Гром среди ясного неба

Глава 12

Гнедая кобыла продолжала двигаться бодрой рысью, с легкостью везя нас троих на юг по дороге, ведущей к Понтальбе. Чем больше мы удалялись от Милана, тем хуже делалась дорога.

Временами она была довольно ровной, временами вообще обрывалась, где-то, в отдельных местах, тянулись параллельно друг другу несколько дорог. Кое-где на нашем пути встречались большие камни, о которые можно было сломать ось двуколки, и Ребекке приходилось сбавлять скорость и осторожно объезжать их. Хотя мы ехали медленно, тряска была сильная, однако нам везло хотя бы с погодой, да и местность, по которой мы проезжали, была удивительно красивой. Наступившая весна радовала глаз свежей зеленью листвы и распустившимися почками.

Большую часть пути на дороге нам почти никто не встретился. Мы не увидели ни одной повозки, лишь горстку пеших странников, которые шли со стороны Понтальбы в сторону Милана. Кого бы мы ни спросили, никто не видел проезжавшей по дороге большой повозки.

Каждый раз, слыша очередное «нет», я, тем не менее, старалась не отчаиваться. В отличие от меня Тито не единожды высказывал свое недовольство, и спешил напомнить о том, что он-де предупреждал, что мы едем в неверном направлении. Неужели он был прав?

Ребекка не теряла присутствия духа, продолжая погонять лошадку, и та мчалась вперед.

— Это ничего не значит! — крикнула она мне прямо в ухо, после того как очередной путник сообщил, что не встречал никакой повозки. — Они могли куда-нибудь свернуть и не заметить повозки… или же им было велено никому не говорить, что они ее видели.

Ее логика немного успокоила меня, и все же я мысленно обратилась с мольбой к Всевышнему направить нас по верному пути.

К тому времени, когда бледное солнце скрылось за теми темнеющими впереди холмами, мы преодолели приличное расстояние. Ребекка настояла на том, чтобы мы остановились еще до наступления сумерек. По ее словам, нужно было отъехать от дороги на безопасное местечко среди холмов.

— Разбойники, — коротко пояснила она, когда мы спросили, зачем это нужно.

Объяснять что-либо еще ей не потребовалось. Никогда в жизни не видевшая разбойников, я с детства была наслышана о них и потому знала, что они повсеместно нападают на честных путников. То, что у нас не было с собой ничего ценного, ничего не значило. Многие из таких удальцов, промышляющих разбоем, запугивали и убивали простых людей ради забавы; нажива же была для них делом второстепенным. Именно таких нападений мой отец и опасался больше всего, когда я пешком отправилась из родной деревни в Милан.

«Найди большую группу путников, идущих в нужном тебе направлении, и держись в самой их гуще», — наставлял он меня.

Я последовала его мудрому совету и добралась до места назначения без всяких приключений. Однако я знала, что далеко не всем путешественникам везло так, как мне. Разбойники устраивали нападения на дорогах Ломбардии так часто, что слова Леонардо о том, что Константина убили именно они, никого не удивили. Мы остановили нашу двуколку на изрядном расстоянии от главной дороги и привязали кобылу. Ребекка позволила нам развести небольшой костер. Мы жгли его довольно долго и даже успели раскалить на огне несколько плоских камней, которые затем подложили под одеяла, чтобы было теплее спать. При свете костра мы перекусили хлебом и сыром. Я угостила своих спутников горстью засушенных фиг, которые мне удалось раздобыть на кухне. Особенно обрадовался Тито, большой любитель сладкого.

Закончив трапезу, я заговорила о самом важном для нас деле, — о том, как проникнуть в замок Понтальба и найти то место, где держат моего отца и хранят летательную машину. Однако Тито больше заботило другое: то, что мы на несколько часов отстаем от похитителей.

— Даже если мы едем в правильном направлении, они все равно успеют спрятать машину, а также твоего отца, прежде чем мы окажемся в замке, — высказал он мрачное предположение. — Даже если мы проберемся в замок, мы просто не сможем отыскать это место.

