— Никак не привыкну к этой тишине, — пожаловался Хастин. — Она совершенно противоестественна.
— Будто остальное здесь естественное, — госпожа смотрела на серый безжизненный пейзаж с совершенно нечитаемым выражением лица. — Около границы хотя бы безопасно.
— Люди говорят, у тебя в центре дворец стоит.
— Они много, чего говорят, — презрительно дернула уголком губ Селеста. — Слышала я их байки. Якобы у меня там трон, непрерывные оргии с жертвоприношениями, демоны-прислужники и молодые юноши в прозрачных штанишках. Хастин, в центре до сих пор материя распадается. Не так активно, как сто лет назад, но — до сих пор!
— Что ты мне рассказываешь? Будто я сам не видел, — поморщился маг. — Мы последний раз в глубину месяцев восемь назад ходили, новый вариант защиты тестировали. Неудачный. Помнишь, Каше? Ощущения те же или что-то изменилось?
Стоящая рядом с ним с понурым видом птенец прислушалась к себе и покачала головой.
— Почти то же самое, мастер. Ощущение истекающей энергии, только с добавкой огненной составляющей. Фантомное чувство жара внутри, хотя ожогов — она подняла обнаженную руку в доказательство, — нет. Может быть, мало времени прошло?
— Сомневаюсь, что что-то изменится, — откликнулась Селеста. — Впрочем, давайте подождем. Вон на тех развалинах присядем, Хастин, доставай покрывало.
Мэтр потащил из сумки на плече большой кусок ткани, попутно озвучив мысли:
— Неподходящее место для пикника.
— Причем во всех смыслах, — госпожа оттолкнула подальше носком сандалия человеческий череп. Остальные кости скелета давно рассыпались в труху. — Одно время бандюганы повадились бросать сюда живых людей. Казнь такую придумали, для своих, кто провинился. Представляешь, Каше: только-только печать отбалансируешь, успокоишься, других дел полно, и вдруг — полноценная жертва, да ещё и разумная! Не сосчитать, сколько я этих уродов поубивала, прежде чем остальные запомнили, что Бездну подкармливать нельзя.
— Помнится, ты говорила, отдельные умники находятся и сейчас?
— Хастин, сейчас их намного меньше, да и печать сидит крепко. Не то что раньше.
Первые двадцать лет независимости в памяти Селесты слились в непрекращающийся кошмар. Постоянные стычки с фанатиками из храмовых дружин — тогда, после Проклятия, их появилось необычайно много. Прессинг властей, даже в сложные годы гражданской войны изыскивавших возможности мешать восставшим. Сепаратизм отдельных общин, возжелавших самостоятельности. Гибель доверенных лиц, нарушенная структура управления. Времени постоянно не хватало, от необходимости отслеживать целостность печати хотелось скрипеть клыками и проклинать себя за заключенную сделку.
С другой стороны — был ли у неё выбор? Как бы поступили истинные жрецы Морвана, услышав отказ? Да и цену они дали неплохую… Неизвестно, сколько ошибок совершили бы они с Хастиным, создавая ритуал обращения смертного в птенца, если бы не переданные истинными знания. В общем-то, вся магия крови появилась благодаря им.
Ещё одним положительным моментом заключенного соглашения была возможность шантажа. Ни разу не озвученная вслух, но, знала Селеста, всегда при принятии решений власть имущими учитываемая. Они не сразу поверили, что правительница вампиров контролирует распространение Проклятья Тайрана, зато уж когда убедились — стали намного сговорчивее. Пришлось, правда, рассказать о внутреннем строении идеально черной сферы, убивавшей любое живое существо, попадавшее внутрь. Много ли пользы принесла королевским магам эта информация? Ну, знают они теперь, что ровно в центре Проклятия находится постепенно сжимающийся провал в Бездну, а окружает его совершенно пустая зона метров сто радиусом, где даже пыли нет, потому что распалась. Дальше-то что?
— Как думаешь, оно долго ещё продержится?
— Если скорость закрытия не изменится, то лет триста, — не задумываясь, ответила Селеста. Она давно подсчитала, сколько ещё времени уйдет на окончательное закрытие провала. — Кажется, последний год пространство восстанавливается быстрее, так что я надеюсь, что меньше.
