Гонки по лабиринту

Глава 52

В то время как тела военных оставались там, где они упали под дождем, люди Пительникова продолжали держать под прицелом последнего оставшегося в живых их этой троицы гостей - майора Кудашова.

Андрей смотрел на тела под дождем и гадал, как много такого происходит в мире, который населяют Пительников и Федоров, и он задавался вопросом, в скольких странах этой бедной планеты подобные сценарии разыгрываются регулярно, разрушая сколько разных жизней.

- Бедный ублюдок, - сказал Пительников, - устало глядя на военного. - никакой ты не майор, а штабная крыса одиннадцатого полка. Занимаешься грабежом и воровством вместе с такими, как эти ополченцы. - фыркнув, он кивнул на мокнущие под дождем трупы. - и работаешь ты на подполковника Энгарта. - он разорвал поданную майором бумагу. - Ордер!

Он отошел от майора, освещенного фарами, и указал Андрею на бардачок в своем военном джипе. - Открой эту штуку, пожалуйста. Там есть фляжка.

Андрей открыл маленькую дверцу и достал оттуда серебряную фляжку, не карманного размера, а довольно тяжелую, с хорошей емкостью.

- Продолжай, - сказал Пительников.

Андрей отвинтил крышку и сделал глоток. Это был любимый коньяк Бориса. Он передал его Пительникову.

- Ты сказал, что переслал фотокопии Гражинскому, - Борис плеснул коньяк в горло. - Это правда?

Шальнев кивнул.

- Да.

- Есть ли хоть малейший шанс, что записи засветятся?

- Если со мной ничего не случится, то нет.

- Как ты понял, что у Елены есть передатчик?

Шальнев ответил не сразу. Он сделал еще один глоток коньяка, его взгляд остановился на телах под дождем на асфальте. Потом он кивнул.

- Ты не упоминал вслух Новоазовск и место встречи с твоим агентом здесь. Когда направляясь в Новоазовск я обнаружил за машиной слежку, я понял, что этот человек знает о нашем плане. Соответственно это могла быть только Елена. К тому же я обнаружил у нее в сумке пистолет, про который она мне ничего не сказала. Я на всякий случай вытащил обойму, чтобы посмотреть, зачем он ей понадобился.

- Значит, она собиралась бежать с Федоровым за границу?

- Это он так думал. Нанятый ею киллер убил бы Федорова и вот с ним она и собиралась покинуть страну. Как гражданка Австрии, сотрудник организации Красного Креста, расквартированной здесь, в ДНР.

- Откуда ты знаешь?

- Я нашел ее новый паспорт. Единственное, что я пока не знаю, это как Елена вышла на этого субъекта, Александра Зурахова.

Борис немного помолчал, его пластиковый плащ издавал те же шуршащие звуки, что и пальто Жанны Муравьевой некоторое время назад под более холодным волгоградским дождем.

- Кстати, мне нужно забрать у тебя записные книжки Борзюка. Ну, знаешь, про тайный тюремный бизнес.

- Что ты собираешься с ними делать?

- Пошли, Андрей, - сказал Пительников, передавая бутылку обратно Шальневу. - Не начинай этого.

Андрей сделал еще глоток и вернул фляжку Пительникову. Затем он откинулся назад и вытащил из-за пояса пистолет. Он вытащил обойму из рукоятки, сунул руку между ног и расстегнул молнию на сумке. Он бросил обойму в сумку, потом пистолет и снова застегнул молнию.

- Там все есть, - сказал он.

- Спасибо, - сказал Пительников. - отвезите его в Донецк, - кивнул он своим подручным. - пусть с ним разберутся за самоуправство.

Двое людей Пительникова резво посадили лже-майора в одну из своих машин и отправились в столицу республики.

- А что с этими? - Спросил Андрей.

- А с этими все, не так ли?

Шальнев ничего не мог сказать о том, что чувствовал Борис. Он выглядел таким же мрачным, как и всегда, но Андрей знал, что для Бориса внешность мало что значит.

−А ты понимаешь, кто минировал мою машину? - Спросил Андрей.

Борис протянул руку к приборной доске и включил дворники. Он позволил им сделать несколько ударов, а затем снова отрезал их. Машина наполнилась сладким, дымным ароматом конька которым они дышали. Борис сидел, ссутулившись, и по его телу было видно, что он либо полностью расслаблен, либо измучен. Было нелегко определить, что именно.

− Полагаю, Борзюк, - сказал Пительников. - Наверное, он думал, что ты узнал о документах Елены и решил не допустить тебя к ним. А когда это не удалось, он заманил тебя на кладбище чтобы там забрать дневник и убить тебя.

− Пожалуй.

- Он был мошенником, Андрей. Все было так просто. Он совершал возмутительные поступки. Мы пытались его обезвредить, освободить от должности. Также и Федоров. Который начал действовать так, как будто никогда не было никаких правил. Он совершал возмутительные поступки, играя с нами, местными и украинцами. Делать то, что он делал-это было все равно что выйти перед грузовиком. Это было провокационно. Причина, по которой он сейчас лежит в этом Доме отдыха, больше его рук, чем чьих-либо еще.

