Гремучий Коктейль 1

Глава 17

— В первый раз на лошади, ваше благородие?

— С седлом — в первый, — пробурчал я в ответ ухмыляющемуся в усы солдату, заставив того удивленно вскинуть брови.

— Ох ё… — покрутил шеей тот, — Да где ж-то без седла ездить-то учат? Вы к нам из степей каких прибыли?

— Из дремучих… очень дремучих… — вяло отбрехался я, аккуратно тыкая свою кобылу шпорами. Та, укоризненно покосившись на меня, чуть-чуть прибавила шаг, недовольно пофыркивая.

На вокзале мы просто размяли ноги, да соединились по связи с остальными группами. Уточнив всё, что ему показалось необходимым, Медичи загнал нас обратно на поезд. Двадцать минут езды и состав останавливается в чистом поле, где нас ожидает… казачья армия. Сначала показалось именно так, на деле солдат на лошадях было порядка полутысячи, ни о каком казачестве речи не шло. Затем большие взрослые дяди устремились в разбитый тут же временный штаб, назначили с десяток лейтенантов, раскидали тем зоны ответственности… и дело пошло.

Студента вызывали, уточняли, что он именно тот, за кого себя выдает, а затем и выдавали его паре конных автоматчиков на третью лошадь. После чего лейт совал в руки одному из вояк дешевенькую карту с отметками и затем прогонял к хреновой бабушке куда подальше, то есть на боевую задачу. Быстро, по-военному четко, по-русски матерно. Дальше получившиеся тройки разъезжались по своим маршрутам.

— Наша задача, ваше благородие, значитца такая… — неторопливо говорил Ян, один из моих сопровождающих, — Наша дивизия с вами, начинающими, по краешку весь Каскад объезжает. Тихо-мирно едем, вон, как соседи-то вон, едут, а если будет дырка, то вы её и закроете. Потом дальше поедем. Дырки-то тут шаткие, сами, того и гляди, схлопнутся, но надо поспешать, а то в середке совсем беда будет…

Несмотря на простецкий говор, оба моих сопровождающих никак не выглядели крестьянами 18-го века. Рожи хоть и бородатые, но с печатью интеллекта, суровые и сосредоточенные. Добротные шинели, под которыми самые настоящие разгрузки, сурового калибра автоматы на луках седел, нечто вроде лютых обрезов там же, на специальных седельных кобурах. Ножи, топорики, даже что-то вроде раскладной рогатины. Егеря. Пятая лесная дивизия.

Удостоверившись, что я не собираюсь с палашом наголо лететь поперек батьки в пекло, оба моих сопровождающих расслабились и даже немного разговорились, настойчиво убеждая меня, что опасности ноль. Никакой. В центре да, в центре этого огромного бедствия вся территория «обезмажена», порталы мол, магию нашего родного мира сосут страшно. А когда кто-то из этих скучковавшихся порталов лопается, то остальные получают остатки его силы, что позволяет им родить из себя еще какую-нибудь сволочугу. И ведь не угадаешь, где тварь выползет и какой будет, так что кипиш там сейчас знатный, воюют самые опытные ревнители. А вот самые умелые егеря-ветераны — это как раз Ян и Андрей, вся их дивизия, все отданы на откуп желторотым нам, дабы не попередохли от какого-нибудь взбесившегося иномирового тигра.

Первый портал мы заметили, едва не напоровшись на него. Вялое, колеблющееся, еле заметное зеленоватое марево в форме овала бултыхалось над травой, всем своим видом показывая, что через него даже комар не пролетит. Остановив лошадь в паре метров от аномалии, я принялся с удивлением её разглядывать, но был прерван.

— Приступайте, ваше благородие, — тут же сунул свои пять копеек словоохотливый Ян, — Резонанс и всё. И дальше поедем.

Резонанс так Резонанс. Гримуар уже почти привычно лег мне на ладонь левой руки, раскрылся, а затем, после короткой накачки маной, завибрировал раскрывшимися страницами. Пара секунд и иномировое образование просто распадается клочья.

