Вечер опустился на маленький порт под Чемарре, "морской берег", Западное поселение Дерет Ситте, дом гномов через залив от спокойного Ситта, Малурне.
Чейн спустился по трапу китобойного судна, неся сундук для шара воды, а Малец следовал за ним по пятам. Двое матросов последовали за ним, один боролся с сундуком за огненный шар, а другой тащил третий пустой сундук и два мешка Чейна. Все четверо спустились по причалу к берегу, где матросы оставили свои вещи и вернулись на корабль.
Не имея никаких дел в море, капитан китобойного судна остановился только для двух своих пассажиров. Из трех других кораблей в порту два были крепкими гномскими судами с названиями, написанными по-гномьи, а третий-трехмачтовым Нуманским торговым судном "Пустельга".
Маленький порт под отвесным горным склоном не изменился с тех пор, как Чейн видел его в последний раз. За исключением нескольких небольших складов, здания были приземистыми, редкими и сильно выветренными, и здесь была только одна гостиница. Береговую линию за ними никак нельзя было назвать пляжем; даже при спокойном ветре маленькие волны бились и разбрызгивали острые камни.
Услышав сопение, Чейн посмотрел вниз.
Малец поднял голову, его глаза смотрели вверх — и вверх — на скалы. Отсюда, с вершины полуострова, почти ничего не было видно, особенно ночью.
"Мы поднимемся на подъемнике, — сказал Чейн. — Тогда ты увидишь внешнее."
Взглянув на три сундука, он растерялся. Им предстояло еще долгое путешествие до места назначения. В то время как некоторые называли Деред Ситт королевством или "городом" гномов, каждое из его поселений с его многочисленными нижними уровнями могло легко соперничать с любым малым или средним городом во всех землях Нумана. Деред Ситт был последним известным местом обитания "рожденных в Земле" или гномов.
Малец шагнул внутрь, ткнулся носом в один из сундуков и поднял глаза, как бы говоря: "как?"
Мысли Чейна метались в поисках способа перенести все три сундука туда, куда они направлялись … на дальнюю сторону горы." Даже это не будет последней остановкой, а нанимать носильщиков на каждый отрезок пути было неразумно. В конце концов, кому-то будет любопытно, что человек с таким количеством багажа путешествует один с собакой.
Опустившись на одно колено, он повернулся к Мальцу. — Мы должны спрятать шары здесь."
Сначала Малец никак не отреагировал, а потом зарычал и дважды фыркнул: "нет."
Чейн сдержал резкий ответ и попытался объясниться. — После лифта мы должны пересечь гору на трамвае и прибыть на станцию, расположенную глубоко за самой большой рыночной пещерой во всем Ситте. Затем мы выходим наружу и поднимаемся к храму Бедзак — Кенге- "перьевого языка" — в поселении на берегу залива. Именно там мы ищем Маллета, главу ширвеша храма, который знает меня и является моим контактом с гномами в подземном мире ходящих сквозь камень."
Малец перестал рычать, но все еще сердито смотрел на него.
"Я не могу нести все это сам и не думаю, что нам следует нанимать помощников. Гномы-народ любопытный. Но рядом с портом есть безопасное место. Только ходящие сквозь камень знают об этом, кроме Винн и меня … и она согласится со мной."Малец перестал рычать, но все еще сердито смотрел на него.
Левый подбородок Мальца скривился при этом последнем замечании.
"Так мы сможем двигаться быстрее, — продолжал Чейн, — и у нас будет меньше забот. Когда мы снова выйдем в море и поплывем на юг, в Сорано, сундуки будут под рукой на борту корабля, но пока мы должны их спрятать."
Малец долго молчал и не шевелился, потом повернул голову и ткнулся носом в первую сумку Чейна. Чейн поднял говорящую шкуру и раскатал ее, а Малец принялся ее лапать.
— Куда?
"Я тебе покажу. Именно там Винн, Тень и я впервые проникли в подземный мир. — Услышав еще один гул от Мальца, он добавил: — его нелегко найти для тех, кто не знает о его существовании. Клянусь, шары будут в безопасности."
Когда Малец не стал спорить или отвечать, Чейн закинул оба рюкзака за плечи. Он сложил сундуки с огненными и водяными шарами и попытался поднять их обоих. Сначала он пытался даже встать.
Вместе они были слишком тяжелы даже для него. Оказавшись на ногах, он едва мог видеть поверх верхнего сундука, но думал, что сможет, по крайней мере, уйти достаточно далеко вниз по берегу, чтобы не видеть порта.
— Оставь пустой сундук здесь. Его будет достаточно легко носить с собой."
Не дожидаясь согласия, Чейн направился через порт к берегу.
Соленая вода, разбивающаяся о камни, довольно скоро забрызгала его ботинки, а затем и брюки, пока он осторожно пробирался на север, слепо, но осторожно пересекая неровные камни под ногами. Он не мог — не мог-оглянуться назад, чтобы посмотреть, как там Малец. Вместо этого он стал искать знакомый ориентир: длинный скальный хребет, скрывающий вход под отвесным склоном горы.
Наконец, он заметил его.
Поставив сундуки, он поскользнулся и тяжело опустился на одно колено. Через мгновение, чтобы унять боль, он повернулся и увидел не совсем промокшего маджай-хи.
— Подожди здесь с шарами, — сказал он.
В лучшем случае Малец вздохнул бы, хотя шум прибоя заглушил его слова.
Чейну нужно было убедиться, что туннель все еще там. Насколько он знал, ходящие сквозь камень могли запечатать его после того, как в него проникли нежить, не по годам развитая хранительница и черный маджай-хи. Взобравшись на каменный хребет и спустившись по другой его стороне, он полез в карман за Кристаллом холодной лампы, который дала ему Винн. Когда он потер его о свой плащ, трение зажгло его мягкое свечение, освещая выступ входа, но не темное пространство за ним.
Он пробрался вдоль стены утеса и под навесом. Теперь с берега ничего не было видно. Вскоре он нашел круглое отверстие в задней части выступа, не более чем тень в скале, пока не оказался прямо перед ним. Ему пришлось пригнуться, чтобы войти внутрь.
Изогнутый пол внутри был более гладким, чем дно впадины, поскольку туннель был полностью круглым, как большая каменная труба, пронзающая основание горы. Он был выкопан давным-давно, и водоросли и остатки других высохших растений расползлись по его изогнутым бокам.
