ГЛАВА 18 Кто прячеться за сосной?

— Размяться немного, что ли? — позевывая, сказала Белана.

Шлепнув по песку хвостом, она превратилась в девушку — нижняя часть русалки, схожая с дельфиньей, исчезла, превратившись в две стройные ноги. Затем берегиня снова приняла русалочий облик, а потом опять стала девой. Это она и называла словом «разминаться». Перемены обликов были неуловимы для глаза. Все русалки владеют этим умением.

Белана вскочила, разбежалась и стремительно бросилась в озеро. Нырнула — по воде шлепнул плоский хвост. Вскоре голова русалки показалась далеко от берега. Послышался громкий всплеск, потом еще… Речная дева, резвясь, ловила сонную рыбу.

— Девоньки! Вам сома привести? Покатаемся!.. — донесся ее звонкий голос.

— Оставь деда в покое! Дай ему подремать! — крикнула Велла. — Уважь старость! Ты ему во внучки годишься! — и, обернувшись к Ярине, с порицанием покачала головой:

— Вот егоза! Ну что ей старик сделал?

— Молодая еще… — отозвалась Ярина. — Пусть балует. На меня тоже порой озорство находит. Так и хочется что-нибудь учудить. Ведь я не намного ее старше.

В глубине озера, в норе под корягой, жил большой усатый сом. Сколько ему лет, никто не знал. На него, сильно израненного, как-то наткнулась Велла. Русалка плавала в Ледаве и учуяла запах крови. В камышах она увидела большого сома. Кто, или что нанесло ему такие ужасные раны, до сей поры оставалось загадкой. Ослабевший от ран сом умирал. Пожалев большую рыбину, Велла за плавники и чуть ли не за усы притащила ее в озеро. Под корягой, глубоко на дне, нашла нору.

Первое время русалки подкармливали сома наловленными карасями и прочей мелкой рыбешкой, подтаскивали к усатой морде охапки нежных водорослей. Им удалось его выходить. Со временем сом поправился, глубокие рваные раны на боках затянулись, он смог плавать самостоятельно, без чьей-либо помощи. Но уйти из озера выздоровевший сом не захотел. Наверное, ему понравился новый дом или он просто запомнил доброту и нежные руки берегинь.

Какое-то время он, как и положено сомам, так и жил под корягой. Но когда сом через некоторое время растолстел от беззаботный сытой жизни, подрос, то русалки веселья ради натаскали на дно озера больших камней и сложили для озерного великана просторную пещеру. Днем рыбина спала, высунув из пещеры морду с длинными, в пару локтей, усами, а к вечеру выплывала на охоту. Иногда русалки выманивали сома из подводного убежища и, держась за длинные усы, катались на нем. Старик потакал молодым проказницам и с удовольствием резвился. Русалкам он представлялся этаким водным скакуном, поскольку плавал очень быстро. Догнать его пока не удавалось ни одной берегине.

Белана выбралась на берег, отжала волосы, легла и, перевернувшись на живот, подгребла под грудь кучу прогретого за день песка.

— Интересно, а после того, как ты рассказала виннетскому князю, зачем пришел в Альтиду этот гадирский парусник, что он сделал? — откидывая мокрые волосы, спросила она. — Даже я понимаю, что гадирцы — это опасность. И немалая! Что-то всех Альтида манит: то викингов, то дикарей-бруктеров, то вот какой-то Гадир объявился! А кто об этом Гадире что-нибудь слышал? Да никто! И все в Альтиду, как мухи на сладкое, лезут! Хоть мы в людские дела и не суемся, но все-таки и нас людские распри могут коснуться…

— Еще как могут, Белана! — с жаром согласилась Ярина. — Сама посуди, дикари-бруктеры могли начать леса жечь! Ты ж слышала, что они на своем пути все выжигали. Тогда бы в вендских лесах все озера пересохли, все речушки обмелели. Мы бы и гнилому болотцу радовались. Что бы с нами тогда стало? В кого бы мы превратились? В болотниц? В русалок-лобаст? Ты хочешь лобастой стать? Нет! Вот и я не хочу, потому и помогаю людям. И еще, не забывай — прежде чем русалками стать, кем мы были? В чьем облике ходили? Где жили? Вот то-то!.. Помогать надо своим, хоть они и люди. Ну вот, слушайте, что было потом…

