Гонки по лабиринту

Глава 40

Андрей собрался с силами и направился обратно к главной аллее. На этот раз, уверенный, что Диана не придет на встречу, он просто пошел по изрытой колеями дороге, не утруждая себя поисками укрытия среди могил. Его ноги стали ватными, и он вспомнил, как не хотел, чтобы они подогнулись, прежде чем Борзюк выстрелил в него, но теперь это казалось неизбежным затруднением. Он свернул с дороги в первый ряд могил и опустился в тени одного из надгробий. Мышцы на его ногах были такими слабыми, как будто он был прикован к постели после долгой болезни. И он был весь в холодном поту. Внезапно его стошнило, он сидел на плоском камне могилы, склонив голову над сухой травой между ног. Во второй раз за этот день он поддался бунту своих нервов, откашлявшись от страха, который свернулся у него в животе.

Закончив, он отошел к другому камню, к его тенистой стороне, где прислонился спиной к его прохладному лицу. Он сидел очень тихо и думал о странном зрелище расплывавшегося пятна крови на рубашке Борзюка. Он вспомнил выражение лица Борзюка: гримасу боли, которая, должно быть, была настолько мучительной, что мгновенно стала центром существования Борзюка, превозмогая даже удивление, которое он, несомненно, испытал при встрече со своим палачом.

Другое дело - спасение его, Шальнева. Тот факт, что он сидел в тени чужого надгробия, достаточно живой, чтобы выкашливать содержимое своего желудка в сухую траву, не имел никакого смысла.

Через несколько минут ему удалось подняться на ноги. Он на мгновение прислонился к камню, а затем вернулся на грунтовую дорогу и снова зашагал. Он уже почти дошел до того места, где Борзюк перехватил его, когда увидел, что "Лендровер" Дианы выехал из-за единственного поворота, сделанного после того, как он свернул с главной улицы.

Когда она подошла к нему, он увидел ее встревоженное лицо через ветровое стекло еще до того, как она остановилась. Он подошел к пассажирской двери и распахнув дверь, резко сел в салон.

- В чем дело? - тут же спросила Пительникова. − Ты в порядке?

- Продажная тварь, − только и прошипел Андрей. - только языком можешь молоть.

− Я не хотела, поверь мне. Борзюк меня заставил. - Диана заплакала, размазывая тушь по лицу. - Он показал мне эти жуткие фотографии запытанного Дениса... Сказал, что меня арестуют как украинскую шпионку... Что у меня в компьютере найдут переписку с агентами СБУ... Этот ужасный провод, торчащий у Дениса из пениса... Сказал, что со мной будет все то же самое... Что ко мне будут применять все те же методы... Что мне было делать?! Я бы не выдержала этого. Я все же впечатлительная слабохарактерная алкоголичка... Но имей в виду, я после уход Борзюка тут же позвонила Борису! Я ему все рассказала и он пообещал, что тебя подстрахует! У тебя все закончилось хорошо? - с надеждой в голосе спросила Диана, вытирая слезы.

- За тобой следили? - Шальнев откинул голову на спинку сиденья. Его ноги внезапно стали недееспособными, а мышцы на руках задрожали.

- Я занималась всякой ерундой, ездила в гаражи, на частные парковки, на продуктовый рынок в центре города, везде. Если кто-то и следил за мной, то, скорее всего, у них кончился бензин. - Она нахмурилась, глядя на Шальнева. - Значит, здесь никого нет, не так ли?

- Нет, - ответил Андрей. − И не будет. Повернись, вон там, между этими двумя могилами.

−Я просто дойду до конца...

−Нет. Здесь. Просто сделай это.

−Что, черт возьми, происходит...я не думаю...

− Просто подай назад, - сказал Андрей, и Диана бросила "Лендровер" задним ходом, задним ходом въехала между могилами и заглушила двигатель.

− Ты мне скажи, что, черт возьми, происходит.

Они стояли лицом к закату, который падал на лобовое стекло "Лендровера" под прямым углом, создавая экран из пыли и насекомых, прилипших к стеклу. Он рассказал ей всю историю, как он туда попал и что произошло. Она слушала, ее лицо вытянулось от безумия происходящего. Когда он закончил, она наклонилась вперед, положив голову на руль.

− Все ищут Лену. − Андрей был так потрясен, так устал, что даже не знал, как ему расслабиться.

−Это уже слишком, - сказала она. - Ей давно пора уехать из этой проклятой страны. Никто не хочет так жить. Мне и не нужно. Мне это не нужно. − Она немного помолчала, а потом сказала:

− Кто были эти люди?

Андрей закрыл глаза, а когда открыл их, солнце било в пыльное лобовое стекло под таким углом, что стекло было совершенно непрозрачным с золотом. Он вздрогнул и опустил глаза. Успокоившаяся Диана ехала, задрав юбку на бедрах из-за жары, и он смотрел на ее длинные голые ноги.

