Граф Наумов

Глава восьмая. У каждого свой Зенон

Глава восьмая. У каждого свой Зенон .

В которой главный герой совершив наконец качественный прорыв в магии продолжает самозабвенно тренироваться, впрочем без особого успеха, а затем напутствуемый вновь обретенными родителями попадает в Зенон, причем в Зенон совершенно незнакомый, где и проявляет чудеса выживания, основанные на уме, сообразительности и патологической осторожности

Всю последующую неделю, предшествующую походу в Зенон, Андрей посвятил тренировкам. Нельзя сказать , что он слишком-то продвинулся на поприще становления мага. Разве что научился дозировать энергию, передаваемую от Средоточения вовне, так что больше не разрушал собственный канал передачи энергии. Да и сам канал слегка утолщился, позволив качать через себя без особых последствий большие по размеру сгустки. Вплоть до полного опустошения источника. К сожалению объем самого источника не изменился. Поэтому даже на пике мощности воздушный вихрь, создаваемый Андреем, мог разве что взъерошить шерсть у волкодавов. Да и то , если они любопытства ради подходили к хозяину почти вплотную. Андрей заподозрил, что его помощники видят всплески магического поля и это зрелище их здорово развлекает. Неудивительно, что как только парень в своих тренировках переходит от теоретической части к практике, волкодавы тут же, манкируя своими пастушьими обязанностями, устраиваются поблизости и высунув языки, повизгивая от удовольствия наблюдают за ним.

- Вы бы еще попкорном запаслись, - попытался урезонить Андрей халявщиков. - Тоже мне нашли для себя цирк с конями.

Впрочем такие зрители его не слишком и беспокоили. А вот от людей он твердо решил скрыть свои умения. Гораздо больше его смущало то, что единственное, освоенный им магический скилл вряд ли мог выступать в качестве оружия и оказать его обладателю существенную поддержку во время охоты на тварей Зенона. Что опять же наталкивало Андрея на мысль схожую с той которую в свое время высказывала Марья - искусница: «Что воля, что неволя — все равно». Так что уповать следовало на полно контактную схватку с применением холодного оружие. Что сохраняло вероятность выживания на уровне все тех же десяти процентов. Что однозначно не есть "Гуд".

Это притом, что в области магической теории Андрей ощущал себя ежели и не Архимагом, то, как минимум, Магистром. В крайнем случае Бакалавром. К тому же он совершил свое первое открытие в этой сфере. Оказалось, что его специализация как воздушного мага, это вовсе не приговор навсегда, а следствие особенностей Артефактного Перстня. Сам Перстень выполнял функцию не только сборщика магических крошек из пространства. Другим, не менее важным его свойством было то, что получив от Средоточения энергетический сгусток, именно артефакт отвечал за преобразование универсальной энергии в определенный вид физического воздействия. Грубо говоря, если сама энергия , накапливаемая в магическом источнике имела универсальную природу, то именно от конечного устройства зависело, во что эта энергия трансформируется. Это как электрический ток, которым можно запитать и фонарик и мясорубку и музыкальный центр. Электричество во всех случаях одинаковое, а вот полученный с его помощью результат принципиально разнится. Перстень, которым владел Андрей, был заточен под преобразование магия - воздух. Так что для того чтобы освоить другие виды воздействия надо было бы вырастить в своем теле другие каналы и создать другие типы оконечных устройств. Заточенных, например, на создание фаерболов, либо гравитационных аномалий. Судя по дневнику Белова и такие умения встречались у местных магов. Опять же, оказалось что далеко не все преобразователи магии работают в дуплексном режиме — собрал магию — выплеснул вовне. В этом плане Артефактный Перстень, будучи по своей природе искусственным объектом, представлял из себя скорее исключение, нежели правило. Сборщиком же той самой сырой магии выступает паутинная сеть, смысл существования которой Андрей понял лишь после того, как эта тончайшая структура прорастая в теле достигла кожи. После чего вся поверхность тела превратилась в этакие легкие, заточенные не на поглощение кислорода, а на абсорбцию сырой магии и транспортировкой ее в Средоточение.

