Голова коммивояжера

Глава 9 Финни Блэк появляется

Взяв лошадь под уздцы, Найджел отвел ее вместе с прекрасной наездницей подальше от дома, где их никто не мог услышать. Ванесса, увешанная массой предметов, неловко спешилась. С мешком для провизии за спиной, полевым биноклем, флягой с водой, фотоаппаратом через плечо, препоясанная старым патронташем, она напоминала отважных американских поселенцев прошлого века.

— Расскажи обо всем мне, пока будешь расседлывать это животное, — попросил Найджел.

— Он в церкви. Я видела его с холма Мелдон-Хилл. На колокольне. Ему в храме дали убежище, как вы думаете? Какие сейчас на этот счет правила? Может ли полиция арестовать его у алтаря или сначала нужно разрешение священника?

— Подожди минуту. Начни сначала. Сними пока седло с Китти. Она вся в мыле.

— Хорошо. Я обратно скакала галопом. Дженет придет в ярость, если узнает об этом. Вы не скажете ей, нет?

— Нет. Но она могла слышать, как ты приехала. Стоял такой грохот, словно скакала тяжелая конница. Так ты была на Мелдон-Хилл…

— Да, на холме. — Ванесса показала туда, где на потолке конюшни висела паутина. — Я видела Финни в бинокль.

— Что ты там делала?

— Проявляла инициативу. Лейтенант говорит, что выслеживание дает прекрасную возможность проявить инициативу. Она говорит, что Будущие Матери должны быть бесстрашными, уверенными в своих силах и, конечно, женственными. Вы с этим согласны? Преданными до конца, несгибаемыми, как сталь, — вот какими хотят видеть англичане своих подруг, не так ли?

— Ну, некоторые хотят, без сомнения, — осторожно ответил Найджел.

— Только мне самой непонятно, каким образом выслеживание помогает стать несгибаемым, если ты все время согнута в три погибели — о, проклятая пряжка! — так о чем я?

— О Мелдон-Хилл.

— Да. Я выслеживаю Финни с тех пор, как он убежал. В свободное время. Сначала я приняла его за горгулью.

— Прекрасно. Горгулью?

— Да. На каждом углу колокольни, вы знаете, сделано по одной. Когда я осматривала окрестности в сильный бинокль и увидела его голову на карнизе колокольни, мне на миг показалось, что это горгулья. Бедный Финни. Такой же уродливый, как и она.

— Он двигался? Я имею в виду…

— О нет, он жив. Я проверила.

— В самом деле?

— Да. Спустилась с холма и поднялась по винтовой лестнице на колокольню. Конечно, Китти я оставила снаружи. Но его там уже не было. Наверное, он услышал, как я еду. Угадайте, что я нашла.

— Понятия не имею.

— Крошки, — заявила Ванесса зловещим шепотом. — Вот, помогите мне снять мое снаряжение… Большое спасибо. Я положила их в патронташ. У меня не было с собой конвертов для сбора улик, которые всегда при сыщиках. Вот, пожалуйста.

Она высыпала из патронташа на руку несколько крошек кекса.

— Узнаете эти крошки? — требовательно спросила Ванесса.

— Нет. Не думаю…

— А я узнаю. Клянусь, они от того кекса, который я недавно помогала печь миссис Финч. Могу поспорить, что Финни ночью залезал в дом и украл продукты из кладовой. Что вы на это скажете?

— А в церкви нет никаких следов его пребывания?

— Только эти крошки. Я нашла их в таком забавном месте. Угадайте где?

— В кармане рясы священника.

— Нет. Вы были в нашей церкви? Там есть несколько скульптурных изображений Лэйси, стоящих на коленях перед своего рода аналоем. Это в часовне над склепом. А крошки лежали как раз на аналое. Как будто крестоносец Лэйси молился, попив чаю.

— Ты не звала Финни, когда была в церкви?

— Конечно нет. Я же сказала вам, что выслеживала его.

— Ты еще кому-нибудь говорила об этом? Когда проезжала через деревню, например?

— Нет.

— Хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты сделала две вещи. Во-первых: осторожно узнай у кухарки, не пропали ли из кладовой какие-нибудь продукты за последние два дня. Во-вторых: не говори никому, что ты видела Финни. Об этом не должен знать никто.

— Даже Лайонел?

— Даже Лайонел. Это очень важно.