— Когда ты была в Цонне, не возникало немотивированного желания вернуться? Мне не ясно, имеет ли значение расстояние до печати в её текущем виде.
— Нет. Того зова, который меня раньше разворачивал обратно при попытке покинуть Талею, больше нет. Так что — либо Цонне недостаточно далеко, либо расстояние не имеет значения. У меня скорее появилось и не пропадало желание подольше не возвращаться сюда.
Селеста считала, что может приоткрываться и говорить откровенно в присутствии Каше. Младшая вампиресса, во-первых, была птенцом её близкого друга, соратника, то есть взрослела у неё на глазах. Не дочь, но, в каком-то смысле, племянница. Во-вторых, магичка делом доказала, что, несмотря на некоторую взбалмошность, далеко не дура и умеет молчать.
Если бы ещё и увлекалась поменьше, цены бы ей не было. Впрочем, оба потомка Хастина такие — фанатики магического искусства. Совсем как прародитель. Иногда эта увлеченность выходит им боком, вот как сейчас. Каше сидела мрачная, сгорбившись, вопреки обыкновению, одетая в легкое платье, неуместно выглядящее в сером сумраке зоны Проклятья. Здесь энергия очень быстро покидала тела, относительно долго находиться внутри могли только старшие и те из младших вампиров, кто освоил практики контроля силы на высоком уровне. Но даже магам, даже Селесте не удавалось избегать ощущения пробирающего до костей холода.
— Каше. — девушка молча подняла голову. В последнее время она почти постоянно молчала, ограничиваясь ответами на вопросы. — Может быть, достаточно?
Магичка жалко улыбнулась и покачала головой.
— Если можно, подождем ещё, госпожа.
Селеста придвинулась к ней поближе, заглянула в глаза, мягко взяла за ледяные ладони.
— Милая, сколько бы ты тут не просидела, вытравить силу духа до конца не получится. Такие дары остаются навсегда. Не возражай — именно дары! — надавила она голосом. — Ты поймёшь это, когда научишься пользоваться своим. Пока просто прими. Или ты боишься, что больше не сможешь чаровать?
Судя по изменившемуся выражению глаз и дрогнувшей ауре, она угадала верно.
— Конечно, сможешь. Твой мастер в своё время столкнулся с той же проблемой. Ему и его наставнику пришлось искать новые способы использовать внутреннюю энергетику, потому что после становления восставшим она сильно изменилась. Но они справились и довольно быстро. У тебя будет точно так же. При условии, что ты не станешь бегать от проблемы, а начнёшь её решать. Прямо сейчас. Давай, начинай.
Сначала она просто заставила её выпрямиться. Получилось не сразу, но с распрямившейся спиной девушка почти не походила на побитую собаку. Затем пришел черед простейших упражнений, выполнить которые удалось далеко не с первого раза, зато после нескольких удачных попыток лицо у Каше будто посветлело. Она, похоже, не верила, будто у неё получится хоть что-то. Отслеживавший её состояние Хастин слегка усложнил задания, попутно меняя их в зависимости от реакции организма птенца, посмотрел на результат и с удовлетворением скомандовал:
— Пока хватит. У тебя почти не осталось сил. Продолжим дома, когда покормишься.
— А? Да, мастер! — словно опомнилась магичка, в эту минуту ничуть не похожая на мудрую вампирессу, чей возраст перевалил за век. Похоже, перспектива утратить способности здорово напугала её.
— Час посидели, — ориентируясь на собственные чувства, определила Селеста. — Хороший результат. Силенок больше стало?
— Скорее, у Каше теперь энергия более «вязкая», медленнее вымывается из организма, — задумался Хастин. — Учтем при обучении.
— Тебе лучше знать. Всё собрали? Тогда идём.
Обратный путь не занял много времени. На поверхности сферу Проклятья обнесли высокой стеной, причем работы начались едва ли не на следующий день после его появления. Поначалу люди просто боялись, что зона смерти вырастет, и покидали столицу, а немногочисленные ответственные чиновники бомбардировали вышестоящих письмами и расставляли на основных подходах стражников. Из тех, что посмелее. Затем, убедившись, что сфера стабильна и не расширяется, во дворце приняли решение — снести все здания на расстоянии до десяти метров и построить стену, сколь можно высокую. Планам помешала разразившаяся война, стройка шла медленно и окончилась только лет через пятнадцать после начала. Вампиры относились к стене, как к элементу пейзажа и не более — под землей имелось достаточно ходов, выводящих внутри сферы и ничуть не затронутых её влиянием.
