Госпожа не-мертвых

Глава 9

По отношению к своим первым наставникам из «пауков» Селеста испытывала сильное чувство благодарности. Дурой она не была и прекрасно понимала, что для инструкторов оставалась не более чем просто работой — да, весьма специфической, всё-таки обучать восставших им прежде не доводилось, но всего лишь работой. Однако точно так же она понимала, что учить можно по-разному. Давать минимум необходимого и не более того — или вкладывать душу в обучение, заставляя ученика шаг за шагом преодолевать себя, вынуждая с каждым уроком становиться сильнее, изощрённее, наблюдательнее.

Её учителя принадлежали ко второй категории. Свою работу они выполняли качественно.

Когда барон Кардэ, руководивший в те времена безопасниками Талеи, добровольно-принудительно завербовал их с Медеей и Хастином в свою организацию, одним из условий вхождения стало обучение всему, необходимому на новом месте службы. Изначально предполагалось, что речь идёт о чисто воинских навыках, но позднее в список вошли психология, этикет, древние языки, риторика, литература и много, очень много иного. Изголодавшийся по информации ум Селесты поглощал знания с бешеной скоростью, поражая инструкторов темпами учебы, она за месяцы осваивала то, на что у других уходили годы. Возможно, тогда она совершила ошибку, напугав людей продемонстрированными способностями и тем самым заставляя их туже натягивать невидимый поводок. А может быть, ей просто завидовали? В любом случае, отношения с коллегами у неё не сложились, миниатюрную упырицу старались задеть при каждом удобном случае, пытались подставить перед начальством. Кардэ быстро разобрался в ситуации, но вмешиваться не стал — ему было интересно, справится ли она.

Справилась, пусть не сразу. Разобралась в подводных течениях службы, научилась лавировать между группировками, провела несколько удачных операций. Заработала репутацию твари умной, злопамятной, полезной. Дружить после всего она ни с кем не собиралась, да и не смогла бы. Уже потом она поняла, что барон её всё-таки прикрыл, одернув наиболее ретивых гонителей.

Кардэ перед ней не выказывал ни страха, ни брезгливости. Он был очень неординарным человеком, практически гением, с презрением игнорировавшим общепринятые стереотипы. Ему нравилось общаться с Селестой, она поражала его отсутствием почтительности перед авторитетами и необычностью суждений. Беседы с бароном многое ей дали, благодаря ним у неё постепенно появилось понимание внутренних, скрытых от внешнего наблюдателя, процессов во властных кругах.

Селеста многое взяла от него. Если бы не те бьющие по самолюбию выволочки наедине, неизвестно, стала бы она нынешней Ночной Госпожой, или нет.

Хастин прошел совершенно иную школу. Его сразу взял под своё крыло великий маг Тайран, личность властная, жесткая, влиятельная. К парню он изначально был настроен благожелательно и, убедившись в способностях молодого вампира, принял в ученики. Авторитет мага позволял ему плевать на мнение окружающих с высокой колокольни. Благодаря возрасту и высокому интеллекту у него сложились свои критерии оценки людей, и тот факт, что новый ученик днем спит в подвале и питается человеческой кровью, в его глазах значение имел слабенькое.

Разный судьбы, разный жизненный опыт, разный взгляд на события. Неудивительно, что их оценки возможных последствий тех или иных поступков далеко не всегда совпадали.

— …видимо, не понимаешь, что вы натворили, — выговаривала Селеста нахохлившемуся в кресле чародею. — Это не просто нарушение четырех статей второй части Уголовного Кодекса, запрещающего проводить любые манипуляции в адрес правящей особы или родственников оной, в том числе покойных! Вы грохнули стража посмертного покоя! Если об этом узнают люди, против нас ополчатся все, то есть вообще все, даже наши союзники. В первую очередь — наши союзники! У аристократов в родовых склепах такие же саркофаги стоят, или очень похожие, они мигом ситуацию на себя примерят. И поверь, она им не понравится.

— А что ещё мы должны были сделать? — огрызнулся Хастин. — Он на нас напал! Понятия не имею, почему он проснулся.

— Он проснулся потому, что вы, дилетанты, его разбудили, — не отказала себе в удовольствии потоптаться ножками по чужому самолюбию госпожа. — Плохо подготовились, чего-то не учили, и вот результат. Торопились до моего приезда, верно?

