Гонконг. Почти что пенсия

Глава 14

По пути к центральному входу в городской парк глаз боковым зрением цепляется за свернувший в проулок автомобиль. Я хмурюсь, оборачиваюсь. Автомобиль мельком кажется знакомым. Где-то я его уже видел… ладно, неважно — все таки Гонконг огромный город и автомобили одного цвета это точно не какая-нибудь редкость.

Вот на водителя бы взглянуть…

— Привет, пап!

Дочь улыбается, завидев меня. Бросается в объятия, в отличие от нашей первой встречи, у нее уже и капли не осталось от стеснения.

Выглядит она хорошо, видно, что соскучилась, хотя не виделись всего несколько дней.

Прижимаю её к себе, поглаживая ладонью по спине:

— Привет.

От дочери чувствуется едва уловимый запах духов, совершенно ненавязчивый. Запах узнаю сразу — таким пользуется моя нынешняя жена. Ее состояние, кстати, останется стабильно тяжелым, я только несколько часов назад звонил в больницу.

Доктор, услышав подтверждение об оплате, заверил меня, что плановый выход из реанимации в палату интенсивной терапии произойдет через четыре дня. К тому моменту мне нужно заехать в больницу и подписать с медиками договор. Деньги тоже будут нужны… все же некая внутренняя уверенность, что у госпожи Юн все будет хорошо, у меня присутствует.

— Я так рада видеть тебя, пап, думала, что мы не увидимся!

— Взаимно, я тоже рад.

Кладу ей ладони на плечи, заглядываю в глаза с расстояния вытянутой руки. Дочь очень похожа на мать, почти одно лицо. Когда я разбирал вещи перед приходом квартирантов, видел старую фотографию с нашей свадьбы. Госпожа Юн с тех пор сильно изменилась… но дочь — яркое воспоминание о былом.

Представляю, как ее любил прежний Юн.

— Спасибо что откликнулась. Как насчёт кофе и неспешной прогулки в парке? Была когда нибудь здесь?

Она грустно улыбается.

— Ты забыл пап? Мы уже гуляли с тобой в этом парке… когда мне было шесть.

Сложно забыть то, чего никогда не знал.

Но вижу насколько важна такая память для нее, поэтому крепче сжимаю ее плечи.

— Я выбрал место не просто так.

Улыбаюсь и, чтобы согнать кислую мину с лица ребёнка, взъерошиваю ей волосы.

Она уворачивается:

— Пап, мне уже на шесть, не надо портить укладку!

Смеемся. Ей не шесть, да… сам не знаю, зачем мне нужна близость с по сути посторонним человеком, но как и в прошлый раз чувствую отцовские чувства.

— Ну что, пойдём?

— Пойдём. Давай может кофе возьмем, а?

Указывает на небольшой фургончик — мобильная точка по продаже кофе разных видов и с сиропами. Мысленно делаю пометку, что народа вокруг немало, месторасположение удачное, но дочь заверяет, что долго стоять не придется — как только приехала, сразу заняла очередь.

— Я вот за тем блондином! — заверяет она.

Подходим к фургончику, изучаю меню. Цены здесь высокие, на голову не оденешь, как будто в бумажных стаканчиках не кофе, а расплавленное золото. Чашка маленького эспрессо стоит пятьдесят гонгконгских долларов, капучино и вовсе восемьдесят. Но даже при таком ценообразовании — желающих хоть отбавляй.

Дочь, судя по всему, считывает мысли с моего озадаченного лица:

— Пап, угощаю.

Подходим к фургончику. Какое-то внутренне беспокойство заставляет оглянуться в сторону дороги, того самого закоулка, куда уехал автомобиль. И в голове как щелкает — точно! В таком сидели у склада два товарища, с которыми произошел сегодня небольшой инцидент.

Логика подсказывает, что это вряд ли они, но интуиция все же неспокойна.

— Я за вами стояла, — дочь вклинивается в очередь перед блондином, одаривая его обворожительной улыбкой.

Все же женское обаяние — то, что заставляет мужчин осуществлять подчас необдуманные поступки и идти на ненужный риск. Брюнет, который стоит перед блондином в очереди, хмурится, потом хмурость сменяется растерянной улыбкой:

— Конечно, занимала.

Вижу, что брюнет силиться выжать из себя просьбу — номера телефона, но блондин уходит от кассы со стаканчиком и дочь проскальзывает к стойке:

— Мне раф с сиропом соленая карамель. Два. Ты что будешь?

Пока она делает заказ, блондин сверлит меня взглядом. Подмигиваю ему.

— Пап, какой кофе?

Прыть блондина исчезает, он залипает в телефон.

— Двойной эспрессо, пожалуйста.

— Да и еще двойной эспрессо, — дочь дублирует заказ. — Сколько к оплате? Кьюаром.

Кассир называет сумму, она приготовила для оплаты телефон, но я опережаю и кладу на стойку несколько купюр:

— Наличными, пожалуйста.

Цены кусаются. За стоимость трёх стаканов кофе можно трижды поесть в недорогой столовой.

