Гром среди ясного неба

Глава 9

Обойдя весь двор и заглянув во все места, за исключением, пожалуй, личных покоев герцога, я была вынуждена сделать вывод, что Анджело делла Фациа в замке нет.

Первым местом, возле которого я остановилась, был сарай, где хранилась недостроенная летательная машина. Навесной замок на двери был заперт. Если отец и находится внутри, то двойные двери, скорее всего, закрыл кто-то другой.

Понимая, как глупо это смотрится со стороны, я, тем не менее, позвала отца сквозь щель между дверными створками. Ответа я не услышала, и когда посмотрела в ту же щель, не увидела ничего кроме теней, поскольку фонари, ярко горевшие в сарае вчера, были погашены.

Затем я заглянула и на кухню, и в уборные и даже взобралась на стену злополучного сада, но отца так нигде и не увидела. Когда я спросила у проходивших мимо слуг, не видели ли они часом отца, — а внешность у него надо сказать, была приметная, а кроме того его часто видели в обществе Леонардо, — никто не припомнил, что утром где-то его встречал.

В моей голове тотчас начали тесниться самые нелепые объяснения его отсутствия. Увы, мне не оставалось ничего другого, как вернуться обратно в мастерскую и при этом постараться не впасть в панику. Я представила себе отца лежащим в дальнем уголке замка, немощного или раненого, даже не способного позвать на помощь. Я представила себе, как на него напал вооруженный арбалетом мерзавец, который теперь гоняется за ним по лабиринту миланских улиц и каналов. Или, хуже того, я видела, как убийца настиг его в каком-то темном переулке, где нет никого, кто мог бы стать свидетелем такого злодеяния!

Я решительно тряхнула головой, чтобы избавиться от этих пугающих видений. Самое простое объяснение тому, что я нигде не могу найти отца, было таким: по всей видимости, его вообще нет в замке. Быть может, он куда-то уехал, чтобы купить новые инструменты для работы над изобретением Леонардо. Как знать, вдруг он оставил для меня записку, которую я проглядела из-за собственной невнимательности. Это куда более разумное объяснение, чем те кошмарные картины, которые я рисовала в своем воображении.

Но как объяснить то, что он ушел, оставив дверь в комнату Леонардо открытой?

Если бы мастер был здесь, в замке, то он точно знал бы, что делать в таких случаях, в отчаянии подумала я. Но он сейчас где-то далеко от Милана — причем, никто не знает, где именно — и вернется не раньше, чем через несколько дней. Но хуже всего было то, что меня охватили подозрения в том, что исчезновение отца может быть каким-то образом связано с отсутствием Леонардо.

С этими мыслями я вернулась к жилищу Леонардо, дверь в которое по-прежнему оставалась заперта. Заглянув в единственное окно, я увидела, что Пио на кровати больше нет. По всей видимости, Витторио уже забрал его. Я уже развернулась, чтобы вернуться в главную мастерскую, когда во второй раз за несколько последних дней едва не натолкнулась на Тито.

— Вот ты где! — воскликнула я со смешанным чувством любопытства и облегчения. Из-за моих грустных мыслей я почти позабыла о нем. Слава богу, что хотя бы он никуда не исчез. Однако уже в следующее мгновение я нахмурилась.

— А почему ты здесь? — поинтересовалась я. При виде его растерянного лица в моем сердце шевельнулось неприятное подозрение. — Разве ты не должен быть сейчас в сарае и ждать моего отца?

Но тут до меня дошло, что Тито уже, возможно, побывал в сарае и пришел к выводу, что мастер Анджело куда-то исчез. Скорее всего, он, как и я, тщетно занимался его поисками. Однако прежде чем я успела что-то сказать, растерянность на лице моего друга сменилась стыдливой гримасой вины, что вызвало у меня новые подозрения.

Я схватила его за руку и резко встряхнула.

— Скажи мне, что происходит, Тито! По твоему лицу вижу, что ты что-то знаешь.

— Это не то, что ты думаешь, — запротестовал он, вырывая руку. Его щеки залила краска, и он попытался отвести глаза.

Когда я ничего не ответила, он сделал глубокий вдох и заговорил:

— Ну, хорошо, я во всем признаюсь тебе. Мастер сказал мне, сегодня я ему не понадоблюсь и велел помогать товарищам в работе над фреской. Но поскольку Давид и остальные не знали, что я должен им помогать, то я решил прогуляться по городу. Хотелось немного развлечься.

Пригладив тонкой загорелой рукой непокорные черные кудри, Тито опустился на скамейку возле окна мастерской.

— Утро было превосходным. Взошло солнце, и небо было похоже на фрески, которые рисует мастер. Но не успел я выйти из ворот замка, как мне стало стыдно — я понял, что обманываю нашего учителя. Поэтому я поспешил вернуться как можно скорее.

Тито замолчал и виновато посмотрел на меня.

— Честно тебе скажу, Дино, я уже шел к герцогской капелле, чтобы присоединиться к остальным, когда наткнулся на тебя. Умоляю тебя, никому не говори о моей минутной слабости.

