Гипершторм

Глава 15 Железные Поля

— Нам надо разделиться, — сообщил Штурман группе свое первое решение после гибели Фреда.

Но прежде Штурман переговорил с Мизгирем с глазу на глаз, и крестоносец поведал ему некоторые детали посадки механоида, которых Юл, занятый лечением Олафа, не мог видеть.

После этого у Штурмана исчезли все сомнения относительно трагической участи Фреда. Он преисполнился решимости довести свою группу до цели без дальнейших потерь.

А целью их были Железные Поля — мрачное и опасное место, почти не исследованное сталкерами, слову которых можно хотя бы мало-мальски доверять.

Прозвище, которым нарекли эти негостеприимные места в Пятизонье — «Сталинград», — говорило само за себя красноречивее любых страшилок. Почти непроходимые, зато могущие порадовать терпеливого сталкера редкими артефактами немалой цены…

— Не падайте духом, мужики. Для кого-то Сталинград — место поражения. Но ведь для нас, для русских, — город-герой! — ободряюще промолвил Семенов.

Но никто его не поддержал. Настроение в группе после гибели Фреда было подавленным.

Итак, Юл решил, что им следует разделиться.

Мизгирь, Брат Федор и Вырин должны были транспортировать Олафа в обход Железных Полей.

Это было тоже крайне утомительно, но зато не столь опасно.

Ну а Штурман с Семеновым отправлялись на поиски «стабилизатора».

Конечно, в других условиях можно было оставить раненого Олафа в каком-нибудь безопасном укрытии под присмотром одного человека, а за «стабилизатором» отправиться вчетвером. Но звуки перестрелок, которые то и дело приносил ветер с юга, не утихали, а, напротив, с каждой минутой усиливались.

Остаться на месте — значило подставить Олафа «Ковчегу». А Юл вовсе не был уверен, что того встретят с распростертыми объятиями здешние сталкеры. Ведь о том, что «Ковчег» не в ладах с Орденом, знает в Пятизонье каждый скорг.

В общем, риск был слишком велик.

К тому же Слепой Тарас в своем прорицании обещал, что «стабилизатор», необходимый для укрощения неистовых волн гипершторма, не только сам отыщет Штурмана в Железных Полях, если тот придет с фигуркой Уробороса в кармане, но заодно и укажет безопасный вход в потайной тамбур!

Кстати, Юлу уже приходилось слышать от бывалых сталкеров, что якобы в «Сталинграде» есть таинственный портал, в котором еще никому не доводилось побывать…

…Они отдыхали два часа. Больше было нельзя, очень уж нервировала возможность появления «ковчеговцев».

Штурман и Семенов отправились в путь первыми.

Следом — остальные.

Вырин сразу заупрямился, не желая тащить на своем горбу человека из Ордена, сослался на слабое здоровье и предложил заменить его Братом Федором. Это был критический момент.

Юлу, который не успел уйти далеко, пришлось вернуться и нажать.

Ему нужно было во что бы то ни стало предоставить Брату Федору свободу действий, а главное — передвижения.

Брат Федор, кажется, был согласен на любой вариант и не выказал ни особой радости, ни недовольства. Пришлось Вырину смириться с тем, что он займет место в связке с Мизгирем.

Крестоносец уже продемонстрировал незаурядную физическую силу и выносливость, и теперь на пару со строптивым ученым они должны были вести, поддерживать, а если надо, то и нести на закорках раненого Олафа.

К счастью, тот вновь обрел ясное сознание. Хотя последствия поражения нервно-паралитическим ядом, который был впрыснут ему «шершнем», еще сказывались. Олаф еле переставлял ноги, а время от времени они и вовсе отказывались слушаться бывалого бойца Ордена.

— Ну и ну, — озадаченно протянул Семенов, окидывая цепким взглядом зловещую панораму раскинувшихся перед ними Железных Полей. — Ничего не скажешь, живопи-и-исно, разорви меня скорг!

