Госпожа не-мертвых

Часть 1 Глава 1

Отделяющие земли бывшего королевства Сальватия от западной степи Ринские горы в геологическом смысле стары. На практике это означает, что они не слишком высокие, полезные ископаемые из них давно извлечены, широких перевалов, удобных для всадников, в них много. Крупнейшим проходом являются Ворота Ветреницы, надежно запертые от вторжений Ласкарисом, но и без них мест, где способен пройти отряд из сотни лошадей, хватает. Опасные направления прикрыты системой крепостей, входящих в состав западной армии современной Талеи и считающихся неплохо укрепленными.

Иногда мелкие шайки налетчиков проскальзывают мимо крепостей. Иногда племена собираются, с помощью божков или «наёмных специалистов» из сопредельных держав успешно штурмуют укрепления и резвятся на землях королевства, пока не подойдут поднятые по тревоге войска. В любом случае — жизнь в пограничье не безопасна.

— Странно, что поблизости не чувствуется сильной нечисти. Здесь нет никакого монастыря неподалеку?

— Нет, мессена. Просто командир местного гарнизона тщательно исполняет свои обязанности и поддерживает хорошие отношения с окрестными дворянами.

— Никогда бы не поверила, что можно до такой степени вычистить землю от всяких тварей. Конечно, я слышала отчеты, но это тот случай, когда надо увидеть своими глазами и убедиться лично, чтобы понять. Пожалуй, я приму твое приглашение, Медея.

Со стороны троицу собеседников легко можно было спутать с путешествующими дворянами. Хорошая одежда и оружие; многочисленные слуги, по первому слову притащившие из ближайшего постоялого двора столик и стулья для пожелавших сидеть именно на этой полянке господ; ночная тьма не мешала им общаться, что указывало либо на наложенное заклятье виденья-в-темноте, либо на выпитый дорогостоящий эликсир того же назначения.

В чём-то возможные наблюдатели оказались бы правы — все трое действительно обладали высоким статусом. Единственный мужчина, Латам, уже давно носил звание капитана гвардии своей госпожи и руководил отрядами восставших, сосредоточенных на постижении пути Воина. Яркая красавица в роскошных одеждах, невероятно грациозная, завораживающая с одного-единственного мимолетного взгляда, Медея входила в состав совета старейшин и правила второй по численности общиной в Цонне. Ну, что значит правила… Доводила до нервных срывов помощников, даром, что те сами немертвые. Тем не менее, община из века в век росла и успешно интриговала при дворе правителя Страны Синевы.

Последней из собравшихся, хрупкой девушки-подростка в простом охотничьем костюме, здесь не должно было быть. Всем известно, что Селеста, Госпожа Ночи, не покидает Талею.

— Прекрасно! — услышав последние слова названой сестры, довольно захлопала ладонями Медея. — Я немедленно сообщу своим, чтобы готовились к твоему приезду!

— Не надо никому ничего сообщать, — напрочь отказалась Селеста. — Как у вас тайны хранятся, я прекрасно помню. Не хотелось бы, чтобы по приезде в Цонне меня ждала армия монахов со святыми реликвиями.

— Не правда! — надулась Медея. — Не настолько у нас всё плохо.

— Хочешь сказать, всё ещё хуже?

— Шутишь, да?! — красавица обмахнулась веером и утрированно-злобно сузила глаза. — Шути-шути! А всё равно крупнейший храм Повелителя Ада у меня в городе стоит, и никто его сносить не собирается!

— Честь тебе и хвала, — чуть склонила голову старшая, несмотря на внешность, восставшая. — Я не спорю — наши позиции в Стране Синевы устойчивее, чем где бы то ни было. Однако охотники есть и там. Кроме того, мне не нравится, что набранный твоей общиной потенциал пропадает впустую. Почему султанат ещё не наш?