Так что на повестке дня перед Андреем встал вопрос: «Как вырастить преобразователь магической энергии нового типа и проложить к нему канал от Магического Источника».

Впрочем решение этой задачи было решено отложить на потом, по возвращению из Зенона, при условии, что такое возвращение осуществится. Настал тот самый день. День Пресветлого Никонора.

Несмотря на подчеркнуто настороженное отношение к Андрею со стороны его новых родственников женского пола , провожать его вышли всей семьей. Компанию Лохматому помимо Любавы составила и Светлана и даже ее муж Алексей. Впрочем даже не это потрясло Андрея, а то что вместе с ними увязались и волкодавы. Провожали его до самой опушки, где на тропике ведущей в лес уже стоял отец Сидор, благословляющий каждого из юнцов, которые решил пройти испытание.

На этот раз таковых, помимо Андрея, оказалось всего-то четверо. Причем одна из четверых — девица. Андрей мельком слышал, что в этом мире магини встречаются почти так же часто, как и маги, да та же Эллионора Измайлова тому наглядное подтверждение. Вот только ему и в голову не могло прийти, что кто-то из барышень, проживающих в Богуславке, рискнет войти в Зенон на Пресветлого Никонора. Это при том, что в селе насчитывалось человек двести подростков подходящего возраста, а отважились на испытание всего-то только четверо.

Каждого из неофитов сопровождала группа ближайших родственников. Причем все без исключения шли молча, понуро опустив глаза в землю. И так же молча взглядами провожали свое чадо, когда то, после благословения Священником, не оборачиваясь входило в лес, медленно скрываясь за деревьями.

- Как на похоронах, будто с покойниками прощаются, - отметил Андрей.

Надо сказать, что прощание с самим Андреем несколько выпало из общих канонов. Буквально парой деталей, но все же.

В последний момент Любава всхлипнула, обняла Андрея и надела ему на руку обериг, сплетенный из разноцветных ниток. После чего шепнула парню на ухо: «Береги себя», и толкнула в спину, направляя в лес.

Признаться, это стало для Андрея полной неожиданностью и он оторопело сделал десяток шагов вперед, пытаясь понять: «И что это было? Неужели я ошибался, считая ее расчетливой стервой. В таком случае мне должно быть стыдно».

Впрочем терзания морально этического характера быстро отошли на второй план. Не успел Андрей сделать и десяти метров по тропинке, как привычный, не слишком густой лес смешанного типа , стал на глазах превращаться в нечто совершенно другое. На этот раз не было никакой туманной стены, сквозь которую необходимо было пройти. Как будто по щелчку «Раз» и полностью сменились декорации. Вот только вместо ожидаемых и как бы уже привычных Андрею тропических джунглей, которые в его голове прочно ассоциировались с Зеноном, он оказался совсем в другой обстановке.

Больше всего это напоминало холмистую равнину, покрытую не слишком-то и частыми лесными проплешинами, зато густо усеянную скальными выступами и многочисленными огромными валунами, наглядными свидетелями ледникового периода. К тому же было прохладно. Да что там прохладно. Просто холодно. Градусов двенадцать — четырнадцать. А поскольку Андрей, в соответствии с принятыми рекомендациями, был облачен исключительно в посконное и домотканое, портки, длинную холщовую рубаху, подпоясанную веревкой и обут все в те же онучи да лапти, то одет он был явно не по погоде.

- Ну и куда это меня занесло, - поинтересовался сам у себя Андрей. - Ты уверен, что это Зенон? - После чего сам себе и ответил

- Зенон, Зенон. Не даром же говорят, что Зенон у каждого разный.