Уже дома, возле дверей лаборатории, отослав птенца и окружив их сферой тишины, Хастин тихо поблагодарил:
— Спасибо.
— Не благодари, — отказалась Селеста. — Каше мне не чужая. Приводи её в порядок и позаботься, чтобы больше она таких ошибок не совершала. Не с теми вы, маги, силами играете, чтобы позволить себе небрежность.
— Уверен, этот урок она усвоила крепко, — жестко усмехнулся мэтр.
— Будем надеяться. Хватит ей приключений, да и я сама с некоторых пор недолюбливаю сюрпризы, даже если они приятные.
— Хорошо всё, что хорошо кончается. Каше, выжила, стала опытнее и, надеюсь, поумнела. В какой-то мере я даже благодарен Святителям — не раскопай они тот храм, девочка ещё долго могла бы считать себя неуязвимой.
— Девочка? Ты слишком сильно её оберегал. Надеюсь, теперь тебя не качнет в другую сторону, и ты не попробуешь провернуть нечто подобное с другими учениками, — пошутила Селеста. — Кто там ещё любит рыться в старых развалинах? Триада или Чистота?
— И те, и другие. Странно, ведь у них есть доступ к архивам правящей династии.
— Жадность и нежелание давать преимущество конкурентам. Какая жалость, что нас они ненавидят намного сильнее.
Работать вне городских стен Вантал недолюбливал.
Дело не в том, что, как шептались некоторые болваны, в сельской местности нет его любимых крыс. Есть, и много. Причем крысы у него не любимые, лучше всего он относился к хомякам. Привязанность осталась с детских времен, когда мать, чье лицо он давно забыл, зато хорошо помнил теплые руки и ощущение безопасности в мягких объятьях, подарила ему клетку с забавной зверушкой. Так вот, деревни он не любил по другой причине.
Он давно стал одним из лучших мастеров избранного им пути Зверя. Довольно забавно: правая (или левая, по обстоятельствам) рука командира гвардии и первого клинка Госпожи идет по пути, негласным главой которого считается злейший враг лорда Латама. Раньше считался. Необычность и, в какой-то мере, уникальность способности Вантала привела к тому, что его часто посылали украсть документы, подслушать важные разговоры, что-то подбросить в кабинет хозяина дома перед самым обыском или выполнить иное, похожее задание. И если с городскими домами, в подавляющем большинстве случаев, неожиданностей не возникало, то чего ждать от загородных поместий, заранее предсказать было невозможно.
Дело в том, что в поместьях маги не сдерживались. В городах они вынужденно учитывали указы правительства, местные постановления, многочисленные нормативы и стандарты, но в деревнях их деятельность контролировалась куда хуже. Если поместья стояли уединенно, то и на повеления Сына Моря могли забить, ставя защиту так, как творческий зуд велит. Безусловно, общий базис сохранялся, ритуал есть ритуал, но те же знаки силы или северные рунические цепочки можно составлять очень по-разному.
По крайней мере, в этот раз не придется залезать в поместье, принадлежащее старой семье. Уже хорошо. Даже без духа-хранителя у них обычно такого наверчено… Лет сто назад потребовалось выкрасть документ из дома барона Конгезе, тогда, чтобы выполнить задачу, потребовалось привлекать мэтра Хастина и капитана. Поместье одного из высших государственных чиновников тоже защищено неплохо, но не настолько.
К личной безопасности Гелиар Маталест относился серьёзно. Лес вокруг его поместья патрулировался егерями, на единственной дороге, ведущей в Золотую Поляну, всегда дежурил десяток бойцов, территорию внутри ограды охраняли с собаками. Всё это было вполне решаемо — даже если люди поголовно увешаны амулетами, у любого из пятерых гвардейцев хватит мастерства заморочить им головы. Намного больше Вантала волновали маги. Чиновнику служили четверо, один из которых точно сейчас находится в поместье, сигналы от сканирующих пологов наверняка передаются ему напрямую. Плохо — когда сигналка подключена к артефактам, есть шанс, что оператор отвлечется или просто подумает на ложное срабатывание.