— Сложно работать, — на сей раз Медея не кокетничала и говорила серьёзно. — Двор султана видит в нас агентов влияния своих врагов и, говоря по совести, правильно делает. Нашим слугам приходится действовать очень осторожно. Рано или поздно ситуация изменится, но на быстрый результат не рассчитывай.

— Плохо. У меня большие планы на Бират.

Объяснять дополнительно ничего не требовалось. Княжество Бират расположилось на восточных берегах Доброго моря и, волей богов и бывших офицеров талейской разведки, бежавших туда от гражданской войны, слуги восставших пользовались там немалым влиянием. Старейшина Гардоман, отвечавший за сектор доходов, своеобразный вампирский министр торговли и финансов, уже который век требовал увеличить в княжестве число общин, а существующие усилить специалистами. Не то чтобы Селеста возражала — вовсе нет. Потенциал Бирата она видела. Её смущала оторванность тамошних структур от метрополии и возникающая отсюда проблема сепаратизма, в своё время доставившая ей немало хлопот. Госпоже не хотелось устраивать чистку каждые двадцать лет, поэтому лучше не наводить подданных на неправильные мысли.

— В Бират не обязательно плыть через азарцев, — подал голос Латам. — Есть ещё Архипелаг.

— Тоже не лучший вариант. На сегодняшний день разведка Глубокой Гавани — лучшая в мире. Неизвестно, кто у кого на крючке повиснет. Кроме того, меня смущают успехи их Коллегии Девяти столпов. Если тамошние маги научились обходить наши скрывающие пологи, то нет никакого смысла заново пытаться основать общину. Всё равно найдут.

— Хастин что говорит? — равнодушным тоном поинтересовалась Медея.

Слишком равнодушным. Похоже, у то сходящейся, то враждующей парочки намечался новый раунд в отношениях.

— Ругается.

— Ха!

— В любом случае, с султанатом надо что-то делать, — не позволила развить тему «я знала, что он неудачник» Селеста. — Ближайшие года три-четыре, конечно, свободных ресурсов у нас не будет, всё пойдет на устранение последствий текущего кризиса, зато потом займёмся азарцами вплотную. Зерван, Зерван… Им остался примерно час пути, Латам. Готовь своих.

— Мессена, — слуга и телохранитель плавно поднялся со стула и, отвесив прощальный поклон, направился в сторону трактира.

Проводив его одобрительным взглядом, Медея развернулась к подруге:

— Ты всерьёз намерена посетить Цонне? Ничего такого не подумай, я просто счастлива, но ты ведь говорила, что твоя связь с печатью ещё не разорвана до конца.

— Подозреваю, окончательно связь исчезнет не скоро, — скривила губы Селеста. — Так и знала, что в том предложении истинных жрецов без подвоха не обошлось. Но покидать город я теперь могу. Если вдруг на половине дороги выяснится, что расстояние до печати имеет значение, сразу вернусь назад.

— Будем надеяться на лучшее, — согласилась Медея. Немного подумала, склонив на сторону хорошенькую головку, и пожала плечами. — В любом случае лучше так, чем раньше.

— Вот уж точно спорить не стану!

Селеста безвылазно провела в Талее четыре сотни лет не по собственной воле. После неудачного (или слишком удачного, тут как посмотреть) ритуала великого мага Тайрана жрецы Истинного Лика Морвана сделали ей предложение из тех, от которых не отказываются. Им требовался хранитель, оператор печати, наложенной на образовавшийся разлом в пространстве, ведущий в измерение, называемое в людских источниках Бездной. Взамен обещали силу, знания и ответы на ряд вопросов о природе восставших.

В главном жрецы не солгали. Запрошенное Селеста получила. Заключенная сделка позволила служащим ей вампирам не только относительно безболезненно пройти через разразившуюся гражданскую войну, но и значительно укрепить позиции своего рода. Тем не менее, просидеть четыре века в одном городе, пусть и столице…

Когда же печать, наконец, стабилизировалась и предводительница вампиров получила возможность хотя бы просто выйти за невидимую, но хорошо ощутимую границу, один из её ближайших, как она полагала, соратников вынудил её отправиться не туда, куда хочется, а туда, куда надо. Неудивительно, что последний месяц госпожа пребывала в тихой ярости. Хорошо знавшие её восставшие не обманывались мнимым спокойствием, игнорировать состояние подруги осмеливалась только ко всему привычная Медея.