- Неувязочка вышла. Как бы мне здесь не околеть. Все-таки целую недель по этим городам и весям шастать придется. Раньше выход в родную Богуславку все равно не откроется. Ну это ежели меня какая-нибудь тварь до того не сожрет. И все-таки первым делом необходимо осмотреться на месте.

Углядев невдалеке невысокую скалу, одиноким зубом торчащую на относительно ровном месте, и придя к выводу, что взобраться наверх по камням будет все же проще, нежели карабкаться по веткам какого-нибудь дерева — великана, к тому же отсутствующего в зоне видимости, а возможно и вообще не произрастающего в данном регионе, Андрей бодрой рысью направился в сторону утеса. Не то, чтобы он очень спешил, просто решил таким образом немного согреться.

К счастью, тут же вспомнил внушения Лохматого, который большую часть прошлой ночи, втолковывал ему правил поведения в аномалии, безусловное соблюдение которых жизненно необходимо тому, кто собирается выжить в Зеноне, в неделю обретения силы. Правило номер два гласило: ни в коем случае не привлекать к себе внимание, для чего двигаться медленно и осторожно. По возможности прятаться и маскироваться, используя рельеф местности. Внимательно оглядываться вокруг, и не реже, чем раз в минуту осматривать пространство у себя за спиной.

- Это почти как у летчиков на войне, во время Второй Мировой. Чтобы истребитель в хвост не зашел, - переложил Андрей на привычные для себя примеры наставления приемного родителя. - Вот только тот же самолет, при обнаружении супостата, может и пулеметной очередью огрызнуться, или, при удаче, скрыться. А здесь от любой средне габаритной твари беги - не беги, разве что умрешь согревшись - Последние слова снова вернули Андрея к мысли о том, что с обогревом необходимо что-то делать, причем в срочном порядке.

К тому же он прекрасно понимал, что для соблюдения правил рекомендованных Лохматым, касательно передвижения по пересеченной местности в условиях угрозы обнаружения со стороны вероятного противника, одних слов далеко недостаточно. Нужны соответствующие навыки, причем навыки, нарабатываемые годами.

И тем не менее, Андрей притормозил свой бег, после чего периодически оглядываясь вокруг и прячась за многочисленными валунами. продолжил движение.

Поскольку расстояние до скалы оказалось большим, нежели предполагал изначально Андрей, опять же для того, чтобы отвлечься от холода - а температура окружающего воздуха за то короткое время, пока он пребывал в Зеноне, успела, по ощущениям, упасть еще на пару градусов — парень по ходу дела стал обдумывать правило номер раз из наставлений Лохматого.

Оно гласило: «Не пытайся убить сильную тварь. Пусть такой монстр и позволит тебе приобрести какое-нибудь особое умение и сразу же стать дюжим, зато и риск многократно возрастает. Та же белка-летяга вполне тебе по силам. Ежели конечно на стаю не нарвешься. И умение от нее получишь зачетное. Лет через сто, при условием, что очень стараться будешь, - летать научишься. Правда к дождю и очень невысоко». Андрей не сразу и сообразил, что Лохматый так шутит, касательно перспектив магического умения. Всякую способность воспринимать шутку юмора у напрочь отбило воспоминание о планирующем зубастом монстре, норовящем вырвать из него кусок плоти. И если такой птеродактиль считается слабой тварью, то какие же тогда сильные? Надеюсь мне не придется охотиться на ту зверушку, которая оставила десятиметровой ширины просеку в джунглях.

Для себя же он твердо решил ограничить собственные амбиции тем же ежиком или ужиком. Хотя непонятно, чего можно ожидать от колючего ежика, если в Зеноне белки такие страшные.