— Я постараюсь, — сказала Ванесса с сомнением. — Но Лай всегда узнает, когда у меня какой-нибудь секрет, и выуживает его.

Как только Ванесса ушла, Найджел бросился к дому священника, стоящему около церкви на другом конце деревни. Представившись другом Ситонов, он сказал, что телефон в Плэш Медоу не работает, и попросил разрешения позвонить.

После двух неудачных звонков Найджел нашел Блаунта в полицейском отделении Редкоута. Он рассказал ему о находке Ванессы и посоветовал в сумерках устроить засаду из двух человек — одного поместить в церкви, другого во дворе. Нет, они не должны следить за Финни — это подождет до завтрашнего утра. Да, Найджел может гарантировать, что с Финни ничего не произойдет. Нет, он сам еще не был в церкви, но догадывается, где может прятаться Финни. Да, идея такова: он либо пойдет, чтобы стащить еще какие-то продукты, в Плэш Медоу, и тогда один из полицейских отправится за ним следом, либо кто-то ночью придет из Плэш Медоу с едой в церковь, — нет, он не знает, кто это может быть, но убежден, что этот человек появится ночью.

Блаунт сказал, что сам всем займется вместе с сержантом Бауэром. Не мог бы Найджел договориться со священником, чтобы тот принял их около девяти тридцати вечера? Они подождут у него, пока стемнеет.

Найджел положил трубку и вернулся в кабинет священника, чувствуя себя более чем когда-либо в глупом положении. Он убеждал себя, что лишь пытается спасти жизнь Финни. Или нет, в этом как будто нет необходимости. Если бы карлик представлял опасность для Икс и тот знал бы, где находится Финни, то разве он оставил бы его столь охотно в живых? Но может быть, пищу приносил Игрек. Возможно, Игрек обеспечил Финни убежище…

— Я знаю, что в вашей церкви есть прекрасные скульптуры.

— Вы антиквар, сэр? — спросил старик-священник.

— Меня интересует род Лэйси.

— Позвольте, я вам покажу. Прекрасная работа по камню, двенадцатый век. У вас найдется минут десять? Не беспокойтесь, еще полчаса до ужина.

Они вошли в старую, пропахшую плесенью церковь. Сквозь увитое плющом окно маленькой часовни, расположенной в юго-восточном углу храма, проникал зеленоватый свет. Часовня была заставлена реликвиями рода человеческого. Повсюду плиты, урны, надгробные изваяния, большой выбор отделившихся от туловищ каменных рук и ног, которыми можно было бы оснастить целую династию Озимандий. У одной стены три пары фигур: коленопреклоненные мужья и жены.

— Обратите внимание, как высечен узор на перевязи для меча, — восторженно дребезжал священник. — Это прекрасные образцы…

Найджел осматривал небольшую дверь в толще каменной стены, той самой, с коленопреклоненными фигурами. К ней вели три ступени, покрытые толстым слоем пыли, с отчетливыми следами ног.

— …работы каменотесов двенадцатого века, — говорил священник. При всей слабости зрения он заметил, что Найджел слушал его не совсем внимательно. Буквально тыкая пальцем в замочную скважину склепа, священник продолжал: — О, вас интересует фамильный склеп. Обратите внимание на герб, его девиз «Quis Lacey Lacesset». Дословно переводится как «Кто осмелится бросить вызов Лэйси?». Но это омофон, игра слов, которую вряд ли можно передать на нашем языке. Точно род Лэйси оставил след в истории. — Священник напряг память, склонив голову, словно близорукий человек в поисках запонки на воротничке, и изрек: Si monumentum requiris circumspice,[2] — что показалось Найджелу в данных обстоятельствах символичным.

— У вас есть ключ от двери? — спросил он.

— Э-э, да. Но ее нельзя открывать без разрешения миссис Ситон или уполномоченных ею лиц. Если бы вы хотели проверить, осмотреть склеп, она, без сомнения, дала бы вам ключ. Склеп не открывали с тех пор, как там похоронили ее мать: около шести или семи лет назад.

Найджел незаметно стер масляное пятно с пальца и заявил, что он удовлетворен.

Часом позже, за обедом, Ванесса упорно избегала его взгляда. Ему стало ясно, что она разболтала секрет, на что Найджел и рассчитывал.

Лежа в постели, он услышал, как вскоре после полуночи кто-то осторожно подошел к его двери и замер. Найджел стал дышать громче и медленнее, что-то бормоча, будто во сне. Человек ушел. Найджел натянул на себя одеяло и вознамерился спать. Теперь дело за Блаунтом.