В самом деле, название «Сталинград» как нельзя лучше подходило к этому царству строительных обломков, скопления которых громоздились на многие километры.

Очевидно, эта часть Железных Полей прежде была полигоном твердо-бытовых отходов. Полигоном, со временем почти полностью утонувшим в черной жиже.

Рыжее, серое и черное составляли цветовую гамму Полей. Груды ржавого металла. Кучи старых шпал. Выкорчеванные телеграфные столбы вперемешку с рассыпавшимися от времени и непогоды отработанными стройматериалами. Бесчисленные лужи воды торфяного окраса.

И над всем этим то здесь, то там вздымались могучие автоны. Они не формировали на Железных Полях сплошных зарослей. Нет, одиноко стоящие металлодеревья походили на баобабы в африканской полупустыне.

Но хотя стояли они редко, не везде маршрут можно было проложить так, чтобы не войти под крону железного баобаба.

— Ты уж будь повнимательнее, Семенов, — попросил товарища Штурман. — И не забывай про плазмомет. Если что — не стесняйся.

Да-да. Недискретный плазмомет теперь был у Семенова.

Юл, сославшись на боль в ушибленном плече, предоставил оружие попечению «варяга».

Он сделал это еще когда они готовились выдвигаться.

Несмотря на запарку торопливых сборов, Юл в тот момент сразу почувствовал спиной колючий, неприязненный взгляд Вырина. Что ж, формально Вырин тоже мог претендовать на этот редкий девайс в числе прочих членов группы, чтобы в случае чего эффективно защищать раненого Олафа.

Но сейчас было не до споров о распределении ресурсов. Штурмана ждала его цель, и он нетерпеливо рвался к ней, как старый боевой конь, заслышавший звук полковой трубы.

Пока они с Семеновым шли, перед глазами Штурмана все время стояли лица двух человек бледное, помертвевшее не столько от яда «шершня», сколько от боли душевной лицо стрелка Олафа и мрачная физиономия Вырина.

Но думал Штурман сейчас о другом человеке.

О том, кто не выказал особенных эмоций при расставании, а перед этим все два часа отдыха просидел, погруженный в свои мысли и рассеянно улыбаясь им.

От этой улыбки Штурману временами становилось страшно. Тогда он всякий раз нащупывал в кармане крохотную фигурку Уробороса, сжимал ее, и ему становилось легче. Но, увы, ненадолго.

Помимо фигурки Уробороса, у него были заранее заготовлены, чтобы быть под рукой, дополнительная фляга с водой и крохотная таблетка снотворного в прозрачной пластиковой упаковке.

Самому Юлу таблетки были не нужны. Снотворное предназначалось для Семенова.

Над Железными Полями ползли эскадры тяжелых, мрачных облаков.

Казалось, небо сердито насупилось, сомкнуло густые, мохнатые брови и теперь норовило лечь на автоны, смять и раздавить кряжистые железные стволы «баобабов».

В этих тучах было что-то осмысленное, словно чья-то злая воля тянула их невидимой бечевой, и горе той земле, на которую они прольют океаны отравленной воды.

«А снег тут выпадет еще не скоро и даже не закроет землю — останется до очередного тепла сухим тополиным пухом на промерзшей земле, в колючках и шипастых плетях автонов», — печально подумал Юл.

Странное дело, на востоке небо оставалось чистым, лишь стада густых туманов по-овечьи белели между холмами, среди которых двигались остальные сталкеры.

А здесь, в Полях, тумана не было совершенно.

— Ты бывал здесь прежде, командир? — спросил Семенов.

— Приходилось пару раз, — небрежно бросил Штурман. — Впечатления так себе.

Это была ложь. Юл Клевцов никогда не был в Железных Полях.

— Хорошо, что ты не новичок тут, командир… То-то я смотрю, ты так уверенно вышагиваешь по всему этому дерьму, — проворчал «варяг».

Он примеривался, как посноровистей перебраться на узкую стальную балку, по которой можно было какое-то время продвигаться над землей дальше.