— Они ненамного опережают нас, — возразила я и в своем голосе услышала больше уверенности, чем было ее на самом деле. — Хотя они и отъехали далеко от Милана, им незачем спешить, ведь они убеждены, что их никто не преследует. По-моему, они так же, как и мы, остановились где-то на ночлег, поскольку не желают ехать ночью, чтобы не рисковать.

— Дино прав, — поддержала меня Ребекка, и, рыгнув, принялась выковыривать застрявшие в зубах мелкие косточки фиг. — Если ехать по этим дорогам ночью, то можно сломать ось. Или лошадь может ногой удариться о камень и охрометь, — продолжила она. — Они нашли себе уютное местечко и расположились на ночлег. Они встанут с первым лучом солнца и будут в замке еще до полудня. Если вы, юные кавалеры, завтра не проспите, то и мы окажемся в Понтальбе в полдень. Таким образом, мы до вечера успеем пошнырять по замку.

— Но сначала нам понадобиться завоевать доверие тамошних слуг, — продолжила я ее мысль. — Прибытие странной крытой повозки не сможет остаться незамеченным. Наверняка какая-нибудь служанка или паж обратят на нее внимание и будут рады поделиться этой новостью.

Впрочем, мое воодушевление тотчас пошло на убыль, стоило мне вспомнить самое главное:

— Но прежде всего нам нужно подумать о том, как пробраться в замок.

— Мы можем спрятаться в корзинах для белья и таким образом въехать в ворота замка, — предложил Тито. Усмехнувшись, он подтянул колени к груди, показывая, как нам уместиться в таком малом пространстве.

Я бросила в его сторону неодобрительный взгляд, а вот Ребекка добродушно улыбнулась.

Мне тотчас вспомнился ее ответ на вопрос, для чего понадобились эти корзины. Похоже, она заранее решила взять их именно для таких целей. С моей стороны, я имела весьма смутное представление о том, как нам с Тито пробраться в замок. Например, можно выдать себя за странствующих художников, однако этот замысел затрудняло то, что мы не захватили с собой ни красок, ни кистей.

Коротко обсудив способы проникновения в замок, мы дружно согласились с тем, что утро вечера мудренее и нет смысла в данный момент продолжать пустые разговоры. Все решится завтра, на месте. Затушив костер, мы втроем завернулись в плащи и одеяла и легли под повозку, подложив под ноги нагретые на огне камни. Я опасалась, что проведу всю ночь без сна, размышляя о судьбе моего доброго отца и разглядывая днище повозки. Однако дневная усталость взяла свое, и вскоре я прогрузилась в сон, глубокий, без сновидений.

На рассвете я проснулась не от храпа Ребекки, а от трели жаворонка. К сожалению, эту сладкую утреннюю песнь природы вскоре заглушили стоны и сетования Тито, который вылезал из-под повозки.

— О господи, да я с трудом могу двигаться! У меня болит все тело. После вчерашней езды оно точно все в синяках и напоминает грушу, которую слишком долго везли из сада на рынок.

Вылезая из-под одеяла, я чувствовала примерно то же, что и мой товарищ, ощущая себя после ночлега под открытым небом совершенно разбитой. Все мое тело невыносимо болело, как будто наша гнедая кобылка всю ночь топтала меня копытами. А вот Ребекка даже не думала жаловаться на вчерашнюю тряску по ухабам и кочкам, — наверно потому, что природа щедро наградила ее тело смягчающими подушками. Она уже выбралась из-под одеяла и направилась к кобыле, которую на ночь привязала к дереву.

Разминая затекшие за время сна конечности, я направилась в уединенное местечко, чтобы справить естественные надобности. При этом я мысленно отругала тесные лосины, поскольку их было чрезвычайно неудобно снимать. Скажу честно, я бы предпочла пышные штаны, столь любимые знатью. Благодаря набитому в верхнюю часть штанов конскому волосу, на уровне бедер они напоминали надутый шар. Носить их было неудобно, но зато вчерашняя поездка не кончилась бы для меня синяками на мягком месте.

Мы быстро позавтракали и забрались в повозку. На этот раз мы предусмотрительно подложили под себя вместо подушек плащи, чтобы сегодняшняя часть путешествия получилась менее болезненной. Однако наши старания оказались ненужными. Когда солнце поднялось чуть выше, дорога стала заметно лучше. Если до этого наш путь пролегал среди холмов, то теперь мы въехали в лес и катили по ровной дороге без всяких камней.