На следующее утро Ванесса вошла к нему в спальню угрюмая и сердитая.

— Вы будете завтракать в постели, — объявила она, все еще избегая глядеть на него. — Внизу Бог знает что творится.

— Финни?

Она молча кивнула головой, а потом расплакалась.

— Я не виновата, — всхлипывала она. — Мне удалось промолчать и не сказать никому… Лай очень рассержен.

— Ты ему рассказала? Вчера вечером? О, Ванесса! — проговорил Найджел мягко.

— Он услышал, как я спрашивала у миссис Финч, не пропадали ли продукты. Вы знаете, как громко ей надо кричать в самое ухо. Потом он все выпытал у меня.

— Так у нее что-нибудь пропало?

— Да. О, как я все это ненавижу, — в отчаянии воскликнула девочка. — Почему с нами такое случилось? Я еле дождалась этих каникул. А теперь все пошло вкривь и вкось. От меня что-то скрывают и отмахиваются, когда я задаю вопросы, а папа слишком занят, чтобы пойти со мной в поход или выслушать меня, как он делал всегда. И Лайонел… почему все стали другими? О, я так несчастна! Им надо радоваться, что я нашла Финни. А они… — Она всхлипнула и опять залилась слезами.

— Послушай, Ванесса. Сядь сюда на минутку. Вот так. Я знаю, это неприятно, но тебе еще придется переживать порой трудные времена. Как сейчас. У всех это бывает. Но рано или поздно неприятности кончаются, и человек понимает, что все еще живет и может оглянуться назад, поразмыслить о прошлом. В твоем возрасте кажется, что бедам не будет конца, верно ведь? Так бывает, когда снится, что заблудилась, и хотя ты знаешь, что это сон, все же не можешь проснуться. Но всегда пробуждаешься. — Найджел погладил ее по голове. — Моя жена погибла во время войны. Был налет немецкой авиации, она вела санитарную машину и не пошла в убежище. Мне казалось тогда, что жизнь кончилась. Понимаешь? Она была немного похожа на тебя. Очень храбрая — настоящий исследователь. Когда ты вырастешь, возможно, станешь такой же. Она рассказывала мне, как однажды заблудилась в лесу невдалеке от дома — ей было тогда лет четырнадцать, как тебе. Ее все больше охватывала паника. Натыкаясь на деревья, она ходила кругами, ей казалось, что это деревья натыкаются на нее, хлещут ветками по лицу, а ежевика цепляется за ноги. Она совершенно растерялась, все было против нее. Близилась ночь. Знаешь, что она сделала?

Ванесса покачала головой, искоса глядя на него сквозь спутанные волосы.

— Она села, прислонившись спиной к дереву, и приняла три решения. Первое: впредь всегда брать с собой компас, второе: помнить, что любой лес где-то кончается, третье: немного поспать. И так она всегда делала потом, когда стала известным исследователем, если ей становилось страшно.

— А тот раз, в лесу?

— О, она поспала, проснулась через час и легко вышла из этого леса.

Ванесса взглянула на него глазами полными слез. Потом обхватила за шею, горячо поцеловала и выбежала из комнаты.

Через три часа, когда Найджел вышел в сад проветриться перед встречей с Блаунтом, он наткнулся на Ванессу Ситон. Она спала, прислонившись спиной к дереву, и во сне сжимала в руке компас. «Приятных снов, — пробормотал он, удаляясь на цыпочках. — Бедная Ванесса! Они ей скоро пригодятся».

— Мы нашли его, — торопливо произнес Блаунт, увидев Найджела. — Он вышел из склепа, у него был ключ в кармане. — И там же мы нашли одежду Освальда Ситона. Со многочисленными пятнами крови. Почему Гейтс не догадался осмотреть склеп? Впрочем, как и я…

— Вы оба принадлежите к поколению, которое не ходит в церковь, — предположил Найджел.

— Ерунда! А кто оказался замешан во всем этом? Роберт Ситон. Он заявил, что, как обычно, ходил ночью погулять. Еды, однако, с ним не было. Говорит, что услышал шум в церкви. Не сомневаюсь, что это так, — я пытался схватить карлика, а он дрался как дьявол. Потом вошел Ситон, позвал его, и тот стал тихим, просто ягненок.

