Го юй (Речи царств)

ГЛАВА 13 РЕЧИ ВЛАДЕНИЯ ЦЗИНЬ РАЗДЕЛ СЕДЬМОЙ. ДАО-ГУН

После убийства Ли-гуна Луань У-цзы послал Чжи У-цзы и Чжи Гун-цзы[1571] ко [двору дома] Чжоу пригласить Дао-гуна на престол, и в день гэн-у оба. дафу встретились с Дао-гуном в Цинъюане[1572].

Дао-гун сказал дафу: “Вначале я не хотел приезжать сюда, и мое прибытие объясняется волей Неба. Людям нужен хороший правитель, чтобы получать от него приказы. Когда получают приказы, но не выполняют их, это равносильно сожжению зерна[1573], а когда приказы несовершенны, это мешает зерну созревать. Вина за то, что зерно не будет созревать, ляжет на меня, если же оно созреет, но его станут сжигать, причиной явится своеволие сановников. Я хочу постоянно занимать место, которое желаю[1574], поэтому не посмею отдавать приказы, мешающие созреванию зерна.

[Нынче народ] не повинуется приказам сановников, поэтому они ищут доброго правителя и обсуждают вопросы, [связанные с его возведением на престол]. Если я окажусь недобрым, пусть они низложат меня, и никто тогда не будет роптать! Если же я окажусь добрым, но они, служа мне, станут своевольничать, это явится [свидетельством] самоуправства сановников. Хотят ли они поддерживать доброго, чтобы помочь достижению великой справедливости, следует решить сегодня. Хотят ли они проявлять своеволие, что отдалит народ [от правителя] и нарушит правила, которым народ должен постоянно следовать, также нужно решить сегодня. Подумайте, возводить ли меня на престол или отстранить от него! Хочу, чтобы это было решено сегодня!”.

Дафу ответили: “Правитель управляет чиновниками и в то же время покровительствует им, поэтому если мы не будем следовать вашим наставлениям и заслужим великую кару, затрудните ведающих наказаниями и писцов[1575]. Удостаиваясь ваших правильных приказов, разве мы посмеем не выполнять возлагаемые на нас обязанности?” После заключения договора [с дафу, Дао-гун] прибыл [во владение Цзинь].

В день синь-сы [Дао-гун] посетил храм У-гуна[1576], определил все дела, назначил чиновников, стал воспитывать сыновей дафу от законных жен[1577], отбирать [на службу] мудрых и добронравных, выдвигать потомков старинных родов, выдавать задержанные награды [отличившимся], закончил рассмотрение старых судебных дел, помиловал находящихся в заключении, освободил от наказания лиц, вина которых вызывала сомнения, выдвинул лиц, совершивших многочисленные добродетельные поступки, распространил милости на вдов и вдовцов, возвысил давно отстраненных от должностей, поддержал старых и малых, оказал помощь сиротам и калекам. Дао-гун лично встречался со старцами в возрасте свыше семидесяти лет и, обращаясь к ним, называл их отцами вана; разве [после этого] можно было не подчиняться его приказам?

Во второй луне в день и-ю Дао-гун вступил на престол и назначил Люй Сюань-цзы[1579] командующим нижней армией, сказав: “В сражении при Би Люй Ци[1580], помогавший Чжи Чжуанцзы[1581] командовать нижней армией[1582], взял в плен чуского княжича Гу-чэня и пянъиня Сян-лао[1583], что [в дальнейшем] позволило освободить Цзы-юя[1584]. В сражении при Яньлине, Люй Ци лично выстрелил из лука в чуского вана и нанес поражение чуским войскам[1585], что упрочило положение владения Цзинь, но, несмотря на это, у него нет потомков, [занимающих высокие должности]. Нельзя не возвысить его сыновей и внуков”.

[Дао-гун] назначил Чжи Гун-цзы командующим новой армией, сказав: “Он младший сын У-цзы[1586] и единоутробный младший брат Вэнь-цзы[1587]. У-цзы распространил законы, упрочив владение Цзинь, и этими законами мы пользуемся до настоящего времени; Вэнь-цзы усердно трудился, что позволило успокоить чжухоу, и до сих пор мы пользуемся результатами его труда. Разве можно забывать добродетели двух этих мужей! Именно поэтому я назначаю Чжи-цзы[1588], чтобы он служил оплотом своего рода”.

