Гонки по лабиринту

Глава 41

Андрей взял у Дианы старую летную сумку, положил в нее пистолет Борзюка и все, что достал из машины, и застегнул молнию. Он не стал тратить время на то, чтобы рассмотреть все это, а последовал за Дианой по коридору мимо ее собственной спальни и за угол в другую комнату, которая, как и ее, выходила окнами во двор. Спальня была большой с зоной отдыха в одном конце и в противоположном конце, ванная комната, также просторная, и также с окнами, выходящими во двор.

Диана сказала ему, что займется чем-нибудь на кухне, и оставила его одного. Он закрыл дверь, запер ее и выключил свет, который включила Диана, когда вела его в комнату. Выключив свет, он подошел к открытым окнам и выглянул наружу. Он слышал журчание фонтана, а через двор мягкий топазовый свет освещал гостиную, а чуть правее - чуть более яркий свет, исходивший из кухни, где он видел, как двигаются Диана и сестра-хозяйка, и мог уловить обрывки их разговора, фразу здесь, слово там. Остальная часть дома, по крайней мере та, что выходила во двор, была темной.

Он отвернулся от окна и прошел в гостиную, где рядом с креслом стоял телефон. Он набрал номер, который дал ему Пительников. На этот раз ему не пришлось долго ждать.

Раздался усталый голос Пительникова.

- Я за тобой скоро заеду.

- Сюда? Когда?

- К половине одиннадцатого. Идет?

- Идет.

Шальнев вернулся к кровати и положил под нее сумку так, чтобы из-за двери ванной был виден только ее край. Он прошел в ванную, включил свет и задернул льняные шторы на окнах. Вернувшись в спальню, он достал из-за пояса "ПМ", положил его под кровать вместе с сумкой и начал раздеваться в полутьме, вытряхивая костюм и рубашку, прежде чем разложить их на кровати. Он пожалел, что не захватил с собой чистую смену одежды, которая осталась в его квартире.

Он принял душ с открытой дверью ванной, сосредоточившись на ощущениях, которые были под рукой - эхо воды от кафельных стен, острые холодные струи, бьющие по его голой коже, слабый запах приторно-оранжевых цветов, проникающий через открытые окна со двора-все, что угодно, лишь бы выбросить из головы образы долгого, бурного дня.

После этого он вытерся полотенцем, которое затем обернул вокруг талии, и начал искать бритву и мыло для бритья. Он нашел их в маленьком шкафчике справа от раковины, аккуратно разложенными на белом полотенце. Было три разных вида одеколона. Все безупречно. Диана, как он полагал, любила быть готовой к мужскому обществу, когда это могло случиться по ее вине. Закончив, он причесался перед зеркалом и вернулся в спальню.

Он оделся, снова подумав о чистой одежде, оставшейся в его резиденции. Когда он сидел в ногах кровати, завязывая шнурки, раздался стук в дверь.

- Андрей, - сказала Диана. - У меня есть для тебя выпивка.

Он подошел к двери и открыл ее, а она стояла с двумя стаканами. Она протянула одну из них.

- Джин с тоником и лаймом, - сказала она.

- Спасибо, - сказал он, и Диана вошла в комнату.

- Света нет?

Шальнев взял свой стакан.

Диана закрыла дверь, прошла в гостиную и села в кресло, поставив бокал на кофейный столик перед собой. Она переоделась, от нее слабо пахло маслом для ванны.

- Раньше Борис предупреждал меня насчет подслушивающих устройств и компьютерных вирусов, - сказала она. - Подметать такой дом - дорогое удовольствие. Но я могу позволить себе одну комнату. Вот оно.

- Я в это не верю, - сказал Андрей.

- Вообще-то, это была идея Федорова, когда мы встречались. Он связал меня с одним парнем. Я поддерживала с ним связь.

−А почему не в твоей спальне?

− Потому что это моя спальня.

−Зачем ты мне это рассказываешь? − Спросил Андрей, с благодарностью потягивая из высокого стакана джин.

- Потому что я хочу посмотреть, что в сумке, - сказала она.

−Я не уверен, что это хорошая идея, - сказал он, подходя к ней.

−Я не спрашивала тебя, хорошая ли это идея, - сказала она. −По правде говоря, я думаю, что была бы дурой, если бы сотрудничала с тобой, если бы ты не сотрудничал со мной.