Он поднял на нее глаза, и она смотрела прямо в золото, блестящая расплавленная лента которого стекала по ее профилю, очерчивая лоб, нос, губы и подбородок...а с другой стороны от нее, через окно и дальше по переулку, он увидел отблеск от переднего бампера машины, остановившейся прямо за белым крашеным стволом кипариса на главной аллее.

- Пошли, - сказал он. −Поедем отсюда.

Диана потянулась к зажиганию, и вдруг Андрей уставился на ключи. - Подожди минутку, - сказал он.

- Что? Ты не хочешь ехать?

- Борзюк, должно быть, приехал сюда. Он бы туда не вошел. Во всяком случае, не очень далеко.

−О кей.

−Вон там, в начале этого переулка, - сказал он. - Кто-то припарковался за кипарисами.

Диана огляделась. Вероятно, они наблюдали за ними в бинокль, и ничего страшного, если они видели, что она знает об их присутствии.

−Сейчас это не имеет значения, - сказал Андрей, - но я хочу найти транспорт Борзюка, и я предпочел бы сделать это так, чтобы меня никто не видел. Давай просто выедем и поедем прямо к ним. Я предполагаю, что они не хотят, чтобы мы видели, кто они...

−А что, если они принадлежат Энгарту?

− Борзюк был человеком Энгарта, и я сомневаюсь, что Борзюк хотел, чтобы кто-то был с ним. Просто подъезжай туда, они уедут.

Диана вырулила на дорожку, и тут же припаркованная машина развернулась из-за кипарисов и исчезла. Андрей втайне почувствовал облегчение. Он дошел до того, что уже не знал, справедливы ли его суждения.

−Когда выйдешь на дорогу, возвращайся к входу, − сказал он. −Я собираюсь поискать машину, возможно, "Чероки" или что-то в этом роде, или фургон, припаркованный в одиночестве. Наверное, он ее где-то оставил. Иди медленно и смотрите на полосы слева от тебя. Я прикрою то, что справа.

−Там. −Диана быстро убрала ногу с педали акселератора, но позволила "Роверу" работать на холостом ходу. Она откинула голову на спинку сиденья, чтобы позволить Андрею посмотреть перед собой, и действительно, зеленый "Чероки" был припаркован в одиночестве на середине дорожки.

- Иди мимо, - сказал Шальнев. − Развернись и возвращайся, отъезжай ровно настолько, чтобы я мог открыть дверь и выйти, используя кипарисы в качестве укрытия. После того, как я выйду, поверни и иди в переулки на другой стороне проспекта. Просто объезжай, останавливайся или делай что хочешь. Дай мне десять минут. Потом возвращайся и забери меня оттуда, −сказал он, указывая на две полосы от "Чероки" Борзюка.

- Ладно, я поняла, - сказала Диана. И она это сделала. Она сделала точно так, как просил Андрей, развернулась, вернулась и остановилась, когда Андрей выскочил, а затем перешла на противоположную полосу, продолжая ехать.

Андрей побежал за могилы и через несколько мгновений уже подходил к водительской дверце "Чероки". Она, конечно, была заперта. Он подобрал кусок гранита возле одного из склепов и ударил в боковое окно, звук быстро затих среди рядов и рядов гробниц. Он протянул руку и отпер машину. На переднем сиденье лежали рация и небольшой блокнот, который он тут же схватил. Под передним сиденьем он нашел коробку патронов к пистолету, который носил с собой Борзюка, его кобуру от пистолета и сунул ее в карман пиджака вместе с блокнотом. "Чероки" был дрянной. Копии двух ежедневных газет.

На полу валялись пустые бутылки из-под пива, которые звенели под бумагой, когда Андрей торопливо ощупывал песок. Он нашел пластиковый контейнер с беляшами и запачканный жиром пакет с остатками еды.

На заднем сиденье Андрей поднял еще один экземпляр газеты и обнаружил пистолет-пулемет "УЗИ". Он был хорошо смазан и имел полную обойму. Он взял ее. Теперь, когда "Чероки" был взломан, было бы безответственно оставлять там "УЗИ", но ему было хлопотно его иметь.

Двигаясь быстрее, он вернулся на переднее сиденье и попробовал открыть бардачок. Он был заперт. Он вылез из машины, снова поднял кусок гранита, заполз обратно и принялся колотить по замку, пока тот не открылся. Внутри, перевязанная резинками, лежала толстая пачка удостоверений личности жителей Донбасса, мужчин и женщин всех возрастов, которые, как догадался Андрей, находились в темных подвалах где-то в застенках тайных тюрем ДНР. Очевидно, Борзюк не всегда держал такие улики в своей машине. Он, без сомнения, собирался сделать доставку. Вместе с этими карточками лежал еще один блокнот, поменьше первого. Андрей положил в карман все удостоверения личности и записную книжку. Больше в купе не было ничего, что представляло бы непосредственную ценность. Он начал пятиться к выходу из машины, но в последний момент сунул руку в бардачок и достал оттуда пару карт ДНР, лежавших на дне.