Не желая забивать красивую голову проблемами, верная наперсница перевела разговор на строительство будущего укрытия. Сейчас проблемы штаб-квартиры не существовало — запутанная сеть катакомб обеспечивала надежную защиту, на крайний случай вампиры планировали бежать через мертвую землю. Огромная сфера Проклятия Тайрана уничтожала любую жизнь, вторгнувшуюся в её пределы. Даже сами вампиры не могли находиться в ней более нескольких часов, чего, впрочем, обычно хватало. Исключение составляла Селеста, на которую Проклятье не действовало, тем самым добавляя лишнюю гирьку на чашу весов слухов о своей околобожественной сущности. Однако со временем Проклятье слабело, становилось менее агрессивным, к тому же маги на королевской службе и монахи некоторых орденов давно занимались его исследованием и даже получили некоторые практические результаты. Пока что люди не могли вторгаться внутрь сферы. Пока что?

Вампиры желали заранее подготовиться к тем временам, когда Проклятье исчезнет, вместе с ним пропадет надёжный путь для бегства и смертные получат возможность вторгнутся в их вотчину. Поэтому затеяли стройку. Конечно, Медея не могла не принять участие в обсуждении проекта, потому что кому же, как не ей?

— Хорошо, — спустя полчаса обсуждения выставила вперед ладонь Селеста. — Избавь меня от подробностей. Раз ты говоришь, что нужна черно-белая гамма с вкраплениями красного, пусть так и будет.

— Но я же объяснила! — воздела руки к нему Медея, призывая в свидетели высшие силы. Приземленность подруги её угнетала.

— Я просто не понимаю, почему после двух лет обсуждений мы вернулись к тому варианту, с которого начинали.

— Ну а вдруг бы нашлось что-то более подходящее?

— Сомневаюсь. Так, — госпожа соскочила с кресла, в котором сидела, с удовольствием болтая ногами. — Пойду прогуляюсь, а ты позови телохранителей поближе. Скоро начнется.

— Латам будет недоволен, — словно мимоходом заметила прекрасная старейшина.

— Латаму дай волю, и он обложит меня подушками, набитыми мягчайшим пухом.

Медея тихо рассмеялась вслед удаляющейся подруге, затем обернулась в сторону постоялого двора, где смутно маячили две фигуры, и тихо шепнула:

— Раль, Фанго, составьте мне компанию.

Она не сомневалась, что её услышали.

С возрастом вампиры менялись. Медленно, намного медленнее, чем смертные люди, и совершенно иначе. Их облик оставался прежним, зато росла мощь энергетики, в свою очередь отражавшаяся на крепости, ловкости, выносливости физического тела. Вдобавок у них появлялись способности, часто ошибочно принимаемые за магию, формирующиеся в зависимости от мировоззрения и Пути, по которому шел восставший. Развивать их или нет, каждый решал сам.

Считалось, что чем старше вампир, тем он сильнее. Это не совсем верно — те, кто не считал нужным учиться и работать над собой, застывали на одном уровне или вовсе скатывались в деградацию. В лучшем случае их рост замедлялся до совершенно незаметных величин. Но когда дело касалось элиты общества немертвых, правило соблюдалось железно.

Селеста находилась на вершине иерархической пирамиды. Она была стара, одной из старейших восставших ойкумены, массу времени у неё отнимала работа с донесениями, встречи с подданными, разбор докладов и прочие занятия, неизбежные в жизни (или после-жизни) любого правителя. Вместе с тем, у неё имелся доступ ко всем ресурсам и разработкам сообщества, а также желание учиться и твердое понимание необходимости большой личной силы. Время такое, раса такая. Иначе — никак. Кроме того, бонусом у неё имелась печать на Проклятии, крохами силы которой ночная хозяйка Талеи могла оперировать по собственному усмотрению. Этих крох хватало не только ей, но и ближайшим соратникам.