— Вот так и надо, — довольно покивал егерь, тут же добавив, — Но этот совсем уж грустный был…

Поехали дальше, также неспешно, чтобы не пропустить такую же еле заметную хренотень. Ободренный моим поведением Ян (а мы шли самым крайним звеном во всей цепочке) начал болтать обо всем подряд под молчание собственного напарника. В основном он неоднократно делился со мной простой мудростью, которая на его веку спасла жизни множества егерей и ревнителей. Звучала она просто: «Заметил что-то подозрительное — сначала выстрели, а потом разбирайся. Все свои у тебя за спиной, других у портала не бывает».

— Это, ваше благородие, прям-таки основное, — повествовал служивый, крутя головой по сторонам, пока я разбирался с уже третьим полудохлым окном в иную реальность, — Вот видите эту ерунду? Там даже другого конца не видно! Вот если пропустим такое, а Каскад зачистим, то месяца за три оно силу наберет, оформится, а потом из него полезет всякое… И это всякое, вашблагородие, вот не угадаешь ни разу. Один раз нас с Андрюхой чуть зеленые дубинами не замолотили, благо Зыкин с пулеметом рядом оказался, другой раз летающая сволочь была… размером с медведя! Страшная жуть, мы её только дохлой и разглядели! Она как села, так у нас с десяток людей ветром от крылов наземь посшибало! Ерему, кстати, та тварь и закогтила… порвала всего за миг. Так что вы…

Бабах!

Несмотря на то, что я перетянул руку бинтами в самым ответственных местах, отдача от револьверного выстрела все равно была чересчур. Хорошо хоть стрелял с полусогнутой, да знал, в какой момент мышцы напрячь надо, но всё равно — слишком уж лютое стреляло. Такое впечатление, что их, как и хавны, делают чуть ли не для последнего шанса…

— Слышь… — с офонаревшим видом проговорил молчаливый Андрей, глядя на меня, сидящего на напрягшейся лошади и со стволом в руках, — Ты…

— Ша! Андрюх! — оборвал его Ян, тыча пальцем на землю, — Смотри!

— Да ну?!

Ну да, я ж не просто так бабахнул. Маленький зеленый человечек, ростом едва ли с метр, ловко замаскировавшийся в вырытой им ямке, был порван пулей из моего револьвера почти пополам. Огромные грязные уши существа разлеглись как лопухи.

— Тю! Гоблин! — диагностировал убитого монстрика подъехавший на упрямящейся лошади Ян, — Гляди, Андрюх! Наповал!

У меня отвисла челюсть и разошлись все шаблоны. Они и так плохо лежали в этом чудесном новом мире, а вот сейчас прямо дергаться начали и разъезжаться. Вот как так? Гоблин! Да! Похож! Да вылитый! Только с чего? С фентезийных рисунков моего мира! Из мультфильмов и книг! Как? Это другой мир, совершенно, тут все должно быть другим, тут даже не бабочек давили, но логика… логика-то должна быть?! Как возможны такие совпадения? И ведь это не разовый момент, сидящий у меня в голове (или, всё-таки, в книге) Алистер Эмберхарт утверждал, что его реальность, его мир, тоже имел множество параллелей с тем, с первым!

— Ты бы лучше по сторонам смотрел… — пробурчал Андрей, нехотя направляя лошадь к напарнику, но продолжая, в основном, коситься на меня. Поняв почему, я сунул револьвер в кобуру и посмотрел на солдата честными глазами. Тот, качнув головой, всё-таки присоединился к товарищу в разглядывании трупа.

— «Был бы ты поосторожнее, Кейн», — внезапно раздалось у меня в голове раздраженное девичье, — «Этот второй. Он чуть не пристрелил тебя! Выхватывай ты оружие помедленнее, он бы точно успел! Мог бы пальцем показать и всё!».

— «А рефлексы я куда дену, а?», — резонно заметил я.

— «В задницу засунь! Речь идет не о твоей жалкой жизни, а о моем буду… ой!», — и даймон почему-то замолчала.

— Вы бы, ваше благородие, пальцем бы показа… — начал, наконец-то, говорить недовольный Андрей, но я уже выхватывал револьвер снова, наводя на него. Ну, почти. Выстрел сбивает в прыжке на этого самого Андрея еще одного гоблина, точнее, гоблиншу с мелкими висячими сиськами и длинным острым камнем в руках. Слышу гнусавый тонкий вопль, оборачиваюсь, вижу, как по седлу моей лошади проворно карабкается еще одна зеленая дрянь. Банально хватаю тварюшку сзади за шею, кривлюсь, получив удар камнем по ребрам, активирую свой фальшивый Лимит. Мелкого гуманоида трясет от пробегающего по нему электричества, из пасти и ушей у него начинает подниматься дымок. Отшвыриваю труп, верчусь в седле, обозревая окрестности с оружием наготове. Болит отбитая отдачей рука и ребро, в которое угодили камнем. Всё тихо.

