш садится на скамью, разводит руками.

— Это… стал-быть… всё. Ох, стар я для таких приключений… Господин Римус, вы уж смилуйтесь… Я-то старик, но внучку мою надо вытаскивать. И это… стал-быть… по домам, может, а?

Сколько же страха в глазах пожилого деда. Страха не за себя. За Лию.

— Дедушка! Ты уходи! Я с Римусом буду до конца!

— Да что же это… Девочка моя, что же ты… стал-быть. Вы умрёте. Жизнь тяжёлая вещь, стал-быть… Начинается всё весело и хорошо, а потом всё… стал-быть… заканчивается. Нужно жить, да…

— Я всё сказала! Я не хочу быть обычной официанткой в таверне!

Клоуш явно злится. Авис Ква с улыбкой наблюдает за перепалкой.

— Стал-быть, я тебе запрещаю! Пойдёшь со мной! Хватит приключений!

— Куда мы пойдём, а, дедушка? Вокруг одни враги!

— Выберемся как-нибудь… Как эти… — Он кивает в сторону выхода, явно имея в виду авантюристов, решивших, что они смогут сбежать из города, не попав на глаза ни одному эльфу.

— Выберемся! Как же! Ты слышал, что наружи происходит? Там не только эльфы! Там какое-то чудище на людей охотится!

— Ну… стал-быть… я не собираюсь сидеть здесь и ждать, когда оно сюда явится. Или эльфы… стал-быть…

Вздыхаю. Отхожу в дальний угол, сажусь в позу лотоса. Успокаивает. Не знаю почему.

— Я никого не держу. И никогда не держал. Лия, твой дедушка прав. Со мной становится очень опасно.

— Стал-быть, во-о! Даже молодой господин тебе об этом говорит!

Странно. Клоуш раздражает намного сильнее, чем должен. А Лию хочется до скрипа в зубах. И это… не обычное желание. Клоуш даже не представляет, насколько он прав, что со мной им небезопасно. Дикий зверь просыпается. Опять. Так скоро…

Закрываю глаза.

«Мастер, решили погрузиться в транс? Самое время».

«Почти… Нужно успокоиться. И кое-что вспомнить…»

«Это что, например?»

Другой мир. Другое время

Допрос проводит оперуполномоченный по особо важным делам.

Полковник Федеральной службы безопасности Цыганков Пётр Анатольевич.

Допросная комната. Тесная. Стол, два стула, яркая лампа.

Мальчишка, лет двенадцати, сидит напротив полковника, прикованный сразу тремя наручниками. На руках. На ногах. К стулу, вмурованному в пол.

За спиной полковника стоит капитан Беляев. Очень перспективный, почти гениальный, но ещё неопытный и болтливый.

— Полковник, он ещё ребё…

— Ни слова больше. Выйди. Не дорос ещё до таких дел.

Капитан отдаёт честь, выходит. Закрывает дверь на три замка.

— Камер тут нет, как видишь. Кто ты такой?

— Темнов Дениска. — Мальчик неприятно улыбается, кивает на личное досье на столе. — Там же написано. Вы читать не умеете, полковник?

Полковник, и глазом не моргнув, открывает досье, листает.

— Читал уже много раз. Но я не имя твоё спрашиваю. Я спрашиваю, кто ты такой.

— Мальчик. Двенадцать годиков.

— Понятно. Думаешь, это смешно? Думаешь, я буду тебе подыгрывать? Давай скажу прямо. В исключительных случаях мы тут права человека и ребёнка не соблюдаем. Во благо общества и государства и не на такое приходится идти. Именно поэтому тут нет камер. Понимаешь?

Ни единого мускула не дрогнуло на лице ребенка, что пугает полковника ещё больше, чем его досье.

— Понимаю. Бить меня будете? Пытать? Иголки под дёсны или под ногти? Говорят, достаточно сообщить о том, что ждёт жертву, и она сразу же всё выложит.

Полковник бьёт ребёнка. Несильно, чтобы не калечить, но и чувствительно, чтобы вызвать хоть какую-нибудь эмоцию даже у взрослого человека.

Вот только это не срабатывает. Мальчик не разревелся, не разозлился, даже не хмыкнул. Он продолжает смотреть на Цыганкова так же, как и минуту назад. Будто они просто… играют в разговоры. Никогда ещё допросы ребёнка не доходили до такого. Да что уж, через полковника проходило много детей — и обычно хватало мягкого подхода. Прикинуться добрым дядей, угостить мороженым. Но с этим такое не прокатило. Долгих полгода они пытались по-хорошему, как с ребёнком. Одного из лучших психиатров после этого пришлось положить в психушку…

— Поня-а-атно. Такие методы тоже не сработают.

Полковник суёт в рот сигарету, но его рука с зажигалкой останавливается на полпути.

— Пора бы уже избавиться от курева в карманах, дядь.

— Твоя правда.

Цыганков выплёвывает сигарету на пол, возвращает пачку в карман. Он не показывает виду, что удивлён осведомлённостью мальчика. Полковник и правда бросил курить полгода назад, но почему-то не выбросил початую пачку. Наверное, не верил в себя и ждал, когда наступит время снова начать курить. Пока что на это его не подвигли даже ярые рецидивисты и серийные маньяки.