Пока бариста выполняет заказ, касаюсь локтя ребёнка:

— Ты ведь не занимала очередь?

— Неа, но ты ведь никому об этом не скажешь? — не отнекивается она и тут же переключает тему. — Здесь очень вкусно, стоит своих денег.

— Так ты же не была в этом парке больше десяти лет?

— Так кофе этой фирмы распространен по всему Китаю! Не ожидала увидеть в Гонконге точку просто.

Я делаю пометку для себя — материковый бизнес быстро сориентировался и начал заполнять ниши даже здесь.

— Можно вопрос?

— Валяй.

— Пап, ты ведь не пьешь кофе без сливок или молока обычно?

— Почему это? — вскидываю бровь.

— У тебя же давление?

Хм… не знал, что имеются проблемы и по этой части.

— Были, сейчас полный порядок.

— К врачу ходил? — щурится ребёнок.

— Просто делаю зарядку по утрам. Кажется, всё налаживается

Она кивает:

— Ты изменился. Новый образ тебе идет.

Коротко пожимаю плечами.

— Почему три стакана? — мне правда интересно для чего было заказывать два рафа с карамельным сиропом.

Одновременно сгребаю сдачу, но не в карман, а в небольшой стаканчик с надписью «баристе на учебу». Похвальное желание.

Пока происходит разговор, вижу как а главный проход парка заходит… здоровяк китаец!

Интуиция все таки без ошибки била тревогу. Припоминаю эту рожу, он сидел напротив склада и демонстрировал значимость, раскидываясь окурками в сотрудников.

Пришлось вмешаться. Думал, вспыхнет конфликт, но тогда он не стал лезть на рожон. А сейчас?

Делаю короткий шаг за рекламный баннер кофейного фургончика. Мне сейчас лишние выяснение отношения не нужны, а если этот гориллообразный меня заметит, конфликта не избежать. Боковым зрением вижу, что его дружок, смахивающий на гнома, тоже здесь. Вертят башками, что-то высматривают. Меня? Заметили из машины, когда проезжали мимо? Или…

Хм, понаблюдаем за борзыми ребятами. Хотя, ещё раз, мне ни к чему лишние проблемы.

Вопрос про три кофе, дочка пропускает мимо ушей:

— Как понимаю, ты тоже хочешь поставить вот такой фургончик? Фастфуд, да?

— Он самый, — соглашаюсь, а сам продолжаю наблюдать за парочкой.

Они уходят в глубь парка. Меня не видят, здоровяк указывает на фургон — видимо хочет взять себе кофе, но его приятель мотает головой.

Вот и славно. Через несколько секунд оба растворяется среди деревьев, куда ведет тропинка. Все просто — мы с дочерью поедем гулять в другую сторону.

— Расскажешь чуть больше о своем бизнесе?

Кофе готов, я забираю стаканчики, услужливо вставленные в подставку, и кивком приглашаю указываю, куда идти. Маршрут противоположен двум идиотам.

— Пап, ты спрашивал про кофе, надеюсь, ты не будешь против, если к нам присоединиться Джу? — выдает дочь.

Джу? Прокручивая в голове имя, пытаясь вспомнить, о ком речь. Перед глазами всплывает миловидная подруга дочери.

Точно, эта та самая молчунья с нашей первой встречи. Ничего против Джу не имею, хотя и планировал общаться с ребёнком с глазу на глаз:

— Вторая тоже будет? — припоминается третья девица, которая оставила привет на салфетке для нищебродов.

— Нет, она улетела в Пекин. Говорит, в Гонконге ей не понравилось. Она сама не знает, чего хочет!

— Не помешаю вам с Джу? Вон сколько кандидатов на познакомиться, — кошусь в сторону блондина, тот до сих пор сверлит нас глазами.

— Не знакомлюсь с крашенным придумками.

Уходим вглубь парка. Лавочки заняты, но дочь лихо подсаживается к целующейся молодой парочке:

— Ой, извините, не помешаем?

Парочка кряхтит что-то несвязное и тотчас встает. Дочь занимает лавку целиком, хлопает по доскам:

— Садись!

Далеко пойдет… — занимаю место рядом.

— Джу что-то хотела от меня? — спрашиваю, поглядывая по сторонам.

— Ох, — вздыхает дочка. — Она всерьёз заинтересовалась тем твоим предложением. Помнишь, ты говорил о конвертации валюты? Вот она и хочет что-то с тобой обсудить.

— Успеем поговорить о своём? — улыбаюсь.

— Конечно, я специально сказала ей приходить позже… это она как раз звонит. Да?

— …

— Конечно, ждем. Мы во втором проходе, возле кофейни, буквально двести метров от метро… угу… — соединение разрывается. — Она к тому же опаздывает.

Про себя думаю, что странно, когда дочь довольно богатого и уважаемого человека ездит по Гонконгу на метро.

Отхлёбываю эспрессо — действительно шикарно, восторг. Возможно стоит узнать о марке зерен — надеюсь, франшиза допускает такие вольности.

Ну и следом рассказываю дочери о своей задумке. Для этого я специально прохватил с собой лист, чтобы иллюстрировать.