Он должно быть неправильно истолковал мое молчание, потому что снова потупил взор. Но молчала я совсем по иной причине. Меня не столько заставила задуматься его откровенная попытка обмана, сколько утверждение, что мастер разрешил ему в этот день не помогать моему отцу. Как же такое может быть, если Леонардо уехал из Милана еще вчера?

— А что же мой отец? — спросила я, стараясь сдержать волнение. — Он согласился с тем, что ему не понадобится твоя помощь?

Тито пожал плечами.

— Я думаю, что мастер предупредил его.

В следующий миг он вновь нахмурился и, посмотрев на меня, густо покраснел.

— А почему ты спрашиваешь? Я ведь уже сказал тебе, что поступил нечестно и раскаиваюсь. Что еще ты хочешь знать?

Я силилась придумать что-нибудь умное, чтобы ввести Тито в заблуждение… если он, конечно, виноват в чем-то большем, нежели желание провести день в неправедном безделье. В конечно итоге я просто выпалила:

— Тито, он исчез. Его нет нигде в замке!

— Что?

Тито растерянно поморгал глазами, но затем расплылся в широкой улыбке.

— Дино, чего ты так испугался? Ты же знаешь, у Леонардо такая привычка — он уезжает, когда ему вздумается. Наверное, он отправился в город в мастерскую, которую делит с другим художником. Вот увидишь, что он скоро вернется и…

— Нет, я не о Леонардо, — оборвала я его. — Я знаю, что он уехал и вернется через несколько дней. Пропал мой отец!

— Мастер Анджело? — улыбка тотчас слетала с лица Тито. — Ты в этом уверен?

— Еще как! Неужели ты думаешь, что я стал бы придумывать такую историю только для того, чтобы позабавиться? Скажи мне, когда ты видел его в последний раз?

— Вчера, перед вечерней трапезой. Мы с мастером Анджело закончили наше дневное задание и заперли сарай, после чего вместе отправились в мастерскую. Тогда мы и расстались… он пошел в комнату Леонардо, а я отправился на кухню.

Я смерила Тито подозрительным взглядом.

— А я видел его позднее, когда все играли в кости, — сообщила я. — Именно тогда отец сказал мне, что Леонардо уехал на несколько дней из Милана, но перед этим разрешил мне помочь вам в работе над летательной машиной. Мы с отцом договорились встретиться утром в мастерской. Но когда я пришел, то не обнаружил его там. Дверь была открыта. Тогда я осмотрел все вокруг, но выяснил, что утром никто его в замке не видел.

Говоря эти слова, я едва не разрыдалась, однако усилием воли взяла себя в руки. На мое счастье, Тито этого не заметил, потому что устремил взгляд на окно мастерской, как будто желая увидеть подтверждение тому, что я только сказала, а затем вновь повернулся ко мне.

— Ты говоришь, что мастер исчез. Что ты хотел этим сказать? — резко спросил он, и его изрытое оспой лицо как будто потемнело.

Помня о том, что отец взял с меня слова никому не рассказывать о внезапном отъезде Леонардо, я помедлила с ответом. Впрочем, в данных обстоятельствах это не так важно, потому что Тито и так мог что-то знать от самого мастера.

— Он отправился разыскать Моро, чтобы сообщить ему о том, что Константин был убит при попытке предотвратить заговор против Милана. И что из этого? Ты сам признался мне, что Леонардо сказал тебе прошлой ночью, что твоя помощь завтра, то есть уже сегодня, не потребуется. Как же тогда мастер мог покинуть стены замка, если ты утверждаешь, будто он говорил с тобой?

Вопрос повис в воздухе, и несколько мгновений ответом ему было молчание. Затем что-то в выражении лица Тито неуловимо изменилось. Теперь на нем читалась тревога.

— Я… мне… об этом мне сказал не мастер, — признался он каким-то сдавленным голосом. — Я узнал об этом от одного пажа, который принес мне записку от синьора Леонардо.

К горлу тотчас подкатил комок страха.

— Но какой в этом смысл, Тито! Зачем мастеру идти в замок и посреди ночи будить пажа, чтобы тот разбудил тебя, когда он сам мог разбудить тебя? Быстро, признавайся, что случилось, потому что от этого может зависеть судьба моего отца!

Тито снова сел на скамью.

— Было уже за полночь, когда меня разбудили. Сначала я подумал, что это синьор Леонардо, ты же знаешь его привычку вызывать нас посреди ночи, но это был придворный паж. Он попросил меня не шуметь и быстрее выйти с ним наружу. Он сказал, что у него срочное сообщение от мастера Леонардо.

Немного помолчав, Тито продолжил:

— В свете дня это может показаться глупостью, но я был еще полусонный и не додумался спросить, почему мастер сам не зашел за мной. И я по глупости последовал за этим мальчишкой.

— А что потом? — поспешила я задать вопрос, видя, что Тито опять замешкался.

Мой собеседник поспешил закрыть лицо руками, а когда заговорил снова, его слова прозвучали еле слышно.