Ни с того, ни с сего вдруг вспомнилась одна из лекций мэтра. Когда гвардейцы осваивали начала магии крови, он часто приходил, демонстрировал техники, помогал, объяснял нюансы. «Изначально, сразу после Чумы, мы считали, что магия исчезла окончательно, — рассказывал Хастин. — Спустя несколько лет выяснилось, что мы ошибались — кое-что всё-таки осталось. Сущие крохи по сравнению с прежним уровнем, но, однако же, они давали преимущество. Со временем их становилось больше, исследователи вычисляли закономерности, старые семьи открывали запертые за ненадобностью архивы, разведка искала и находила носителей забытого знания. К моменту разрушения Академии появилась полноценная система, пусть и нуждавшаяся в окончательной доработке. Именно её маги, бежавшие из Талеи, разнесли по миру, дав начало отдельным школам. Развитие продолжалось, правда, не столько вглубь, сколько вширь. Сейчас магическое искусство переживает второе рождение, и вы, вместе с другими учениками Школы Путей — прямое подтверждение моих слов».
Жаль, что госпожи Каше нет рядом. Обычно именно её посылали вместе с Ванталом, магичка была очень талантлива в плане обнаружения различного рода барьеров, начиная от сигнальных и заканчивая маскирующими. Увы, ходят слухи, восстановится она не скоро. Другие маги заняты, поэтому придется самому.
Местность вокруг Талеи обжитая, дорог и селений много. Имеются четыре своеобразных «обслуживающих» городка, из них один расположен на островах и считается курортным — в теплую погоду сюда обожают съезжаться богачи, у многих из которых здесь имеются личные дома. Чтобы получить хотя бы видимость уединения, требуется отъехать от границ столицы хотя бы на сутки пути. С одной стороны, достаточно далеко, чтобы никто не беспокоил по мелочам, с другой — всё-таки центр страны, не глухомань какая, безопасность на высоком уровне. Бандитов относительно немного и ведут они себя тихо, чудовищ обнаруживают и уничтожают быстро.
Проводник гвардейцам не потребовался. Где расположена Золотая Поляна, они примерно знали, поэтому вовремя свернули на проселочную дорогу, ведущую к ней, чтобы спустя полкилометра съехать в лес. Двоих оставили с лошадьми, двое последовали с командиром, чтобы прикрывать того, пока он занят делом и сидит в трансе.
Подчиненные даже не улыбнулись, глядя, как Вантал сажает упитанных крыс себе на плечи. Привыкли уже. Зверьки внимательно смотрели по сторонам, изредка тихим попискиванием привлекая внимание к показавшимся им подозрительным явлениям.
— Хорошо, что людей не взяли, — заметил Хадан, шедший последним.
— Почему? — заинтересовался Вантал. — Думаешь, они бы мешали?
— Не в том дело. С ними скучно. Я в последнее время ловлю себя на мысли, что могу заранее предсказать почти все их реплики в разговоре, реакцию на события, на действия.
— Что, у всех?
— Нет, конечно, — усмехнулся гвардеец. — Пастырям палец в рот не клади, среди магов тоже много неординарных личностей. Только с ними мы общаемся редко — сферы деятельности разные.
— Писателей иногда можно послушать, — вступил в беседу Каммал, младший по сроку пребывания в гвардии из восставших. — Большинство, конечно, пустышки, но иногда свежие мысли высказывают.
— Возраст, — коротко бросил Вантал. — А каково старейшим из нас? Госпоже, мэтру?
Пояснять ничего не требовалось. Именно, что возраст. Долгий срок активной, наполненной событиями после-жизни накладывал отпечаток. Старшие вампиры не становились умнее — они были куда опытнее. Они участвовали в различных ситуациях, от банальной торговли на рынке до организации дворцовых переворотов, они примеряли на себя десятки масок, видели сотни событий, разговаривали с тысячами собеседников. Осознанно или неосознанно, с возрастом вампиры учились разбираться в людях. Удивить их с каждым прошедшим веком становилось сложнее. Поэтому так они ценили тех немногих, кто умел мыслить вне установленных шаблонов, кто прорывал навязанные обществом рамки. Даже среди врагов.