С каждым годом, десятилетием, веком способности Селесты росли. Сейчас она воспринимала мир куда более полно, чем в начале своего пути, обладала возможностями, которые в прежней жизни показались бы ей чудом. Она подозревала, что в одиночку могла бы победить в предстоящем столкновении. Впрочем, бурное прошлое отучило её от ненужного риска, да и для чего ещё нужны слуги, как не для защиты повелительницы? Во всяком случае, Латам считал именно так, и госпожа не собиралась с ним спорить. Но послушно плестись на поводу его требований она тоже отказывалась.

Идти бесшумно оказалось неожиданно сложно. Вокруг Талеи не осталось по-настоящему густых лесов, люди облагородили места вокруг своей столицы и Селеста банально разучилась ходить по чаще. Ветки трещали под ногами, немногочисленная живность замирала, старательно прячась от высшей нежити. Маленькие звериные умишки источали страх и безнадегу. Госпожа ощущала всех в округе — разумных четче, их сознания светили ярко, звери и птицы сияли намного тусклее. У растений не было интеллекта, но какой-то фон они создавали, поэтому своеобразное «эхо» исходило и от них. Пылающим факелом позади разгоняла серый туман порывистая Медея, стальными отблесками верности ровно светил Латам, готовились к схватке иные вампиры, пришедшие вместе с ними.

Спереди, источая жажду крови, вседозволенности, желания разорвать слабого, надвигалась пахнущая звериными нотками черно-красная волна.

Численность нападающих раза в три превышала число тех, кто готовился встретить их на широкой лужайке неподалеку от постоялого двора. Могло бы показаться, что пришедшие с Селестой вампиры обречены, однако в подобных столкновениях качество важнее количества, поэтому страха они не испытывали. Гвардия состояла из опытных бойцов, посвятивших века постижению воинского искусства, приближающуюся стаю они ровней себе не считали. Их капитан думал так же, иначе не взял бы с собой всего лишь две пятерки. Десять гвардейцев, сам Латам, Медея, несмотря на внешность создания не от мира сего способная удивить в бою, двое подручных прекрасной старейшины — с такими силами можно выступить против любого противника.

Командир атакующих это понимал и недооценивать врага не собирался. Селеста видела, как от пышущей жаром охоты стаи отделились две группы, в пять и четыре сознания, и начали обходить приготовившихся к схватке гвардейцев с боков. Готовятся ударить сзади? У Латама достаточно сенсоров, но на всякий случай Селеста послала ему сообщение о замеченном маневре. В ответ пришло почтительное ощущение недовольства от самоуправства госпожи, которое она привычно игнорировала.

Вместо того, чтобы вернуться, она направилась к ближайшей из отколовшихся групп. Опыт и исходящие от сознаний нападающих отблески подсказывали, что из пятерых проблемы могут возникнуть лишь с двумя, остальные трое стоят на первой ступени. Они не то что какими-либо способностями на приличном уровне не владеют — им даже на солнце выходить нельзя! Один на один, шанс справиться с ними есть у обычного тренированного воина, в намечающейся схватке они будут не более чем мясом для клинков. Вот с них Селеста и начнет, чтобы под ногами не путались.

Шорохом листьев, светом луны, легким дуновением ветра сотканная госпожой иллюзия обернула пятерых сородичей. Невесомо легла на обнаженные, беззащитные разумы, мягко преодолела естественные барьеры, оставив мгновенно исчезнувшее чувство тревоги. Осела в подсознании, на глубине, исподтишка ослабляя бдительность, снижая критичность мышления, воздействуя на органы чувств.

