Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1

Глава 4

Я уселся в дальнем углу комнаты.

Погрузиться в Оттиск – значит пережить его. Боль, страх, страдания – всё то, что породило его, то, что было достаточно сильно, чтобы оставить свой след.

Вот и отлично. Переживу. Испытаю. То, что случилось здесь много лет назад, то, из-за чего это место и стало точкой Оттиска. Увидишь… и получишь возможность изменить Дар.

Комната полностью преобразилась. Ничего особо удивительного, разве что стала выглядеть постарее.

Передо мной сидит женщина с растрепанными волосами, в белой порванной рубашке, в одной руке сигарета, тушь потекла, она молча плачет сидя за столом, иногда боязко поднимает глаза вверх, но смотрит не со страхом, а с ненавистью.

Картинки несутся перед глазами, как проезжающий мимо поезд.

Медленно и нехотя она подписывает какую-то бумажку на столе. Каждая черточка, которую чернила оставляют на бумаге, отдается болью, которая проходит прямо сквозь меня. Страдание кажется настолько вязким, что…

Мне в лицо прилетают трусы.

Что? Где? Какого хрена? Все эти вопросы я отложил на потом. Очевидно, в комнату кто-то вошёл, но концентрацию нарушать нельзя. Больше всего на свете мне хотелось посмотреть на мокрый от слез документ, который молча подписывала женщина, когда я был в шаге от него…

Жопа.

Голая, сочная жопа повисла передо мной внезапно, возникнув последи образов прошлого.

Ну, жопа и жопа.

Плевать. Какие женщины, когда передо мной древние тайны, изменившие судьбу поколений – и я, получивший шанс узнать о них всё? Я уже почти коснулся записей на столе…

В реальности неизвестная голая девушка решила неожиданно наклониться, в очередной раз сбив мне концентрацию.

Да сука! Голые сиськи не давали мне погрузиться в боль этого места; в глаза лезли оглушительно красные, как огонь, волосы, сочное тело с какой-то большой татуировкой…

Я заскрежетал зубами.

Кто сильнее – мой разум и жажда силы или тело девятнадцатилетнего парня, девять лет лежавшее без дела?

Я сражался. Я пытался…

И сидел абсолютно неподвижно, замерев под горой одежды, что служила мне камуфляжем, как окрас хамелеона. Девушка бросала всю свою одежду в один конкретный угол – тот, где разместился я. А потому мой маскировка становилась только гуще.

Последний бросок одежды – и девушка скрылась за дверью. Ушла в душ, похоже.

Я облегчённо выдохнул.

Кажется, я вновь могу вернуться к древним тайнам.

Прочь все соблазнительные образы, так же, как прочь и все мысли о щекотливой ситуации и её возможных последствиях. Сосредоточиться на Оттиске, на прошлом. На женщине в порванной блузке и её скорби, на…

Чёрных пятна на обоях, напоминающих чумную плесень. В окне – уже не просто вечерняя темнота, а полный мрак без единого проблеска, и даже свет керосиновых ламп стал подрагивать.

Что-то было не так. Картина прошлого вернулась быстро, но на этот раз всё было другим…

Так… не должно быть. Все моё нутро кричало об этом.

Как будто Оттиск понял, что я в нём. Слишком мало концентрации, чтобы удержать его таким, каким он должен быть. Женщина за столом резко перестала рыдать; подняв голову, она уставилась мне прямо в глаза…

Я тут же выдернул себя в реальность.

Руки дрожали. В сердце поселился нехороший страх, а тело ломило, как от сильной физической нагрузки; в голове слегка шумело.

Нужно валить.

Этот Оттиск уже потерян. К чёрту. А раз так, то нужно тихо уходить, пока ещё есть шанс. Вода шумит довольно громко, а я умею быть тихим.

Шаг, ещё шаг. Будь дверь ванной закрыта, всё было бы проще, но нет – красноволосая решила оставить её нараспашку. Подойдя к опасному рубежу, я осторожно заглянул внутрь.