Он мог стоять прямо, хотя его голова касалась верха туннеля, и тропинка расширялась все дальше, пока он не мог коснуться обеих сторон вытянутыми руками. Постепенно уклон незаметно увеличивался, пока он не перестал ходить по мелководью, и тогда он увидел решетку — или, скорее, ворота.
Вертикальные брусья заполняли туннель сверху донизу, их каркас крепился по окружности массивными заклепками. В прошлый раз, когда он приходил сюда, он согнул несколько прутьев, чтобы получить доступ; теперь они были выпрямлены без каких-либо признаков того, что они когда-либо были другими. Независимо от восстановленных мер безопасности, все, что имело значение, — это то, что вход в туннель не был запечатан, и сундуки можно было поставить достаточно высоко, чтобы они оставались над приливом.
Чейн вернулся на берег и увидел, что Малец все еще ждет его … и все еще сердито смотрит.
"Все так, как я помнил, за исключением некоторых ремонтных работ, — сказал Чейн. — Мы можем хранить шары внутри туннеля, вне поля зрения, так как сюда никто не придет."
Хотя он говорил уверенно, что-то еще беспокоило его. Туннель первоначально служил проходом в запертую комнату полубезумного принца, защищенного и заключенного в тюрьму ходящими по камню.
Однако теперь у ходящих по камню не было причин выходить в туннель. Чейн выбросил эти мысли из головы.
— Подожди еще немного, и я покажу тебе, — сказал он Мальцу.
Держа холодный Кристалл в зубах, он поднял сундук с огненным шаром и вернулся к первым воротам туннеля. Там он поставил сундук и поспешил обратно к Мальцу за сундуком с водой.
— Пойдем, — сказал он.
Малец последовал за ним, и к тому времени, как они добрались до ворот, пес уже вымок до нитки. Он подошел к решетке, склонил голову набок, принюхиваясь, и даже прикусил одну, словно проверяя ее. Затем он заглянул между прутьями в туннель. Когда Чейн поставил второй сундук, он обнаружил, что Малец наблюдает за ним и тихо урчит — ему явно не нравилось такое расположение вещей.
"Если ты придумал что-то получше, — ответил Чейн, — так и скажи."
Он уже знал ответ.
Малец дважды фыркнул: "нет."
"Ты можешь остаться здесь и охранять их сам … а я пойду дальше один."
Малец только зарычал.
Чейн повернулся, чтобы выйти из туннеля. Не успел он сделать и трех шагов, как услышал такой же щелчок когтистых лап Мальца.
Малец последовал за Чейном вниз по каменистому берегу к порту. Его инстинкты пытались заставить его вернуться за шарами, но он не мог этого сделать без Чейна. И он не позволит этой нежити пойти за третьим без него.
Теперь, когда Чейн был свободен, ему не потребовалось много времени, чтобы добраться до порта. Вампир остановился, чтобы забрать третий сундук, а затем продолжил путь через порт к дальнему концу. Он повернул за угол вглубь острова, и когда Малец последовал за ним, Чейн уже поднимался по пандусу к воротам.
Когда парень приблизился, из соседней кабинки с важным видом вышел диковолосый карлик в черном меховом жилете до колен. По правде говоря, у Мальца было мало опыта общения с гномами. В отличие от сказок на восточном континенте, они не были миниатюрными. Хотя они и ниже людей, но выглядят почти вдвое шире. Эта полная чернобородая голова доходила Чейну до середины груди.
Высокий бледный человек, стоявший перед ним, казалось, не испугал его, и он проворчал по-Нумански:"
"Наверх, — ответил Чейн.
Сбитый с толку, Малец посмотрел вверх, потому что в темноте не видел другого выхода. Ему не нравилось сталкиваться лицом к лицу с неизвестным в любых отношениях с Чейном, который, казалось, точно знал, что делает.
Вампир поставил сундук на пол, вытащил выцветший мешочек и открыл его. Он вытащил два больших толстых куска железа с отверстиями в центре. Возможно, на них была какая-то гравировка или печать, но Чейн бросил кусочки в широкую ладонь служащего.
Кустистые брови служащего поднялись. Он быстро спрятал монеты в карман, который Малец не видел в толстом меховом жилете, а затем довольно живо подошел к воротам лифта и распахнул их. Чейн снова поднял пустой сундук, балансируя им на левом плече, чтобы освободить правую руку.
"Без остановок наверх, сэр, — сказал гном, быстро склонив голову.
Малец навострил уши. Он не понимал, как куски железа оправдывают такую перемену в поведении, не говоря уже о том, чтобы обойти все предполагаемые остановки на пути наверх.
— Спасибо, — ответил Чейн, подходя к воротам лифта, оборачиваясь и выжидая, глядя на Мальца без эмоций.
Раздражение Мальца снова взяло верх. Нет, он никогда не признался бы открыто, что Чейн был таким … полезным. Он поднялся под пристальным взглядом дежурного на толстую деревянную платформу, обрамленную огромными колесами. И как только он оказался на толстых досках пола, он услышал, как закрылись ворота …
— Приготовься, — прохрипел Чейн, ухватившись свободной рукой за заднее ограждение.
Лифт дернулся вверх, и Малец быстро распластался на четвереньках. Он не задавался вопросом, каким образом служащий дал сигнал тому механизму, который поднимал лифт наверху. Он хотел зарычать на Чейна за то, что тот не предупредил его лучше, когда лифт набирал скорость — и еще больше скорости- и скалы и трещины горы проносились мимо.
После этого все, что Малец мог сделать, кроме как собраться с силами, — это попытаться проглотить свой желудок обратно… снова и снова. Он хотел закрыть глаза, но не осмелился, так как ему нужно было видеть, что происходит вокруг. Громкий грохот поднимался все громче и громче под платформой от огромных колес с двух сторон лифта.
Он почти не замечал ни одного из небольших поселений, мимо которых проходил по пути. Одни только вибрации угрожали опустошить его желудок и …. и еще кое-что, над чем он не терял контроля с тех пор, как был щенком.
"Уже недалеко, — прохрипел Чейн.
Меньше всего Мальцу нужны были заверения от этой твари.
Лифт, наконец, приблизился к вершине и начал замедляться, но при перекате через край горного уступа лифт внезапно качнулся.
Парень потерял контроль.