Ребёнок превращается во внимание — слушает задумчиво, кивает. Через несколько минут обвожу получившиеся на выходе цифры:

— Предварительно, месячная касса с одного вагончика позволяет взять кредит в банке — открыть новую точку. Дальше — принцип домино.

Расчёт рискованный, но существуют вероятность в течение нескольких месяцев завершить масштабирование бизнеса. Принцип — увеличение оборотных средств с дальнейшим вложением их в новые точки.

— У тебя есть первоначальный капитал? — задумчиво спрашивает дочь.

Объясняю, какую роль в плане играет займ от сына.

— И моя роль здесь…

— Твоя роль — открытие юридическое лицо на территории материкового Китая.

Она кивает утвердительно. По выражению лица, мимике и движениям, вижу, что идея заинтересовала.

— Как давно ты это придумал, пап? Ты же всегда был против какой-либо работы с материком, кроме вынужденной.

Театрально развожу руками. Мол, времена меняются, и если ты не хочешь остаться за бортом, следует пересматривать убеждения.

Дочь молчит, задумывается. Видимо, убеждения о которых она говорит, были непоколебимы. И теперь слышать от отца то, чему он яро противился, для неё… непривычно.

Акцентировать на этом внимание смысла нет. Я дописываю финальный расчёт, обозначаю процент чистой прибыли за открытие её бизнеса на себя. проговариваю вслух.

— Да я и без этого могу помочь, ты всё-таки отец.

— В бизнесе не бывает ни детей, ни родителей, — терпеливо объясняю.

— Ты говоришь прямо как папа Джу… — ребёнок хихикает.

Какое-то время вместе завершаем штрихи под деталями.

— Вспомнишь, вот и она!

Со стороны центрального входа появляется уже знакомая мне девчонка. Правда, на этот раз она выглядит не столь ярко и видно, что устала. Но ей без косметики лучше… одергиваю себя.

— Папа, это Джу, наша гордость факультета. Джу это папа! Хотя вы знакомы! — дочь явно хочет разрядить обстановку, посколькуе подруга заметно нервничает, куда больше, чем в прошлый раз.

Я жму протянутую руку, девица отводит взгляд, но ладонь забирать не спешит, хотя я не то чтобы держу…

— Здравствуйте, господин Юн.

— А мы тут кофе пьем и тебе купили раф с сиропом соленая карамель!

— Мой любимый.

— Вы хотели поговорить? — веру инициативу в свои руки.

— Да. Прогуляемся?

Никто не возражает.

— Так вон он! — зашипел Ляоань.

— Не будь идиотом — ответил старший. — И хватит пялиться. Здесь хренова гора свидетелей! Хочешь потом попасть в руки полиции?

Ляоань промолчал. В руки полиции он, ясное дело, попадать не хотел. А вот что хотел — схватить за шкирку этого старика Юна, отволочь в ближайшие кусты и там хорошенечко пересчитать уроду кости.

Но старший прав, объект находился в оживленном месте, возле фургончика было полно людей.

— А если этот придурок сбежит? — все же озвучил верзила.

— Не сбежит, куда он денется. Вон он, как на ладошке, — хмыкнул старший.

И указал на лавку, которая виднелась через ветви деревьев. Там сидела их будущая жертва с той самой молодой девчонкой. Парочка взяла себе кофе, но почему то стаканов было целых три, причём третий никто не трогал, он стоял на скамейке.

— Так что умей ждать, Ляоань, — заключил старший.

— Козел старый, и где только берет молодых баб, — прошипел раздражено здоровяк.

К лавке подошла еще одна молодая особа. Вот тебе и ответ, почему стакана три, подумал главный.

Тиао Вонг сидела с каменным лицом и пялилась в мобильник. На экране воспроизводился видеоряд со скрытой камеры, которую она установила в квартире Юна.

Прежде чем делать тому предложения, следовало как можно больше о нем узнать. Чем увлекается? Какой у него график? Какие передачи смотрит по телевизору?

На самом деле, всю эту информацию она знала, но ее следовало подтвердить.

Когда входишь в важные переговоры, максимальная осведомленность является непременным условием — только тогда можешь контролировать ситуацию.

Знание правит миром, как говорил ныне покойный отец. В нынешнюю информационную эпоху поговорка становилась актуальной.

Для установки камеры Тиао пришлось попотеть, даже прикинуться уборщицей, чтобы Юн ее не узнал. И не узнал ведь… или узнал?

То, что Тиао видела на экране, не впечатляло. ЧТО-ТО пошло не так.

Мало того, что Юн решил сдать свою квартиру какой-то семейке из провинции (и откуда только деньги у провинциалов?), так еще и…

Юн на экране облокотился на шкаф, вскинул бровь. И собственноручно раздавил камеру двумя пальцами, как букашку. На этом сигнал прервался.

Тиао раздраженно отбросила телефон: предварительная информация, полученная от людей, которым можно доверять, не билась с действительностью. У Юна были другие привычки, иной график. Он будто стал другим человеком!

Впрочем, что делать в подобной ситуации, Тиао уже знала. И она это обязательно сделает.