— Дядь, давайте начистоту. Что вы хотите от меня услышать? Что я инопланетянин?

— Это многое бы объяснило.

— О, надейтесь, чтобы это оказалось не так. Потому что вы заковали меня и только что ударили. Хотя я вам ничего плохого не сделал. Это вполне себе враждебный акт по отношению к представителю другой цивилизации. Может, прямо сейчас я отправляю сигналы материнскому кораблю с отчётом о том, что я думаю о человечестве, м-м-м? О том, что вы, люди, — полное разочарование. Мы хотели предложить вам межпланетное сотрудничество, но видим, как вы относитесь ко всему новому и чуждому. Очевидно, что мы не позволим вам развиваться дальше. Мирным внеземным цивилизациям вы не нужны.

Полковник еле сдерживается, чтобы не сглотнуть. Ударить сорванца не было спонтанным решением. Это обсуждали на совещаниях учёных и политиков. После всех мер, что предприняли, — физический контакт остался почти последним средством. Полковник не хотел этого делать. Но приказ есть приказ. Умные что-то сказали про когнитивизм, психовосприятие и прочий тантрический секс с головой. Политики согласились, но больше на нервах — они устали ждать результатов.

— Мы кое-что узнали о тебе, мальчик. Твоё настоящее имя. Римус Киба.

Это было лишь предположение. Просто на уровне слухов от одного осведомителя с Ближнего Востока.

— Допустим.

На лбу полковника выступает испарина.

— Это довольное редкое имя. Скажи, а твоего отца, случаем, зовут не Константин Киба? А мать не Элеонора Шмидт?

— Допустим.

Полковник закуривает. Впервые за полгода. Эти двое…

— Достаточно! — раздаётся из динамиков, которых «нет». — Полковник, покиньте допросную. Вас заменят.

— А говорили, камер нет, — хмыкает мальчик.

— Я тоже так думал, — очень тихо бубнит полковник и выходит.

Вместо полковника заходит совершенно… странный человек. Чужой, непонятный. На нём нет военной формы. Да вообще одет он непрактично. Халат со скрывающим лицо капюшоном. Мантия, так вроде это называется.

Человек снимает наручники с мальчика, садится на табурет напротив него.

— Ты же не в обиде? Как видишь, нам удалось подтвердить наши догадки о том, кто ты такой.

— А нельзя было спросить раньше?

— Наши… хм… аналитики, пришли к выводу, что ты ничего не сказал бы раньше.

— Вы из клана Филзели?

— О, ты о нас знаешь… Мало кто знает о кланах. Тебе родители рассказали?

— Нет. Аннета Гвидиче.

— О-о-о-о… Что ж… Это всё усложняет. Глава Объединённых Кланов и самый могущественный человек на Земле. Мало кто удостоен был чести её увидеть, не то что говорить с ней.

— Неудивительно. Вы для неё муравьи. Ну так как теперь от меня избавиться-то, а? Можно ведь и обжечься.

— Ну почему же… сразу избавиться. Для особых персон у нас есть специальная процедура, пусть и дорогостоящая, но эффективная. Мы сотрём твою память. Понимаешь ли, Римус, на Земле магия запрещена, а ты непроизвольно использовал её прямо на Красной площади. И хорошо, что многие считают, что ты какой-то инопланетянин или мутант, а твои трюки на многочисленных видео — это обычный плод монтажа. Так намного проще, чем устранять последствия, когда люди уверуют, что и они тоже могут запустить огненные шары в купол храма Василия Блаженного.

— Как-то само так вышло, — улыбается мальчик. — Уж извините.

— Не извиняйся. В тебе течёт кровь Кибы. Неудивительно, что ты смог обойти печать своего отца. Теперь мы видим, откуда идёт угроза. Из твоей крови. Пойми, парень, люди не справились с магией и чуть не уничтожили себя в очередной раз. Да-да, несколько раз за историю человечества они пытались совладать с ней. Сначала была ворожба, потом чародейство, далее колдовство, последнее — сумма. Как магию ни называй — всё едино. Последнее чуть не загубило планету. Только печати твоего отца обратили вспять неизбежный апокалипсис. Но, лишившись магии, люди получили шанс. А теперь, пожалуйста, ответь на вопрос. Где Аннета Гвидиче? Куда делся самый могущественный маг? Если бы она не пропала, то, может, Филзели не пришлось бы проделывать такую колоссальную работу и чуть ли не переписывать историю всего мира.

— Она… не здесь.

— Ты что-то знаешь? — Голос человека в мантии едва заметно дрожит.

— Она… сдерживает Его. Поэтому я смог использовать магию на Красной площади. Поэтому вы ещё живы. Без неё магии не осталось бы вообще.

— Где твои родители? Почему они не вмешиваются?

— Они сказали… — Мальчик слегка понижает голос. — Что так надо.

Филзели долго сидит. Из-за капюшона мальчик не видит лица, но чувствует, как взгляд волшебника сверлит его.

— Если так надо, то… Мы в это поверим. Сотрите мальчику память!