— Остановимся здесь, — наконец, определился Вантал. — Через час наступит полночь, крысы как раз успеют добежать.
— Удачи, командир, — пожелал Хадан. — За остальное не волнуйся — присмотрим.
По мнению Каммала, говорить было не о чем, поэтому он промолчал.
Вантал выбрал место посуше, улегся на заботливо подстеленное покрывало и прикрыл глаза. Обе крысы, до того соскочившие с плеч и крутившиеся около его ног, на мгновение замерли, принимая в себя частицу разума хозяина, затем развернулись и целеустремленно зарысили в сторону поместья. Путь, для коротких звериных лапок, предстоял долгий, почти два километра, зато безопасный — глядящий их глазами вампир загодя замечал возможных врагов.
Первое препятствие встретилось метров за двести до ограды. Точнее, густые заросли особых кустарников были рассчитаны на человека и крыс даже не задержали, но отметку в уме Вантал сделал. За растениями требовался специальный уход и регулярный полив, в дикой природе они не росли, так что, кто бы ни отвечал за охрану поместья, к своим обязанностям он подходил тщательно.
Забор, огораживающий территорию, серьёзного впечатления не произвел. Да, высокий, да, из настоящих бревен. Из чего ещё его делать — из металла, что ли? Старейшие говорили, до Чумы так и поступали, тогда металл был дешев, но сейчас в деревнях не во всякой семье хороший нож есть. Ограда была рассчитана на человека, магические ловушки на ней — тоже, поэтому щелей и подкопов нашлось множество. Пришедших из леса мелких зверьков ловили, судя по всему, местные собаки. Деловито бежавшие к постройкам крысы встретили троицу псов по дороге и пробежали мимо, не задерживаясь. Собаки, что характерно, в их сторону даже головы не повернули. Если бы Вантал мог, он бы ухмыльнулся.
Господский особняк представлял собой двухэтажное каменное строение в форме вытянутой в ширину буквы «н» из низшего алфавита. Высокий и высочайший оперировали иероглифами, зато низший был удобнее и потому использовался чаще. Дом выглядел богато, его стены украшали многочисленные барельефы, пожелания здоровья, богатства, мудрости, в небольших нишах на фасаде устроились статуи богов. Защитные символы искусно прятались между украшениями, вполне возможно, что и под слоями краски скрывалось нечто, призванное усложнить жизнь незваному гостю.
Крысы синхронно уселись на задние лапки и одновременно почесали нос, не отрывая взглядов от особняка. Исходя из внешнего вида, при строительстве заложили западную или северную формы защиты, остальные, включая популярную в последнее время небесную, менее выгодны в плане потребляемой энергии. Для данного типа домов, разумеется. Вантал из-за специализации часто общался с архитекторами и мог считать себя профессионалом, собственно, он одному барончику в пограничье однажды замок построил. Хорошо получилось, говорят, тому соседи завидовали.
Так вот, возвращаясь к защите. У каждой формы разные уязвимые точки, преодолевать каждую следует разными путями. Лучше всего, конечно, под землей… А почему бы и не под землей? Одна крыса сорвалась с места и побежала в сторону конюшен. Там, где есть еда, там обязательно найдутся сородичи.
Вторая крыса тоже побежала, но в противоположную сторону, направо. Если его предположения верны, со стороны правого крыла должна быть уязвимость, сквозь которую зверек сможет проскочить. Глаза крысы тускло сверкнули алым, переходя на мистическое зрение, её спящий вдали хозяин отметил расположение слабых мест и поскорее отменил колдовство. Вантал давно работал с одним крысиным гнездом: отбирал наиболее крепких особей, подкармливал их своей кровью, дрессировал, заботился, скрещивал лучших, выводя подходящее его целям потомство. Тем не менее, сила вампира воздействовала на животных слишком агрессивно и приводила к их гибели, чего ему совершенно не хотелось.
Первая крыса тем временем нашла в конюшне нору своих сородичей и юркнула в неё. Местные обитатели на вторжение отреагировали вяло — двое встреченных мелких крыс еле дернулись при виде чужака, затем, приветливо пискнув, побежали по своим делам. Ванталу потребовалось некоторое время, чтобы найти нужный ему лаз в центральный особняк, зато потом чутьё уверенно вело его по сложному лабиринту подземных коммуникаций. Крысиное гнездо оказалось большим. На полпути он остановился, ощутив мерцание защиты, снова на мгновение взглянул мистическим зрением и решил подождать — защита действовала и здесь. Или, может, лучше поискать другой лаз, поглубже?