Андрей изучал профиль Бориса.

−Значит, ты удовлетворен произошедшим?

- Удовлетворен?

Глаза Бориса опустились, он откашлялся, сделал большой глоток из фляжки, закрутил крышку и положил фляжку на сиденье машины. - С тех пор как мне исполнилось двенадцать лет, Андрей, меня ничто не удовлетворяло. И я чертовски уверен, что все это меня не устраивает.

Единственный оставшийся человек из конторы Пительникова стоял в кузове грузовика, подняв короткий воротник пиджака, чтобы защититься от мороси. Он поднес к уху рацию, покачал головой, а потом он кивнул, повернулся и побежал по асфальту, мимо тел двух ополченцев к дверце машины Пительникова. Борис опустил стекло.

- Он прибудет через пять минут, шеф.

- Хорошо.

Пительников посмотрел на Андрея.

− Мне сообщили, ты засвечен, - сказал он медленно. - На блокпосты поступила ориентировка на тебя. Твое фото сейчас на КПП у пограничников. У пограничников с этой стороны. У наших властей претензий к тебе нет. Пока. - выдохнул парами коньяка он.

− Что ты придумал? - спросил Андрей.

− Через несколько минут сюда приедет рефрижератор с "грузом-200" − убитыми нашими наемниками здесь в ДНР за последнее время. Мы тебя погрузим в этот рефрижератор и ты таким образом переедешь через границу. Пусть среди трупов, да это дискомфортно, но это самый лучший вариант. Энгарт и МГБ ищут среди живых, но им и в голову не придет искать тебя среди мертвых.

Они вдвоем открыли двери и вышли под дождь. Борису явно хотелось освежиться и протрезветь как следует. Они снова прошли мимо тел, ступая в кровь и дождевую воду, и подошли к задней части грузовика, где ступили на слой цемента, который был размолот под таким количеством ног, что он превратился в тонкую пасту, покрывавшую асфальт. Пительников постоял немного рядом с кузовом, приходя в себя.

Они закурили, греясь папиросным дымком. В это время сквозь пелену дождя показался свет фар идущей машины.

− А вот и твой перевозчик, − втаптывая в грязь окурок, сказал Борис. - надеюсь, он не подведет.

Андрей напряженно вглядывался в приближающуюся многотонную фуру. Рефрижератор остановился метрах в пяти от них. Водитель сам выскочил из кабины и направился к Борису.

− Легок как на помине, − буркнул Пительников. - открывай свое жерло.

Парень побежал к задним дверям фуры. Борис и Андрей последовали за ним.

Дождь ослабел, превратившись в густой туман, падавший легким сверкающим сугробом. Когда они подошли к рефрижератору, Пительников остановился, прислонился к одному из крыльев и оглянулся на грузовик.

− Сколько их там? - Спросил он.

− Тридцать семь, − буднично сообщил водитель, молодой высокий русский парень.

− Охренеть. Да, - сказал Борис, как будто сам не мог в это поверить. - Ну заползай, Андрей, туда. Там будет черный мешок, такой здоровый, непрозрачный. Обязательно залезь в него, на всякий случай. И кинь на себя наверх какой-нибудь труп. Прикройся им. Так будет надежнее. Сиди тихо, не издавай ни малейшего шума. Ехать собственно говоря совсем ничего, а вот ждать на этих КПП придется намного дольше. Так что придется потерпеть. Неприятно, но придется. Мы проконтролируем ситуацию непосредственно до границы, будем ехать за вами, − он кивнул на стоявшего слева от него помощника. Держись. - Борис покачал головой. - Будем надеяться, тебя не учуят.

Пительников откашлялся. Он становился все более сентиментальным и, казалось, понимал это. Он смотрел вниз, на свои ноги на черном асфальте, легкая морось царапала носки его ботинок.

- Жаль, что я так мало провел времени с Еленой, - сказал Андрей.

− Возможно, только поэтому ты еще жив, − заметил Борис. − иногда можно прожить целые десятилетия своей жизни и упустить смысл всего этого. Это так чертовски легко сделать, что становится страшно. Зная, что Лена была такой, мы все чего-то хотели от нее, но никогда не понимали истинной ценности того, что она могла предложить. Мы никогда не проходили мимо поверхностности, ее красоты и ее сексуальности. Когда мы смотрели на нее, мы видели красивую женщину, танцующую с дьяволом, и мы понимали это неправильно. Все, что мы хотели сделать, это вмешаться в веселье. Мы были слишком изощренными, слишком хваткими, слишком испорченными, чтобы признать, что то, чем она занималась, было не танцем, а игрой. По правде говоря, у нас не было никакого реального понимания того, что она собой представляла. И это была наша вина, а не ее.

Андрей ловко вскарабкался в чрево рефрижератора и высокий парень закрыл за ним тяжелую промерзшую дверь. Почти сразу же он направился в кабину. Пительников наблюдал, как он разворачивается и направляется в сторону границы, а потом направился к своему авто.

− Давай, Жора, − он махнул рукой своему водителю.

***