Не рискуя при этом распороть ногу о скорг знает кем заточенные полосы от автомобильных рессор, невесть зачем устроенные в максимально вредоносных положениях.

За этим рессорным частоколом они вышли на первую «Мухобойку».

Эта хищная техноловушка при срабатывании вызывала мгновенное изменение свойств пространства по случайному набору осей координат. Человека могло раздавить в блин, превратить в связку сосисок или в двухметровую грушу.

Штурман срисовал «Мухобойку» еще загодя, по характерным блесткам в воздухе. Казалось, что в широком проходе между двумя грудами щебня натянули свежую паутину и на нее выпала роса.

Обходить пришлось далеко.

О набитых тропках в Железных Полях, похоже, слыхом не слыхивали. К счастью, им пока не встретилось ни одного механоида, хотя спустя час хождения по стальному крошеву, напоминавшему раздробленные кости, это обстоятельство стало вызывать у обоих смутную тревогу.

Теперь хоть стало ясно, почему именно Железные Поля.

За свалкой строительных отходов земля почти сплошь была усыпана самым разнообразным стальным, чугунным, латунным, ферросплавным мусором.

Причем если некоторые металлические предметы опознавались — болты, гайки, костыли для крепления рельсов, кронштейны, — то большинство других имело неправильную форму градин, маленьких картофелин, расплющенных пуль.

Столько бесхозного металла в Пятизонье Штурман еще никогда не видел.

Отчего десятками тонн вкусного сырья побрезговали автоны — оставалось только гадать. Каким образом оно здесь оказалось? Что за непонятные железные градины?

Одни вопросы…

Вторую «Мухобойку» заметил Семенов.

Перспектива еще одного дальнего обхода сталкерам вовсе не улыбалась, поэтому Штурман приказал ему не пожалеть двух зарядов плазмы на коварную аномалию.

Почти полностью опустошенное оружие, к слову, им посчастливилось зарядить на границе между развалами строймусора и металлическим крошевом.

Глазастый Семенов заметил едва приметную за безопасной аномалией «Пелена» ходовую часть зерноуборочного комбайна «Дон». Агрегат был видоизменен до неузнаваемости разрушительной — или созидательной, на их вкус! — работой неутомимых скоргов.

— Глянь-ка, командир, — Семенов обратил внимание Юла на черный глянцевый куб величиной с футбольный мяч, тускло поблескивающий сквозь частокол ржавых крепежей. — Никак из «Дона» вывалился. Это же натуральное «Сердце зверя»! А у тебя плазмовик выхолощенный!

Десять минут понадобилось сталкерам, чтобы выцарапать ценный артефакт.

Зато потом дело пошло. Уроборос успешно настроил соединение, и всю оставшуюся энергию «Сердца» они благополучно перекачали в плазмомет.

И плазмомет очень даже пригодился, когда на пути сталкеров из ржавой трухи вдруг взметнулись в небо щупальца хищной двухвостки.

Эта энергичная технотварь, причудливый гибрид молотилки и портового стропальщика, очень ловко приспособилась атаковать людей и механоидов при помощи стальных канатов.

На конце каждого каната имелся крановый крюк. Если ей везло, двухвостка подцепляла этим крюком жертву, вздымала ее вверх и молотила двумя железными цепами.

Из людей при этом очень скоро вылетал дух, а из механоидов — всяческие полезные вещи, вроде аккумуляторов и мю-фонов, которые зловредная тварь радостно тащила в свое гнездо в качестве элементов декора и дизайна.

Пришлось отстрелить ей из плазмомета один из цепов. Лишь после этого двухвостка ретировалась.

Правда, еще десять минут после этого сталкеры слышали позади лязг и скрип длинных металлических лап, волочащихся следом за ними.

Пришлось дать еще один залп из плазмомета и двух армганов в ее сторону. Лишь тогда она отстала.

Кроме двухвостки серьезных механоидов они больше не встретили. Их отсутствие на Железных Полях вселяло беспокойство в сердца обоих сталкеров.