«Ну, — про себя сказал Найджел, обращаясь к особняку Плэш Медоу, спокойно взиравшему на него, — чем еще порадуешь? Что ты там задумал, чародей? И когда перестанешь меня дурачить?»

Через несколько минут Найджел входил в столовую. Оказалось, там собрался совет директоров: Роберт, Дженет и Лайонел, Реннел и Мара Торренс сидели за столом, кто неподвижно, кто ерзая или разговаривая, в зависимости от темперамента. Во главе стола сидел председатель правления в лице Блаунта. Немного сзади с блокнотом на коленях разместился доверенный секретарь — сержант Бауэр. Со стены над камином на них печально глядел Генри Лэйси, его взгляд словно говорил: это уже не та компания, директором которой я был.

— А вот и ты, Стрэйнджуэйз, — сказал Блаунт. — Садись. Я думал, что лучше всем присутствовать при допросе Финни Блэка. Как вы знаете, прошлой ночью мы нашли его. Он прятался, — Блаунт кашлянул, — или был спрятан в фамильном склепе. Я рад, что Финни ничуть не пострадал от своего… э… заключения. Должно быть, кто-то дал ему ключ в ту ночь, когда он сбежал после нападения на мистера Стрэйнджуэйза, и приносил ему еду. Все будет намного проще, если этот человек сам назовет себя.

Последовала неловкая пауза, во время которой члены совета директоров задвигали ногами, забормотали, избегая глядеть друг на друга. «Какой нелепый вид придает им всем сознание вины, — подумал Найджел, — особенно Роберту Ситону с его ангельским видом мальчика в церковном хоре, невинно взирающего на священника».

— Возможно, Финни сам взял ключ и стащил еду из кладовой ночью, — предположила Дженет Ситон.

— Боюсь, что нет, — ответил Блаунт. — Он оставил бы отпечатки пальцев. А таковых там не обнаружено. Что касается ключа, то… если никто не признается добровольно, то мне придется спросить об этом у самого Финни. Бауэр, прошу…

— Я не позволю его запугивать, — резко заявила Дженет.

— Вы все здесь для того и присутствуете, чтобы убедиться в обратном, — учтиво ответил Блаунт.

— Я думаю… — начал Роберт Ситон. Его перебил Лайонел Ситон. Откинувшись в кресле и глядя в потолок, сын спокойно произнес:

— Ну хорошо. Я спрятал Финни и снабжал его продуктами.

Мара Торренс зажала рот, подавив крик. Дженет, услышав слова пасынка, нахмурилась:

— Ты? Но зачем, Лайонел?

— Я спрятал Финни и приносил ему пищу, — повторил Лайонел громче.

— Черт возьми, Бауэр, назад! Еще не время, — воскликнул Блаунт, обращаясь к сержанту, который, упреждая команду своего начальника, подошел к двери и открыл ее. Там снаружи сидели Финни Блэк и полицейский.

Когда дверь вновь закрылась, Блаунт повернулся к Лайонелу:

— Вы понимаете, что тем самым препятствовали полиции в выполнении ее служебных обязанностей?

— Полагаю, что да, — спокойно ответил молодой человек. — Сожалею. Я хотел дать ему еще шанс.

— Какой шанс? — спросил Блаунт, подавляя раздражение.

— Ну, обрести второе дыхание, собраться с силами. Он был страшно напуган после того, что произошло ночью. Я вскоре нашел Финни около реки и подумал, что он собрался топиться. Тогда я велел ему пойти в церковь и ждать меня там. Потом вернулся сюда. А позднее вышел тайком из дома с едой и ключом от склепа и приказал Финни спрятаться в склепе, если кто-нибудь появится. Он подумал, что эта такая игра.

— Странное место для укрытия, мистер Ситон.

— Думаю, что да, — сказал Лайонел. — Но бедного Финни не смущало соседство нескольких скелетов Лэйси. И потом, меня ужасала мысль о том, что полиция будет гоняться за ним по всей округе.

Старший инспектор решил пойти ва-банк:

— А вы не пытались и раньше прятать что-либо в склепе? И укрыли там Финни Блэка потому, что это идеальное место для подобных вещей?

— Не понимаю вас.

— Не вы ли спрятали в склепе окровавленную одежду Освальда Ситона, которую я и нашел прошлой ночью?

— Окровавленную?.. Черт меня подери!