Андрей снова отхлебнул джина. Он никогда в жизни не встречал более многочисленной группы наемников. Он подошел и поставил свой стакан рядом с бокалом Дианы, вернулся к кровати, вытащил сумку и принес ее с собой. Усевшись рядом с ней в другое кресло, он поставил сумку между ног на пол и расстегнул ее. Диана встала, задернула шторы и включила пару ламп.

Андрей достал "УЗИ" и поставил его на пол справа от себя. Он достал пистолет Борзюка, который, как он теперь заметил, тоже был "ПМ". Он положил его рядом с "УЗИ" вместе с коробкой патронов. Кобуру он положил рядом с 'УЗИ'.

Затем он вытащил большую из двух записных книжек, пачку удостоверений личности, перевязанных резинками, маленькую записную книжку, которая была с ними в бардачке, и две карты.

Диана медленно наклонилась, словно не веря своим глазам, и взяла в руки пачку удостоверений личности.

−Что это, черт возьми, такое? - тихо спросила она, понимая, на что смотрит.

−Там должно быть несколько дюжин, - сказал Андрей.

Диана сняла резинку и сосчитала.

− Тридцать три, - ответила она, глядя на коллекцию карт так, словно наткнулась на хроники исчезнувшей цивилизации, что в каком-то смысле так и было.

− Обалдеть. − Она говорила почти шепотом. −Этот ублюдок. Водительские права, военные билеты...

Андрей взял меньшую из двух записных книжек и открыл ее на первой странице. Борзюк вел свои дела эффективно. Казалось, что это был бухгалтерский учет пропавших без вести,"исчезнувших", которые подпадали под его юрисдикцию в течение того времени, около трех лет, когда он был надзирателем за некоторыми подпольными тюрьмами, не только в Горловке, но и в шести других местах, поскольку они изменили свое местоположение в течение тридцати двух месяцев. Борзюк записал полное имя и пол похищенного, место и дату исчезновения, а также место заключения. К сожалению, Борзюк пользовался каким-то кодом. В каждой из шести "тюрем" были начерчены строки кода, и в них карандашом был вписан новый код, указывающий на то, что тюрьма переместилась. Участок с наименьшим количеством перемещений был четыре, тот, с наибольшим-восемь. Андрей предположил, что под "тюрьмой" подразумевалась постоянная группа из нескольких допрашивающих, которые, хотя и перемещались, оставались вместе, составляя единый коллектив.

Когда он понял, что у него есть, Андрей быстро повернулся к задней части книги. За последнюю неделю под юрисдикцию Борзюка попали только три человека ... три человека и одна звездочка.

Пока Андрей изучал записную книжку, он постепенно начал понимать, что то, на что он смотрел, на самом деле было мошеннической бухгалтерией. В надлежащем порядке вещей Борзюк, по-видимому, должен был передать документы, удостоверяющие личность, какому-то другому органу, как только он их заберет, но хитрость Борзюка не могла этого допустить. Он хранил свои собственные файлы, думая, что когда-нибудь каким-то образом сможет их использовать. Борзюк знал, что информация часто является путем к продвижению, или, по крайней мере, в худшем случае, это может быть средством спасения своей шеи. К сожалению, в данном случае это не окупилось.

Пока он изучал записную книжку, Диана тоже не спускала с него глаз. Она сидела, сложив ноги вместе, наклонившись вперед и положив карты на колени. Она методично перебирала стопку, поднимая их по одному, читая имя каждой жертвы, читая четкие, сводные данные, имеющиеся на каждой карточке, а затем смотрела на фотографию. Она была склонна зацикливаться на фотографиях. Закончив, она обмотала резинкой стопку карточек и вернула ее на кофейный столик. Она потянулась за бокалом, сделала несколько глотков и посмотрела на Шальнева.

- А что в блокноте? - Ее голос был ровным.

Он сказал ей об этом и мысленно отметил про себя, что если звездочка в блокноте изображала Белова, то Борзюк, должно быть, держал его водительские права подальше от коллекции, иначе Диана обнаружила бы их. Это означало, что похищение Белова даже не было зарегистрировано в тайной системе, что еще раз доказывало, что ссора подполковника Энгарта с Денисом Беловым и Леной Муравьевой была сугубо личным делом. Белов, по крайней мере, даже не существовал неофициально. И Шальнев не заметил никакого упоминания о Дмитрие Федорове.

- Это люди, которых они похитили, - сказала Диана.

Шальнев кивнул.

- Я не знаю, какие здесь временные рамки. Может быть, месяц или больше. Это трудно оценить с учетом недавней эскалации исчезновений. Нужно тщательно прочитать тетрадь и сравнить ее с фотографиями.

