Гонки по лабиринту

Глава 23

Шальневу удавалось избегать смотреть на часы все время, пока он был с Пительниковым, но он правильно рассудил, что они не слишком задержались за ужином или во время последующего разговора. Было уже двадцать сорок, когда он вошел в свою комнату.

Он оставил ее темной и не стал включать свет, потому что теперь ему было хорошо видно из-за света, пробивающегося сквозь каштаны на бульваре. Он повесил пиджак в шкаф и снял ботинки. Придвинув удобное кресло, он положил ноги на край кровати и откинул голову на мягкую спинку кресла. Он только начал думать о своем разговоре с Пительниковым, когда зазвонил телефон и он тут же вытащил мобильный.

−Андрей, ты готов? - Это был Борзюк.

− Да.

− Будь через полчаса у памятника Пушкину рядом с ДК.

− Ладно, - сказал Андрей.

Он быстро надел ботинки, схватил плащ и спустился вниз. Спустившись по лестнице, он вышел в тускло освещенный двор к своей машине.

Он отпер ее, сел в машину, опустил стекло, вставил ключ в замок зажигания и завел мотор. Как раз в тот момент, когда он собирался выехать из-под темного каштана, кто-то протянул руку через его окно и взялся за руль.

− Меня прислал Борзюк, - сказал мужчина, тяжело дыша от табака. - Пожалуйста, позвольте мне сесть за руль.

Андрей поставил машину на нейтралку и, оставив ее включенной, скользнул на пассажирское сиденье. Мужчина открыл дверцу и сел за руль. Он быстро осмотрел машину, поправил зеркало заднего вида, включил передачу, и они тронулись в путь.

Водитель не разговаривал. Это был украинец лет на десять моложе Шальнева, одетый в спортивную куртку и брюки, с короткой густой стрижкой. К тому времени, когда они проезжали мимо Донецкого театра оперы и балета, он вел машину так, словно она была его собственной, и иногда, когда он делал резкий поворот обеими руками, Андрей мельком видел пистолет, торчавший из наплечной кобуры. Он вел машину осторожно, его спокойные глаза постоянно смотрели в зеркало заднего вида. Иногда он проскакивал на красный свет светофора, а иногда мчался через поток машин, сворачивая налево или направо с противоположной полосы. Несколько раз он сворачивал на противоположную улицу, возвращаясь тем же путем, каким они только что пришли. Он знал узкие, глухие улочки, которые тянулись кварталами и кварталами без перекрестков, и однажды Андрей был уверен, что он подал знак человеку с рацией, стоявшему на темном углу, как раз когда они выехали из одной из этих узких улочек. Это было гораздо осторожнее, чем ожидал Андрей. Это было гораздо больше, чем просто осторожность.

Его водитель остановил машину в заводском районе и припарковался вдоль улицы Шведова, недалеко от "Донецкэлектрооптторга", где уже стояло несколько других машин. По обеим сторонам улицы тянулись ровные ряды заводских помещений и складов, отгороженные высоким блочным забором а в ряде мест металлическими ограждениями.

Они вышли из машины, заперли двери, и водитель бросил ключи Андрею. Вдвоем они направились в сторону алюминиевого завода в нескольких кварталах от места их остановки, но на первом же перекрестке молчаливый мужчина зашипел на Андрея, подал ему знак, и они зашли за бетонный забор. Они подождали минуту, наблюдая за улицей, запах мочи и заплесневелой штукатурки просачивался в их одежду. Через некоторое время молчаливый мужчина похлопал Андрея по плечу, и они вышли из тени и продолжили путь по тротуару к заводу.

Когда они прошли следующий квартал, Шальнев увидел контуры хозяйственных построек, построенных на краю пустыря, где заканчивались оштукатуренные здания. Они держались поближе к зданиям, свет от уличных фонарей был довольно слабым, что Андрей уже почти скрылся в тени, когда они подошли к тому месту, где начиналась территория завода. Здания на противоположной стороне улицы тянулись на пол-квартала дальше, и они были почти у гаражей немного дальше завода, когда Шальнев снова услышал знакомое шипение.