Юл старался не подавать виду, но он отлично понимал, что и Семенову не по себе от местного безлюдья. Неужели в Зоне перевелись любители лакомиться ржавым металлом?

— Действительно настоящий Сталинград, — проворчал бородач. — После освобождения от фашистов. Ни гражданских, ни зверья… Не шумит дорога, не пылят листы…

Штурман кивнул. Мол, нет хуже неприятностей, чем ожидание этих самых неприятностей.

Впрочем, «зверье» они все же встретили.

Это были пузатые сфероиды-примитивы метрового и полутораметрового диаметра. Они деловито сновали вокруг автонного «баобаба». То и дело кто-то из них вдруг выстреливал вверх какой-нибудь подобранный с земли болт, метко сбивая очередную созревшую н-капсулу.

Урожай они загружали внутрь своих тоже сферических животов, зорко следя за тем, чтобы не просыпать ни единой горошины.

Иногда этим сборщикам скоргов случалось повздорить между собой, и тогда они принимались толкаться, пискляво сигналить, требуя уступить дорогу, и злобно гоняться друг за дружкой, агрессивно швыряясь гайками и болтами.

Влекомые любопытством, Юл и Семенов проследили маршрут очередного нагруженного под завязку сфероида. Тот плотно захлопнул свой кузов-резервуар и бодро покатил куда-то вглубь свалки.

Сталкеры осторожно прокрались за ним и увидели… еще более странную картину!

Более всего это напоминало человеческую заправочную станцию, но — объединенную с пунктом сбора горючего.

Сюда съезжались различные небольшие механоиды и выгружали свою ношу, главным образом, н-капсулы. Хотя иногда попадались и небольшие аккумуляторы. Выгружали прямо в огромный резервуар, к которому через широкие раструбы подсоединялись исполинские шланги толщиной с человека.

Куда они вели? В чей, так сказать, водородный бак?

Сталкеры переглянулись.

И, поняв друг друга без слов, поспешили покинуть этот импровизированный пункт заправки неизвестного техномонстра.

Ведь по заправочным шлангам можно было представить себе его основные параметры. И они впечатляли! В плохом смысле впечатляли!

«Избави нас Создатель от встречи с этаким колоссом, — подумал Юл, опасливо оглядываясь. — Хватит с меня и долбаной пиросомы Свирепого Мака».

Некоторое время после этого эпизода они пробирались сквозь груды старого металлолома в полном молчании.

Юл — как более ловкий и легкий — лучше переносил бесконечный спотыкач. А вот его спутнику, простодушному верзиле, приходилось ой как несладко.

— Слушай, командир… Ты меня извини, конечно, но у меня складывается впечатление, что мы идем какой-то не той дорогой.

Он указал на синеющие вдали пологие холмы, лишь кое-где поросшие неизбежным злом Пятизонья — сильно прореженным металлокустарником.

— Сдается мне, что мы тоже могли бы идти с тобой во-он там! Где уже, небось, прошли наши парни с беднягой Олафом!

Семенов указал на едва заметную тропку, бегущую через вершины холмов.

— Может, пойдем все-таки там? Тяжеловато в моем возрасте… хм… продираться через эту скоргову помойку.

Штурман ждал этого предложения.

В то же время он ожидал, когда Семенов наконец потребует фляжку с водой, которая была им заготовлена специально для этого случая.

— Проблема в том, брат, — отвечал Юл «варягу», — что я ведь и сам не знаю точно, куда нам идти. Прорицание Слепого Тараса гласило: «стабилизатор» тебя сам найдет, когда ты будешь идти через Железные Поля. Идти через поля, смекаешь? Главное, сказал Слепой Тарас, держи верное направление.

— А какое направление, не сказал? — недоумевающее нахмурился Семенов.

— Мое направление — здесь, — похлопал себя по внутреннему карману на груди Штурман. — Когда наше направление с правильным совпадает — мой нефритовый Уроборос нагревается. Если мы отклоняемся — фигурка тут же остывает. Что-то вроде компаса, понимаешь?