- И они сидят в этих проклятых тайных тюрьмах, - сказала она.

Андрей не ответил.

- Что ты собираешься делать с этой дрянью? - Она резко повернула голову к нему.

- Я должен подумать об этом, - сказал Андрей.

- Подумать об этом? Перестань, не думай об этом. Ты должен передать это в прессу.

- Как ты думаешь, какие газеты собираются высунуть свою шею?

- Может, российские либеральные СМИ, - сказала она. - Может быть ... может быть, кто-то набрался бы смелости из центральных газет, если бы у них были веские доказательства...вот так.

- Мы должны подумать об этом, - повторил Андрей. - Если есть способ использовать это, чтобы помочь Лене, нам лучше убедиться, что мы все продумали. Мы не можем позволить себе все испортить.

Диана откинулась на спинку стула, а Андрей взял другой блокнот. Казалось, что это всего лишь записная книжка. Это был не календарь и не адресная книга, хотя в ней были и даты, и адреса. Это был довольно случайный набор данных, который был обязан больше собственной специфической психологии Борзюка, чем любой обычной организации, способной вести подобные методические списки.

Несколько страниц были вырваны тут и там, что-то вычеркнуто, обилие каракулей - в основном цифры, нарисованные, чтобы казаться трехмерными, толстые цифры с затененными сторонами, иногда свидетельствующие о значительной способности к рисованию. Там были записи об огнестрельном оружии, некоторых видах пуль с перечнем различных калибров. Он наткнулся на список оптовых цен на грузовые шины, почти на пол-страницы заполненный крошечными номерами размеров шин и скидками на них в объеме. На одной странице было три колонки имен девушек, одно имя за другим, без каких-либо других обозначений, за исключением мешанины повторяющихся трехмерных цифр, которые окружали имена. Адреса были нацарапаны на многих страницах и под всеми мыслимыми углами. И номера телефонов. Андрей вообще не понимал смысла этой книжки. Если бы там было что-то, что они могли бы использовать, он не смог бы вовремя вытащить нужное.

Андрей бросил книжку обратно на кофейный столик и взял свой стакан.

В дверь спальни настойчиво постучали.

- Андрей, - Пительников потряс прикорнувшего на диване Шальнева, - ку ку!

- А? - Андрей несколько секунд соображал, где находится.

- Уже десять.

- Действительно... Сморило меня что то...

- Небось, не высыпаешься со своей новой пассией.

- Поспишь тут, - пробормотал Андрей, сладко потягиваясь. - Между прочим, меня сегодня едва не убили.

Пительников хмыкнул и хлопнул Андрея по плечу.

- Не ной! Это мои люди тебя подстраховали.

- Правда?

- Следили с тобой начиная с твоего прихода на кладбище. Успели...

- Ладно, - Андрей надел ботинки.

- Оружие будешь брать? - взглянул на часы Пительников.

- Думаешь, не стоит?

- Как хочешь. Там все при оружии.

Поздним вечером с северо - востока подул порывистый ветер и закапал мелкий дождик.

- Это не так далеко, - деловито сказал Борис, когда первые капли оросили плоское лобовое стекло "Мерседеса". - Дождь нам на руку.

- Нас не остановят? Комендантский час на дворе, - Андрей усаживался в салон.

- У нашей машины блатные номера! - засмеялся Пительников. - Из личного гаража Пушилина. Ни одна сволочь в камуфляже не посмеет остановить.

- Никогда бы не подумал!

- Так-то...

- Как зовут этого человека?

- Без понятия... - Пительников прикурил и на треть приоткрыл боковое окно. - Не военный, только это я знаю. Но имеет отношение ко всему, что здесь происходит. И не местный. Вроде москвич.

- Интересно. Из органов?

- Я тоже хотел бы это знать...

Беседа помогла скоротать время.

Наконец Пительников притормозил у темного двухэтажного здания, когда-то бывшего продовольственным магазином.

- Вон в ту дверь. Я остаюсь в машине. Ни пуха...

Шальнев захлопнул дверцу джипа и посмотрел вперед.

- К черту.

Так. Андрей привел в порядок нервы, торопиться стало как будто незачем. Посмотрев по сторонам, он двинулся к зданию и остановился перед малозаметной дверью. Обитая сталью, с квадратным окошком посередине, она больше всего напоминала вход в банк. Андрей нажал на кнопку звонка. Он услышал донесшийся из глубины зуммер и звук открывающегося замка. Андрей решительней приоткрыл дверь, шагнул за порог, еще раз огляделся, , прислушался и выбрал путь направо.