− Сссссс-сссссст!

Андрей взглянул на остов последнего здания напротив, его опустошенные окна и дверные проемы позволяли лишь мельком увидеть разрушенное внутреннее убранство. Борзюк стоял на углу, наполовину в темноте, наполовину в тусклом свете. Когда он понял, что Андрей заметил его, то не двинулся с места, а просто ждал, пока Шальнев и молчаливый мужчина закончат переходить улицу.

− Привет, − Сказал Борзюк, понизив голос. Они пожали друг другу руки, и он показал рукой на темный ангарчик, приткнувшийся между каменной стеной завода и подлеском за первыми гаражами. Молчаливый человек исчез в темноте.

− У меня здесь кое-кто, с кем ты можешь поговорить, - сказал Борзюк. Его лицо было бледным от волнения. − Там, − и он мотнул головой в сторону ангара. Он открыт.

−А как насчет соглядатаев, о которых ты упоминал?

− Ну, один из них в последнюю минуту получил перевод в другой сектор. Еще одного пришлось отправить в лазарет. Последний, сегодня остался на дежурстве на другом объекте.

Андрей посмотрел на него. Что бы это ни значило, молчаливый человек не предусматривался. Не было ли это ловушкой?

− Послушай, Андрей, - сказал Борзюк, отступая все дальше в тень, Андрей последовал за ним. Теперь они стояли у заднего бампера военного грузовика. Борзюк был вооружен, и Андрей услышал, как заскрипела кожа, когда он переступил с ноги на ногу. - У нас мало времени, идем.

Андрей кивнул.

- Хорошо, − сказал Борзюк, они подошли к ангару, и он со скрипом отворил дверь.

В слабом свете нескольких ламп на потолке ангара Андрей увидел Елену Муравьеву, лежавшую на животе на ребристом металлическом полу, ее руки были связаны за спиной, ноги также были связаны, рот заклеен скотчем, глаза тоже заклеены. Напротив нее сидел еще один мужчина, худощавый, как струна, молодой человек с красивым лицом и в потрепанной, плохо сидящей камуфляжной одежде, который смотрел на Андрея настороженными глазами, словно пытаясь разглядеть в его лице хоть какой-то намек на то, что с ним здесь произойдет.

- Тащи ее сюда, - сказал Борзюк молодому человеку, который тут же схватил Муравьеву за руки и потащил к двери ангара. Они с Борзюком развернули Елену так, чтобы она прислонилась спиной к стене ангара.

Борзюк приблизился к лицу Елены.

− Я собираюсь снять ленту, - тихо сказал Борзюк. −Не кричи. Ясно?

Муравьева неохотно кивнула.

- Я не убью тебя, черт возьми, - сказал Борзюк.

Елена кивнула еще энергичнее.

- Ладно, - удовлетворенно сказал Борзюк. Он сорвал ленту со рта и шеи Муравьевой с резким звуком, заставившим Андрея вздрогнуть, а затем сделал то же самое с лентой на глазах Елены. Муравьева склонила голову набок и посмотрел на стоявших перед ней Борзюка и Шальнева. Ее губы и глаза опухли. Ее песочные волосы были спутаны и торчали во все стороны, а грязная одежда воняла прокисшей мочой.

−Тебе не важно знать мое имя, - сказал Андрей. Елена вскинула голову при звуке голоса без украинского акцента и посмотрела в сторону Андрея, щурясь даже в бледном свете лапочки в ангаре. Должно быть, ей давно заклеили глаза.

Андрей добавил:

−Но абсолютно необходимо, чтобы вы сотрудничали со мной, если вы хотите спастись.

- О! - она осеклась. - Наконец! О, да... - она поникла. − Боже. Я думала, что эмгэбэшники заберут меня, чтобы застрелить. Что...что ... ты из России? А? Чувак, вытащи меня отсюда. О, черт, я не верю в это. Ты из ФСБ, что ли?

Муравьева была слишком взвинчена, ее нервы были натянуты до предела. Девушка пережила очень тяжелые времена. Однако у Андрея камень упал с души: Елена была жива. Его поиски увенчались успехом.

***