Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1

Глава 18

– Итак, – наклонил я голову, прикрытую маской, – повтори-ка ещё раз – кто ты?

Лицо Михаила, уверенное и спокойное, всплыло у меня перед глазами.

Говоришь в третьем штабе ни девушек, ни убийц?

Увы, девушка-убийца, которая только что пять минут распиналась передо мной про свою тяжелую судьбу даже не подозревает, что её здесь нет и быть не может.

Впрочем, могло быть и хуже. Эта девица могла зайти, например, десятью минутами раньше – когда я активно раскурочивал себе руку ножом, вставляя внутрь импланты и брызгая кровью во все стороны, как упавшая на пол бутылка кетчупа.

Сейчас я, по крайней мере, уже закончил процесс; регенерация начального уровня более-менее остановила кровотечение и позволила тканям схватиться. Не Бог весть что, но хотя бы так.

Наверное, было бы безопаснее прихватить руку клона с собой и заняться подобным уже в другом месте. Вот только Валера – это вам не Тигран, которого можно размазать по асфальту парой щелчков. Командир Третьего Штаба оказался крепким орешком. Выдержав целых пять ударов, он сломался только на шестом.

Как и рука моего клона, которой я, собственно, и мутузил мужчину.

В общем, пересадить импланты прямо сейчас было единственным способом сохранить их. Заливая кровью лицо потерявшего сознание Валеры, я принялся расковыривать себе руку ножом – не особо приятное занятие – и вот мы здесь.

Плюсы: импланты прижились. И не просто прижились, а настолько легко и быстро легли, как родные, что это меня даже немного смутило. В конце концов, они были настроены на мою ДНК – на ДНК моего старого тела – и я ожидал, что всё пройдёт не так удачно… но нет. Всё прижилось. Всё включилось. Всё работает.

Минусы: работает оно не в полную силу. И дело тут не в имплантах, а во мне. Тело на первом этапе Огранки, и попросту не в состоянии использовать многие функции. Даже попытайся я бить в полную силу, моя рука сломается так же, как уже сломалась сушёная конечность клона. У меня даже кости обычные, не укреплённые дополнительно. Что уж говорить про остальные полезные примочки, которые давали импланты? Без магической подпитки от Дара использовать их полную мощь выйдет себе дороже. Чтобы начать делать реальную грязь, мне нужен третий этап Огранки и выше.

Ну, и второй минус. Он сейчас стоял передо мной, остекленевшими глазами глядя на меня и «мёртвого» Валеру. Девушка с короткой стрижкой; черты лица прямые и чёткие, как линии на чертеже, палые волосы; пожалуй, в этой массивной форме её даже можно было принять за парня, если не знать заранее, кто она такая. Ну и в довершение совершенно безумный, бегающий взгляд.

Похоже, год притворства сделал своё дело с её психикой. А может, она и подписалась на жизнь в казарме благодаря тому, что изначально была отбитой. Я решил не гадать.

В целом, е*анутые бабы как коробка шоколадных конфет – никогда не знаешь, что за начинка из дремучего п*здеца у них внутри.

– Продолжай, продолжай, – я махнул здоровой рукой; изрезанная находилась чуть сбоку, чтобы не отвлекать мстительницу лишними деталями. – Что ты там говорила про вырезанный род?

– Я… – девушка заморгала, пытаясь уложить в голове всё произошедшее. Приятно осознавать, что кто-то охренел не меньше тебя самого. – Ты ещё кто такой?

Я прекрасно знал, что её не устроит ни один из ответов, а поэтому просто промолчал, позволяя ей прийти к нужным выводам самой.

Долго ждать не пришлось. Девушка вновь глянула на мою грудь, где висела нашивка с отчётливым «Карапулько», и замотала головой.

– Что за бред? – она взмахнула рукой, в которой оказался зажат короткий армейский клинок. – Ты не рядовой Карапулько! Ты… я понятия не имею, кто ты такой, и как здесь оказался, и… Но это я должна была убить его!

Я молча кивал её словам, не перебивая. Знаю, знаю. Неприятно начинать вторник с той мысли, что у тебя больше нет цели в жизни. А убийство Валеры, судя по её словам, было для девицы именно этим.