[Дао-гун] назначил Линху Вэнь-цзы[1589] помощником командующего новой армией, сказав: “В прошлом после сражения, закончившегося победой над владением Лу[1590], явились войска владения Цинь, замыслившие перечеркнуть успехи владения Цзинь. Вэй Кэ[1591] заставил циньские войска отступить из Фу-ши[1592] и лично захватил в плен Ду Хуэя[1593], причем о его подвиге имеется надпись на колоколе, отлитом Цзин-гуном[1594]. Однако до сих пор не проявлена забота [о его потомках], поэтому нельзя не возвысить его сына”.

Правитель [Дао-гун], зная, что Ши Чжэнь-цзы[1595] руководствуется [старыми] записями[1596], о многом наслышан и повсеместно оказывает милости для развития просвещения, назначил его на пост старшего наставника. Зная, что Юхан Синь[1597] умеет с помощью чисел определять размеры предметов и устанавливать объем работ, назначил его на должность главного начальника общественных работ. Зная, что Луань Цзю[1598] умеет управлять лошадьми, а поэтому спокоен в бою, назначил его колесничим. Зная, что Сюнь Бинь[1599] обладает физической силой и не груб, приказал ему сидеть на правой стороне своей боевой колесницы.

Луань Бо просил назначить дафу для наставлений сыновей правителя и сановников. Дао-гун сказал: “Сюнь Цзя[1600] великодушен и милостив, Сюнь Хуэй[1601] знает правила поведения и умен, Янь[1602] решителен и смел, У-цзи[1603] строг и спокоен. Я назначу этих четверых на должность дафу для наставления сыновей правителя и сановников. Характер у тех, кто питается жирным мясом и лучшим зерном, трудно исправить, поэтому я велю великодушному и милостивому обучать их, знающему правила поведения и умному наставлять их, решительному и смелому говорить [им о возможных потерях и приобретениях], строгому и спокойному совершенствовать их. Если обучать будет великодушный и милостивый, обучение коснется всех, а обучаемые не будут лениться, если направлять будет знающий правила поведения и умный, он будет делать это мягко, а его наставления войдут в сердца наставляемых, если говорить [о возможных потерях и приобретениях] будет решительный и смелый, обучаемые не станут скрывать своих поступков, если совершенствовать будет строгий и спокойный, характер обучаемых станет ровным. Назначаю названных четверых на должность дафу для наставлений сыновей правителя и сановников”.

Дао-гун, зная, что Ци Си[1604] решителен и не развратен, назначил его инспектором средней армии[1605]. Зная, что Яншэ Чжи[1606]умен и почтителен, назначил его помощником инспектора средней армии. Зная, что Вэй Цзян[1607] смел и не дерзок, назначил его военным судьей средней армии. Зная, что почтенный Чжан[1608] умен и не лукав, назначил его начальником разведки средней армии. Зная, что До Э-коу[1609] почтителен и заслуживает полного доверия, назначил его инспектором верхней армии. Зная, что Цзи Янь[1610] усердно работал на прежней должности и отличается почтительностью, назначил его военным судьей верхней армии. Зная, что Чэн Чжэн[1611] честен и не развратен, к тому же любит увещевать, ничего не скрывая, назначил его своим колесничим на обычной колеснице.

[Дао-гун] впервые собрал чжухоу в Сюйтине[1613] для оказания помощи владению Сун[1614], одновременно послав почтенного Чжана распространить повсюду слухи о своей славе и посмотреть, кто из чжухоу придерживается добродетели, а кто восстает против нее.

Умер Люй Сюань-цзы, [командующий нижней армией], и Дао-гун, учитывая, что Чжао Вэнь-цзы[1615] отличается гражданскими добродетелями и печалится о важных делах управления, назначил его помощником командующего новой армией[1616].

На третьем году правления Дао-гун приступил к подготовке съезда чжухоу. На четвертом году правления чжухоу съехались в Цзицю[1617], где были объявлены правила[1618], заключен договор об оказании помощи, установлении дружественных отношений; подтвердив заключенный договор, Дао-гун возвратился обратно.

Умер Линху Вэнь-цзы, и Дао-гун, зная, что Вэй Цзян не нарушает служебных обязанностей, назначил его помощником командующего новой армией, почтенного Чжана назначил [вместо Вэй Цзяна] на пост военного судьи средней армии[1619], а Фань Сянь-цзы — на должность начальника разведки средней армии.

Слава о Дао-гуне дошла до жунов. В связи с этим на пятом году правления Дао-гуна различные племена жунов явились с изъявлением покорности, и Вэй Чжуан-цзы[1620] было приказано заключить с ними договор о союзе. После этого Дао-гун впервые снова стал гегемоном среди чжухоу.