Как ни странно, подъем на скалу не представил из себя никаких трудностей. Это притом, что сам утес оказался значительно более высоким, нежели представлялся Андрею издалека. Где-то на уровне семидесяти метров, почти в ревень с квартирой на последнем этаже высотки, в которой Андрей проживал до своей неожиданной гибели. Камень был изъеден многочисленными расщелинами и регулярно предоставлял в распоряжение альпиниста любителя удобные полки. Сама же скала венчалась этакой острой, двухметровой высоты. пирамидой, стоящей на относительно ровной каменной площадке диаметром метров в десять. Площадка клочками заросла засохшей желто-бурой травой, стебли которой, высотой в пол роста Андрея, больше напоминали проволоку, нежели зеленую поросль.

Вот в этой-то траве Андрей и укрылся, после чего начал осматриваться вокруг.

Первичное впечатление о том, что он попал в район схожий с донецким кряжем времен окончания ледникового периода усилилось не только наличием многочисленных валунов и скальных образований, отдельными лесистыми проплешинами и полями заросшими чем-то, здорово напоминающим знакомый по прошлой жизни ковыль, холодным пронзительным ветром, но и, главное, стадом самых настоящих мамонтов, пасущихся вдалеке.

Наличие этих представителей фауны ввело Андрея в полное недоумение. Дело в том, что все вокруг в один голос утверждали, что твари Зенона не имеют ничего общего с земными животными. Правда и то, что «Все» знающие что-либо по этому поводу в окружении Андрея сводились всего-то к Лохматому да к дневнику Белова. И все же наличие самых настоящих мамонтов, пусть и вымерших, правда, одернул тут же себя Андрей, далеко не факт, что в этом мире мамонты уже вымерли, представлялось странным.

- Ладно, решил для себя Андрей, оставим эти несуразицы на совести Зенона. У меня другие задачи. Как бы продержаться эту неделю и, по возможности, добыть какую-нибудь тварюшку поменьше. Поскольку белки тут, скорее всего, не живут, надо будет поискать суслика, или небольшую змею, желательно не ядовитую.

Хотя змеи же холоднокровные животные. В таком климате они не живут.

В этот момент Андрей отчетливо осознал, что слово может иметь материальное воплощение. Что называется сглазил.

Каменистая поверхность, невдалеке от того места, где паслись мамонты, внезапно взорвалась гейзером земли и камней и из возникшего кратера стремительно вылетела голова, размером с двухэтажный туристический автобус, венчающая цилиндрическое тело соответствующей толщины и длины. Правда о длине ничего вразумительного сказать нельзя было. Поскольку большая часть этого самого тела скрывалась под землей. Но ежели отталкиваться от пропорций присущих тем же Анакондам, то длина монстра должна была составлять не менее ста метров. А основанием для такой аналогии служил и общий абрис тела и способ питания. То, что целиком захватив в пасть мамонта, монстр начал его заглатывать, причем на теле твари отчетливо, в виде утолщения, просматривалось, движение многотонной туши внутри исполинского цилиндра.

- Анаконды, прежде чем начать заглатывать жертву, сначала ее душат, - уточнил Андрей , в котором шок от увиденного внезапно обострил чувство перфекционизма. Впрочем, при таких габаритах в этом нет никакой необходимости, - тут же поправил он сам себя. - Если здесь живет такие змейки, то спрашивается, до каких размеров вырастают местные суслики?

После чего, глядя на стадо бешено удирающих мамонтов, сопровождающих свой бег громким трубным ревом, отрешенно начал насвистывать песню из репертуара Вилли Токарева:

- Небоскребы, небоскребы. А я маленький такой.

К несчастью для Андрея, на этом его сегодняшние переживания далеко не закончились. Более того, все что с ним произошло до этого, было некой безобидной прелюдией по сравнению с тем, что произошло несколькими минутами позже. К этому времени стадо мамонтов скрылось за рощей, состоявшей казалось что не из привычных деревьев, а из каких то изломанных и даже на вид колючих фиолетовых коряг, не имеющих аналогов в привычном мире.