— От тебе и на… — выдает Ян, глядя на меня круглыми глазами.

Пожимаю плечами. Рефлексы, что уж.

— Вы, ваше благородие, знатным ревнецом станете… — бурчит Андрей, — Если не пристрелит никто. Где ж такому обучают?

— В деревне, — ухмыляюсь я, — Как и езде без седла.

— Мда… — незатыкавшийся ранее Ян лишь крутит головой.

Едем дальше. Особого подвига я не совершил, никакого не совершил. Гоблины считаются одними из самых частых и самых безобидных «гостей». Слабые, трусливые, многочисленные, они представляют небольшую угрозу для готового дать отпор человека. Правда, взять с них нечего.

— В смысле взять? — делаю стойку я, погасивший Резонансом еще один еле живой портал.

— Ну… — Ян непонимающе хлопает глазами, но тут ему на помощь приходит Андрей с вопросом «А что ваше благородие вообще понимает?».

Моё — не понимает ничего. Я тупая благородная аристократа из деревни с разумной чернокнигой. Признаюсь чистосердечно, под фырканье подслушивающей даймона, другими словами, конечно. Нет, ну а что? Первокурснику можно, мы проучились-то копейки!

Вот тут эти два достойных воина нашли себе развлечение наставлять совсем зеленого парня на путь истинный, что мной и было с благодарностью воспринимаемо до самой середины ночи. Там уже у меня голова опухла от недосыпа совершенно, у вояк кончилась вода во флягах, так что двигали дальше молча. Перерыв на поспать полагался только на рассвете, а вот ночью, когда свечение порталов особенно хорошо было видно, надо было работать.

Мы и работали. Егеря учили меня уму-разуму, объясняя жизнь и быт ревнителей с другой стороны монеты, а я лишь вставал в позу дедушки Ленина у светящихся окон порталов с вытянутой в руке книгой, трепещущей страницами, схлопывая гадские проявления. Пару раз пришлось отвлекаться на помощь параллельно двигающимся тройкам, натыкающимся на тварей, но в таком случае меня оставляли на маршруте — автоматов егерей с излишком хватало расправиться с живностью.

По ходу разговора я узнал следующее.

Ревнители являются не просто защитниками, как их старается выставить цивилизованное общество, они медиаторы между простолюдинами, волшебниками и аристократами. С волшебниками интереснее всего. Для чего человечеству нужны маги? Правильно, для алхимии и маготехники. Лекарства, тоники, снадобья, эликсиры. Большая часть из представляет из себя комбинацию эссенций, вытягиваемых магами из разной материи. Органика, неорганика, мировая, иномировая… не суть важно. Важно то, что части тел вторженцев и их органы вполне могут быть насыщены нужными и редкими эссенциями. Волшебники-властелины башен, честно покупают такие ресурсы.

Прямо как в фэнтези да? Но тут есть еще и добавочный элемент! Далеко не все монстры, лезущие из порталов, являются дикими и хищными созданиями. Часть из них разумны, обладают оружием и прочим имуществом. Которое ревнителю совершенно незазорно собрать с трупа. А потом продать, иногда даже за очень большие деньги. По словам Андрея и Яна — иначе бы никто в ревнители и не совался, также как и в сопровождающие для столь отчаянных парней. Вот если, к примеру, сейчас вылетит откуда-нибудь дракон или, скажем, видмерсмершень, а мы его втроем кроваво убьем и вообще победим, то озолотимся. Я заберу себе 50 процентов, а еще по 25 достанутся егерям, так как их двое. Причем, в отличие от меня, налоги они с такого дохода платить не будут, а я уплачу за все 100 процентов. Налог там, в принципе, прогрессивный — чем меньше добыча, тем меньше и удержат… не в этом суть. А в том, что оба егеря сразу спокойно уйдут на пенсию. К примеру, в инструктора. Закроют свои контракты частью денег, осядут где-нибудь в Сибири, где на пронырливых китайцах тренируются молодые егерята, да будут учить их там уму-разуму, типа как меня сейчас.