— Паж сказал, будто синьор Леонардо сообщил ему, что несколько важных особ, возможно, посланников, должны осмотреть летательную машину, однако это должно быть сделано под покровом темноты. Поскольку ключи были у меня, то я должен был встретить их возле сарая и открыть дверь. Паж добавил, что мастер присоединится к ним позже и сам закроет двери, когда они закончат осмотр. Кроме того, по его словам, синьор Леонардо велел передать, что на следующий день ему не понадобится моя помощь.

Я не сдержала стон разочарования:

— В сарае был мой отец или мастер?

— Нет, я увидел там только трех незнакомцев. Должно быть, это и были те самые посланники.

— Эти люди… Ты видел их лица?

— Нет, я не видел их лиц, — каким-то жалким тоном ответил Тито. — Они кутались в плащи и держались в тени. Все они молчали и, когда я открыл дверь, жестом велели мне идти прочь. Я перенервничал и поэтому поспешил обратно в мастерскую, а потом быстро лег в постель.

Тито снова умолк, я же задумалась над его словами. Было ясно, как божий день, что три загадочных незнакомца были такими же посланниками, как и мы с Тито. Однако один из них вполне мог быть той фигурой в плаще, которая следила за мной несколько дней назад. С тем же успехом он мог оказаться и убийцей Константина. Но если все-таки их совесть чиста, с какой целью они прибыли в замок? И связано ли исчезновение моего отца с их появлением в Милане?

Эти вопросы один за другим промелькнули у меня в голове, и мне стало еще страшнее. Неужели смерть Константина и исчезновение моего отца каким-то образом связаны между собой?

— Сарай был заперт, когда я утром подходил к нему, — вспомнила я. — Я не заметил там ничего подозрительного, так что эти три твои незнакомца, державшиеся в тени, не оставили после себя никаких следов. Не отправься я на поиски отца, то даже не приблизился к тому месту.

Я замолчала и нахмурилась.

— И после того, как мастер уехал, а тебя, Тито, отправил помогать остальным ученикам, могло пройти несколько дней, прежде чем кто-то снова заглянул бы в сарай.

Истинный смысл моих слов дошел до меня в то мгновение, когда Тито вскочил со скамьи.

— Сарай! — воскликнул он. — Быстро пойдем туда, нужно непременно заглянуть в него!

Я ничего не ответила и, перейдя на быстрый бег, бросилась вслед за ним по внутреннему двору. Я не осмелилась сказать вслух о том, что больше всего тревожило меня: то, что может нас ждать за запертыми дверями.

И все же существовало более логичное объяснение странному исчезновению моего отца. Возможно, проснувшись посреди ночи с мыслями о летательной машине, он отправился в сарай сделать какие-нибудь измерения или поработать над деревянными деталями. Нельзя исключать и того, он оказался там как раз в тот момент, когда загадочные незнакомцы осматривали модель, и он был вынужден вступить с ними в схватку.

Я в очередной раз поборола слезы. Как это ни печально, но, по всей видимости, именно так все и было. Одержав над ним верх благодаря численному превосходству, они заперли его в сарае, чтобы его какое-то время никто не смог найти, а сами скрылись.

Главный вопрос стоял так: жив ли мой отец? Или же его постигла ужасная участь Константина?

Вздрогнув от этой мысли, я ускорила шаг, надеясь изгнать из головы жуткие картины того, что могло статься с моим славным родителем. Поскольку ноги у Тито были длиннее, чем у меня, мне никак не удавалось его догнать. Вскоре мы приблизились к пустынному месту позади конюшни, где стоял сарай, в котором хранилась летательная машина.

Когда мы с Тито достигли запертой двери, то оба задыхались от быстрого бега.

На двери висел массивный замок. Еще вчера это был обыкновенный кусок металла. Сегодня — страшный знак того, что может ждать нас за дверью. Порывшись в прицепленном к поясному ремню кошельке, Тито вытащил ключ. Мне почему-то показалось, что он искал его слишком долго, если учесть небольшие размеры кошелька. Он уже было поднес руку с ключом к замочной скважине, когда я машинально остановила его.

Мы обменялись понимающими взглядами. До тех пор, пока дверь в сарай заперта, мы можем делать вид, что внутри нет ничего страшного или необычного.

— Не волнуйся, Дино, — понизив голос, успокоил меня Тито. — Я уверен, что с мастером Анджело все в порядке, и он жив и здоров.

Я прикусила губу, надеясь, что он прав, а сама подумала о том, как мне сообщить матери горестную весть, если Тито все-таки ошибается. Впрочем, понимая, что никакое количество благих желаний ничего не изменит, я кивнула в знак согласия.

— Открывай, Тито!

Мой товарищ вставил ключ в замочную скважину. Всего один поворот, и замок открылся.

Вытащив дужку замка, Тито распахнул дверь, и мы вошли внутрь.

В первое мгновение контраст между дневным светом и царившей в сарае полутьмой был столь велик, что помещение показалось мне гигантской черной пастью. Я невольно прищурилась, не смея позвать отца, и пристально вгляделась в тени, ожидая увидеть на полу неподвижное, распростертое тело.

Впрочем, вскоре наши глаза привыкли к темноте, и мы увидели то, что таилось за запертыми дверями. Точнее, его отсутствие.

— Летательная машина исчезла! — воскликнул Тито.