Все собравшиеся были потрясены этим. Реннел Торренс выпучил глаза. Дженет схватилась рукой за горло. Роберт Ситон надул губы, будто собираясь присвистнуть. Мара в отчаянии смотрела на Лайонела, который один, казалось, сохранял спокойствие.

— Ну, так не пойдет, — сказал он. — Во-первых, если бы я убил Освальда и спрятал в склепе одежду своей жертвы, то никогда бы не стал прятать там Финни. Во-вторых, если бы я убил Освальда, то вообще не стал бы прятать Финни, живого, во всяком случае: спихнул бы в реку — он не умеет плавать — или запер бы в склепе мертвым. — Молодой человек ласково взглянул на Блаунта. — Я полагаю, — добавил он, — вся эта возня с Финни происходит потому, что вы думаете, будто он знает, кто убил Освальда.

Найджела вдруг осенило, что весь этот спектакль предназначался в основном для Мары. Девушка взирала на Лайонела так, словно увидела его в новом свете. То же самое можно было сказать и о суперинтенданте Блаунте.

— Прекрасно, — сказал Блаунт. — Вами я еще займусь. Введите Финни Блэка, сержант.

Как всегда при появлении карлика, вся сцена приобрела несколько гротескный оттенок. Что было на сей раз? Интервью с лилипутом, назначенным на важный пост? Или предсказания оракула? «Нет, — подумал Найджел, когда неуклюжее существо с розовыми щеками залезло на стул рядом с суперинтендантом Блаунтом и уселось там, выставив вперед ноги и широко разинув квадратный рот, — это сеанс чревовещания». Впечатление усиливалось механическими поворотами головы Финни в сторону Блаунта при каждом вопросе и странным кудахтаньем и хрюканьем, срывавшимся с его губ.

— Теперь ты понимаешь, Финни, что должен говорить нам правду? — начал Блаунт. — Мистер Ситон хочет, чтобы ты сказал правду. Ведь так?

— Да, Финни должен говорить правду, — подтвердил Роберт Ситон.

— Я буду задавать тебе вопросы, — продолжал Блаунт. — Ты будешь кивать вместо «да» и покачивать головой справа налево вместо «нет». Если не будешь знать ответа, то поднимешь вверх обе руки. Если не поймешь вопрос, то поднимешь одну руку. Запомнил?

Финни заурчал, энергично кивая головой.

— Хорошо. Финни, ты знаешь, что здесь убили человека?

Финни кивнул.

— Ты сам убил его?

Финни, невнятно бормоча, замотал так яростно головой, что казалось, она отвалится.

— Ты видел этого человека живым в ту ночь, когда была гроза?

Опять отрицание.

— Ты нашел его голову и залез на каштан, чтобы спрятать там?

Финни недоуменно посмотрел вокруг, провел рукой по лицу, потом попробовал поднять руку.

— Тебе непонятен мой вопрос?

— Я думаю, он спутал одну голову с другой, — предположил Роберт Ситон.

— Ах да. Финни, я говорю не о глиняной голове, копии головы мистера Ситона, которую ты взял перед тем, как убежать. Я говорю о настоящей голове — у которой на шее кровь.

Лицо Финни стало более осмысленным. Он весело закивал.

— Ты взял голову и спрятал ее на дерево?

Кивок.

— Ты нашел ее где-то в доме?

Отрицание.

— За пределами дома?

— О Боже мой! — воскликнула Мара Торренс чуть не плача. — Почему мы должны слушать эту дурацкую игру в угадайку? Я не вынесу…

— Спокойно, мисс Торренс! Держите себя в руках! — сказал твердо суперинтендант. — Ты нашел эту голову, окровавленную голову… э-э… в маслобойне, может быть?

Финни закудахтал и закивал головой, ерзая на стуле.

— В маслобойне. Именно так. Голова была в сетке? — Блаунт жестом фокусника извлек откуда-то сетку и протянул ее Финни. — Вот в такой?

Карлик кивнул.

— Найдя голову в маслобойне, — вскоре мы пойдем туда, и ты сможешь точно показать мне, где именно, — видел ли ты там тело?

Отрицание.

— Не видел. А свет там горел? Электрический свет?

Финни покачал головой, но заволновался и стал водить пальцем по воздуху. Блаунт тут же положил перед ним бумагу и карандаш, и Финни старательно что-то на ней вывел.

— Понятно, фонарь. Там уже был зажженный фонарь?

Кивок.

— Прекрасно, Финни. Молодец. Не помнишь ли, который был час, когда ты нашел голову?