Когда трамвай наконец остановился, Чейн уставился на него. Немертвый неловко откашлялся, глядя в сторону, а затем поспешил сам открыть Передние ворота, когда появился толстый служитель.
Малец просто стоял, дрожа от тошноты … и стыда.
Он стряхивал каждую заднюю ногу с каждым шагом, оставляя за собой лужу.
Толстый и немного чумазый мастер лифта зарычал на него: "ты грязная дворняжка."
Малец опустил голову и ссутулил плечи. Он заковылял вниз по пандусу, все еще пытаясь стряхнуть с себя задние лапы, и даже не оглянулся на то, что предстояло убрать лифтеру.
Чейн стоял впереди на огромной площадке, глядя в другую сторону, на большое отверстие в горе. Все дороги вокруг них, казалось, текли крутыми спусками между крутыми поворотами. Все пути были окаймлены различными каменными зданиями, построенными из тонких подогнанных друг к другу блоков или высеченными из местных горных пород.
Малец нерешительно оглядел лестничную площадку и заметил кривошипный домик лифта и огромный закрытый турникет, управляемый мулами. Он не видел, как лифт достиг такой скорости, и снова посмотрел на огромную открытую арку в склоне горы.
Изнутри лился оранжево-желтый свет.
"Мы на перевалочной станции Шемарре, — сказал Чейн, направляясь к арке.
Чувствуя себя еще более растерянным, Малец последовал за ним. Вход был не так велик, как ему показалось вначале, но все равно огромен. Впереди был огромный туннель с центральными каменными колоннами, такими большими, что за одной из них могли спрятаться два или даже три человека. Справа было еще одно отверстие в другое пространство.
Вокруг было много людей, направлявшихся в ту или иную сторону. Большинство из них были гномами в различных одеждах, некоторые в доспехах, а некоторые с огромными собаками, которые принюхивались в его сторону. Среди них было несколько человек, и большинство из них были одеты как преуспевающие купцы, капитаны судов или другие торговцы, более дикие и грубые на вид.
Чейн направился к центральному туннелю и вошел в арку с другой стороны. Когда Малец последовал за ним, он остановился на том, что заполнило его взгляд.
Два туннеля, каждый шириной в три дороги, вели прямо в гору. В каждую из них врезались тройные ряды переплетенных стальных колей в гранитном полу.
На ближних концах колеи стояли платформы из крепких деревянных досок, похожие на доки гавани. Одна платформа была переполнена гномами и людьми, толкающимися, чтобы подняться на борт и найти места в веренице открытых вагонов. Рядом с другой платформой тянулась полупустая такая же вереница.
— Трамваи, — тихо сказал Чейн, — чтобы добраться через всю гору до двух других поселений."
Эти трамваи из Соединенных вагонов, построенные из цельного дерева, окрашенного в коричневые и нефритовые тона, ехали на стальных и железных ходовых частях. Их колеса были обуты в сталь. Ряды скамеек смотрели вперед внутри каждого вагона, разделенные узкой дорожкой в центре. Снаружи пассажиры были защищены высокими, по пояс, перилами. Каждый вагон был покрыт крышей, но только его фасады имели сплошную стену и дверь, вероятно, чтобы сломать несущиеся ветры, когда трамвай наберет скорость.
От одной мысли об этом парня снова затошнило.
— Очевидно, маджай-хи испытывает трудности с путешествиями гномов" — сказал Чейн. — Хотя и не совсем отец, как дочь."
На этот раз парень действительно зарычал.
Широкий бородатый гном в простой кожаной кольчуге подошел к краю ближайшей платформы и прикрыл рот большими жилистыми руками.
— Максаг Чекиуни-да! — прогремел он, а затем по-Нумански " — уходим в Пойнт-Сайд!"
После этого он заковылял по платформе, прогоняя задержавшихся пассажиров в вагоны.
"Не наши, — заметил Чейн.
Не успел последний пассажир усесться, как облако пара окутало головной вагон трамвая, так что ничего нельзя было разглядеть. Малец едва разглядел его переднюю часть, которая, казалось, заканчивалась точкой.
Пар вспыхнул изнутри ярким сиянием. Его передняя часть горела, как один из массивных пилонных кристаллов вдоль главного туннеля. Какой бы Кристалл ни ехал на передке трамвайного двигателя, он должен был быть намного больше. И его свет пульсировал в медленном ритме.
Резкий взрыв пара вырвался из ходовой части головного вагона, и свечение стало ровным, горячим желтым.
Вся цепочка вагонов трамвая медленно продвигалась вперед с металлическим скрежетом колес по колеям. Через несколько мгновений он набрал скорость рысцой скачущей лошади. Когда он въехал в туннель, резкий свет впереди осветил путь, и Малец услышал, как ритмично нарастают его колеса. Через несколько мгновений он исчез из виду.
Чейн тоже стоял и смотрел ему вслед.
— Кристаллическая сила … какой-то таинственный двигатель, — прошептал он и указал на другую платформу. "Это будет наша."
Чейн шагнул вперед, но Малец задержался. Это будет еще хуже, чем подъем на гору. Он неохотно последовал за ней.
Другой начальник станции, женщина, прошла по платформе и загнала пассажиров в вагоны. Трамвай "Чекун", "Бухта", быстро заполнялся.
— Вот, — сказал Чейн, садясь в машину и опускаясь на ближайшую пустую скамейку.
Малец прокрался внутрь, борясь с желанием зарычать на других пассажиров. Женщина-гном, все еще руководившая людьми, взглянула на него.
"Сколько еще до Чекуюна? — Спросил ее Чейн.
"Никаких остановок на этом пути, — ответила она низким голосом, — так что к ночи — конец лета."
Она пошла к следующей машине в очереди, и малец остался недоумевать, что означают эти временные рамки. Он взглянул на Чейна.
— Поездка займет около четверти ночи, — объяснил Чейн.
Мальцу стало еще хуже. Он надеялся закончить свою работу здесь и уйти с третьим шаром к рассвету. Этого не должно было случиться, и он опустился на пол трамвая, пока Чейн складывал свои рюкзаки и сундук на пустую сторону скамейки. Машина дернулась, и Малец не смог сдержать стона..
Чейн никогда бы не признался в этом, но к концу путешествия ему стало жаль Мальца. Когда трамвай подъехал к станции Чекун, Малец все еще лежал на полу, и с его щек капала слюна. Тень тоже заболела до рвоты во время своей первой поездки на трамвае.