Таким образом, мы могли не опасаться прикусить язык от нескончаемой тряски, и потому гнали лошадку гораздо быстрее, чем вчера. И все равно мы почти всю дорогу молчали, лишь изредка обмениваясь парой коротких фраз, ибо каждый был погружен в свои думы.

Вскоре солнце достигло своей полуденной точки на небосклоне, и я заметила место нашего назначения.

— Вон, смотрите, между теми двумя деревьями! — сказала я моим спутникам. — Должно быть, это и есть замок герцога Никодемо!

В прогалине между деревьев виднелись сложенные из серого камня башни, вздымающие высоко в небо. Ребекка натянула вожжи, давая гнедой кобыле передохнуть, а нам — возможность разглядеть замок, все еще оставаясь незамеченными.

— Здесь лес заканчивается, — заметила Ребекка, понизив голос. И действительно, впереди заросли становились значительно реже. — Чуть дальше его вовсе не будет.

Отсутствие деревьев — дело рук человеческих. Мне это было хорошо известно. Как и его предшественники, Моро приказал вырубить лес вокруг замка Сфорца и, несомненно, герцоги рода Понтальбы делали то же самое. Широкое поле, окружавшее замок, позволяло его защитникам заметить неприятеля прежде, чем тот успеет приблизиться к его стенам. Таким образом, любой захватчик лишался возможности атаковать внезапно и нес большие потери, становясь легкой добычей лучников.

Для нас это открытое пространство тоже было не выгодно, поскольку наш подход к воротам не останется незамеченным.

Ребекка остановила двуколку прежде, чем мы приблизились к последнему ряду деревьев. Затем она слезла с повозки, а мы последовали ее примеру.

— Сделайте вид, будто проверяете лошадь и повозку, на тот случай, если они уже заметили нас с башен, — посоветовала Ребекка тихим голосом и принялась осматривать упряжь нашей гнедой.

Я согласно кивнула и притворилась, будто разглядываю колесо повозки, удивляясь уму нашей спутницы. Последовав ее примеру, — от Леонардо мне было известно, что голос иногда слышен на большие расстояния — я заговорила почти шепотом:

— Может, нам стоит подождать, когда наступит вечер? Попробуем забраться на стену?

— Неужели ты хочешь свалиться со стены в темноте?

Это ответил Тито, который в данный момент внимательно изучал копыта нашей кобылы. Выпрямившись, он покачал головой.

— Даже если мы проникнем в замок, вести поиски ночью будет гораздо сложнее, чем днем. Бессмысленно искать что-то в темноте, совершенно не зная нового места.

— Тито прав, — вступила в разговор прачка. — Нам нужно ехать к воротам прямо сейчас и попросить, чтобы нас пропустили внутрь.

— Но как нам убедить стражников открыть ворота? — спросила я.

Ребекка указала мясистым пальцем на корзины, стоявшие в повозке.

— Предложу им постирать, только и всего.

— Постирать им одежду? Мы будем стирать?! — ужаснулся Тито. Ребекка покачала головой и усмехнулась. Впрочем, взгляд ее горел той же решительностью, что и накануне.

— Не беспокойся, мой юный помощник, эта работа слишком недостойна таких нежных кавалеров как ты. Нет, я скажу им, что вы мои сыновья и мне нужна ваша помощь, чтобы собрать грязную одежду и загрузить корзины на повозку. Стирать буду я сама.

— А как же мой отец? — вмешалась я в их разговор. — Когда мы будем искать его?

— О, это будет нетрудно, — ответила Ребекка, сопроводив свои слова небрежным взмахом руки. — Пока мы будем собирать в стирку одежду, мы найдем для тебя плащ здешнего пажа. Ты наденешь его и сможешь беспрепятственно ходить по всему замку, не вызывая особых подозрений.

— А как же я? Мне тоже придется надеть такой плащ? — полюбопытствовал Тито.

Ребекка отрицательно мотнула головой.

— Ты поможешь мне разбирать одежду. Не забывай, что мы ищем отца Дино, так что поисками синьора Анджело займется его сын.