На четвертом году правления Дао-гун собрал чжухоу в Цзицю. В это время Вэй Цзян занимал должность военного судьи средней армии, и когда княжич Ян-гань расстроил в Цюй-ляне[1621] боевые порядки войск, он обезглавил его колесничего. Дао-гун сказал Яншэ Чи[1622]: “Я встретился с чжухоу, а [в это время] Вэй Цзян позорит моего младшего брата; ради меня не дайте ему возможности бежать!” Яншэ Чи ответил: “Я слышал, что Вэй Цзян стремится не уклоняться о трудностей в делах и не избегает наказания в случае проступка. Он [сам] явится объяснить обстоятельства дела”.

Едва [Яншэ Чи] закончил говорить, как пришел Вэй Цзян, передал посыльному правителя письмо и собрался покончить жизнь самоубийством[1623], бросившись на меч. Ши Фан[1624] и почтенный Чжан остановили его, схватив с обеих сторон. Посыльный вручил Дао-гуну письмо. Дао-гун прочел письмо, в котором говорилось: “Я, ваш слуга, укорял Ян-ганя, не забывая, что за это меня ожидает смерть. В прошлом году, когда у вас не хватало чиновников, вы приказали мне попытаться исполнять обязанности военного судьи средней армии. Как я слышал, если войска покорно выполняют приказы командующего, это свидетельствует об их воинственности, а если в бою они предпочитают погибнуть, но не нарушить приказа, это свидетельствует об их почтительности. Когда вы встречаетесь с чжухоу, разве я смел проявить непочтительность?! Однако вам не понравились мои действия, поэтому прошу разрешения умереть”.

Дао-гун выбежал [к Вэй Цзяну] босиком и сказал: “Мои слова вызваны правилами поведения между братьями, а ваш укор сделан ради сохранения порядка в войсках[1625]. Прошу, не усугубляйте мою вину”[1626].

Вернувшись из поездки [в Цзицю], Дао-гун устроил в честь Вэй Цзяна угощение, соблюдая правила поведения, и назначил его помощником командующего новой армией.

Когда Ци Си стал [по старости] отказываться от занимаемой должности инспектора армии, Дао-гун спросил: “Кто может [заменить вас]?” Ци Си ответил: “Мой сын У может [заменить меня]. Существует поговорка: “Никто не может выбрать [достойного] чиновника лучше, чем правитель, никто не может выбрать [достойного] сына лучше, чем отец”. В детстве У был смирным, слушался приказов [родителей], гулять ходил в определенную сторону, пребывал в определенном месте, любил учиться и не шалил. В отрочестве обладал твердой волей и выполнял [мои] приказы, усердно соблюдая то, чему его учили, и не был распущен. Надев головной убор — свидетельство совершеннолетия — отличался дружелюбием и спокойствием, любил почтительность, мягко и милостиво относился к занимавшим низкое положение, уверенно улаживал важные дела, обладал прямым характером, не имел своевольных мыслей, менял взгляды только из чувства долга, действовал только по приказу высших. Если ему придется столкнуться с важными делами, он будет действовать мудрее, чем я. Прошу выдвинуть того, кого я выбрал, а вы, правитель, взвесьте, подходит он, или нет”.

Дао-гун назначил Ци У на должность инспектора армии, и вплоть до смерти Пин-гуна[1628] в войсках не отдавалось плохих распоряжений.

На пятом году правления Дао-гуна (569 г. до н. э.) Цзя-фу, правитель владения Учжун[1630], послал Мэн-лэ[1631] поднести Дао-гуну через Вэй-Чжуан-цзы шкуры тигров и барсов и просить о заключении мира с различными племенами жунов.

Дао-гун сказал: “Жуны и дисцы не соблюдают отношений родства и имеют склонность к захватам, лучше напасть на них”. Вэй Цзян возразил: “Утомлять войска в походе против жунов — значит лишиться находящихся на Центральной равнине чжухоу[1632]. Пусть мы добьемся успеха [в походе], в результате приобретем диких зверей, но потеряем людей. Как их использовать? К тому же жуны и дисцы живут на траве, они ценят богатства и с пренебрежением относятся к земле. Если мы дадим им богатства, то приобретем у них землю — вот первая выгода, [В результате заключения мира] на далеких границах можно будет заниматься земледелием, не принимая мер предосторожности — вот вторая выгода. Если жуны и дисцы будут служить владению Цзинь, это заставит соседние владения содрогнуться от страха — вот третья выгода. Подумайте об этом, правитель!”

Обрадованный Дао-гун приказал Вэй Цзяну ласково отнестись к различным племенам жунов, после чего стал гегемоном [среди чжухоу].