Маг сидел с каменным лицом, но глаза отвел в сторонку.

— Семьсот лет — ума нет, — подытожила Селеста. — Значит, сделаем так. Погребальную камеру запечатаем. Запечатаем, я сказала! Прилегающие коридоры перекрыть, архитекторам от моего имени прикажи наметить обходные пути. О том, что госпожа велела не лезть в некрополь, к концу следующей недели должна знать каждая собака. Через полгода исследования по-тихому продолжим. Я правильно понимаю, что способ обойти защиту ты всё-таки нашел?

— Не обойти, — поморщился Хастин. — Временно заблокировать.

— Не суть важно. Меня больше интересует, подействует ли твой метод против благословения людских богов? Сам знаешь, как светлая энергетика храмовых и монастырских земель влияет на вампиров.

— Ну… — сложил пальцы домиком мэтр, — надо подумать.

— Думай, — кивнула госпожа. — Только на практике без меня не проверяй. Учеников тоже привлеки, чтобы они ни во что не влезли. Имей в виду — о том, что запрет на исследования в некрополе временный, они знать не должны.

— Вадору придется сказать, мы вместе будем заглушку ставить.

— Разве что только ему.

Селеста оглядела мага и пришла к выводу, что выволочку пора заканчивать. Хастин есть Хастин, его не исправишь. Он не дурак, наоборот, один из умнейших в её окружении, просто в вопросах любимого искусства Хастина слегка заносит. К счастью, есть Вадор, в сложных случаях направляющий инициативы наставника в правильное русло.

В том, что Хастин всё сказанное выполнит точно, она не сомневалась. Несмотря на увлеченность, маг прекрасно понимал, когда спорить можно, а когда — нет. Тем более что в вопросах традиций аристократов он разбирался даже лучше неё и теперь, после её слов, наверняка успел просчитать, чем им грозит обнародование факта уничтожения стража. Можно быть уверенным, что инструкции от него ученики получат правильные и молчать станут, как рыбы.

— Доклад от Грахора просмотрел? Что скажешь?

— Я по-прежнему уверен, что проблема не в магии — с легкостью принял смену темы Хастин. — Просто Грахор никак не связан с предыдущими попытками закрепиться в Глубокой Гавани.

— Или ты недооцениваешь Коллегию.

— Или я недооцениваю Коллегию, — спокойно согласился маг. — Но вряд ли. Я видел их артефакты, говорил с перебежчиками, изучил доклады разведки. Не тот у них уровень, они нас не превосходят. Ищи людей.

— Посмотрим, — неопределенно ответила Селеста. Вариант с утечкой они проверяли, результатов пока не было. — Всегда есть шанс на появление гения, придумавшего нечто новенькое.

— Я бы с удовольствием с ним побеседовал.

— Я тоже. Ты не думал завести птенца?

— Ещё не отошел от воспитания предыдущей. К чему ты спросила?

— Встретила в Ласкарисе Хоми, он уже не такой резвый, как раньше, — печально улыбнулась госпожа. — Мне он не подойдёт, может быть, тебе?

— Не получится, я проверял, — покачал головой Хастин. — Жаль.

— Да, жаль, — помолчав, Селеста встряхнулась, выметая из головы грустные мысли, и поднялась из кресла. — Мне пора на встречу с Таром. Зайду к тебе, когда разгребу накопившиеся дела, тогда поговорим обо всём подробнее.

— Буду ждать, Госпожа.

Так называемых приемных залов, по сути, обычных переговорных комнат, только богато обставленных, в подземельях имелся почти десяток. Они были разбросаны по всем районам столицы и служили сугубо утилитарным целям, для встреч с людьми, с которыми кто-либо из верхушки восставших хотел пообщаться на своей территории. Или в тех случаях, когда разговор требовал срочности. Применительно же к баронам Тар, скорее, следовало говорить о своеобразном знаке доверия и благоволения, потому что их Селеста принимала в главном зале, предназначенном для общения со своими — главами сект, руководством Темной Гильдии и прочими посвященными во внутренние дела смертными.

Некстати вспомнилось, что в планируемом подземном дворце архитекторы забабахали настоящий тронный зал. Зачем он нужен, Госпожа понимать отказывалась, но её настолько дружно убеждали оставить всё как есть, что она согласилась.