На лице моего товарища появилось хорошо знакомое мне несогласие. Однако, видимо решив, что сейчас не время для споров, Тито согласно кивнул.

— Вы правы, пусть на поиски отправится Дино. А если его присутствие покажется кому-то подозрительным, я смогу отвлечь внимание на себя.

Ребекка одобрительно посмотрела на Тито и тоже кивнула.

— Но, помните, юноши, что замок велик. Позвольте мне сначала пройтись по нему. Я что-нибудь разнюхаю. Мне это будет сделать гораздо проще.

С этими словами она жестом велела нам занять места на двуколке и направила нашу гнедую вперед.

— Где вы научились принимать такие мудрые решения, как настоящий стратег? — придав голосу как можно большую уважительность, полюбопытствовала я, когда мы выехали на поляну.

— Мне часто приходилось спать с солдатами, вот где, — с улыбкой ответила Ребекка.

Тито насмешливо фыркнул у меня за спиной, однако я сама ограничилась лишь вежливым кивком. Теперь мы были на открытой местности, и замок был виден как на ладони. Его созерцание отвлекло меня от дальнейших непристойностей.

Интересно, откуда взялось его название, подумала я. Впрочем, понятно, откуда. Перед нами высился широкий холм, поросший белыми цветами так густо, что с первого взгляда он казался присыпанным легким снежком.

Хотя такое бывало лишь в весенние месяцы, это дивное зрелище оставит равнодушными лишь самых черствых людей, не способных оценить красоту природы. Не знаю, столь же красивы и другие края герцогства Понтальба или нет, однако я не смогла не проникнуться очарованием холма, на котором возвышался замок.

В отличие от окружавшей его природы, сам замок был не столь красив и напоминал безобразную жабу, нахально усевшуюся на прекрасном холме. Серый и приземистый, он абсолютно неизящно сидел посреди покрывала белых цветов и был более вытянут в ширину, нежели в высоту. Насколько мне известно, построен он был раньше замка Сфорца в Милане. Даже с расстояния было видно, что стены осыпаются от ветхости и, по меньшей мере, одна башня нуждается в срочном ремонте.

Я подавила непроизвольную дрожь. Когда-то этот замок был горделивой величественной крепостью, но как давно это было! Каждый последующий герцог менял по своему усмотрению симметричную конструкцию замка, добавляя башню тут, сарай или казармы там. В результате окружающая стена стала похожа на круг теста для будущего каравая, растекшегося по духовке.

Тем не менее замок вряд ли бы произвел на меня такое зловещее впечатление, не знай я, зачем мы сюда приехали и что хотим найти в этих стенах. Увы, хозяин замка был повинен в краже летательной машины и похищении моего отца, а также — по крайней мере косвенно — в убийстве. Думается, я была не так уж далека от истины, полагая, что постыдное пренебрежение состоянием замка отражало некий душевный изъян его хозяина.

Мы приблизились к подножью пологого каменистого склона, который вел к подъемному мосту и двойным башенным воротам. Как только мы въедем внутрь, а тем более ночью, когда мост будет поднят, то окажемся в ловушке его зубчатых стен. Из чего следует, что и спасение отца и побег возможны лишь средь бела дня. Я не осмеливалась даже думать о том, как мы это сделаем.

«Интересно, — задалась я вопросом, — что испытывал мой отец, когда его ввозили в замок по этому мосту? Наверняка, его связали по рукам и ногам, и он лежал с кляпом во рту и завязанными глазами, спрятанный под той самой холстиной, которой была накрыта летательная машина. Понимал ли он, где находится? А его похитители? Поняли они, что он не тот человек, который им нужен, или нет? Или же мой отец как-то сумел убедить их, что он и есть Леонардо Флорентинец, гениальный изобретатель этой машины?» Мне оставалось лишь молить небеса, что удалось, иначе ему конец.

В нашу сторону, держа в руках алебарды, направились два хмурых стражника.

— Сохраняйте спокойствие, юноши, — шепнула Ребекка и положила руку на мое дрожащее колено. — Не волнуйтесь. Если я не смогу договориться с этими красавчиками, то разрешаю вам привязать меня к летательной машине синьора Леонардо и сбросить с этой крепости.