Слабо освещенный коридор оканчивался еще одной дверью. Шальнев ее распахнул и попал в более широкое помещение вроде комнатки без мебели. На Андрея уставилась видеокамера. Следующая дверь была впереди.

Андрей оказался еще в одном полутемном коридоре, где через каждые пять метров были утыканы видеокамеры.

Наконец о оказался в более широком фойе, где широкая, устланная паркетом лестница вела на второй этаж. Шальнев стал подниматься по ней, удивляясь отсутствию охраны и незаметно касаясь "ПМ" за поясом.

- Здравствуйте, - откуда-то с потолка раздался спокойный голос.

Андрей опешив, повертел головой.

- Не оглядывайтесь. Не оглядывайтесь! - предупредил его желание голос.

- Смотрите прямо перед собой. это в ваших интересах.

- Я... дело в том... - замялся Андрей. - Я пришел...

- Меня предупредили, я в курсе. цель вашего визита мне хорошо известна. однако я не вполне понимаю, зачем вам понадобился этот дневник.

- От него зависит жизнь одного очень близкого ко мне человека, - нашелся Андрей.

- От этого документа, молодой человек, зависит жизнь множества людей. поэтому он и оказался у меня, - ровным тоном вещал голос.

- Кровь может пролиться уже сейчас. Она будет проливаться до тех пор, пока дневник не будет уничтожен.

- И вы готовы взять на себя такую ответственность Короче я имею в виду что эта вещь что-то вроде ящика пандоры. Вы убеждены, что этот ящик не будет открыт?

- Да.

- Мне бы вашу уверенность.

- А почему в таком случае вы сами не уничтожите его?

- Уничтожить или не уничтожить это уже вопрос выбора, - голос звучал монотонно, словно зачитывал последние известия. - сделать выбор - значит встать на чью-либо сторону, а я предпочитаю оставаться над схваткой. Это позволяет в какой-то... не оглядывайтесь, прошу вас, - снова предупредил Андрея голос - это позволяет в какой-то степени контролировать ситуацию а если наступит хаос, пользы не будет никому.

- Отдайте мне дневник и я обещаю, что он не попадет в плохие руки, - перешел в наступление Андрей. - а если что, я сам его уничтожу.

- Я знаю, какую организацию вы раньше представляли, но иногда, молодой человек, информация имеет взрывчатый характер. а наши спецслужбы не гарантия того, что катаклизма не наступит.

- Я даю вам слово. как частное лицо.

- Знаете, вы меня чем-то заинтриговали. - в голосе почувствовался интерес. - в какой-то мере я фаталист. Ну мне любопытно узнать, чем все это закончится. Я отдам вам дневник. Прямо перед вами дверь, откройте ее и войдите.

Шальнев нажал на ручку двери, медленно толкнув ее вперед. Он очутился в темной комнате, где единственное освещение шло только от мирно работавшего компьютера. В комнате никого не было, однако в пепельнице тлел окурок сигареты. Часы отстукивали начало нового часа. Рядом с пепельницей лежал дневник - средней толщины тетрадь в коричневой обложке. Андрей взял его в руки и полистал.

Отогнав эмоции, Андрей, не особо вдаваясь в написанное, положил дневник за пазуху куртки. Назад он возвратился тем же путем, без каких-либо происшествий. Он толкнул дверь на улицу и вышел в ночную темноту, где его в машине ждал Пительников. Сев в машину, он закрыл за собой дверь и откинувшись головой на спинку сиденья, не спеша перевел дух.

- Достал? - без предисловий спросил Борис.

- Да, - сказал Андрей деревянным голосом.

Он повернулся к Пительникову.

− Я никого там не видел. Не знаю, что и сказать. Поехали отсюда. Лучше всего подбрось меня до дома.

- Что мы будем делать теперь? - сказал Борис. Он говорил как человек, у которой только что вышибло дыхание. Возможно, он понимал гораздо больше, чем полагал Андрей, гораздо больше, чем он вообще мог знать.

- Теперь у нас есть козыри, − сказал Андрей, задумчиво глядя в окно, - хотя я вызываю огонь на себя.

- Совершенно верно.

- Но за тобой будут следить.

- Совершенно верно. Но если сделаем все правильно, мы сможем использовать этот подарок.

- Ты знаешь какие-нибудь фокусы? - спросил Борис.

- Никакой магии, - усмехнулся Андрей. - Просто фокусы.

***