Ладно. Мне в каком-то смысле это даже на руку.

Сейчас всё просто – нельзя дать ей понять, что Валера жив. Командир Третьего Штаба, конечно, тот ещё мудак, и не нужно думать, что я простил ему тот удар. Но, во-первых, своих п**дюлей от меня он уже сегодня получил, а во-вторых – он ещё и ценный спец, работающий на клан Распутиных. На мой клан. Разбрасываться такими кадрами значит разбрасываться своим имуществом.

Кроме того, у меня и так хватает проблем, а если Валера будет найден мёртвым в штабе, куда меня привезли, это только добавит их. Никто не поверит в историю с безумной киллершей, особенно если учитывать мой дальнейший план свалить отсюда.

Нет уж, стрелять себе в ногу у меня не было никакого желания. Валера должен выжить.

Я глянул на него, мирно лежащего в кровавой луже на полу с приоткрытым ртом.

Спасибо хоть не храпит.

– …целый год! Целый год я находилась здесь, рискуя быть раскрытой в любую минуту, потому что знала, что однажды мне поручат убить его, а ты пришёл и просто…

– …сделал свою работу, – спокойно заключил я, перебивая её. – Проблемы, девочка?

– Но я…

– Ты опоздала, – жёстко оборвал я её. – И опоздала ты не на десять минут, а на много лет, – я пригляделся к нашивке на её груди, – Реверс. Хотела убить его? Прекрасно, почему не убила сразу?

– Я была ребёнком! – даже со стороны было заметно как уверенно болезненные воспоминания врываются в её рассудок, – Мою семью вырезали у меня на глазах!

Я зевнул.

– Это не ответ на вопрос.

Девушка непонимающе уставилась на меня.

– Год назад. Ты внедрилась сюда год назад, Реверс. Стоило оно того – ждать целый год? Ведь в это время ты уже была убийцей. Могла всё, что можешь сейчас. И нашла бы способ остаться с ним, – я кивнул на неподвижное тело Валеры, – один на один. Если не в первый день, то за пару недель уж точно.

– У меня было задание… – её глаза бегали из стороны в сторону; она искренне искала если не ответ, то хотя бы оправдание, для себя самой.

Кажется, девушка сейчас панически пыталась перестроить парадигму своего сознания. Но вот незадача, за пять минут такие вещи не делаются.

– Давай-ка проясним, – улыбнулся я, – так что для тебя важнее? Задание или личная месть? Если месть, то какого чёрта ты ждала так долго? А если задание, то чему ты возмущаешься? Цель мертва, какая разница, кто её убил?

– Ты… ты… – она в гневе стиснула рукоять ножа. – Ты отнял у меня возможность сделать это.

Я улыбнулся. Где-то я это уже слышал.

Ах, да. Точно. Когда стоял над могилой отца.

…мой собственный отец был тем ещё фруктом. На момент смерти ему было чуть меньше трёх тысяч лет, а это, как ни крути, большая цифра – даже для долгожителей. За свою жизнь он сменил пять жён и десятки любовниц, произвёл на свет полтора десятка одних только законных детей, но быть хорошим отцом так и не научился.

Если не считать мелкую занозу Теонора, то я никогда не видел своих братьев и сестёр, хоть и знал, что некоторые из них ещё живы. Вырастая, они покидали дом и навсегда обрывали связь с отцом. Согласитесь, это уже говорит о нём… многое.

Что до меня, то на момент моего детства отец, монументально старый и консервативный, ещё не сообразил, что начались новые века. Война, терзавшая империю пол-тысячелетия, закончилась уже двести лет как, вокруг царили новые порядки, но только не для него. В общем, и воспитывал он меня по-старинке.

Адские тренировки и вечное требование «быть лучше, быть достойнее»; ведь всегда есть внешний враг, он бдит и ждёт, пока мы дадим слабину – и даром, что последний враг уже лет двести как кормил космических червей. Это для отца не значило ничего. На подкорке его мозга сотнями лет вытёсывался простой принцип – нет друзей, только враги, и он был готов на всё, чтобы я этим принципом проникся.

Но это даже не самое печальное, куда хуже другое: его постоянное давление на меня, желание сделать из сына собственную копию. Вот только сам он был тем ещё психом с напрочь сломанной системой ценностей.