- Ну хоть относительно флоры нет сомнений, что я таки попал в Зенон, а не провалился на сто тысяч лет назад во временную расщелину, - утешил себя Андрей. - Хотя после зрелища червяка переростка любое недоверие на эту тему должно рассеяться.

Сама же гигантская змея насытившись исчезла под землей, оставив после себя разве что неглубокий пологий кратер. Андрей, присмотревшись, обнаружил на равнине, раскинувшейся у него под ногами, не менее десяти подобных воронок. Судя по всему, эта территория служила пастбищем для подземного монстра. Окружающее пространство очистилось от представителей животного мира, разве что далеко на горизонте черными точками мельтешила стая летающих тварей. О которой ничего путного сказать нельзя было. Это могли оказаться и безобидные вороны, и те же птеродактили, с размахом крыльев в несколько метров.

Поскольку ничего опасного вокруг не наблюдалось, Андрей решил позволить себе немного расслабиться. Он встал во весь рост, с тем чтобы дать отдых ногам, затекшим от длительного сидения в полуприседе с целью маскировки, и с наслаждением потянулся. После чего слегка повернул голову в сторону, поскольку ему показалось, что там происходить нечто странное. И не случайно показалось.

В десяти метрах, на противоположном краю площадки, возникло какое-то зыбкое марево, этакое дрожание воздуха сопровождаемое световыми бликами. Впрочем прозрачное образование постепенно начало наливаться красками и буквально через пару секунд превратилось в тушу огромной пятнистой кошки, размером в холке достигающей как бы не подбородка Андрея. К тому же вооруженной огромными саблевидными клыками.

- Смилодон, - ахнул про себя Андрей. - Самый настоящий саблезубый тигр. Приплыли.

Кошка широко зевнула, продемонстрировав ему свои клыки во всей их ужасной красоте, потом мазнула по Андрею взглядом ярких янтарных глаз с узкими вертикальными разрезами, рассекающими глазное яблоко чуть ли не пополам и отвернулась, сосредоточив свое внимание на то место, куда убежали мамонты. Затем рыкнула глухим утробным басом, дернула куцым хвостом и помчалась вниз по скале, демонстрируя грацию и умение прыгать по камням, присущие разве что горным Архарам, но уж никак не представителям кошачьих, предпочитающих охотиться из засады. По ходу движения тело смилодона теряло свою фактуру, снова растворяясь в воздушном мареве, и вскоре полностью исчезло из вида, став совершенно прозрачным. Если бы не мелкие каменки, изредка шевелящиеся в направлении директрисы движения саблезубого тигра, то Андрей готов был бы предположить, что все увиденное и услышанное им не иначе как глюк, в крайнем случае призрак. Впрочем призраки вряд ли подходит, поскольку призраки, кажется, не рычат.

А вот если оставаться на позициях диалектического материализма, приверженцем которого , во всяком случае во второй его части, Андрей и был и оставался до последнего времени, то следовало признать, что смилодон существовал. Только по странной и непонятной причине демонстративно проигнорировал его.

- Может быть кошак решил, что я недостаточно калорийный и не в состоянии обеспечить сбалансированное питание. Или он вообще веган.

Весь этот бред Андрей нес для того, чтобы прийти в себя после испытанного шока. Все-таки два раза подряд, с учетом змея, питающегося мамонтами, за такой короткий срок — это явный перебор.

- Шутки шутками, но надо бы все же попытаться понять, что это было и почему я до сих пор жив. Возможно, подобное знание пригодится в будущем.

Скорее всего ничего толкового он так бы и не придумал, если бы не почувствовал острую обжигающую боль на запястье левой руки.

Обериг, сплетенный из пяти разноцветных ниток, казалось бы раскалился докрасна, а одна из нитей и вообще почернела, опав пеплом, оставляя на коже жирный черный след

- Ни хрена себе. Это что же получается. Любава меня наградила не фенечкой на память, а самым настоящим защитным амулетом, способным отвести взгляд монстра. Да ему же цены нет. Причем не в абстрактном смысле этого слова, а в самой натуральной форме, представленной золотым денежным эквивалентом.