Одновременно вторая крыса занималась не совсем обычным, с точки зрения стороннего наблюдателя, делом. Она будто ходила туда-сюда вдоль невидимой, но хорошо ощущаемой ей границы, примериваясь. Сделав несколько шажочков, она останавливалась, вставал на задние лапки, что-то осматривала, снова возвращалась на прежнее место или отбегала от дома подальше. Наконец, остановившись в последний раз, она примерилась, скакнула вперед, прыгнула ещё раз, только в высоту на три своих полных роста, сжавшись в плотный комочек. Метнулась к стене и замерла там, чутко прислушиваясь.
Крыса под землей тоже застыла в полной неподвижности.
Прошло минут десять, прежде чем хотя бы одна из них пошевелилась. Та, что внизу. Она встряхнулась, задумчиво потерла нос лапками и снова устремилась искать другой лаз, надеясь обойти защиту по низу. По идее, строители, вернее, руководившие ими маги, должны были закладывать в фундамент другие знаки, не сенсорные, а придающие постройке крепость. Этим можно было воспользоваться.
Пока первая крыса бегала по подземелью, вторая, подождав ещё двадцать минут, решилась на активные действия. Она нашла небольшое подвальное оконце, приоткрытое по летнему времени, и шмыгнула в него. Примерный план здания Вантал знал, взял его у разведчиков, особенно его интересовали два помещения — ритуальный зал в подвале и кабинет хозяина на втором этаже. Логика подсказывала, что, если в доме прячут нечто запрещенное, то хранить будут именно там.
Хотя чиновник умен, мог догадаться спрятать инструменты в схроне вне своей территории. Он ведь редко ими пользуется?
Сделав мысленную пометку обыскать лес, если вдруг ничего не найдёт в доме, Вантал принялся прочесывать особняк. В стенах хватало пустот или вентиляционных отверстий, поэтому крыса успешно поднялась на второй этаж незамеченной и даже позволила себе издать презрительный писк в адрес местных обитателей. Всего два человека, оба — на первом этаже, спят в маленьких комнатушках.
Пока вторая крыса, добравшись до кабинета, где наткнулась на необычайно качественную защиту, сидела в раздумьях, её подруга тоже не дремала. Ей удалось найти лаз, выводящий прямо в ритуальный зал особняка. Помещения для занятия магией имелись в домах всех дворян, между собой они отличались богатством, качеством и направленностью. Иными словами, те, кто победнее, довольствовались комнаткой в подвале, а те, кто мог себе это позволить, создавали настоящие подземные бункеры, с алтарями, жертвенниками, выложенными серебряной проволокой символами в мраморном полу. Большинство дворян, во всяком случае в Талее, рассматривали магию в качестве «приличествующего занятия», примерно, как пение, стихосложение или фехтование, поэтому ритуальные залы зачастую превращались в своеобразный показатель статуса. Их демонстрировали, ими гордились.
Правда, последние лет сто отношение к магии начало меняться — дворянство убедилось, что она приносит практическую пользу, причем довольно быстро. Прежде чаровать на хорошем уровне учились только немногочисленные энтузиасты либо те, кто планировал таким образом зарабатывать на жизнь. Большинство полагало, что овчинка не стоит выделки: пока начнешь получать очевидный результат, пройдет лет десять, так не рациональнее ли потратить это время на фехтование или верховую езду? Во втором случае к двадцати годам можно стать офицером, заслужить богатство и репутацию в обществе, пока погруженные в магию сверстники считаются всего лишь студентами.
Ритуальный зал у Маталеста существовал не для декораций. В него, безусловно, много денег вложили, одна стационарная печать Девяти Кругов с накопителями из крупных сапфиров чего стоит, но мелкие признаки указывали, что помещение используется. Пыли мало, на полу свежие царапинки, подсобное помещение со шкафами часто открывают и берут оттуда разные инструменты. В подсобку крыса тоже залезла, причем без проблем — никакой защиты на ней не стояло. По-видимому, хозяин рационально считал, что если кто попал в сам зал, то мешать ему и дальше смысла нет. Зато сами шкафы из крепкого массивного дерева запирались на врезные замки, обнаружив которые, Вантал ощутил, как у него испортилось настроение. Положим, в пару шкафов можно протиснуться, используя щели между разошедшимися от возраста досками, а остальные три как проверять? Грызть не хочется — пока это дерево прогрызешь, рассвет наступит.