Ничего такого, не подумайте – я лишь хотел убедиться, что она не смотрит в мою сторону. Что ж, так и есть. Вода лилась с усиленным напором, и обнажённая девушка стояла ко мне спиной, демонстрируя татуировку с красной змеей на пол спины.

Девушка чуть повернулась, и я отпрянул назад. Нет, не заметила… звук текущей воды и тихое напевание продолжались в том же ритме. Я вновь шагнул вперёд, стараясь не коситься на тренированное, упругое тело. Змея – тоже красная, но не настолько, как волосы девушки – поблёскивала чешуёй. Или это капли воды на теле?

Ещё два шага – и я у двери. Тихо повернуть запор, выйти – и она даже не узнает, кто был в её комнате. Почти, почти…

– Ты!.. – я обернулся на крик.

Отражающаяся в зеркале азиатка смотрела прямо на меня, равносильно отражающегося в ответ.

Я замер, пытаясь придумать выражение лица, которое сразу же дало бы ей знать о моих дружественных намерениях.

Не придумал.

Даже не пытаясь закрыться, девушка, как была, шагнула из душа. На лице её повисло крайне нехорошее выражение; руки, шипя и исходя паром от стекающей воды, покрылись алым пламенем.

Шаг за шагом, она подходила ко мне всё ближе. Быстрое движение – и один из «декоративных» клинков, что висел на стене, оказался у неё в руке; вторая продолжала представлять из себя ярко пылающий факел.

Ладно, довольно просто выйти сухим из воды в такой ситуации, учитывая, что я сын знаменитого рода Распу…

Бл*ть. Лезвие ткнулось мне в горло, оцарапав кожу; девушка стояла прямо, совершенно не стесняясь своей наготы.

– Кто ты такой и что делаешь в моей комнате?

Лёгкий укол клинка.

Что ж, бывают ситуации, когда от своих принципов нужно отказываться. Тактика молчания работает не всегда.

– Я… Йошида, – я попытался найти слова, которые не прозвучали бы двусмысленно и непристойно. – Я сын хозяина этого дома…

– Йошида? – её глаза блеснули, – Ну конечно же! Из тебя такой же Йошида, как из меня Марина! – лезвие снова меня укололо.

Я лихорадочно перебирал в своей голове отмазки.

«Искал кухню?» – Ага, нашел что погорячее. Идиот.

«Думал, что здесь живет мой друг?» – Ну и с каких пор у тебя есть друзья?

Ох. Была не была. Так как моё имя ей ничего не сказало, нужно действовать иначе.

Будет правда. Ладно-ладно, полуправда.

– Просто я болен! – продолжил я.

– Да я уже поняла, что ты больной ублюдок!

– Я не в этом смысле, – вздохнул я. – Я только вчера выписался из больницы, в голове сплошной туман… искал тихое место, где можно отдохнуть, спрятаться от всех и…

– И выбрал мою комнату в тот момент, когда я принимала душ? – язвительно фыркнула девушка.

Она не меняла позы, продолжая держать клинок у самого моего горла; одно движение – и доктора можно уже не звать.

Судя по тому, что она не спешила прикрыться хотя бы полотенцем, девушка либо совсем без комплексов… либо параноик, предпочитающий остаться живым. Она возмущалась тем, что я застал её в душе, не потому, что я увидел её без одежды, а потому, что я застал её врасплох в наиболее беззащитном положении.

– Вообще-то, я был тут с самого начала, – скривился я.

– И поэтому сидел тихо, как наемный убийца? А, наемный убийца? – в её глазах появился огонек; губы растянулись в странную, злорадную улыбку.

Девушка выглядела так, будто хотела чтобы это предположение оказалось правдой. Как будто она была этому рада.

Кха… Не этого обвинения я ожидал, честно говоря.

Нет, это всё не помогает. Тут нужен аргумент помощнее… и я вздохнул, вытаскивая из рукава свой козырь.