Хань Сянь-цзы состарился, в связи с чем вести дела при дворе Дао-гун приказал Му-цзы[1634], занимавшему должность дафу для наставлений сыновей правителя и сановников.

[Му-цзы] стал отказываться от назначения, сказав: “Во время смуты при правителе Ли-гуне[1635] я, У-цзи, занимал должность дафу для наставлений сыновей правителя и сановников, но не смог умереть за него. Как я слышал, не имеющий заслуг [перед владением и народом] не смеет занимать высокий пост. Я, У-цзи, если говорить об уме, оказался не в состоянии помочь [покойному] правителю и этим довел его до беды. Если говорить о человеколюбии, я не смог спасти его. Если говорить о смелости, я не смог умереть за него. Разве я посмею опозорить двор правителя и этим унизить род Хань? Прошу снять меня с предлагаемого поста!” [У-цзи] упорно отказывался от назначения, не соглашаясь занять предложенный пост.

Услышав об этом, Дао-гун сказал: “Хотя во время смуты он не смог умереть за покойного правителя, но сейчас уступает дорогу другим, что не может остаться без награды”. После этого он приказал У-цзи ведать дафу, назначенными для наставлений сыновей правителя и сановников.

Дао-гун приказал почтенному Чжану занять пост сановника. Чжан стал отказываться от назначения, сказав: “Я уступаю Вэй Цзяну. Ум позволяет Вэй Цзяну руководить крупными чиновниками, человеколюбие дает возможность не забывать о выгодах дома правителя, смелость придает решительность при определении наказаний, ученость позволяет служить не хуже, чем служили его предки. Если он займет пост сановника, в нашем владении и вне его обязательно установится спокойствие. К тому же во время съезда чжухоу в Цзицю Вэй Цзян без нарушений выполнял возложенные на него обязанности, о чем доложил в почтительных выражениях[1636]. Его нельзя оставлять без награды”.

Дао-гун пять раз приказывал почтенному Чжану занять пост сановника, но он упорно отказывался от назначения. Тогда Дао-гун приказал назначить Чжана на должность военного судьи [средней армии], а Вэй Цзяна — на пост помощника командующего новой армией.

На двенадцатом году правления (562 г. до н. э.) Дао-гун, напавший на владение Чжэн, расположился лагерем в Сяоюе.

К нему [с изъявлением покорности] явился чжэнский правитель по имени Цзя с подношением: тридцать красивых женщин. тридцать музыкантов, тридцать служанок, шестнадцать певиц. два ряда музыкальных колоколов[1638], украшенные драгоценностями колокольчики и пятнадцать больших колесниц.

Дао-гун подарил Вэй Цзяну восемь певиц и один ряд музыкальных колоколов, сказав: “Вы научили меня заключить мир с различными племенами жунов и дисцев, что позволило установить порядок на Центральной равнине[1639], после чего за прошедшие восемь лет я семь раз созывал съезды чжухоу, на которых каждый раз добивался желаемого. Позвольте сделать вам этот подарок, чтобы вы радовались вместе со мной!”

Вэй Цзян отказался от подарка, сказав: “Мир с жунами и дисцами был заключен благодаря сопутствующему вам счастью. Семь съездов чжухоу за восемь лет состоялись благодаря вашей мудрости и усилиям нескольких сановников. Как я могу приписывать эти заслуги себе?”

Дао-гун возразил: “Без вас у меня не было ничего для борьбы с жунами, не было ничего для переправы через Хуанхэ[1640]; здесь ни при чем заслуги сановников. Примите подарки!”

[После этого] благородные мужи стали говорить: “[Дао-гун] умеет отмечать добрых”.

Дао-гун поднялся вместе с Сыма Хоу[1641] на террасу, и, обозревая окрестности, воскликнул: “Как радостно!”[1642] Сыма Хоу ответил: “Радость, когда вы сверху наблюдаете за живущими внизу, действительно радость, но вы еще не испытали радости от добродетели и соблюдения долга”.

Дао-гун спросил: “Что вы называете добродетелью и соблюдением долга?” Сыма Хоу ответил: “Поступки чжухоу каждый день перед вами[1643], и если вы будете действовать, подражая добрым поступкам и остерегаясь дурных, это можно будет назвать добродетелью и соблюдением долга”.

Дао-гун спросил: “Кто может [быть наставником]?” Сыма Хоу ответил: “Яншэ Си[1644], он хорошо знаком с историей”.

Дао-гун вызвал Шу-сяна и приказал ему наставлять своего старшего сына Бяо.