По самим нестыковочкам, замеченным мной в академии, тоже наступило прояснение. Почему здоровенные лбы и кобылы аж восемнадцатилетнего (а то и старше!) возраста такие… неподготовленные?

Ответ оказался прост и понятен — потому что их не готовят. Физические упражнения бывают, не более. Всё остальное должно быть завязано на чернокнигу для выработки правильных реакций, а самим гримуаром можно учиться владеть только когда энергетическая система человека станет готовой к упражнениям. Вот и нежат аристократы своих чад, учат лишь тому, что должен знать каждый достойный дон или донья. Так что я со своими рефлексами, доставшимися вместе со знаниями от лорда, вполне могу оказаться в большом пролёте.

Придётся много упражняться…

На постой остановились у реки, группками по 10–15 студентов, которых взяли в кольцо охраняющие нас егеря. Некоторые из них были мне знакомы, к примеру, баронесса, но здороваться и подходить не стал. Очень болела жопа и ляжки с непривычки от езды на лошади, да и рука с ребрами ныли. Констанин, запыленный и чумазый как сволочь, приволок седло, которое для него сняли с лошади, чуть не отдав концы в процессе, а затем сел, опершись о него спиной и выпав из реальности. К нему под бок притулилась мелкая Пиата, тут же начавшая с чем-то возиться, прямо как деловая мышь. Заметив мой взгляд, мелкая блондинка злодейски ухмыльнулась.

Хорошая девчонка, очень. Первым делом на перроне она что-то застенчиво пропищала на ухо хозяину, а услышав от него неохотный ответ «Друг… наверное», тут же обокрала Азова на пару рублей так, что он даже не заметил. Сунув большую часть вытащенных денег назад ему в карман, эта притворщица и пройдоха куда-то смылась, чтобы вернуться буквально через несколько минут. С чебуреками. Сочными, вкусными, горячими. А затем, что меня дополнительно восхитило, разделила их на три неравные части: мне досталось с пяток, Косте два, а сама она, ни грамма не стесняясь окружающих нас аристократов, проворно сгрызла свой. Блондин ни грамма не возражал, целиком поглощенный собственными переживаниями.

Сисек нет, сама на вид то ли девочка, то ли видень… кукла, а на что купить мужика уже знает прекрасно. Жаль только, что настолько красивая, слишком заметна. Вон бедная наша Ария постоянно стреляет на служанку глазами. Нет, баронесса фон Аркендорф личность яркая, красотой и природой не обижена ни разу и ни в одном месте, но дух от нее у меня, старого циника, ни разу не захватывает. Я из другого мира, там женщины возвели искусство макияжа и фотошопа на такие высоты, что Ария бы от передоза никотина в уголке ножки бы откинула, закурилась бы насмерть. А вот Пиата — нечеловечески красива.

Мелкая эйна, суетливо почистившая от засохшей крови несколько узких ножей, напоминающих, скорее, блестящие хромом штыри, воровато оглянулась по сторонам, а затем задрала свою длинную юбку, обнажая худенькие ножки чуть ли не до места, откуда они растут. Запихав ножи в специальные кобуры, обхватывающие её ляжки, она оправила юбку, показала мне язык, а затем молниеносно свернулась в клубок, сразу отрубившись.

Какая прелесть. Выходит, не лицемерка, а просто шкода и проказница.

Раненых я не видел ни одного, хотя знал, что там, в центре, где работают настоящие ревнители, дела обстоят куда хуже. Резонанс нарушает работу портала, тот схлопывается, щедро питая окружающее пространство наворованной ранее энергией, придает мощи соседям. Те то и дело выплевывают какую-нибудь дрянь, которую нужно срочно уничтожить. Стрекочут автоматы, бухают пушки, воют заклинания. Ревнители стоят с книгами, излучая Резонанс. Раз за разом. Убитые, раненые… почти война.

Каскад.

Нужно спать, нам выделили лишь три часа. Затем вереница из нескольких сотен студентов и их сопровождения должна будет завершить круг, а затем, после более длительного отдыха, вновь пройтись частой гребенкой. К этому времени, скорее всего, центр уже будет зачищен.

Веселая у меня будет жизнь.