– Я Распутин, – заметил я. – Йошида Распутин. Сын самого Распутина, хозяина этого дома. Дома РАС-ПУ-ТИ-НЫХ,

Да, я повторил это слово много раз, так, чтобы наверняка девушка задумалась перед тем, в какую важную персону тыкает своим смешным азиатским ножиком.

Она сощурилась; так смотрят либо на психически больных, либо на невероятно наглых.

– Опять за своё? – отозвалась она. – Сына Распутина зовут Дмитрий, и ты не он.

– Старший сын, – сообщил я.

– У него нет никакого старшего сына. – похоже, она и правда не в курсе последних новостей.

– Есть, – я тяжело вздохнул, уже представляя как странно прозвучат мои последующие слова. – Просто… я был в коме. Девять лет. И вчера я очнулся. Вот… знаешь, самочувствие ещё не очень. Шёл, устал, решил найти уединённое место, где можно отдохнуть…

На лице девушки явно смешались злость и желание расхохотаться.

– Давай подытожим, – она не отрывала от меня хищного взгляда. – Ты утверждаешь, что ты – сын Михаил Распутина, девять лет пролежавший в коме, но вышедший из неё вчера; в поисках умиротворения решил отдохнуть в моей комнате, в которой молча прятался ровно до того момента, как я зашла в душ…

– Ну… в общих чертах, – кивнул я.

Ещё я пытался поглотить многовековую боль, запечатанную в стенах этой комнаты. Но это мы опустим.

– И ты правда думаешь, что я в это поверю?

Я осторожно пожал плечами – так, чтобы не напороться на клинок.

– Мы в поместье Распутиных; найди любого, и спроси его о старшем сыне.

Красноволосая пару раз моргнула. Кажется, она ожидала чуть другой реакции, и теперь не могла понять, на что я рассчитываю.

– Хорошо, – наконец, заговорила она. – Три шага назад. Выкинешь что-то – ты труп.

Отступая к кровати вместе со мной, она не отрывала клинок от моего горла – но огонь, пылающий на второй руке, всё же погасила. По-прежнему продолжая держать меня на месте, она в несколько движений натянула одной рукой джинсы и блузку – прямо на голое тело – и кое-как застегнула пуговицы.

Я продолжал спокойно улыбаться, глядя на неё.

– Прошу, – я любезно указал ей на дверь её собственной комнаты.

Наконец, клинок был отведён в сторону, и я смог вздохнуть.

– Стой тихо и не делай глупостей, – предупредила меня девушка. – Между моим клинком и твоей шеей – по прежнему меньше секунды.

– Знаешь… а между моей шеей и твоим клинком ведь тоже! – я попытался изобразить наиболее угрожающий прищур из возможных. В ответ красноволосая лишь фыркнула – и хлопнула дверью, так и не выпуская из рук клинок.

Я задумчиво посмотрел на окно. Второй этаж?.. А что, если… да ладно, ладно; без регенерации лучше не испытывать судьбу.

Тем более, после неудачной Огранки я был ещё слабее, чем до того. Не стоит рисковать… и повторять опыт с прерванной Огранкой тоже не стоит.

– Эй! – раздался с той стороны голос девушки. – Эй, ты! Подойди сюда!

Я медленно, пошатываясь, подошёл ближе к двери, чтобы лучше слышать разговор. Девушка это заметила, но не посчитала угрозой.

– Госпожа Юкино?

А вот и старый знакомый! Андрей собственной персоной. Видимо, в этом доме не очень-то много слуг.

По одному только голосу Андрея было ясно, что мужчину удивил неопрятный вид девушки. Я чуть приоткрыл дверь и осторожно – чтобы не спалиться самому – выглянул в щель. Юкино заметила меня, скользнув взглядом; Андрей стоял ко мне спиной, но даже так я увидел, как сильно он согнулся в вежливом поклоне. Кажется, эта Юкино – кто-то важный..

– Чем я могу быть полезен нашей уважаемой гостье? – продолжил он.

Девушка чуть замялась, решая, как задать вопрос так, чтобы это не выглядело тупо; теперь пришла её очередь чесать в затылке.