Иерархия прежде всего. Иерархия внутри семьи (он – главный, остальные не имеют права возразить и слова). Иерархия снаружи (мы – семья лордов, прочие лишь чернь под ногами). Иерархия настолько устаревшая, что она рассыпалась в прах прямо на глазах, но отец, проживший с ней несколько тысячелетий, продолжал цепляться за неё.

Деление на «своё» и «чужое». Теонор, например – свой. А девушка, что нравилась мне в юные годы – «чужая». Узнав о том, что его любимчик сослал семью девушки в чёрную дыру потехи ради, отец только поморщился, бросив на мои возражения что-то вроде «Забудь, ты найдёшь себе ещё сотню таких же». Зато Теонор – семья, и даже мысль о том, чтобы подонок получил по заслугам, была под запретом.

Ха. Готов спорить, сам Теонор был бы счастлив, если бы я относился к нему… так же, как эта девочка – к Валере. Говорил о нём с блеском в глазах, громко клялся отомстить. Положил свою жизнь на то, чтобы уничтожить его.

Вот только к моменту, когда это стало возможно, у меня уже сложилось… определённое мировоззрение.

Всё просто. Тебе принадлежит только то, что ты не потеряешь при кораблекрушении. То есть – практически ничего. Только ты сам. Всё может быть потеряно в любой момент, если кто-то более сильный этого захочет.

Тогда, на кладбище, я не понимал, почему чувствую детскую обиду на умершего своей смертью отца. Однако потом всё стало очевидно.

Я злился не на отца, а на самого себя. Потому что понимал, что даже прикончи я его собственными руками, то результат бы никак не изменился – его мёртвое тело и моя пустота внутри. У меня ушло столько лет на ненависть к нему, я упустил столько возможностей наслаждаться жизнью, что ответ на вопрос мести как ценности и цели напрашивался сам собой.

Единственная настоящая ценность – сила, а месть… пустая трата времени, если ты не способен свершить её сразу, здесь и сейчас. Всё, что происходит дальше этого – бессмысленные тыканья по углам в темноте. В идеале – нужно быть достаточно сильным, чтобы отсечь даже саму возможность того, что тебе придется кому-то за что-то мстить.

А что же до Теонора… мысль о том, что мне на него попросту насрать, вызывала у брата слишком сильное горение, чтобы портить такую идиллию.

Покачав головой, я вернулся к Реверс; та тяжело дышала, глядя на меня. Правильно, пусть лучше смотрит на меня, чем на Валеру. Мало ли, в какой момент тот пошевелится или приоткроет глаза.

– Ладно, – снова заговорил я. – Давай разберём всё с начала. Ты потратила год жизни, пытаясь добраться до него. Что тебе это дало?

– Не год, – возразила Реверс. – Всю жизнь. Я делала всё, чтобы прийти к этому моменту. Становилась сильнее, целеустремлённее. Нашла тех, кто мог дать мне и то, и другое…

Я привстал. Это будет сложно.

– Когда мне понадобилось, я добрался до него за один день, наплевав на долгие внедрения и тщательную маскировку. Вот что такое сила и целеустремлённость. А что до тебя, – я скептически сощурился, – то, похоже, ты слишком боялась собственной мести. Идея о ней стала слишком важной для тебя, и в глубине души ты знала, что когда этот момент наступит – как сейчас – ты будешь разочарована.

– Не заговаривай мне зубы, – огрызнулась киллерша. – Месть или нет, но у меня есть обязательства. Перед людьми, которым я обязана. Я просто не могла наплевать на всё и…

Я хмыкнул.

– Ты ведь понимаешь, что тебя использовали, верно? Месть – отличный мотиватор. Убийце-мстителю не нужно платить или давать дополнительный стимул, чтобы заставить его действовать. Раз уж ты была так крута, чтобы пробраться сюда и год ошиваться здесь, не вызывая подозрений, то твои наставники должны быть ещё круче. Захоти они, чтобы ты отомстила – и это случилось бы уже давно, а не в удобный момент.

Реверс злобно сощурилась. С одной стороны, она сама понимала, что я прав – с другой же, фанатично не хотела признавать этого, цепляясь за старые идеалы.