Спустя минуту она могла сделать с ними всё, что угодно. Нет, вампиры не стали слабее, их тела по-прежнему точно повиновались им. Они просто не обращали внимания на действия Селесты, воспринимали её в качестве естественной части окружения, её поступки казались им нормальными. До определенной черты, конечно — инстинкты боролись с навязанными суждениями и в конечном итоге всегда побеждали.

Если дать им достаточно времени.

Госпожа, будто призрак из детских страшилок, возникла возле первого вампира. Не предводителя малой стаи — тот бежал дальше, — а рядом со вторым по силе. Неразличимое движение клинка прочертило тончайшую линию от правой ключицы до левой подмышки противника, и практически сразу, не глядя на дело рук своих, Селеста стремительно оказалась рядом с вожаком. Его постигла та же участь. Голова и верхняя часть туловища первой жертвы ещё только падала на землю, когда восставшая подскочила к третьему, невысокому парнишке с короткой рыжей бородкой, и без затей снесла ему голову. Запах крови поплыл по ночному лесу. Оставшиеся начали что-то подозревать, остановились, оглядываясь, в первую очередь пытаясь разглядеть медленно оседавшего на мох двумя кусками вожака.

Они не успели ничего понять. Селеста убила их быстро.

«Шлак!» — мысленно оценила умерших в последний раз замершая в неподвижности девушка. — «Даже не почувствовали угрозу, пока не стало поздно. Хотя, возможно, я не справедлива? Мои постоянные партнеры на тренировках — гвардейцы или сам Латам, их уровень значительно выше среднего. Надо провести ещё несколько боёв.»

С исполнением последней мысли сложностей не предвиделось. Стая уже преодолела оставшееся расстояние до рассыпавшегося строя гвардейцев, взяла их в полукольцо и, кажется, перешла к оскорблениям. Судя по эмоциям Медеи, сидевшей чуть в стороне, качество брани она оценила невысоко. Решив, что скрытности на сегодня достаточно, да и не ждут её с этой стороны (точнее, совсем не ждут), Селеста со всей возможной скоростью бросилась к месту основного действия.

Она успела к самому началу схватки. Ещё миг, и стороны сошлись бы в жестокой драке, тем более страшной, что не всякий человеческий глаз способен уследить за бойцами.

Со стороны появление Селесты выглядело… Да никак оно не выглядело. Охотничий костюм оттенков зеленого и коричневого скрадывал контуры тела, так что госпожа будто возникла возле стоящего с края поля молодого вампира. От легкого прикосновения тонкой девичей руки простого смертного распылило бы мелкой кровавой взвесью, но восставшие покрепче будут — этот всего лишь отлетел в сторону бурдюком из переломанных костей и фарша. Он ещё не умер окончательно, он ещё не упал на землю, когда Селеста развернулась к следующей жертве. Теперь её не было нужды деликатничать, и страшный ментальный удар обрушился на вампира, тот застонал, схватился за виски, упал на колени. Тонкие струйки крови побежали у него из ушей и носа.

Следующий объект. Селеста помнила их, всех, помнила каждого по имени, биографии, привычкам, могла назвать их сильные и слабые стороны. Могла, но не хотела. Почти месяц назад они превратились для неё в объекты охоты, цели преследования, свидетельство ошибки, разговаривать с которыми бессмысленно — их надо просто уничтожить.

Зачерпнуть силы из печати. Под её взглядом очередной вампир рассыпается прахом, словно попав под иссушающий жар палящего солнца. Селеста знает, как она сейчас выглядит: невысокая девчушка с алебастрово-белой кожей и глазами, залитыми Тьмой. Жуткое, должно быть, зрелище.

На её появление наконец-то отреагировали, по чувствам остро ударило чужим страхом.

— Б…ть!

Вот это как раз неправда — с мужчинами она ни разу не спала, хотя Медея и подзуживает. Ни желания, ни причины нет. Она — нежить, зачем ей? Но всё равно Селесте не нравится, что её так называют, и заоравший первым вампир лишается головы. Из аккуратного среза на шее в небо фонтанчиком бьёт кровь.