Сотрудничество восставших с Тарами началось, когда богатый и знатный род утратил почти все свои земли и влияние. Союзников у баронов не осталось, терять им было нечего, и от отчаяния они согласились на предложение обратившихся к ним вампиров. Сделка оказалась выгодной для обеих сторон. Затем последовал ряд взаимных услуг, вылившихся в полноценное партнерство, разрывать которое ни один из партнеров на данный момент не собирался.

— Мира и благости, благословленный Виркассар! Надеюсь, вы не долго ожидали?

— Темной ночи, мессена, — встал при появлении Селесты из-за стола барон. — Ничуть, ваши слуги привели меня буквально только что.

Даже если он сидел в зале несколько часов, этикет требовал от него именно такого ответа.

— Простите за задержку, — Селеста уселась в кресло, предложив мужчине занять место напротив, возле жаровни. — В последнее время произошло так много событий! Причем и в нашем сообществе, и в окружении Сына Моря, и в сферах не столь высоких.

— Да, я слышал о недавней операции «пауков», — кивнул барон. — Позвольте принести вам свои соболезнования в связи с гибелью подданных, мессена.

Слухи о предательстве Зервана до широкой публики, разумеется, дошли, скрыть его не представлялось возможным. Однако преподносилось происшедшее по-разному. Одна из самых распространенных версий обвиняла в случившемся успешные действия королевской Службы безопасности, причем в какой-то степени это была правда — ведь именно пауки производили аресты и ликвидации. Просто информацию им подарили, на подносике преподнесли.

— Живущие во Тьме всегда помнят, что они не более чем гости этого мира. Рано ли, поздно ли, но Господин призовет всех к своему престолу, — ответила Селеста. Она уже смирилась с потерями, напоминание о них больше не ввергало её в состояние ледяной ярости. — Кто знает, быть может, очищенные от греха, души моих слуг однажды вновь встретятся на моём пути? Пусть расставание болезненно, знание, что смерть — не конец, даёт новую надежду.

— Склоняюсь перед мудростью благословленной Госпожи Ночи.

Тар действительно встал и поклонился, сложив руки особым жестом. В среде старой аристократии Селеста считалась духовным авторитетом, к её словам внимательно прислушивались. До фанатизма не доходило — элита редко кому верит безоговорочно, — но мнение повелительницы вампиров по богословским, да и не только богословским, вопросам учитывалось всегда.

— Присядьте, барон. Я отпустила ушедших и теперь иду дальше. Расскажите, как у вас дела? Благополучна ли почтенная леди Иссилия? До меня доходили тревожащие слухи о её здоровье.

Следующие минут пятнадцать ушли на обязательный светский треп, не такой уж бессмысленный, как может показаться. Высшее сословие пронизано родственными связями, знание того, сколько раз чихнула восьмиюродная тетушка на последнем приёме иногда оборачивается получением наследства. Поэтому Тар рассказывал о своём семействе, Селеста демонстрировала заинтересованность, запоминая ключевые факты, и ждала, когда же барон обозначит цель своего визита.

Наконец, тот перешел к сути:

— Вероятно, мессена слышала о небольшой тяжбе, случившейся у меня со Святителями Огня? Мы судимся из-за деревеньки в дне пути от Неммиста.

— Да, помнится, там каким-то образом в деле отметилось министерство налогов.

— Мессена совершенно права. Монастырь святителей не платил положенного за присоединенные земли, налоговики отобрали деревню в казну и выставили на торги. Там я её и купил. Потом, внезапно, монастырь уплатил долги вместе с пенями и потребовал деревню вернуть. Разумеется, я отказался!

— Что сделали святители?

— Подали в суд, тот встал на их сторону и отменил сделку. Самое неприятное, что деньги за покупку мне никто не вернул!

— Судья обязан был предусмотреть данный момент в своём вердикте, — заметила Селеста.

— Он этого не сделал, мессена. Впрочем, буду откровенен — деньги в данном случае меня волнуют в последнюю очередь, в конечном итоге казна их вернет или зачтет, рано или поздно. Куда больше меня заинтересовала проявленная служителями пламени настойчивость. На моих людей, временно отправленных в деревню, было совершено нападение неизвестными, — последнее слово Тар произнес с демонстративной усмешкой. — Двое погибли. Кроме того, я провел небольшое расследование и выяснил примерные суммы, полученные чиновниками ради вынесения нужного святителям вердикта. Они несоразмерно велики!