Финни поднял вверх обе руки.

— Вспомни: был дождь или нет, когда ты пошел в маслобойню?

Финни замотал своей огромной головой. Потом начал поднимать руки. Затем встал на стул и, поразив всех, начал разыгрывать какую-то пантомиму. Глаза его сузились, из горла вырвался хриплый крик.

— Гром и молния, — сказал Лайонел Ситон.

— Отлично, Финни! Превосходно! Значит, когда ты пошел в маслобойню, были гром и молния, а не дождь?

Карлик закивал, его уродливая физиономия просияла, он захихикал и захлопал в ладоши, радуясь своей сообразительности. Потом сел на место.

— Не видел ли ты там, где нашел голову, кучу одежды?

Кивок.

— Ты взял эту одежду и где-нибудь спрятал ее?

Отрицание.

— Ты уверен, Финни? Разве не ты положил ее в склеп в церкви, где я нашел тебя прошлой ночью?

Финни Блэк энергично замотал головой. Все вдруг услышали свистящее дыхание Реннела Торренса.

— Ты совсем не трогал эту кучу одежды в маслобойне?

Отрицание.

— Очень хорошо. Теперь ответь, Финни, когда ты вышел из дому той ночью, оказался в маслобойне, спрятал голову и потом пошел немного погулять, не видел ли ты кого-нибудь? Человека, которого хорошо знаешь?

Ни малейшим напряжением голоса не выдал Блаунт всей важности этого вопроса. Фигуры за столом будто окаменели. Бауэр замер над блокнотом с шариковой ручкой в руке. Финни забеспокоился. Он взглянул в сторону Роберта Ситона, словно ища поддержки.

— Ты должен говорить правду, Финни, — мягко сказал поэт.

Финни забормотал, скривившись и ерзая на стуле. Потом сделал в воздухе рукой жест, похожий на тот, каким Мара запомнилась Найджелу еще со времени первого чаепития в июне, медленно обвел пальцем всех собравшихся и указал на Реннела Торренса.

Художник вскочил.

— Это ложь! — прорычал он. — Он не мог меня видеть. Я был…

— Сядьте, мистер Торренс, и не перебивайте, или я вынужден буду удалить вас из комнаты, — строго сказал Блаунт. Он вновь повернулся к Финни, который съежился от крика Торренса, и терпеливо, спокойно продолжил допрос. Он установил, что Финни видел Реннела Торренса, стоявшего у окна амбара. Это случилось, когда карлик возвращался со своей прогулки. А Роберт и Дженет ранее показали, что Финни вернулся «промокший до нитки» примерно через час после того, как они вышли искать его, то есть около двух часов ночи.

— Очень хорошо, — сказал Блаунт, — мы вскоре вернемся к этому. Финни, ты видел еще кого-нибудь той ночью?

Карлик замотал головой, но не очень уверенно. Потом, засомневавшись, указал рукой на ухо.

— А, ты слышал кого-то, но не видел. Отлично, Финни. Все идет хорошо, не так ли?

Страшная игра в угадайку продолжалась. Оказалось, что Финни слышал, как кто-то шел к дому со стороны реки. Это, насколько можно судить, было вскоре после того, как он спустился в дерева и бродил в саду около реки. Установить время более точно оказалось невозможно, к тому же Финни не мог сказать, чьи это были шаги — мужчины или женщины. Карлик явно устал. Он все чаще проводил рукой по лицу и отвечал невпопад.

— У меня еще только два вопроса, Финни, — сказал Блаунт, вытерев лоб. — Ты держался молодцом. Но знаешь ли, то, о чем я тебя спрашивал, можно было рассказать нам раньше и избавить от многих хлопот. Почему ты не сделал этого? Кто-нибудь говорил тебе, чтобы ты не отвечал на вопросы полиции?

Финни кивнул, в его усталых глазах вновь появился проблеск мысли, а может, это было удовлетворение от сознания своей значимости.

— Так кто это был?

Финни без колебаний указал на Дженет Ситон.

— О, Финни! — прошептала она страдальчески. — О, Финни, как ты можешь?

— И мой последний вопрос: кто дал тебе ключ от склепа и сказал, чтобы ты там прятался?

Финни, силясь что-то сказать, уставился туда, где сидели рядом Роберт, Дженет и Лайонел. На губах его появилась пена. Он согнулся пополам, словно кукла чревовещателя, и рухнул со стула.