Словно получив сигнал, нападающие бросаются врассыпную. Нет больше стаи, она исчезла, теперь каждый сам за себя. Госпожу, в принципе, подобное устраивало — бегущих гвардейцам добивать легче. Но раздражение, копившееся целый месяц, требовало особого блюда…

Нашарив взглядом одну конкретную спину, Селеста вытянула в сторону убегающего вампира руку и сделала короткое манящее движение кистью. Будто вздернутый невидимой веревкой, беглец полетел обратно, прямо к ногам госпожи. На полпути он умудрился развернуться и вцепиться огромными лапами с выросшими когтями в землю, но особого смысла в попытке остановиться не было — он даже не снизил скорость.

Только руки потерял. Вместе с ногами, также отрезанными невидимыми лезвиями.

— Ты даже не представляешь, Зерван, насколько я рада тебя видеть, — глядя на бывшего старейшину, нейтральным тоном сказала Селеста.

— Госпожа! Пощади! — с трудом заелозил на спине обрубок бессмертного, жалко заглядывая ей в глаза.

Люди считают, что старые вампиры постепенно утрачивают эмоции и превращаются в холодный чистый разум, подвластный исключительно рациональным рассуждениям. Мнение в целом правильное — вспыльчивый, подчиненный страстям молодняк гибнет часто, до столетнего возраста доживают лишь те, кто умеет обуздывать свои порывы. Или, как только что поняла Селеста, те, кого не доводили.

Медея торопливо встала со стула и направилась на поле боя. Сестра замерла, чудовищным усилием задавливая дикую вспышку гнева, трава вокруг неё стремительно выцветала и превращалась в прах, Зерван скулил, пытаясь отползти от исходящей неконтролируемой силой повелительницы ночи. Красавица-старейшина остановилась на почтительном расстоянии. Она давно не видела Селесту в подобном состоянии, уже лет двести, и слегка подзабыла, что делать в таких случаях. Подойти и обнять? Если сестра пойдёт вразнос, придется так и сделать, несмотря на смертельную опасность.

— Пощади?! — наконец, со свистом выдохнула Селеста. Медея чуть заметно распрямилась, лицо её облегченно расслабилось. — Пощади. Пощади. Ты, Зерван, ещё жив по одной причине — я должна знать, что именно ты сообщил людям. Как много они благодаря тебе теперь знают. Хотя нет, не по одной. Почему? Почему, Зерван? Ты же держался! Ты держал в узде свои наклонности, ты старался не убивать, не давать волю зверю. Так почему ты так низко скатился за какие-то жалкие два года!

Последнюю фразу она буквально прорычала, нависнув над дрожащим пленником. Её глаза налились кровью, клыки выпирали и сейчас она вовсе не походила на хрупкую девочку, по недомыслию взрослых нацепившую меч. Перед вампирами, в облачении темной ауры силы, стоял демон.

Не желая больше говорить, Селеста рывком схватила бывшего старейшину, члена своего Ближнего Круга, одного из сильнейших восставших мира и ныне просто предателя за глотку. Тот пытался отвести взгляд, но госпожа приблизила его лицо к своему, заставляя смотреть. Зерван дернулся, сопротивляясь, и почти сразу обмяк — его искусство изменения плоти и огромная физическая сила сейчас не значили ничего.

Медея подошла и встала сбоку от пленника, с другой стороны, глядя на Ночную Хозяйку с опаской, застыли телохранители. Они, кажется, предпочли бы в данный момент находиться где-нибудь в другом месте. Прежде им не доводилось видеть Селесту в гневе, к тому же она редко демонстрировала всю полноту своей мощи, поэтому сейчас у двух не самых молодых вампиров вовсю шла переоценка собственной значимости. Занятие полезное, только несвоевременное. При глубоком чтении памяти чтец беззащитен, его требуется охранять, и Медея сотрёт их обоих в порошок, если с головы названой сестры упадет хотя бы волос.

