Грех Кабила

Глава 14

-Суданский обряд «танец невесты» проходит во время свадебных церемоний и олицетворяет новую жизнь в браке,– объясняла Зейнаб, заводя Элиссу в просторный кинозал, расположенный в цоколе дома.– Обычай восходит к древним временам. Девушка- невеста не просто танцует перед женщинами семейства, как это часто бывает на вечеринках «хны» у вас, бедуинов, но и перед будущим мужем, его друзьями, в том числе мужчинами и родными, демонстрируя искусство танца и свои физические данные.

Элисса резко обернулась на служанку, не поверив своим ушам.

–То есть как? При мужчинах? Только невеста?– в ее голове одно не клеилось с другим. Как такое возможно? Это ведь «харам», запрет…

Но Зейнаб, казалось, была совершенно беспристрастна, невозмутимо продолжая свой рассказ и что- то настраивая на огромном телевизоре.

–Во время танца невеста снимает традиционный наряд тобу, который вы видели на мне и Лалле Мейзе, и остается в коротком платье-сорочке, сшитом специально для этого случая. Есть документальные свидетельства того, что раньше наряд состоял лишь из выкрашенной в красный цвет юбки из кожаных веревок. В остальном девушка была нога. И танец состоял в том, чтобы снять с себя все эти веревки, но… Лалла Мейза была великодушна и позволила немного отойти от традиции, так что Ваш наряд, принцесса, будет более закрытым.

Она нажала на проигрыватель и на экране появилась красивая чернокожая девушка, исполняющая весьма откровенный танец под ритмичный стук барабанов.

–Для подготовки к танцу обычно нанимают специальных «хореографов»– «раккас». Но нам доложили, что Вы и так прекрасно танцуете, поэтому, возможно, помощь специалиста не понадобится. Здесь собрана подборка видео с лучших танцев невест. Есть записи классического исполнения профессионалов. Я готова Вас оставить здесь на просмотр, если моя помощь не нужна.

–Не нужна, спасибо…– тихо проговорила Элисса, впиваясь глазами в экран, на котором очередная темнокожая красавица исполняла эротический танец- иначе Эли назвать его не могла. Всевышний, если только кто-то из ее семьи это увидит… Какой стыд…

–Тогда я буду ждать Вас под дверью, а по завершении препровожу в спальню…

Спустя час Элисса на негнущихся ногах шла за служанкой по резным витиеватым коридорам гостевого дворца. В голове все еще пульсировало от стука барабанов на видео. Ей так хотелось сейчас поговорить с матерью, поделиться, посоветоваться, но по соображениям безопасности делать это категорически запретили. Никто пока не должен был знать о ее нахождении на территории Бензема. По этой же причине Эли не могла навестить и отца в больнице. Лишь знала, что в сознание он еще не приходил.

Элисса не помнила, как избавилась, наконец, от назойливой помощницы. Не могла отвести взгляда от наряда, висевшего на манекене в ее комнате. Миллионы красных бисеринок украшали откровенный лиф и тоненькую набедренную повязку, от которой вниз ниспадали воланы ткани из тончайшего шелка в тон. Это должно было быть очень красиво на теле…. В интимной обстановке. Для мужа… Не для его матери, отца, свиты… От мысли, что на нее, танцующую, будет смотреть столько глаз, становилось плохо…

Сон не шел. Вопреки усталости, она крутилась на слишком мягкой перине кровати до самого рассвета, пока безмятежный покой высокогорного города не нарушил крик муэдзина, зовущий на салят аль- фаджр (утреннюю молитву). Элисса встала. Глаз все равно больше не сомкнуть. Вышла на просторную террасу, которую обнаружила за наглухо задернутыми шторами. День только зарождался бледно- оранжевыми всполохами на горизонте. Безумно красиво, до рези в глазах. Зеленые отроги гор, застывшие на них спелыми гроздями домики с терракотовыми кирпичными крышами, а еще совсем маленькое количество мечетей- понять это в любой арабской стране можно сразу невооруженным глазом. Так, на родине ее мамы, в Дамаске, небо в буквальном смысле испещрено острыми пиками минаретов, подсвеченных в зеленый цвет. Много мечетей и в футуристичном Дубае, где они часто построены в более современном, исполнении, но все равно с неизменной высокой башней минарета. Здесь же на всю долину виднелась лишь одна небольшая башенка. И судя по всему, молитва звучала именно оттуда.

Муэдзин читал намаз не так, как у нее на родине. Была в его голосе какая- то скрипучая тоска, надрыв. Словно бы его пение приносило ему боль, страдания.

–Ислам так и не прижился в этих краях. Этот народ верит в свое прошлое, в своих богов и в свою независимость,– Эли услышала знакомый голос рядом и резко обернулась.

Оказывается, здесь был не один балкон. Подобно тому, как это организовано в гостиницах, у соседней комнаты тоже была своя просторная терраса с видом на спящую Кабилию.

–Лалла Мейза (прим. Лалла-почтенное обращение к высокородным женщинам в ряде стран Северной Африки), доброе утро,– тихо произнесла Элисса, опустившись в легком реверансе, как только обернулась на стоящую совсем рядом, но через перегородку перил женщину.