Однако она никогда не мочилась на весь лифт.
"Это скоро пройдет" — коротко сказал Чейн, закидывая оба рюкзака и снова балансируя сундуком. "Ваша дочь пострадала еще больше на этих машинах, но она никогда не отходила от Винн."
Малец посмотрел на него со смесью настороженности и недоумения.
Чейн не смог подавить еще одну вспышку жалости к маджай-хи, но без дальнейших комментариев поднялся и последовал за другими пассажирами из трамвая в другую пещеру путевой станции. Когда он оглянулся, Малец пытался обойти толстые ноги гномов, спешно высаживающихся на берег. Чейн ждал.
Как только Малец споткнулся о пандус платформы, Чейн повел его через арку в правой каменной стене, вниз по нескольким переполненным проходам и в почти невозможно огромную рыночную пещеру Чеку'Ун. Когда он остановился, чтобы проверить своего спутника, уши Мальца прижались, когда он огляделся вокруг.
Редеющий лес скульптурных колонн размером с небольшие башни замка поднимался к высокой куполообразной крыше этой гладко высеченной пещеры. Даже ночью хаос торговцев, лоточников, Коробейников и путешественников отражался эхом, когда купол ловил все звуки и обрушивал их на всех.
Все виды товаров перевозились туда и обратно и продавались в ларьках и самодельных палатках. Гномы и люди самых разных форм и размеров, а возможно, и Лхоинна, быстро затерявшиеся в толпе, обменивались на все-от мясных пирогов и чая до маленьких бочонков эля и мешочков орехов, покрытых медом.
В проходах между колоннами на каменных пилонах дымились большие светящиеся кристаллы. Дым от переносных жаровен и пар, выходящий из кристаллов, наполняли огромную пещеру туманным оранжево-желтым свечением. Прямо напротив огромного помещения было еще одно отверстие, настолько высокое, что его можно было ясно видеть поверх толпы.
— Вот, — сказал Чейн, поднимая подбородок."
Он шагнул вперед, чтобы прорваться сквозь толпу, время от времени оглядываясь, чтобы увидеть, что Малец следует за ним. Он возвышался почти над всеми, даже над человеческими торговцами и путешественниками, и многие люди смотрели в их сторону, когда они проходили мимо. Чейн проигнорировал их и направился прямо к арке. Оказавшись снаружи на прохладном ночном воздухе, он услышал, как Малец сделал глубокий вдох и выдохнул.
Отсюда открывался прекрасный вид на каменный город, построенный на склоне горы. Главная дорога извивалась вверх между зданиями из камня и скудного дерева. Лунный свет едва приоткрывал шифер, черепицу, камень, а также несколько трясущихся или дощатых крыш. Только короткие и крутые боковые улочки вели прямо вверх, и большинство из них были построены из широких каменных ступеней и многочисленных лестничных площадок. Все это было похоже на бегемота-скорее, на самих гномов.
Дома и постоялые дворы, кузницы и кожевенные мастерские и другие лавки располагались вокруг и над ними в запутанном лабиринте.
"Поначалу это может пугать, — сказал Чейн. — Я помню свой первый раз."
Как только эти слова слетели с его губ, он покраснел бы от смущения, если бы у него была теплая, пульсирующая кровь, чтобы сделать это.
Почему его должно волновать, что маджай-хи была напуган?
Чейн зашагал вверх по склону улицы, все глубже и выше в сторону залива, к одному из немногих мест, где его знали и приветствовали. Это само по себе было странно для него.
Его редко принимали где — либо, кроме храма — "перьевого языка"."
Гномы практиковали уникальную форму поклонения предкам. Они почитали тех из них, кто достиг заметного положения в жизни, сродни человеческому герою или святому, или, скорее, и тому и другому. Любой, кто прославился добродетельными подвигами, подвигом и / или служением людям, мог однажды стать танае — одним из почитаемых. Хотя это было похоже на человеческое рыцарство или благородное право, это не было положением правителя или власти. После смерти Таны, которые приобрели известность среди людей, продолжая пересказывать свои подвиги на протяжении десятилетий или столетий, однажды могли быть возведены в ранг Банае — одного из вечных гномов.
Это были духовные бессмертные гномов, почитаемые предки их народа в целом.
Язык перьев, их образец ораторов и историков, был покровителем мудрости и наследия через историю, песню и поэму. Из того, что Чейн понял, насколько помнила любая история, гномы придерживались устной традиции, а не литературных обычаев человечества. В этом, по крайней мере, он видел перьевой язык как образец из образцов.
Чейн ненадолго остановился на перекрестке. Подняв взгляд на каменную лестницу, он заметил желтовато-коричневое знамя, висевшее над широкой дубовой дверью. На плакате была изображена карта, и магазин был ориентиром, который он помнил.
"Почти приехали, — сказал он.
Они миновали картографическую мастерскую и еще несколько магазинов, направляясь к следующему разъезду на главной улице. На следующей пересекающейся лестнице Чейн снова повернул вверх, но остановился на полпути, чтобы дать Мальчику отдышаться на площадке со скульптурной миниатюрной елкой в большой черной мраморной урне. Он нажал на следующий поворот главной улицы.
Через дорогу из-за склона горы показалось знакомое строение.
Двойные двери из белого мрамора располагались под высоким навесом, поддерживаемым колоннами, вырезанными в виде живых деревьев. Он всмотрелся в ступени, поднимающиеся к храму, где его фасад выступал из склона горы, а две гранитные колонны, вырезанные наподобие больших древесных стволов, обрамляли переднюю часть площадки. Несмотря на это, строение едва ли казалось достаточно большим, чтобы вместить ширвеша, но он знал, что это иллюзия.
Тяжелая продолговатая арка из полированной меди висела между передними колоннами, как ворота. Подвешенные спереди к крыше замысловатыми кожаными ремнями, их открытые концы свисали на длину голени над полом лестничной площадки. Его металл был сделан из полой трубы, а не из цельного бруска.
Чейн подошел к нему, схватил короткий медный стержень из кронштейна на левой колонне и ударил им по большой медной дуге. Хотя он знал, чего ожидать, все его тело сжалось, когда в ушах зазвенел баритон. Он позвонил еще дважды, когда Малец вздрогнул рядом с ним. Когда Третий сигнал стих, одна из дверей начала открываться.