В полной неподвижности, окружив повелительницу, вампиры провели час. Телохранители не осмеливались задавать вопросы, чувствуя напряжение хозяйки, Медея не желала ни с кем обсуждать происшедшее. Заговорила она при виде вернувшегося к госпоже, покрытого чужой кровью Латама:

— Кто-нибудь ушел?

— Шестерым удалось убежать достаточно далеко, их сейчас преследуют. Догоним.

— Да уж постарайтесь… Мне показалось, или они пытались напасть на наших смертных слуг?

— Тех четверых встретил Вантал, — успокоил красавицу капитан. Судя по чуть заметному кивку, объяснение её удовлетворило, поэтому он спросил в свою очередь: — Мессена решила прочесть память изменника прямо здесь?

— Она желает получить ответы немедленно, — обтекаемо ответила Медея. Про случившийся срыв она расскажет Латаму позже, наедине. Может быть. — Зерван — редкий везунчик. Легко отделался.

— Соглашусь с вами, благородная леди, — кивнул аристократ. — Его поступки заслуживают большего.

— Всё-таки семь сотен лет вместе. Селеста проявила снисхождение.

На взгляд Латама, никогда не любившего Зервана и враждовавшего с ним, милосердия тот не заслуживал. Впрочем, высказывать своё мнение он не стал. Поверженный старый враг, славная победа — зачем портить хорошее настроение ненужным спором?

Спустя недолгое время по телу пленника пробежала короткая дрожь. Других видимых действий не было, оба, и жертва, и палач, продолжали оставаться в полной неподвижности, но Медея немедленно начала действовать. Из широких рукавов роскошного одеяния на свет появились небольшая бутылка вина и резной костяной кубок, весело хлопнула пробка. Наполнив сосуд вином до половины, красавица бросила бутылку одному из телохранителей и быстро полоснула себя по запястью острым ногтем.

Стоило Селесте покачнуться, как подруга оказалась рядом, одной рукой подхватывая под грудь, другой поднося к лицу кубок.

— Пей.

Госпожа жадно высосала смесь, восполняя потраченные силы. Бледное лицо, проступившие скулы и нехарактерно выделяющиеся клыки показывали, что изучение чужой памяти нелегко ей далось. Всё-таки Зерван являлся старым, опытным восставшим, сопротивлялся он до последнего.

Благодарно погладив Медею по руке, Селеста высвободилась из объятий. Смерила взглядом валявшееся на земле тело, презрительно дернула верхней губой, повернулась спиной, словно окончательно закрывая эту страницу своей долгой жизни.

— Латам?

— Трое пока живы, мессена, остальные мертвы, — доложил капитан. — Среди гвардейцев потерь нет, хотя семеро получили различные раны.

— Меня интересует пришелец из Семиречья по имени Гурбан-огун. Что с ним?

— Я лично снес ему голову, мессена.

— Жаль. Я бы не отказалась побеседовать с ним ещё раз, — сухим тоном уведомила госпожа. Вспышка гнева прошла, она снова могла себя контролировать и ничем не напоминала потустороннее чудовище. — Во многом нынешним кризисом мы обязаны ему.

— Простите, мессена.

— Не извиняйся, Латам. Кто же знал? — пожала плечами Селеста. — Нет, значит нет. Пойдёмте, успокоим наших смертных подданных, что всё закончилось.

Перед тем, как развернуться и уйти, госпожа последний раз посмотрела на распластанный возле её ног, бессмысленно пялящийся в ночное небо огрызок. Чуть помедлила, затем глаза её на мгновение налились тьмой, чтобы сразу вернуть обычный серо-стальной цвет. Селеста ничего не сказала, не отдавала никаких приказов, просто сделала остальным знак следовать за собой.

Она уходила.

За её спиной медленно рассыпалось прахом тело бывшего старейшины.