— Понимаю, — вздохнул бородач. — А у тебя, командир, часом, водички не осталось? Помню, фляга у тебя! Мою-то проклятые аэромеханоиды прострелили.

Юл мысленно вздохнул с облегчением.

Он ожидал этого вопроса — и он его дождался!

На самом деле Семенов вовсе не был нужен Юлу в Железных Полях.

Юл взял его с собой для отвода глаз, чтобы среди его спутников не возникло кривотолков и подозрений.

Достать фляжку, свинтить крышечку, незаметно бросить туда неприметную таблетку без характерного вкуса и запаха — это было детское задание, задание для юных диверсантов-любителей.

Штурман поднес фляжку к уху и выразительно потряс, якобы прислушиваясь к веселому бульканью внутри. Теперь таблетка окончательно растворилась и гарантирует «варягу» полтора-три часа крепкого оздоровительного сна на свежем воздухе. Если, конечно, за таковой сойдут помойные миазмы Железных Полей…

Через две минуты — восхитительная эффективность препарата! — бородач начал клевать носом на ходу.

Еще через две — смешно поскользнулся на краю глубокой воронки, сел на задницу и прямо на ней сполз вниз. К моменту, когда Семенов достиг ее дна, он уже мирно спал — сладко, с присвистом, похрапывая.

В этом состоянии его и оставил Штурман. Осторожно, чтобы не разбудить, конфисковав из рук товарища свой плазмомет.

Путь сталкера лежал к одиноко стоящему холму, который он уже давно заметил в отвлекающих маневрах-блужданиях по ржавой свалке с Семеновым. Там его ждали разгадка тайны Уробороса вкупе с доказательством того, во что Юл Клевцов по-прежнему наотрез отказывался верить.

И, возможно, быстрая и спокойная смерть, если его последняя догадка вдруг окажется верной.

Умереть без нерешенных вопросов, умереть, когда на все в мире уже получены ответы, — что может быть лучше для мужчины во цвете лет?

Только смерть еще более высокого качества — в компании лучших друзей.

А враги пусть от зависти убьют себя об стену сами!

Человека на холме он заметил еще издали.

Тот сидел на большом камне, запахнувшись в маскировочный плащ и скрестив руки на груди.

Человек не сменил позы, даже когда Штурман взобрался на холм. Казалось, он погружен в глубокое раздумье, а может, и вовсе впал в транс.

«Так он сидел и в ту минуту, когда я уходил, — думал Юл, глядя на узкую спину. — Знал, что мы скоро встретимся. К чему, дескать, эти китайские церемонии. Он слишком умен, чтобы поддаваться эмоциям. И хорошо ориентируется не только на местности, но и в человеческой душе. А ты, Юл? Ты знал? Конечно, знал. Поэтому и поставил его в боевое охранение, нашего расторопного и быстроногого».

— Брат Федор! — негромко окликнул он сидящего. — Я пришел.

Человек в плаще обернулся не сразу. Казалось, он хочет еще немного продлить мгновение.

А когда он все же обернулся и откинул со лба капюшон, у Штурмана от удивления отвисла челюсть.

— Твою масть… — только и сумел выдохнуть он.

— Привет, дружок. Что, не ожидал встретить тут коллегу по ученой среде?

— Ты-ы-ы? — прошептал потрясенный Юл. — Но этого… этого не может быть!

— Все может быть, — покачал головой Вырин. — В нашем самом лучшем из миров со всеми может случиться абсолютно все. И мы с тобою — всего лишь иллюстрации к этой простой истине.

Да, это был Вырин.

Коллега по науке, скандалист и пройдоха, деливший с Юлом все тяготы похода на Тройку и, быть может, несколько раз уже спасший его от смерти удачным или случайным выстрелом из своего ИПП Карташова — иного оружия этот странный и удивительный человек почему-то не признавал.