— Настолько много?

— На потраченные взятки можно купить пять таких деревень!

— У вас там поблизости никаких месторождений ведь нет? — припомнила карту госпожа. — Под Неммистом, кажется добывают железо в небольших количествах.

— Это было первое, что пришло мне в голову, — кивнул барон. — Нет, ничего подобного. Два года назад участок обследовал жрец храма Неприступной Опоры, он сказал, что недра пусты. Там ничего, кроме глины и камня.

— Тогда действительно странно.

Мужчина встал с кресла и почтительно поклонился:

— Умоляю, мессена, помогите мне разгадать эту загадку. Я должен знать, почему были убиты мои люди.

— Можете рассчитывать на мою помощь, барон, — не задумываясь, согласилась Селеста. — Вы заинтриговали меня. Поверьте, теперь я хочу узнать ответ не меньше вашего.

Распрощались они минут через пятнадцать, заверив друг друга во всяческом почтении. Госпоже действительно нравился Тар — смертный не без недостатков, присущих представителю его класса, но, в целом, человек неплохой. Она любила с такими работать.

Хотя привычка постоянно искать подвох во вроде бы очевидных поступках заставляла задаваться вопросами. Почему барон вообще пришел к ней? Стоило ли соглашаться на его просьбу? Ответ на последний вопрос — безусловное «да». Именно в мутной воде ловится самая крупная рыба, а ситуация с деревней очень странная. Если появилась возможность вызнать какой-то секрет Святителей Огня, упускать её нельзя.

Что касается самого Тара… Да мстительный он. Все аристократы живут по принципу «добро помни долго — зла не забывай никогда», вот и барон такой же. То, что погибли люди, его волнует мало. Важно то, что кто-то осмелился поднять руку на его людей, бросил ему вызов. Поэтому он не успокоится, пока не ответит ударом на удар. Собственно, уже ответил, сообщив вампирам ценную информацию насчет их врагов.

Хватит сидеть. Дел ещё много.

— Идем, Ранилькар.

Из пустой ниши в стене выскользнула фигура гвардейца и пристроилась за левым плечом Госпожи. Что у неё ещё запланировано на сегодня? Встреча с Сэ состоится позднее. Сильнейшие из оставшихся в живых любителей Путей Зверя пока не пришли в город, значит, разговор с ними переносится. Остается Кальдеран, с которым надо бы обсудить многое, да пока времени нет. Впрочем, можно попробовать.

Вдох. Выдох. Сознание привычно проваливается в транс, разделившись на два потока. Первый идет по коридору, привычно отслеживает окружение, кивает попадающимся на пути людям и вампирам, обходит ловушки. Второй превращается в туман, уходит на серую плоскость, существующую и нет одновременно, тянется, отмечая огоньки душ, выискивая среди них единственный подходящий.

- Кальдеран.

- Моя Госпожа, — ответные мысли-предложения были окрашены в нейтральные тона, свидетельствуя об отсутствии удивления. — Счастлив слышать ваш зов.

- Не чувствую от тебя особой радости, — беззлобно уколола Селеста. — Я не вовремя? Ты чем-то занят?

- Благородная повелительница всегда приходит тогда, когда следует, ибо она есть мерило уместности, — витиевато ответил разведчик. Его иногда пробивало на красивый слог, века жизни в Талее не вытравили полученного на далеком юге воспитания. — Её ничтожный слуга всего лишь напрасно тщится постигнуть замыслы иерархов Небесной Чистоты, да падет проклятье Дарителя Мрака на их души.

- Тревожные новости?

- Пока не знаю, Госпожа, — в пришедших мыслях ощущался привкус недовольства. — Они никак не могут выбрать нового Хранителя Врат Покоя взамен умершего. Такое чувство, что группировки равны по силам и никак не могут протолкнуть своего кандидата. Обычное дело, но в прежние времена до столкновений боевых групп дело не доходило. Не вижу причины для такого накала страстей.

- Через несколько часов я встречаюсь с Сэ, по его просьбе. Это может быть связано?

— Не исключено. Я как раз сейчас жду докладов, которые могут прояснить ситуацию. Будет ли позволено недостойному просить немного подождать? Я помню, что сегодня должен отчитываться, но, по правде сказать, накопилось много вопросов, которые мне хотелось бы обсудить с высокосидящей правительницей. Пары часов не хватит.