Князь Молнезар сразу же дал знать дальше, в Альтиду, что у стен Виннеты появился большой парусный корабль. А люди на этом корабле пришли со скверным намереньем: разузнать, насколько сильна страна, можно ли ее захватить, богата ли, много ли людей в ней живет. В общем, разведать, стоит ли нападать. А дальше все было просто! Корабль гадирцев плывет по альтидским рекам, а по берегам идут немалые войска. И причем гадирцы видят, что войска есть везде — во всех городах, куда заходил гадирский парусник, большая охрана, сильные дружины! Полями и лесами куда-то воины идут. Ведь созвать войска несложно, хотя и этого делать не пришлось. Всего лишь несколько княжеских дружин ходило. Соберутся и ненароком покажутся на пути гадирского парусника! Гадирцы войско увидят, отметят и дальше плывут. А дружины по суше доберутся до того места, куда завтра парусник придет. И опять они великое войско видят в очередном городе. Откуда им знать, что это одни и те же дружинники?! Вот гадирцам, наверное, и показалось, что в Альтиде все жители великих битв жаждут, если даже ни с кем не воюя, такие войска собирают! С тем они и ушли восвояси. С той поры не слышно ни о каком Гадире, и ни о каких жертвенниках для бога Мелькарта. Больше не приходили их корабли. А если и явятся, то, наверное, только с дружбой да торговлей. Вот и все, — заключила Ярина.

…Действительно, узнав то, о чем поведала Ярина, виннетский князь Молнезар принял самое простое, разумное и действенное решение. Он сразу же позвав воспитателя своего сына, мудрого старика Любомысла, и посовещавшись, они решили, что скажет князь гостям из неведомой страны. А тем временем в близлежащие альтидские города поскакали гонцы…

Вечером, после досадной задержки, предводитель гадирцев все-таки спустился на берег. В сопровождении нескольких человек из свиты и десятка воинов он отправился с поклоном к князю Молнезару. На паруснике стало известно, что мимо Виннеты не пройдет ни один незнакомый купеческий или военный корабль. И пропустить ли его дальше, в Альтиду, решает только виннетский князь. Необычные дары для Молнезара остались лежать на дне реки, и предводителю гадирцев пришлось ограничиться небольшой шкатулкой, наполненной золотыми монетами, и несколькими искусно ограненными самоцветами. Князь благосклонно принял дары, и пообещал, гадирцам беспрепятственный проход в Альтиду. Стоит добавить, что себе он ничего не брал: как это было принято издавна, все дары шли в виннетскую казну.

Князь радушно принял гостей и, так как подходило время вечерней трапезы, пригласил гадирцев к столу, желая о многом поговорить с ними. По правую руку от него уселся Любомысл. Старик был весел, выспрашивал гадирцев об их чудном острове, и по своему обыкновению балагурил. И вот, когда он спросил, есть ли у Гадира враги, глаза Молнезара неожиданно заполыхали. Бывалому воину не составило труда изобразить ярость.

— Враги! А где они у нас?! Пока в Альтиде мир, — прорычал Молнезар гулким голосом. — Но мы любим, а главное, умеем воевать!

Вздохнув, князь горестно, чуть ли не со стоном посетовал:

— Вот биться-то пока не с кем: всех достойных врагов уничтожили — все нас бояться! А жаль, жаль…

Говоря эти слова, Молнезар будто не замечал взглядов гадирцев, которыми они быстро обменивались между собой. Глаза выдавали гостей: лица вроде приветливые, а в глубине зрачков плещутся изумление и тревога.

— А не прогуляться ли нам, дорогие гости, по крепости? — поднялся из-за стола Молнезар. — Посмотрите моих дружинников, крепостное оружие. Досадую я, что у других князей и воинов поболе, и вооруженье все же сильнее, но ведь я еще молод! Еще несколько лет — и я с ними сравняюсь!

На крепостных стенах оттрапезничавших гостей уже поджидала княжеская дружина во главе с Велиславом. И тут пораженные гадирцы увидели, на что способны вендские охотники.

— Любимое занятие альтидцев — это охота! — возбужденно говорил князь Молнезар, — когда мы не воюем, то охотимся. А из оружия предпочитаем лук. Как славно знать, куда ляжет стрела! Враг еще далеко, еще только подходит, но он уже мертв! Некоторые дружинники умеют взглядом направлять стрелы в нужное место. Таких я награждаю особо! Другие воины стремятся достичь этого мастерства, и скажу прямо: их старания не пропадают даром. В Альтиде бить из лука умеют все!..