– Скажи, – спросила она приказным тоном. – Что там за слухи насчёт… выздоровления старшего сына Михаила Распутина? Это правда?

– О, – Андрей вновь кивнул, склоняя голову. – Это не слухи, госпожа Юкино. Это чистая правда.

– Что?..

Глаза Юкино широко распахнулись; она заморгала. Было видно, что она не ждала такого ответа.

– Как это возможно?

– Никто не знает, госпожа Юкино, – ответил Андрей. – Все сейчас гадают, как такое могло произойти, но… это так.

– И что, – недоверчиво сощурилась Юкино, – он сейчас… здесь? Не в больнице, а…

– Здесь, госпожа Юкино, – подтвердил слуга. – Господин Михаил велел привезти его домой как можно скорее.

Девушка вновь поморгала; Андрей, видимо, истолковал это как-то по-своему.

– Если вы хотите увидеть его, госпожа, – он понизил голос, – то… вынужден предупредить. Господин Михаил явно поторопился.

– Вот как? – Юкино вопросительно поглядела на него.

– Господину Йошиде ещё явно рано было выписываться, – продолжал слуга. – Он очень плох… с трудом может ходить, ни с кем не говорит. Практически пустая оболочка с разумом девятилетнего. Вряд ли вы сможете от него чего-то добиться. Он… овощ.

Юкино недоумённо уставилась на меня, глядя через плечо слуги; я лишь пожал плечами в ответ и отошёл от двери, пока слуга не решил обернуться. То, что он описывает, явно не соотносится с образом, который Юкино видела перед собой.

– И… где он сейчас? – уточнила Юкино.

– Должен был быть в своих покоях, в комнате «301», – предположил слуга. – Он целиком ушёл в себя, вряд ли он будет разгуливать по поместью. Да ему и не даст никто этого сделать…

Я ухмыльнулся. Андрей так рьяно отнёсся к своей работе, что до сих пор никто не узнал о моей пропаже?

– Я… как раз направлялся к нему, – продолжил Андрей. – За ним нужен постоянный надзор, госпожа. Бедный мальчик совершенно беспомощен…

Ну, теперь ты не просто мудак, а ещё и лицемерный мудак.

– Ясно, – отрезала Юкино, глядя на меня совершенно убийственно. – Спасибо. Свободен.

Хлопнув дверью, она уставилась на меня уже в упор; я глядел в ответ.

Память молчала. Её красивое лицо не вызывало у меня никаких ассоциаций. Похоже, Йошида не знал девушку в детстве.

Впрочем, в этом был и плюс – она тоже не знала его, и теперь не поймает меня на каком-нибудь несоответствии. Конечно, если вообще поверит в то, что я и есть тот самый…

– Так ты, значит, ни с кем не говорящий парень с сознанием девятилетнего? – кажется, не поверит, – Что-то не похож.

– Слухи о моей отсталости слегка преувеличены, – пожал я плечами.

В её глазах мелькнула искорка злобного упрямства. Похоже, для неё это был своеобразный вызов – не просто заявить, что она не верит мне, а поймать меня на лжи, ткнуть в неё носом. Доказать, что я не тот, за кого себя выдаю.

– Что ж, – Юкино склонила голову, – как насчёт прогуляться?

Я вопросительно поднял бровь.

– Ко входу вниз, – пояснила она.

– Вниз? – память парня никак не реагировала – но Юкино глядела так, будто я должен был понимать, о чем она говорит.

Девушка уже даже не пыталась скрыть, что не купилась на мои россказни и смотрела на меня со смесью подозрения и интереса.

– Как же. Все знают, что две трети Москвы закопано под землей, – на лице Юкино появилось, а точнее – окончательно оформилось хищное выражение. – А один из входов в это подземелье находится под поместьем Распутиных. И только кровь настоящего Распутина сможет открыть печать. Но если ты сын Михаила Распутина… – она улыбнулась, – для тебя не составит труда открыть её.

Думаю, мои глаза не совсем уместно загорелись. Кровь, пот, древние тайны и подземелья… а эта Юкино знает, что нравится простым трёхсотлетним парням. К тому же, если я правильно понимаю, то там лежит мой запасной Оттиск.