- В таком случае жду тебя послезавтра ночью, у меня пока ничего серьёзного на неё не запланировано.

- Благодарю, Госпожа.

Разговор, продолжавшийся несколько секунд, окончен. Оба потока сознания сливаются воедино, мягко и плавно, свидетельствуя о хорошем опыте менталистки. Идущая по коридору подростковая угловатая фигурка даже не замедлилась, только чуть вздрогнула, заставив телохранителя на всякий случай прислушаться к округе.

Короткое общение со старшим разведчиком прибавило пищи для размышления. Что-то много в последнее время появляется новостей, так или иначе связанных с религией. Или нет? В отличие от светской Синевы, культы богов в Талее очень влиятельны и активно вмешиваются в политику. Можно сказать, напрямую инкорпорированы в неё.

Каждое крупное политическое движение тесно связано с обслуживающей его идеологические запросы религиозной организацией. Культом, храмом, сектой — не важно, как назвать, суть не меняется. Основных организаций пять, вернее, три плюс две менее значимых. Святители Огня находились в жесткой сцепке с дворянством средней руки, достаточно влиятельным, чтобы отстаивать свои интересы в столице, но в когорту высшей аристократии не входящим. В определенном смысле святители служили точкой фокуса всей рыхлой коалиции, потому что без них она, скорее всего, развалилась бы. Королевскую власть поддерживало Общество Небесной Чистоты, куда входили потомственные чиновники и служащие, недовольные формальным культом Дерканы. За глаза их называли «законниками», потому что концепция культа ставила закон превыше морали. По их мнению, верховный правитель, будучи воплощением небесного принципа, транслирует снисходящую на него благодать на подданных, и только точное следование его выраженной в указах воле позволяет беспрепятственно распространить божественную энергию на всё общество, до самых низов. Само собой, если властные регалии — зеркало, меч и другие, — принимала бездарность, то концепция буксовала.

В определенном смысле той же теории придерживалась Триада Правильности, названная так по девизу «справедливость, сила, наказание», только с маленькой оговоркой. Её идеологи считали источником божественной благодати не одного правителя, а всю его семью. Причем тихонечко утверждали, что вовсе не обязательно король наилучшим образом воспринимает исходящие от небожителей указания, среди его родственников могут найтись обладатели более острого слуха. Разумеется, тех, кто терял осторожность и высказывал данные мысли открыто, казнили за непочтительность, но несмотря на репрессии, во владениях кровнородственных князей Триада процветала. Она же имела относительно неплохие контакты в Цонне, первой признав тамошних государей законными.

Все три организации были резко негативно настроены по отношению к вампирам. Самая жесткая конфронтация сложилась, пожалуй, с Триадой. Их покровители до скрежета зубовного ненавидели удельных князей Ласкариса, с которыми община нежити дружила, поэтому триадцы не заключали даже временных ситуативных союзов. Печально, но ничего поделать нельзя. Группировка старой аристократии во главе с Лашем, кстати, наряду с родовыми культами много жертвовала слугам Невесомой Водительницы. Переживший Чуму культ, посвященный своенравной воздушнице Фиризе, хранил многие тайны и пользовался особой благосклонностью Медеи, лично обучавшей для него певчих.

Последними из крупных следует упомянуть о храмах бога торговли и золота Лукаля. Единой организации у них нет, каждый храм сам за себя, зато они стоят в каждом большом городе, причем не только в Синеве или Талее, а вообще везде. За счет пожертвований купцов и оказания услуг посредника они скопили немало богатств, поддерживают друг с другом тесные связи, настоятели периодически съезжаются на проходящие в столице соборы. Если вдруг они когда-нибудь объединятся, то станут внушительной силой. В целом к вампирам они относятся нейтрально, за исключением подчиненных Гардомана, с которыми у жрецов Лукаля любовь и полное взаимопонимание.

Помимо сильнейших, тесно связанных с политикой и влиявших на неё, существовали и другие культы, секты, отдельные монастыри. Большая часть из них к вампирам настроена была негативно, однако некоторые поддерживали стабильные неформальные контакты. Информацией обменивались, что-то покупали и продавали. Иногда, после очередного взбрыка чиновничьей мысли, мелкие секты подпадали под запрет, и тогда они уходили в подполье, пополняя армию негласных слуг Госпожи Ночи.