Вторая крыса тем временем бегала под чердаком. Потолок в кабинете был обит панелями из драгоценного дерева, интуиция подсказывала к ним не прикасаться, однако балки строители не зачаровывали. Да и в стенах хватало проходов, разных технологических отверстий. Покрутившись с полчаса, крыса нашла тонкую перегородку из фанерки, сделав дыру в которой, она соскользнула вниз по внутренней стороне стены. Больно ушибла задние лапки, но оно того стоило — отогнув плинтус, зверек проник в помещение.
Поток сознания Вантала, отвечавший за верхнюю крысу, оглядел обстановку кабинета и спокойно отметил, что, оставайся он человеком, позавидовал бы. Хорошо устроился глава департамента, не пожалел денег на убранство. Один стол потянет на тридцать серебряных, что очень дорого, а ведь тут полно всякой иной мебели и безделушек. Впрочем, вампиров деньги волновали слабо — с определенных пор даже жадноватые финансисты относились к ним, как к инструменту.
Опытным взглядом окинув кабинет, крыса принялась за обыск.
Тем временем первый зверек закончил осматривать подсобку. Те шкафы, залезть в которые он не смог, пришлось проверять с помощью мистического зрения. Процедура болезненная, плохо отражающаяся на здоровье, но другого пути Вантал не нашел. Обидно, что питомец страдал впустую — внутри шкафов ничего особенно компрометирующего не нашлось. То есть там лежала парочка артефактов явно темной направленности, но поверхностный осмотр показал, что их давно не использовали. У многих дворян есть подобные семейные реликвии, поэтому за их хранение даже не штрафуют. Неудача. Возможно, имеет смысл вернуться в ритуальный зал и осмотреть его ещё раз? Здесь он проверил всё возможное.
В кабинете при поверхностном осмотре обнаружилось три места, где могли храниться интересные предметы. Сейф и два тайника — один в стене, другой в столе. Все три были тщательно защищены от взлома, как механическими приспособлениями, так и магией. Тайники в данный момент Вантала не интересовали. Да, безусловно, там наверняка лежали бумаги, способные найти чрезвычайно внимательного читателя среди подчиненных старейшины Кальдерана, однако сейчас гвардеец пришел сюда не за ними. Он искал конкретно доказательства практики чиновником запретных разделов магии, иными словами, артефакты, специфические инструменты, литературу соответствующего толка. Чернотой от тайников не фонило, к тому же размеры у них были маленькие, многого внутрь не запихаешь. Пачку писем, пару книжек — возможно, но никак не набор для правильного жертвоприношения или толстенный гримуар с пошаговой инструкцией выращивания питомца-телохранителя из человеческого зародыша. А вот в сейф в половину человеческого роста много чего можно засунуть. Только как в него залезть?
Тихонько попискивая, серый нарушитель медленно обходил ритуальный зал по периметру. Эхолокация, вообще-то, присуща летучим мышам, а никак не крысам, и для поиска пустот в стенах предназначена плохо, но если очень надо… К тому же обоняние у крыс значительно острее человеческого. Вполне естественно, что довольно скоро зверек остановился у ничем не примечательного участка стены возле входа в зал и принялся его рассматривать. Положим, скрытую дверь он нашел. Теперь вопрос — каким образом её открыть? Внутренне поморщившись, Вантал в очередной раз использовал мистическое зрение и с некоторым облегчением не обнаружил магических замков. Значит, чистая механика. Уже хорошо.
Цепляясь коготками за мелкие шероховатости, крыса принялась исследовать стену справа от двери. Люди склонны к шаблонным решениям, в большинстве случаев они размещают ключ к отпирающему механизму под правую руку на уровне глаз взрослого человека. С чего бы им менять привычку? Слабые следы человеческого запаха исходили от барельефа, изображавшей мелкое божество из свиты Дерканы, глаза боженьки при надавливании чуть подавались внутрь. Силенок одной крысы, чтобы нажать сразу оба глаза, не хватало. Придется звать вторую.