Князю хвастливым голосом вторил Велислав:

— У каждого венда есть лук и стрелы. С детства мы умеем бить быструю птицу, в сердце разить хищного зверя. Да вы сами смотрите, дорогие гости, что мы умеем! Нет на земле ни человека, ни зверя, что скрылся бы от наших каленых стрел!

А меж тем княжеские дружинники стреляли в латы, доставшиеся в качестве законной добычи от рыцарей запада. Стрелы с калеными бронебойными наконечниками одна за другой ложились так кучно, что пробитые доспехи вскоре стали похожи на шубки больших ежей. Больше всего поразило и повергло в несказанное изумление надменных гадирцев то, что доспехи стояли на другом берегу Ледавы.

А князь Молнезар тем временем радостно пояснял — все венды могут так стрелять, темнота для них не помеха. Как именно бьют во тьме, показал Прозор вместе с другими ночными стрелками. Гадирцы поразились: в ночи, при скудной луне, венды ни одну стрелу не потратили зря.

Ходя по Виннете, гости — как бы невзначай — увидели стоявшие внутри и на стенах крепости устрашающего вида боевые устройства.

Грозно возвышались установки для метания одиночных каменных глыб и россыпи валунов; глядели во все стороны большие осадные самострелы. Хищно целились на реку непонятные устройства, снаряженные толстой цепью, которая была усеяна зазубренными крючьями и шипами. Гадирцы только молча переглядывались.

Князь Молнезар не стал объяснять им, что это защита против морских чудищ-саратанов. Пусть «гости» теряются в догадках: как они действуют и для чего вообще предназначены. А когда гадирский корабль пошел дальше, вглубь Альтиды, там уже собрали дружины.

Удивительно то, что даже Любомысл исходивший под сидонскими парусами весь мир, слыхом не слыхивал ни о каком Гадире. Бродили туманные слухи среди подвыпивших мореходов в портовых корчмах, что порой в море возникает густой туман, и если пройти сквозь него, то скоро вдалеке увидишь большой остров. Может, это и есть Гадир? Гости рассказывали князю Молнезару, что их остров лежит к закату от жаркого Сайона. Но нет там ничего! И не было. В этом Любомысл мог поклясться. На вечерней трапезе, когда князь принимал гадирцев, старик на правах наставника маленького княжича тоже сидел за столом и внимательно слушал. Он знал, что между жарким Сайоном и закатными странами существует пролив под названием Столбы Мелькарта, ведущий в Срединное море. Но почему его так называли с незапамятных времен, никто не знал. Название осталось. А гадирцы постоянно клялись именем бога Мелькарта, уснащая божбой речь — к месту и не к месту. Впрочем, о жестоких жертвах, приносимых Мелькарту, никто из них так и не обмолвился. Но князь уже знал об этом из рассказа русалки.

Гадирцы тоже удивились, что их великий остров, которому были подвластны многие страны, неизвестен в Альтиде. Хотя в Гадире о благодатной альтидской земле слышали многое.

Как это получилось — осталось неразрешимой загадкой.

— Ой, подруженьки мои!.. Кто это там за сосной прячется?! — вцепившись в руку Ярины, воскликнула Белана. Потом неожиданно заверещала:

— Ой-ей-ей!..

Русалка вопила так пронзительно и громко, что у Веллы и Ярины засвербело в ушах.

— Где? — вздрогнув от неожиданности, спросила Ярина.

— Да вон там, на другом берегу, на косе за сосной! Чьи-то глаза, как угли горят! Видите? А сам — большой и черный! И глазами лупает! Ой, какие страхи! Да кто ж это там?..

— Да не верещи ты так, Беланка! Будто ты саратана там увидела, и он к тебе щупальца тянет, схватить собирается! Прекрати немедля! Уши ломит от твоих воплей!

Белана неожиданно прекратила вопить. Снова, как и давеча надула щеки. Потом, решив, что так гримасничать хватит, нахмурила брови и выпятила пухлые губы. Искоса глянула на Ярину — что, мол, уже и поорать нельзя? Не нарочно же, просто неожиданно увидела и немного испугалась.

Нет, ей не показалось! На другом берегу действительно был кто-то незнакомый. Не скрывая озабоченности, показала рукой:

— Гляньте! Все равно стоит! Да присмотритесь внимательней!

Настороженная речь подействовала лучше всяких воплей. Присмотревшись, русалки увидели, что на другом берегу озера, за росшей около берега сосной, и впрямь прятался кто-то большой и темный.