– Конечно, – согласился я. – Пошли.

Девушка слегка опешила. Она явно брала меня на слабо и после моих слов, еще раз осмотрела меня с ног до головы.

– Серьезно? – она приподняла бровь, – Ты ведь точно не Распутин.

– Ну, мало ли, – я пожал плечами и улыбнулся.

– Если думаешь, что сможешь напасть на меня там или сбежать по пути, то даже не надейся.

С нехорошей улыбкой Юкино подкинула в руке клинок.

– Ну и если дверь не откроется, – сообщила она, – то будешь делать харакири. Вот этим самым клинком.

Ха. Классическая угроза собственноручным вспариванием живота, татуировка со змеей и до нелепого пафосный вид. Точно! Во время своего первого визита на Землю – двести лет назад – я уже видел такие, и теперь наконец вспомнил, как называются те, кто их носит.

Якудза!

– Ставка принята. – ухмыльнулся я, – Но если откроется. То что ставишь ты?

Она бросила на меня холодный взгляд.

– Понял, решим на месте.

– Дверь открыта, Виталий.

– Ты взломал её так быстро, Григорий?

– Не-а. Она уже была открыта, Виталий.

Двое мужчин в белых лакейских рубашках смотрели на пустую комнату с номером «301» на двери. Ту самую комнату, где, по данным заказчика, они должны были найти идиота-переростка, который недавно проснулся после девятилетнего сна, к стыду их Босса. Девять лет назад тот лично выполнял заказ по устранению сына Михаила Распутина.

Раздался разочарованный присвист.

– Йошиды Распутина здесь нет, Григорий.

– Похоже на то, Виталий. Что за дурацкий день.

Нежно погладив свои тонкие усы указательным и большим пальцами, Григорий сделал резкое движение вперёд – и тело, на котором красовался бейджик с надписью «Андре», сорвалось с его плеча и полетело на пол комнаты.

– Ну вот, снова проблемы, Виталий. Никогда не понимал, к чему такая срочность в этих повторных заказах.

– Указания были точными. Йошида Распутин слишком важная фигура и ни в коем случае не должен пересечься со своей невестой, Григорий, – произнёс, прикрывая дверь, тощий парень, которому, судя по округлому лицу, можно было дать от 15 до 35 лет, в зависимости от освещения. – Это принципиальная позиция заказчика.

– Я помню указания, Виталий. Просто не понимаю, что такого может наворотить девятилетний, что нам приходится переться в этот проклятый особняк посреди дня. У тебя хоть одно задание здесь проходило… – Григорий перешел на полушепот, – нормально?

Виталий издал смешок, трамбуя труп Андрея под кровать, накрытую отвратительным розовым бельём.

– Это особняк Распутиных, Григорий. Здесь нет ничего даже отдалённо нормального. Но ты слишком сильно фокусируешься на плохом, я тебе так скажу.

– И на чём таком… – мужчина оборвал себя на полуслове и указал пальцем на тело, – Ты ногу пропустил, выглядывает.

Виталий пнул Андрея посильнее, и тело полностью заскочило под кровать.

– Так вот, – прочистив горло, продолжил Григорий, – и на чём таком хорошем мне стоит фокусироваться, Виталий?

Тощий улыбнулся словам напарника и провернул в руке связку ключей от всех дверей в особняке.

– Благодаря нашему новому товарищу Андрею, что так любезно способствовал нам в вопросе собственной кончины, слуги не знают о том, что мы чужаки, и шума не поднимут. А что же до нашей цели, Григорий, – он указал на лежащую на полу сломанную заколку для волос, – …кажется, мы имеем дело с настоящим вундеркиндом.

Усы Григория широко растянулись по лицу, следуя за улыбкой.

– Который беззаботно ходит по особняку Распутиных без ведома взрослых, Виталий.

– И ходит рядом, Григорий, – глаза мужчины распахнулись в хищном оскале. – Совсем, совсем рядом.