Он выбрался из "Чероки" и закрыл дверь. Солнце уже скрылось за горизонтом, и день быстро приближался к тому часу, когда все краски утратили интенсивность, смягчились и стали пастельными, как раз перед тем, как все сменилось оттенками синего, сланцевого и угольного.

Выбежав обратно на аллею, он был благодарен за раскрашенные стволы кипарисов в угасающем свете. Оказавшись в пятидесяти метрах от проспекта, он повернул направо и стал пробираться между могилами по одной-двум дорожкам на запад кладбища. Темнота сгущалась быстрее, чем ему хотелось, и вдруг слева от себя он увидел задние фары "Лендровера" Дианы. Она поворачивала и возвращалась, медленно ведя машину.

Он быстро вышел из-за кипарисов, пока не услышал, что "Ровер" прибавил скорость, и понял, что она его заметила, а затем отступил назад, чтобы его не было видно ни с какого расстояния, кроме как с противоположной стороны дороги. Диана отвела "Ровер" в сторону и остановилась рядом с деревьями, как и прежде, дверь распахнулась, и Андрей запрыгнул внутрь с "УЗИ".

- Черт, я уже начала бояться, - сказала она, переключая передачу и снова поворачиваясь ко входу. - кладбище уже собирается закрываться.

−Все в порядке, - сказал он. −Не беспокойся об этом.

- Господи, это было там? − спросила она, кивая на "УЗИ".

−И еще кое-что, - добавил Андрей. Его карманы были набиты битком.

- Что-нибудь важное? Что-нибудь, что мы можем использовать?

−Даже не знаю. Я так думаю.

Под кипарисами сгустились сумерки, и Диана пришлось включить свет, ее лучи освещали людей, выходящих через КПП заводов, охранников, слонявшихся вокруг и наблюдающих, как люди уходят. Впереди была еще одна машина, семья, маленькие, занятые головы детей показывались в свете фар, как игра теней. В течение нескольких напряженных мгновений Андрей почти ожидал, что двери "Лендровера" распахнутся от выстрелов. Когда они наконец выехали на улицу, Андрей положил руку на "УЗИ".

- И что теперь? − Спросила Диана.

Андрей прислонился к двери. Он чувствовал себя так, словно его тело было в пять раз тяжелее. Он не думал, что его организм способен произвести еще одну каплю адреналина.

−Мне нужно выпить и принять ванну, - сказал он. −Мне нужно посидеть спокойно несколько часов.

−А как же Лена? А как же встреча? − Диана нахмурилась, наклонившись вперед над рулем.

−Мы больше ничего не можем сделать, пока она снова не свяжется с тобой, − устало сказал Андрей. −Ты просто больше ничего не можешь сделать.

− Вот черт. − Диана рулила по Червоноградской улице.

−Я не хочу возвращаться в свою квартиру, - сказал Андрей. −Я бы хотел воспользоваться одной из ваших свободных комнат. Только на сегодня.

− Конечно, конечно, − удивленно ответила Диана. −Меня это устраивает. Все равно будет лучше, если кто-нибудь приедет от Лены.

− Ваша система сигнализации работает? − спросил он.

− Конечно...

− Ты ничего не слышала о Дмитрии Федорове?

Диана покачала головой.

− Нет. Я ничего не слышала ни от одного из них.

− Ты видела там кого-нибудь, когда ждала меня?

− Кто-нибудь следит за мной? Я видела только три или четыре машины, и ни одна из них не выглядела так, как будто они могли быть наблюдением.

−А как выглядит слежка?

- Хорошо, я не знаю, как выглядит "наблюдение", но я знаю, что не видела никого, кто, как я думала, наблюдал за мной.

−О кей. − Усталость Андрея была так велика, что он вдруг почувствовал себя одурманенным. Он был совершенно лишен сил. Он не мог отвлечься от мыслей о Борзюка, не мог отвлечься от воспоминаний о том, как стоял только что на кладбище, глядя в красивые бездушные глаза Эдуарда и зная его намерения. Между сидением в машине с Дианой и лежанием в кустах между могилами, где сейчас находился Борзюк, был всего один вдох − меньше, чем этот.

И он был в ярости из-за Пительникова. Где, черт возьми, он был? Прежде чем Андрей покинул его резиденцию, он позвонил по номеру, который, как заверил его Пительников, должен был зазвонить у него на столе. Ему ответил кто-то еще, и когда Андрей спросил его, ему сказали, что Бориса нет, но он может оставить сообщение У Шальнева не было выбора. То ли он собирался воспользоваться этой возможностью, то ли нет, но то, что Пительникова удобно устроился вне офиса, вызвало у Андрея подозрения. Теперь казалось, что совет Пительникова - это тонко замаскированная попытка удержать его привязанным к одному месту, подальше от неприятностей и с дороги. Андрей был далек от того, чтобы заполучить Бориса Пительникова.

А Федорова, как ни странно, не было слышно уже почти двадцать четыре часа.

***