Солидный седовласый карлик высунулся из окна и уставился на парочку на лестничной площадке, его лицо было довольно плоским и морщинистым, как полусухая белая виноградина. Волнистые волосы ниспадали на широкие плечи, сливаясь с густой бородой спереди, хотя под широким носом усы не росли. Он был одет в коричневые бриджи и типичные тяжелые гномьи сапоги, а его муслиновая рубашка была покрыта длинным до бедер войлочным одеянием огненно-оранжевого цвета.
В широко раскрытых глазах старика мелькнуло узнавание. "Чейн Андрашо?"
Чейн слегка наклонил голову. — Прости меня, Ширвеш Маллет. Я знаю, что уже поздно, но мы можем войти?"
— Мы? — Пробормотал Маллет, взглянув на Мальца, прежде чем проводить их обоих внутрь. "Где путешественница Хигеорт и ее угольный спутник?"
Чейн не знал, как ответить; правда заняла бы слишком много времени, если бы он вообще осмелился заговорить о ней.
"Она здорова, но слишком занята, — ответил он, надеясь, что это правда, и вошел вместе с мальчиком. "Она послала меня сюда вместо себя по важному делу."
Глянув вниз, он увидел, что Малец изучает мозаичный пол прихожей. Цветные плитки миниатюр создавали изображение Толстого, темноволосого и бородатого гнома, несущего высокий, черно-серый или черный посох. Он был одет в ярко-оранжевое облачение, как и старший ширвеш, и, казалось, вышел прямо из пола с открытой дороги, ведущей прочь от туманного фиолетового горного хребта. Это был язык-перо.
Когда Чейн поднял глаза, то обнаружил, что Ширвеш Маллет изучает его.
"А почему юная мисс послала именно вас? — спросил гном.
Времени было мало, и Чейн выбрал прямой подход. "Мне нужно поговорить с ходящими сквозь камень. Не могли бы вы послать за ним?"
От любого другого это было бы шокирующей просьбой, но Красная Руда сам сделал это предложение.
Ширвеш Маллет дважды моргнул, нахмурился и вздохнул. "Иди в зал приема пищи. В настоящее время это самое уединенное место в храме."
Малец забеспокоился о потерянном времени после того, как Ширвеш Маллет наконец оставил их одних в столовой. Близилась середина ночи, и Малец не знал, чего ожидать дальше. Когда Чейн бросил свои рюкзаки, Малец подошел и потрогал один из них, в котором лежала говорящая шкура. Чейн опустился на колени, чтобы выкопать его и раскатать. Малец начал перебирать слова и буквы, но его вопросы заняли некоторое время даже с пропуском ненужных слов.
Если ходящие по камню в подземном мире, то сколько времени до прихода о?
"Немного, — ответил Чейн. "Я не знаю, как происходит контакт, но ходящие сквозь камень поспешат сюда, зная, что я жду. У них их несколько … способов сделать это."
Малец снова ткнул лапой.
Пути?
Чейн покачал головой. — Легче подождать и посмотреть."
Заворчав, Малец собрался было возразить, но передумал. С тех пор как он научился использовать слова памяти, чтобы говорить с Магьер, Лисил и некоторыми другими, говорящая шкура теперь казалась медленной и неуклюжей.
Чейн свернул шкуру и убрал ее, и они молча ждали.
Малец никак не мог определить, как ползет время. Казалось, прошло довольно много времени, прежде чем он услышал тяжелые шаги, эхом отдававшиеся в коридоре. Он едва успел встать, наблюдая за входом, как вошли три гнома.
Первым был Ширвеш Маллет.
Вторым был суровый незнакомец. Хотя его голова едва доставала Чейну до плеча, он был почти вдвое шире и втрое тяжелее Чейна.
Дикие темные пряди падали ему на плечи, обрамляя жесткую линию рта стальной щетиной бороды. Поверх темно-серых бриджей и шерстяной рубашки он носил кольчугу из черных кожаных чешуек с короткими рукавами, кончик каждой из которых был покрыт искусно выгравированной полированной сталью. Два боевых кинжала в таких же украшенных черных ножнах были косо заткнуты за его толстый пояс.
Затем в поле зрения появился третий гном.
Малец недолго встречался гномом из семьи "железной косы" Ситте, прежде чем все разошлись в поисках последних двух шаров. Ходящий сквозь камень носил свои длинные рыжие волосы, стянутые кожаным ремешком в хвост, свисающий с воротника. В отличие от большинства мужчин-гномов, он был чисто выбрит. Хотя он казался намного моложе темного гнома, на нем тоже были черные чешуйчатые доспехи и два кинжала его касты.
"Теперь я вас покину, — вежливо сказал Ширвеш Маллет. "Я вижу, вам есть что обсудить. — С этими словами он ушел.
Чейн повернулся к старшему гному с видимым удивлением и, возможно, некоторым гневом. — Мастер, я не посылал за вами."
— Нет, — ответил гном. "И все же я здесь."
Малец мгновенно насторожился. Он ожидал некоторого сопротивления от ходящих сквозь камень по поводу шара, но присутствие этого другого человека было совершенно неожиданным
Чейн весь напрягся, а затем Красная Руда обошел мастера, чтобы приблизиться.
"Рад вас видеть, — сказал он, — хотя я знаю, что вы не пришли бы и не позвали бы меня без серьезной причины."
Напряжение Чейна немного спало. Благодаря совместным испытаниям и битвам, юный ходящий свозь камень стал чем-то вроде друга. А у Чейна было не так уж много друзей.
"Я тоже рад тебя видеть" — ответил он, — и я тоже рад тебя видеть. — "
— Довольно любезностей!" Мастер гавкнул. — Почему имеет А… Почему ты вернулся сюда, и как один из твоих сородичей может иметь влияние на главу Ширвеша?"
Его взгляд метнулся к Мальцу, и глаза его слегка расширились.
Чейн проследил за его взглядом. Как Мастер мог узнать о маджаихи?
Это было разумно, учитывая, что мастер ходящий сквозь камень был другом Чирлиона, облаченного в белое мудреца Лхоинна … и отъявленный лжец.
Внимание Мастера переключилось на Красную Руду. — Надеюсь, ты не имеешь к этому никакого отношения."
Красная Руда поколебался, а затем выпрямился. "Да, это так."