Юл все еще не мог прийти в себя. Это не было разочарованием. После разговора со Слепым Тарасом он ждал сюрпризов от этой встречи.

Но почему Вырин? Почему?

— Кажется, ты ожидал увидеть здесь кого-то другого? Этого Младшего Брата? Мальчишку? Неужели Слепой Тарас тебя неверно сориентировал?

— Не знаю, — рассеянно ответил Штурман. — Он не называл имени. Сказал, что за сердечником придет самый незаметный. Точнее, неприметный. Значит — без особых примет. Но разве это — о тебе?

— Ага, так ты подозревал Брата Федора, — саркастически покачал головой Вырин. — Поэтому, видимо, и поставил его в боевое охранение, одного? Чтобы у него была прекрасная возможность сбежать и прийти на встречу с тобой. Но у нашего Феди золотое сердце. Стоило мне разохаться и покряхтеть насчет поясницы, как он сам предложил поменяться. В итоге он повел Олафа, а вперед ушел я. И вот я здесь! Простираюсь ниц у твоих ног, дружище. А Брат Федор вместе с варваром сейчас увлеченно тащит на закорках нашего подстреленного скандинава. Ты ведь не станешь ругать его за нарушение боевого приказа, верно?

Юл молча смотрел на коллегу.

«Сколько из сказанных им слов лишние? Кажется, все».

Похоже, Вырин прочел его мысли.

— Согласен, пора заканчивать этот балаган. Мне очень жаль, мой мальчик, что все так складывается.

Штурман уже знал, что на самом деле сидит сейчас перед ним на большом покатом камне. Но, столь явственно услышав голос Старика из уст лже-Вырина, он все равно, даже против желания, вздрогнул всем телом.

— Иногда самый неприметный из невидимок — как раз тот, кто постоянно ошивается и мозолит глаза у всех на виду, — усмехнулось одними губами существо, для которого у Штурмана пока не было имени. — Мой расчет был точен, он блестяще оправдался. Но как ты узнал, что в группе один человек является клоном, в чье сознание внедрена моя ментопроекция? Уже начинаю побаиваться Слепого Тараса, всезнающего и всеведущего.

Лже-Вырин шутовски пригнулся, защищая руками голову от невидимого удара.

— Он хотел, чтобы я задумался, — ответил Штурман. — Потом, хорошенько поразмыслив и многое вспомнив, я все понял. Хотя так и не сумел догадаться, что это будешь ты. Я и вправду думал на Брата Федора.

— Все равно ты делаешь успехи, мой мальчик, — похвалил его клон. — Я горжусь тобой еще больше.

Все-таки не особо шло Старику тело желчного анфан терибль Вырина.

— У меня с собой то, что так необходимо тебе. У тебя — сердечник. У меня — обмотка. Или это называется «контур»? Я, как ты помнишь, не шибко силен в деталях, а между тем именно в них, как известно, и Бог, и дьявол.

С этими словами клон наклонился и вытащил из-под камня плоскую коробочку. После чего ловко крутнул ее в руках, демонстрируя сталкеру со всех сторон.

Это был прямоугольный футляр, изготовленный из неизвестного Юлу кристаллического материала, для оттиснутых форм с контррельефом внутри. Контррельеф каждой своей черточкой или деталью в точности повторял силуэт и форму Уробороса, что медленно нагревался сейчас в потайном кармане Штурмана.

— Многие люди, которых я знаю, отдали бы все на свете, чтобы только хоть раз воочию увидеть волновой пи-генератор, — покачал головой клон, задумчиво глядя на формочку в виде змеи. — А между тем это ведь так просто, верно? У меня в руках разум, у тебя в кармане — сердце. Вложи одно в другое, и ты увидишь, что есть истинная гармония. Созвучие сердца и разума. Великие вещи всегда символичны, мой мальчик. А человечество еще пока не видело более великой вещи, нежели та, которой мы с тобой владеем по частям. Отчего бы нам не объединиться? Видишь, я полностью тебе открылся.