– Да кто ты такой вообще, что думаешь, будто разобрался во всём за минуту?

– Какая разница? – я пожал плечами. – Можешь считать меня рядовым Карапулько, например. Может, я даже и есть он, собственной персоной. А может, нет. Что это меняет, если я здесь, а ты стоишь тут и беседуешь со мной, будто ты не профессиональный киллер, а девочка-дилетант?

– Я…

Реверс кинула взгляд на «мёртвое» тело; я небрежным движением ботинка задвинул его за стол.

– И вот ты потратила кучу лет на обучение, пожертвовала всем, что у тебя оставалось. Провела год в этой сосисочной вечеринке, среди мужиков, подавляя в себе всё женское. А теперь Валера мёртв, так или иначе, а ты здесь совершенно не при чём. Стоила того эта жертва?

Человека, потерявшего основную цель, очень легко направить по новому пути. Будь она тренированным киллером или мастером маскировки, сейчас Реверс – всего лишь растерянная девчонка, не знающая, как ей жить дальше.

И это можно использовать в своих интересах.

Она раскрыла рот, чтобы возразить, но я оказался быстрее. Я знаю, о чём она сейчас скажет.

– Можешь заявить, что ты получила удовлетворение, зная, что он сдох. Сатисфакцию, так сказать.

Девушка осеклась и заморгала. В яблочко.

– А теперь задумайся, – я наклонил голову набок, – этого ли хотели твои родители? Чтобы их дочь стала убийцей?

– Я отомстила за них…

Ох. Чего только не скажешь ради спасения Валеры.

– И загубила собственную жизнь, – припечатал я, выходя из-за стола. – Мало того. Ты загубила свой род. Ведь ты его остаток. Вот что дало бы настоящую сатисфакцию – восстановить род, заставить Распутиных смотреть, как он воспрянет из пепла…

Реверс отступила на шаг. Как я и говорил, в этот момент её психологическая защита была почти на нуле, а уверенность хоть в чём-то отсутствовала в принципе.

– Вот что тебе следует делать вместо всего этого, – закончил я. – Построить семью. Заняться собственной жизнью. Найти себе достойного мужчину, завести детей, а не…

– Достойного, чтобы восстановить мой род? – было непонятно, всерьёз она прониклась моими словами, или спорит ради спора, но я уже вошёл во вкус.

– Значит, найти того, кто будет этого достоин! – прогремел я.

Я буквально слышал, как бегают тараканы в голове Реверс. Позже она, конечно, придёт в себя, успокоится и поймёт, какой лапши я навесил ей на уши. Но то будет позже и не здесь, без Валеры, валяющегося рядом.

– В конце концов, – заметил я, – неужели Валера последний человек из тех, кто виноват в смерти твоей семьи?

– Нет! – она вспыхнула; теперь я снова говорил на понятном ей языке. – Он просто оружие в руках Распутиных.

– Как и ты в руках своих учителей? – в моих глазах играл сарказм. – Впрочем, ты права. Распутины. Целый клан высокомерных ублюдков. Убивай – не хочу! Только Йошиду Распутина не трогай.

– Почему это? – насторожилась Реверс, косясь на меня с подозрением.

– Потому что я здесь ради него, – пояснил я. – Этот, – я махнул рукой в направлении Валеры, – только побочная цель, а основная – Йошида Распутин. Он прибыл сюда уже час с лишним назад и, думаю, слишком зажился на этом свете.

Новая решимость загорелась на лице девушки; глаза сверкнули.

– Не тебе одному пришёл заказ на него!

– Да что ты говоришь? – притворно удивился я. – Ну и занималась бы этим заказом, пока я был занят тут. Я бы не обиделся, всё честно. А сейчас не мешай профессионалу делать его дело.

– Стой! – Реверс раскинула руки. – Ты ведь сам говорил – какая разница, кто убил, если цель мертва?

Ну, вот её внимание и переключено на новую цель. Она даже готова использовать мои доводы – тем самым признавая мою правоту в споре – лишь бы до этой цели добраться первой.

– Нет уверенности, что ты способна справиться с заданием, – отозвался я. – Одно ты уже провалила, после года подготовки.

– Ты отнял у меня одну цель! – Реверс стиснула зубы. – Но вторую я убью сама!.