Тем более что никаких идей насчет сейфа у Вантала не появилось. Кроме как лезть самому, так сказать, в основном теле, чего не хотелось бы.
На то, чтобы найти путь со второго этажа в подвал, потребовалось почти полчаса. Ритуальный зал оказался отделен от основных помещений особняка каменной прослойкой, прогрызать лазы в которой местные крысы избегали, так как своих зубов им всё-таки было жалко. Пришлось искать, мотаться по подземельям, просить тупых аборигенов указать путь. Аборигены были бы рады помочь, просто далеко не с первого раза поняли, чего от них хотят. Наконец, нужный проход нашелся, и вторая крыса с некоторым трудом протиснулась наружу из норки, предназначенной для куда менее крупных сородичей. Впрочем, только благодаря малым размером дыру не нашли и не законопатили, так что никто не жаловался.
Пока вторая пробиралась вниз, первая крыса продолжала исследовать пол и стены вокруг потайной двери. Иногда встречаются затейники, любители устанавливать ловушки где ни попадя. Отравленная игла возле замочной скважины, проваливающийся пол, если предварительно не зафиксировать механизм, и тому подобные — на что фантазии хватит. Здесь, к счастью, ничего не нашлось.
Иных трудностей хватило.
Крысы — легкие. Они сильные, в пересчете на килограмм массы сильнее людей, но легкие. Им трудно развить давление, примерно равное давлению человеческой руки. Еле-еле удалось, вцепившись в выступающие часть барельефа лапками и хвостом, изо всех сил напрягая мышцы, подобрать правильную позу, чтобы зубами нажать на нужные точки. Получилось далеко не с первого раза, причем, когда получилось, выяснилось, что нажимать надо одновременно. Только тогда в стене раздался тихий щелчок и часть её немного повернулась, отходя от основного массива.
Свалившиеся на пол, подрагивающие от усталости крысы обреченно переглянулись. Толкать дверь, открывая проход, придется самим.
К великому счастью грызунов, строители свое дело знали туго — толстая дверь оказалась настолько хорошо сбалансирована, что вертелась от малейшего касания. Не желая оказаться внутри случайно запертым, Вантал приказал одному из зверьков что-нибудь подложить в проем. Подпоркой послужил небольшой коврик, лежащий возле входа, ничего более подходящего не нашлось. Впрочем, в свернутом в комок виде сошел и он.
Пока первая крыса оставалась снаружи, вторая залезла внутрь. Проход был узким и длинным, шагов на десять в глубину, зато в конце ждал приз — комната примерно пять на шесть метров, заставленная полками с различного рода магическими предметами. Входить в саму комнату Вантал не решился. Он без всякого мистического зрения видел выжженные на каменном косяке символы и хорошо представлял, чем кончится для крысы попытка переступить порог. Да и не нужно ему — внутреннюю дверь здесь навешивать не стали, поэтому его верный миньон просто забрался почти под самый потолок и с высоты разглядел, что мог. В шкафы, конечно, не заглянул, но и того, что на полках лежало, хватило. Артефакты, изготовленные с применением человеческих жертвоприношений; набор ножей весьма специфического вида; на полу в углу обнаружилась статуэтка Оланны-Осквернительницы, чей культ запретили даже сверхтолерантные правители Цонне. Впрочем, далеко не всё имело отношение к запретным практикам. Хватало просто вещиц, чья стоимость измерялась цифрами с четырьмя нулями, или тех, владеть которыми разрешалось исключительно лицам, принадлежащим к правящей династии.
Короче говоря, дальше можно не искать. Уже найденного хватит самое меньшее на казнь удушением. Крыса, торжествующе пискнув, спрыгнула на пол.
Последняя проблема, которую пришлось решать перед уходом из поместья — закрытие двери. Она, конечно, разворачивалась легко, шарниры тут стояли прекрасные, но замок никак не защелкивался. С трудом оттянув дверь на максимум, крысы дружно надавили и с размаха захлопнули её, наконец-то с облегчением услышав долгожданный щелчок. Всё. Теперь можно убегать. Старший ждет.