–Не спится?– усмехнулась понимающе та,– мне бы тоже не спалось… Чужой край, чужие традиции, неизвестность будущего… Ты ознакомилась с традицией танца невесты?

Элисса молча кивнула, посмотрев вдаль. Безмятежность рассвета резко резонировала с ее внутренним состоянием.

–Понимаю твое недоумение, но раз ты пришла в новую культуру, ее надо принимать, Элисса. Скажу тебе удивительную вещь, но суданки видят в этом танце форму феминистического выражения и даже с удовольствием устраивают семейные просмотры видео с танцев после свадьбы. Энергия чувственности заложена в нашей генетике, в генетике нубийцев. Я бы хотела, чтобы ты ее поймала и прочувствовала… К тому же, любой образованный человек поймет, откуда идет происхождение этого танца.

–Танец семи вуалей,– выдохнула Элисса. Она и сама сразу провела эту аналогию. Странную аналогию…

– Что ты знаешь о танце семи вуалей?

– Я знаю, что первой исполнительницей этого танца была иудейская царевна Саломея, которая танцевала для царя Ирода. Во время исполнения она сбрасывала с себя шесть накидок. Ирод был так восхищен Саломеей, что пообещал ей выполнить любое ее желание, если она скинет с себя последнее, седьмое, покрывало и полностью перед ним оголится. По совету своей матери Саломея попросила принести ей голову Иоанна Крестителя на блюде. Как утверждает Евангелие от Матфея, «И опечалился царь, но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице».

–Все верно, так в Библии был описан прообраз роковой женщины, наиболее известное трактование ритуала. Более того, легенда о Саломее настолько яркая, что на протяжении веков является источником вдохновения для художников, композиторов, хореографов и авторов, но… истина намного глубже, Элисса… Ты ведь понимаешь, земли Ближнего Востока настолько древние, что то, что мы называем историей, на его часах- еще настоящее. И Саломея танцевала этот танец не потому, что придумала его сама. Семь вуалей – это символ семи стихий. Сбрасывание каждого покрова символизировало очищение первоначального сознания. Четыре вуали представлялись как четыре элемента стихий -огонь, земля, вода и воздух, а последние три вуали – основы сущего -тело, душа и дух. В процессе танца исполнительница скидывая по очереди вуали, очищается от всего приземленного. Ты предстаешь перед новым этапом своей жизни такой, какой родила тебя мать. Больше такого в жизни не будет. Только при рождении и при замужестве, когда девушка становится женщиной. Именно поэтому наш народ перенял эту древнюю традицию…

–И все же я не понимаю, почему нужно танцевать перед столькими людьми… Я спрашивала у Зейнаб, она сказала, что там будут присутствовать чужие мужчины… Это унизительно…

– Детство закончилось, Элисса. Такова традиция. Мне тоже было непросто переехать в Алжир, в Кабилию… Принять местные нравы… Агилас- благородный, но непростой человек. В жизни взрослых все немного сложнее, чем представляют юные максималисты, а ты пока все еще такая. Еще острая, твои углы нужно пообтесать…

Девушка посмотрела под ноги. Слова Мейзы не утешали.

–Ты ведь наверняка знаешь, что у моего мужа есть любовница Залия, которую он даже не скрывает… Вот это уж точно в глазах общественности выглядит унизительным в мой адрес, но… Не все так выглядит на самом деле, как кажется.

–И Вас это правда не обижает?-выпалила Элисса, раз уж зашел об этом разговор.

–У нас с Агиласом давно другой порядок отношений, Эли. Он мужчина, в самом расцвете сил. Он нравится женщинам, а они нравятся ему. Я же, как бы выразиться помягче, не способна дать ему то, что может дать женщина.

Элисса не стала расспрашивать, что имела в виду Мейза, как минимум из приличия, хотя в голове были десятки вопросов.

–Ты выглядишь уставшей и подавленной, Элисса. Не нужно. Этот день-твой триумф. Ты сможешь нанести удар врагам твоей семьи, начинается новый период твоей жизни. А еще ты очень красивая, поэтому можешь быть уверена, что все присутствующие мужчины будут вожделеть тебя, а все присутствующие женщины- завидовать. Насладись моментом. Отдайся музыке. Доверься судьбе, она неизбежна. Ее карты в руках Всевышнего. На столе тебя ждет травяной отвар. Он успокоит и усыпит. Выпей его и отдохни хорошенько. Тебя разбудят уже тогда, когда нужно будет собираться на ритуал.

Не прощаясь, Мейза развернулась и направилась внутрь своей комнаты. А Элисса посмотрела вниз и вдруг вспомнила предсказания старой шаввафы в Шейфшауне: «Тьма и зло сгустятся над твоим домом. Маленькой девочке придется повзрослеть слишком рано. Змеи начнут свой сакральный танец. И когда покажется, что спасения нет, рука помощи придет оттуда, откуда никто не ждет. Бери её, даже если будет казаться, что смерть лучше. Будь покорной. Прогнись. Ибо твоя победа настигнет недругов громом возмездия только тогда, когда они решат, что уже победили. Ты поразишь в самое сердце. И разбудишь уже не обычную бурю, но цунами. Она снесет прошлое. Она сломает настоящее. И тогда солнце снова станет светить.»