– Неужели Йошида Распутин тоже убивал твою семью? – на этот раз удивление в моём голосе было настоящим. Серьёзно, такая ярость…

– Может, лично и не убивал, – огрызнулась она. – Но именно из-за него всё и началось тогда.

А? Опять эти события девятилетней давности. Да что там с ними было такое?

Задать наводящий вопрос я не успел; шагнув вперёд, Реверс хлопнула дверью кабинета. Быстрые, чёткие движения; девушка была полна решимости добраться хотя бы до этой жертвы.

…фух. Я уж думал, она никогда не уйдёт. Медленно и осторожно я пошевелил изрезанной рукой. Ну, более-менее работает.

Ни киллеров, ни женщин. Да, Михаил? Так? Ну, утешает хотя бы то, что я разобрался с ней сразу вдвойне – и как с девушкой, и как с убийцей. Пусть теперь бегает по Третьему Штабу в поисках Йошиды Распутина, я же… я и так здесь загостился, пора убираться.

Глянув в окно на раскинувшийся внизу город, я задумался над планом побега. Охрана снаружи надёжная, но… если так подумать, они следят за тем, чтобы никто не пробрался снаружи, а не за тем, чтобы никто не ушёл изнутри.

Буду действовать по обстоятельствам. Даже если придётся, как в дешёвом боевике, ползти по вентиляции или угонять машину, главное – чтобы в итоге меня здесь не оказалось. В общем, найду что-нибудь. Обернувшись на всё ещё бессознательного Валеру в последний раз, я зашагал к двери.

Коридор был пуст – не считая шести часовых, валяющихся на полу в живописных позах. Ладно-ладно, эта девочка хороша. Нервная немного, всё принимает близко к сердцу, но – хороша. Возможно, я бы даже слегка опасался такого преследования – если бы не отправил её куда подальше, на поиски фантома…

…два шага – и Реверс появилась из-за угла, от лифта, так резко, что я застыл, подавив желание отшатнуться.

Она будто ждала меня здесь. Лицо напряжённое, выражение полной решимости. Я бы даже сказал, лицо той, кто что-то для себя решил.

– Ты ещё здесь? – я поднял бровь. – Разве…

Неужели она сообразила, что я и есть её долгожданный заказ?

– Я… – Реверс замерла на миг. – Я обдумала твои слова.

Похоже, всё-таки нет. Тогда… чего она хочет?

– И? – сухо уточнил я.

– Ты прав, – кивнула девушка. – Про… про всё, в общем.

Ладно, это начинает напрягать. В конце концов, я не нанимался психотерапевтом для убийц. А учитывая обстоятельства, ситуация отдаёт экстримом.

– Рад, что ты оценила, – я осторожно поглядел на тела; они ведь живы, и вот-вот могут очнуться. – И какой вывод?

Она застыла на секунду, будто решаясь; на её лице мелькнула лёгкая неловкость, словно непривычная для неё самой.

– Давай… – девушка решительно шагнула вперёд. – Давай убьём Йошиду Распутина вместе. Для начала.

Я чуть не поперхнулся воздухом.

Сука!! Когда я говорил тебе найти достойного мужика, я вовсе не имел в виду себя!

Валерий Сокол приоткрыл глаза.

Ему снился такой странный сон… совершенно нереалистичный.

Йошида Распутин, что вырубил его своей рукой. Нет, не своей, растущей из плеча. Своей, вытащенной из коробки.

И капитан Реверс. Он почему-то был в этом сне девушкой. Забавно, правда? Всегда подчёркнуто маскулинный, лишённый всякой женственности Реверс – и девушка. Вот смеху-то.

Сон продолжался. Теперь Йошида Распутин, сидя в его кресле, советовал девушке-Реверсу найти себе мужа и завести детей. А после зачем-то отправил её убивать самого же себя.

Приснится же такое.

Это всё от усталости. Должно быть, он просто отрубился – как-никак, трое суток непрерывной работы и тренировок сказывались на организме.

Ладно. Хидео Мори прилетает уже буквально вот-вот, он всё подготовил, всё учёл. Сегодня можно и вздремнуть на рабочем месте.

Закрыв глаза обратно, Валерий вновь провалился в темноту.