- Не видел бы своими глазами, как на прошлой неделе Любава плела этот шнурок из разноцветных ниток, заподозрил бы , что меня наградили фамильной бабушкиной реликвией.

- Ладно, уподобляясь знаменитой героине, подумаю об этом завтра. Похоже ночь приближается.

В связи с тем, что окружающая действительность существенно отличалась от ожидаемой, Андрей решил провести инвентаризацию сил и средств, имеющихся у него в наличии, с тем чтобы определиться - что у него есть, а чего жизненно недостает для того , чтобы пережить ближайшую неделю.

Впрочем ответ по первому пункту никаких трудностей не представлял. Поскольку в наличии у него было всего-то легкая одежка, лапти с онучами, веревка на поясе, кортик в ножнах, да обериг на руке, врученный в последнюю минуту Любавой и представляющий из себя плетеную в несколько разноцветных ниток шнурок, обмотанный вокруг руки.

Сначала Андрей решил включить в этот перечень еще и умение создавать слабый воздушный вихрь, но немного подумав отказался от этой мысли. Поскольку с таким же основанием, если следовать подобной логике , надо было бы занести в актив еще и умение ходить, дышать и играть на лютне. А поскольку играть на лютне он не умел, пришлось вычеркнуть и остальные аналогичные позиции.

Зато список того, что ему жизненно недоставало включал пару сотен позиций. Отправив в самый конец этого списка барабан саблю и щенка бульдога, Андрей сосредоточился на первой десятке наименований. То без чего выживание представлялось проблематичным. Во-первых, теплая одежда, не обязательно шуба, шапка и валенки и даже не обязательно одежда как таковая, но хотя бы то, что позволит ему не околеть от холода в ближайшее время. Да тот же костре мог бы стать достойной заменой. И даже опасение того, что на огонек может заглянуть какая-нибудь тварь, не обязательно дружелюбно настроенная, не слишком отвратили Андрея от мысли о костре. А после того, как с неба посыпался мелкий колючий снег, и температура воздуха резко упала еще на несколько градусов, костер превратился для него в идею фикс. Желанную, но к сожалению совершенно недостижимую. По той простой причине, что помимо дров для розжига костра нужны были спички или на худой конец огниво. Осваивать технику добычи огня, которой владели первобытные люди, с помощью трения палочек друг о друга, либо высекая искры кремнем, Андрей посчитал для себя делом совершенно бесперспективным.

- С другой стороны, почему бы не попробовать. Как говорится: «Не догоню, так хотя бы согреюсь». Поискать что ли кремний. Интересно, как он выглядит? А вот надо было не на филфак идти учиться, а становиться геологом. Как батя советовал. Сейчас бы ни горя ни заботы не знал. Впрочем, вскоре обнаружился гораздо более перспективный вариант. Узкая неглубокая расщелина в скале , скорее даже небольшая пещерка, в которую кто-то заботливо натаскал охапку травы, способна была на первое время спасти его от холода. А после того как Андрей завалил изнутри камнями вход в пещеру, зарылся почти с головой в траву и надышал, температура внутри поднялась со значения: На грани выживания до: Жить можно.

- Поскольку костей внутри пещеры нет, будем считать , что ее хозяин не матерый хищник, а безобидный суслик. И этот суслик, или допустим белочка, почует меня издали и убоится предъявлять претензии, - попытался успокоить себя Андрей, которому совершенно не хотело вступать в кровавую битву за обладание жилплощадью. Вот только напрасно он вспомнил при этом про белочку. Воспоминание о зубастой твари, по странному капризу именуемой Белкой-летягой, планирующей над головой и пытающейся на лету вырвать из него кусок мяса, настроение не прибавили.