Лицо Мастера покраснело.
Чейн не видел способа проявить дипломатичность. "Мне нужен шар Земли, — прямо сказал он. "И на то есть веская причина."
При этих словах красноватый оттенок Мастера стал серым, и даже Красная Руда настороженно замолчал.
Чейн не ожидал, что ему придется иметь дело с Мастером ходящих сквозь камень, и чувствовал себя несколько ошарашенным. Он должен был быстро взять себя в руки и поднять руку, чтобы предотвратить возмущение или споры.
"Я не буду объяснять здесь, — сказал он и кивнул Мальцу. — Этот маджай-хи и я прошли большое расстояние, и мы боимся, что за нами могли последовать приспешники врага. Нам нужно место, куда они не смогут попасть … или услышать … прежде чем будет сказано что-то еще."
Высказывать такие опасения было рискованно, и это могло просто заставить Мастера отступить за пределы досягаемости и приказать Красной Руде следовать за ним. В последний раз, когда Чейн был здесь, за ним, Винн и тенью следовал призрак Сау'илахк.
Охотясь на них и шар, Сау'илахк проник в подземный мир.
Хотя в этом не было вины Чейна, Винн или Тени, их собственные действия привели к хаосу и потерям, вызванным призраком. После этого были приняты дополнительные меры предосторожности, описанные ниже. Подземный мир самых почитаемых мертвых гномов все еще был самым безопасным местом в Ситте. Так и должно быть.
Выражение лица Мастера было бесстрастным. Он перенес свой вес с правой ноги на левую, а затем его левая нога сдвинулась назад на несколько дюймов и встала. Его большая правая рука поднялась и легла на рукоять боевого кинжала.
"Вы … среди почтенных покойников … опять? — сказал он. "Ваш вид … с якорем творения?"
Чейн почти дотянулся до своего меча, ожидая нападения. И если это было возможно, он слегка охладел к этому конкретному противнику.
— Мастер, — сказал Красная Руда, быстро оборачиваясь. "Неважно, что еще он может быть, он не лжец. И он был там, чтобы помочь вернуть шар."
И все же Мастер смотрел только на Чейна.
"И, в конце концов, шар все еще находится под моей опекой, — добавил Красная Руда.
При этих словах взгляд Мастера переместился на самого молодого Ходящего сквозь камень.
"Я знаю, что все мы, вместе с тобой, несем ответственность за шар, — продолжал владелец шара, — но я его наследник, названный так его всеядными хранителями."
Чейн оставался настороже, но помнил, что произошло. В Баал Ситте, забытом месте упокоения этого шара, жили всепожиратели-драконы.
Они охраняли шар из поколения в поколение с момента падения Ситта в конце Великой войны. Один из предков Красной Руды, брат Отца языков, ныне живущего среди Банаэ, был тем, кто разрушил ситт с помощью предка этих драконов. Этот акт блокировал вражеские силы от использования Баале как способа легко проникнуть на север.
Те немногие, кто избежал катаклизма, включая Отца языков, не знали этой истины.
Они знали только, что один из них — предположительно "павший" ходящий свозь камень предположительно, помог врагу.
Брат отца языка, "глубокий корень", был забыт. Вместо него гномы помнили только лживую легенду о Таллухираге, "Повелителе резни". И глубинный корень был теперь среди Лхаргней, или "падших", которые были злобным двойником Банаэ гномов.
Красная Руда и его семья были потомками обоих братьев.
Чейну стало не только страшно, но и неуютно. Хотя о связи семьи "ЖЕЛЕЗНОЙ КОСЫ" с Таллухеарагом знали очень немногие, они все еще жили в течение многих поколений в бедном государстве, лишенном чести среди своего народа. Шар Земли был, пожалуй, единственным и самым незначительным доказательством истины на один день вперед … которую Чейну теперь нужно было забрать.
Красная Руда говорил спокойно. — Господин, я ручаюсь за честное слово Чейна Андрашо. Пожалуйста, выслушайте его."
Мастер ответил не сразу. Его темные глаза на мгновение остановились на Мальце. Затем он развернулся, направился к выходу и пролаял только одно слово.
— Следуйте за мной! "
Малец чувствовал, что его увлекает в путешествие, которое он не вполне понимал. Через Винн он узнал кое-что из истории о поисках шара земли. Оказалось, что последствия были более сложными. И только после короткой, но мучительной поездки на лифте, закончившейся быстрой прогулкой по верхнему поселению пика, его недоумение переросло в раздражение.
Зачем они поднимались наверх, чтобы спуститься в какой-то" подземный мир"?
Наконец они вчетвером вошли в пустой, но огромный театр под открытым небом, и Мастер не проронил по дороге ни слова.
Старший каменный ходок повернул к первому боковому проходу.
Они шли по коридорам позади театральной сцены, сворачивая на перекрестках, спускаясь по пандусам и лестницам и так извиваясь, что Малец боялся, что никогда не найдет выхода. Наконец они завернули за угол, который вел прямо к глубокой арке, перекрытой высокими железными дверями … без ручек.
Ммалец не видел другого прохода вдоль коридора, ведущего туда, где он заканчивался левым поворотом.
Он выглянул из-за одной стороны гномов, изучая железные двери. Он не увидел даже замочной скважины или пустых скобок для засова. Как бы ходящие сквозь камень открыли их?
Мастер чуть помедлил, а затем прошел сквозь каменную стену рядом с аркой.
Малец сгорбился и с рычанием отступил. Чейн никак не отреагировал, но Малец снова начал уставать от неожиданностей.
— Подожди минутку, — сказал Чейн, даже не глядя вниз.
Стоя замерзший и потерянный — и снова злой-Малец услышал откуда-то скрежет. Железные двери раскололись по центральному шву, и они были толще чем любые двери, с которым он сталкивался. Скользнув в стены арки, они обнаружили второй комплект, который также раскололся и скользнул, а затем третий комплект.
Это было немного чересчур даже для паранойи Мальца, и как последний набор отделился …
Мастер стоял с другой стороны, не менее суровый, чем раньше.
Стареющий мастер прошел сквозь стену и каким-то образом открыл двери с другой стороны. Похоже, слово "ходящий сквозь камень" имело очень буквальное значение, и Чейн, должно быть, уже понял это по его очевидному отсутствию интереса к этому зрелищу. Винн, возможно, была достаточно тактична, чтобы упомянуть об этом.
Войдя в соседнюю комнату, Малец задумался, как управляются изнутри тройные двери. Все, что он заметил, была решетка размером три на четыре дюйма из чего-то похожего на квадратные железные прутья на выступе. За ней виднелись небольшие круглые и, возможно, металлические вертикальные стойки внутри отверстия во внутренней стене.
Мастер зашагал к центру зала, не оставляя возможности для дальнейших расспросов. И все подобные вопросы вылетели из головы Мальца.
В центре комнаты было встроено идеально круглое зеркало, достаточно большое, чтобы вместить фургон. Но это зеркало было сделано из металла … белый металл, а не стекло. Как ходящие сквозь камень, не говоря уже о гномах, знали и использовали белый металл Хейнасов, которые делали оружие и инструменты Анмаглакхов?
Вопросов становилось все больше, и ни на один из них не было возможности найти ответы.
Еще один тонкий, как волос, шов разделял этот огромный диск в полу. Никаких засовов, замков, задвижек или ручек не было видно.
Малец почти вторгся в мысли и воспоминания Мастера, чтобы узнать больше. Он сдерживался, опасаясь нарушить неохотное согласие старшего ходящего-сквозь-камень. Но позже он наверняка подробно расспросит Чейна.
— Красная Руда … кольцо!" Мастер крикнул.
Малец навострил уши, но прежде чем он успел задуматься, Красная Руда пересек комнату, схватил веревку и смотал ее с железного крепления на стене. Он навалился на нее всем своим весом, и комната отозвалась одним глубоким звуком, как от колокола.
Красная Руда отпустил веревку, и теперь уже знакомый скрежет нарастал в камере.
Малец подкрался к краю белого металлического портала. Его уши прижались, и он попятился, когда центральная линия на полу портала разделилась. Его половинки плавно скользнули под пол комнаты, и затем каменная платформа поднялась, чтобы заполнить отверстие. Он остановился науровне пола. Мастер, Красная Руда и Чейн ступили на платформу. Малец наблюдал за ними и издал низкое рычание.
— Малец, — сказал Чейн.
Все еще рыча, Малец медленно двинулся вперед — его тошнило от этих гномьих штуковин-буквально тошнило. Дотронувшись до платформы лапой, он проверил ее, а затем наступил на нее.
Он весь сжался, ожидая неизбежного. Через два вдоха платформа начала опускаться, сначала медленно, а затем набирая достаточную скорость. Он чувствовал, как его мех слегка шелестит от несущегося воздуха.
Ему казалось, что он падает в идеально круглую шахту, и он не мог не закрыть глаза. Это не помогло его желудку, и ощущение падения продолжалось и продолжалось.
От внезапного рывка его чуть не вырвало. К счастью, он еще ничего не ел. Платформа начала замедляться — и замедляться, — пока он не приоткрыл один глаз. Увидев, что каменная стена шахты уходит вверх, он быстро закрыл ее снова. А внезапный удар о дно был еще хуже.
Он услышал два тяжелых шага сапог и все еще не мог открыть глаза. Он бы скорее встретился с дикими вампирами в кровавой бане, чем в другую ночь, подобную этой.
— Малец? — Прохрипел Чейн.
Когда Малец наконец открыл глаза, Красная Руда остановился в каменном проходе впереди, чтобы оглянуться. Мастер зашагал вперед, а Чейн все еще стоял в ожидании лифта.
Малец, пошатываясь, вышел в коридор и услышал, как Чейн последовал за ним, когда Красная Руда двинулся вперед. Хуже того, судя по тому, что видел Малец, скоро им снова придется подниматься в воздух. Должно быть, большая часть ночи уже прошла.
Вниз по дороге, проход разделенный в трех направлениях. Впереди она, казалось, вела в пещеру с низким потолком. Фосфоресценция хлынула оттуда, давая немного света, и они должны были быть глубоко под горой, чтобы это произошло. Несмотря на болезнь, любопытство парня было задето.
Мастер остановился у входа в пещеру впереди.
Вглядываясь в зеленоватое фосфоресцирующее свечение, Малец попытался заглянуть в пещеру. Он разглядел сталактиты и сталагмиты, соединенные вместе вогнутыми, бугристыми колоннами. Однако Мастер встал перед ним, как стена, и посмотрел за его спину. Малец оглянулся на темного и посмотрел на Чейна.
"Это как далеко, как вы идете," Мастер предупредил. "Сейчас … почему ты ищешь якорь Земли?"
Мальца озадачило, что мастер ходящих сквозь камень знает и использует термин "якорь", а не "шар"."
Помолчав, Чейн начал объяснять причины их приезда. Он рассказал о том, как нашел сферу духа, как узнал, что вода и огонь были спрятаны в северных пустошах, а затем отправился в Империю Суман за восстановлением воздуха. Он рассказал им о слугах древнего врага, собравшихся на востоке великой пустыни. И наконец, он предупредил, что последнее может быть предупреждением о пробуждении древнего врага.
Шары были необходимы как единственная возможная защита для мира-единственное оружие против их создателя.
Чейн не стал упоминать, что они с Мальцом уже добыли воду и огонь из пустошей.
Мастер слушал молча.
— Теперь нужен шар Земли, — закончил Чейн. "Без него, чтобы завершить пять, нет никакого потенциального оружия, чтобы использовать против врага."
Была еще одна деталь, о которой Чейн не упомянул.
Никто из них еще не знал, как пользоваться шарами.
Когда Малец поднял глаза, Красная Руда внимательно следил за лицом своего хозяина, но Мастер по-прежнему молчал.
Красная Руда заметно встревожился. — Господин, Я … -"
"Я буду охранять якорь в этом путешествии, — вмешался Мастер. "Ты останешься здесь."
— Нет, — ответил Красная Руда, и это единственное слово эхом отразилось от каменных стен.
Мастер перевел угольно-черные глаза на своего подчиненного. "Ты и так достаточно странствовал за свою жизнь."
"Я пойду один, — настаивал Красная Руда.
Выражение лица Мастер сменилось яростью. — Достаточно того, что ты ушел, чтобы последовать за маленькой человеческой хранительницей, которая принесла эту штуку, — он указал на Чейна, — в королевство. Это слишком важно … слишком опасно … за твое безрассудство."
Красная Руда заглох. Возможно, он никогда раньше не спорил со своим начальником, хотя в некоторых вещах он действовал за спиной старейшин.
— Мне доверили сферу в Баал Ситте. — В голосе юного ходящего сквозь камень слышалось раздражение. "Я его единственный Хранитель, наследник, и без Чейна этого могло бы и не случиться. Не думайте, что вы можете узурпировать меня в этом, не обращая внимания на пожирателей всего сущего … Мастер."
Малец даже не подумал о том, что их может сопровождать ходящий сквозь камень, и сейчас эта мысль его не интересовала.
Мастер, казалось, собрался возразить, но Чейн прервал его:
— Красная Руда говорит правду, и как бы я ни уважал тебя, Мастер, это в конечном счете его решение, и я последую его воле."
"Я не потерплю возражений" рявкнул Мастер. "Только не таким, как ты."
Малец почувствовал, что назревает кризис. Что, если Мастер откажется выпустить шар? Сможет ли Красная Руда добраться до него сам? Или он спрятан там, где знает только Мастер?
Теперь у него не было ни малейшего шанса его потерять, и Малец не сводил глаз с темного седого карлика. Он не был уверен, что слова памяти вообще могут работать с ходящим по камню, но он должен был попытаться. Спор Мастрера с Красной Руды уже пробудил в сознании воспоминания о прошлых спорах.
— Отдай якорь … Красной Руде … и… отправь его … с нами-
Мастер-каменотес выдернул один клинок, отступив на шаг назад, но посмотрел на Чейна. Малец услышал, как Чейн тоже вытащил клинок. Красная Руда немедленно встал между ними, блокируя Мальчику обзор на старшего ходящего.
— Довольно! — Крикнул Красная Руда, не подозревая о причине. — Вы оба, уберите свои клинки. Малец … сейчас же!"
Парень оглянулся один раз с рычанием и раздражением на "да."
Чейн взглянул вниз один раз, глаза сузились в подозрении, а затем расширились в осознании. Он вложил свой короткий клинок обратно в ножны.
Малец толкнулся вокруг ног Красной Руды прежде, чем юный каменотес понял. Он сосредоточился на Мастере, снова зарычав и клацнув зубами.
— Смотреть … вниз… нет… чтобы изменить-
Мастер так и сделал, и его лоб смущенно нахмурился.
— Я маджай-хи … и… теперь- … — Я … защищаю… якорь-
Он сделал паузу, чтобы осознать, кто же на самом деле говорит.
Замешательство Мастера сменилось видимым шоком.
— Отдай … якорь Земли … к Чейну … и пошлите Красную Руду … с нами-
Мастер все еще стоял на своем с клинком в руке, и его хмурый взгляд вернулся. Он медленно перевел взгляд с Мальца на Чейна. Шок плюс сомнение вернулись, когда он снова встретился взглядом с Мальцом.
"Ты путешествуешь с ним? — Он указал кинжалом на Чейна. — Зная, кто он такой?"
— Так и есть … полезный… и… еще один страж … для… якоря-
Мастер на хмурился снова углубился. Наконец он поднял голову и отмахнулся от Красной Руды. Поколебавшись, он сунул широкий кинжал обратно в ножны.
"Этот маджай-хи каким-то образом говорит мыслями, голосами из моего прошлого, — сказал он прямо Чейну, хотя Чейн ничего не сказал. — Он ожидает, что я сделаю то, что ему предлагают, и утверждает, что защищает якоря … как и в более чем одном случае."
Да, Малец допустил этот промах в отчаянии и гневе, и он все еще считал это необходимым. Обе стороны здесь нуждались в демонстрации доверия, чтобы положить конец этому конфликту, и он решил быть первым. Как могли ходящие по камню доверять им-доверять ему-если он не доверял им?
Малец фыркнул на Чейна, чтобы подтвердить слова мастера.
Медленно кивнув, Чейн повернулся к Красной Руде. "Мы уже побывали в пустошах и нашли сферы воды и Огня. Мы спрятали их поблизости и отнесем на юг … с вашими."
— Здесь? — Потребовал Мастер, как будто терпение его подходило к концу. — Куда же?"
"У входа в старый туннель, который когда-то вел в келью принца."
Взгляд Мастера блуждал в выражении открытой паники.
"Вы должны позволить мне сделать это, Мастер, — сказал Красная Руда.
Последовали долгие минуты молчания.
"Как ты собираешься путешествовать? — Наконец спросил Мастер у Чейна.
— Сначала морем, хотя нам еще предстоит найти обратный путь, — осторожно ответил Чейн. "Нам нужно только добраться до Сорано, а оттуда уже по суше."
Мастер-каменотес снова заколебался, а затем обратился непосредственно к Красной Руде. — "Пустельга" стоит в гавани. Я прослежу, чтобы капитан разрешил вам пройти."
Красная Руда облегченно вздохнул, и шлакоблок наклонился к малому, наморщив лоб.
— Принимая во внимание обсуждаемую тему, — сказал он, — я могу только догадываться, что посылать вас вдвоем-еще одна извращенная шутка Чирлиона."
Малец понятия не имел, что это значит, и когда он посмотрел на Чейна, челюсть Немертвого сжалась. Кем бы ни был этот Чирлион, Чейн знал о нем или о ней.
— Выведите этих двоих из туннеля акведука, — приказал Мастер ходящим. — Поднимите их якоря и отнесите на корабль. К тому времени я уже разберусь с капитаном … и я позабочусь о том, чтобы якорь Земли был погружен в груз."
Прежде чем Малец успел удивиться, как мастер-каменотес смог проделать все это так быстро, Красная Руда испустил еще один вздох облегчения.
"Да, господин, — сказал он, — и благодарю вас."
Малец не хотел покидать это место без третьего шара. Но до сих пор, несмотря на вспыльчивый характер и вполне разумную ненависть к нежити, казалось маловероятным, что мастер ходящий нарушит свое слово.
— Отдай мне сундук, — приказал Мастер.
Чейн так и сделал, вместе с третьим замком и ключом.
Для Мальца важнее всего было то, что он преуспел здесь, хотя присутствие Чейна было и подспорьем, и помехой. И другие проблемы, такие как проезд, были решены. Было и еще одно небольшое облегчение.
Мальцу не придется столкнуться с еще одним проклятым лифтом или трамваем, чтобы покинуть это место.