Грязная игра

Глава 13

«Открой глаза, придурок. Она прямо перед…»

Я оторвал голову от стола и мигнул. Пугающий злобный голос звучал в моём ухе ясно как день.

— Чего?

Уже прошло какое-то время. Баттерс стоял у раковины и мыл свои инструменты. Он остановился, недовольно посмотрел на меня через плечо и произнёс приказным тоном:

— Ложись!

Я так и сделал. Серёжка жгла как кусочек льда, такого холодного, что мне трудно было не задрожать.

— Ты что-то сказал? — спросил я Баттерса.

— Нет, — нахмурился он. — Ты слегка не в форме, и я дал тебе отдохнуть.

— Кто-нибудь ещё здесь есть?

— Нет, Гарри.

— Я мог бы поклясться…

Он выжидательно посмотрел на меня, подняв бровь:

— Поклясться в чём?

Я тряхнул головой.

— Приснилось, наверное.

— Ладно, — не стал спорить Баттерс.

— Ну, что, док, жить я буду?

Он фыркнул:

— Инфекция остановлена, с тобой всё должно быть в порядке. Нет, что я говорю… ты должен быть в больнице под капельницей и ещё неделю соблюдать постельный режим. Но, зная тебя, ты, наверное, всё равно будешь продолжать делать все эти идиотские и опасные вещи, которыми ты там сейчас занимаешься. Но теперь тебе, скорее всего, не грозит умереть от кровопотери в процессе.

Я приподнял голову достаточно, чтобы осмотреть себя. На мне не было одежды кроме брюк, от которых отрезали практически всю правую штанину. Получай, бюджет, который Никодимус выделил на ограбление. Несколько порезов было перевязано. На двух из них красовались свежие швы, как и по обеим сторонам дыры в ноге, вместе — около дюжины, и…

— Ты что, заклеил порезы суперклеем?

— Суперклей и швы, а если бы я нашёл способ всё клейкой лентой обмотать, то сделал бы и это тоже.

— Я возьму с собой моток, просто на всякий случай, — ответил я. — Ну что, мне уже можно одеваться?

Он вздохнул:

— Попробуй не двигаться слишком резко, ладно? И будь осторожнее когда встаёшь. Не думаю, что ты потерял слишком много крови, но какое-то время ты можешь чувствовать головокружение.

Я осторожно встал, нашёл свой вещмешок и вытащил из него комплект чистой одежды. Затем скинул с себя остатки смокинга и принялся одеваться.

— Так чем ты сейчас занимаешься? — поинтересовался Баттерс. — Кэррин была ещё неразговорчивей, чем обычно.

— Будет лучше, если я пока не стану тебе рассказывать, — ответил я. — Но прежде чем я сделаю что-то ещё, мне нужно вернуть долг.

Он непонимающе нахмурился:

— Что?

Я закончил одеваться, снова заглянул в мешок и вытащил оттуда кусок дерева. Мне потребовался целый месяц работы и несколько неудачных попыток, чтобы добиться правильных пропорций, но в конце концов я смог вырезать почти точную копию человеческого черепа. Затем я выдолбил его с помощью инструментов, сделанных из нескольких изогнутых и заострённых фрагментов оленьего рога, который нашёл для меня Альфред. Ну а потом принялся за работу. И теперь деревянный череп был покрыт аккуратными плотными рядами рун и символов, напоминающих надписи на моём посохе.

— У меня ушло четыре месяца, чтобы сделать его, — сказал я и протянул череп Баттерсу. Я не знал, кто ещё был в доме и сколько они могли услышать, поэтому не хотел вслух упоминать имя Боба. Дух-советник был слишком ценным и уязвимым созданием, чтобы кричать о нём направо и налево.

— Передай это нашему общему другу и скажи, что теперь мы в расчёте. Он скажет тебе, что с этим делать.

Баттерс моргнул несколько раз:

— Это то… что я думаю?

Я подошёл к нему ближе и понизил голос до полушёпота:

— Запасной сосуд для него, — подтвердил я. — Не столь шикарный, как тот, что у него есть, но должен защитить от восхода солнца и дневного света, если потребуется. Я заключил с ним сделку и плачу за неё.

— Гарри, — произнёс Баттерс в ответ, медленно покачав головой. — Уверен, что он будет очень доволен.

— Нет, не будет, — я фыркнул. — Он будет жаловаться и причитать по поводу того, насколько моя поделка примитивна. Но она у него будет, вот что важно.

— Спасибо, — поблагодарил меня Баттерс подчёркнуто вежливым голосом и убрал деревянный череп в свою сумку. — Я ему передам.

Я пару раз моргнул:

— Э-э, старина? Ты в порядке?

Он смотрел на меня какое-то время, а затем вернулся к раковине и продолжил мыть свои штуковины:

— Это был долгий год, — ответил он. — И я мало спал. Вот и всё.

Это было не всё. Ну, я, конечно, не гений в отношениях, но он явно был чем-то озабочен.

— Баттерс?

Он покачал головой, и его голос прозвучал твёрже и суше, чем я ожидал:

— Тебе нужно прекратить задавать столько вопросов, Гарри.

— Ага, и ещё мне нужно есть побольше овощей, — парировал я. — Но давай смотреть правде в глаза. Этого не будет никогда. Так в чём же дело?

Он вздохнул и сказал:

— Гарри… Ты когда-нибудь читал «Кладбище домашних животных»?

Я нахмурился:

— Ну да, давным-давно… — мой желудок подпрыгнул. — Что ты хочешь сказать? Что я вернулся с того света другим?

— Ты был мёртв, чувак, — ответил Баттерс. — Люди были… Слушай, когда ты был здесь, ты был своего рода шерифом в городе, во многих смыслах. Ты умер, и всё в Чикаго пошло наперекосяк. И не только с фоморами. Вокруг снуют вурдалаки. Из Подземного города полезла всякая дрянь. Вампиры начали массово похищать людей. Даже обычные люди начали замечать неладное. Молли делала, что могла, но цена, которую ей пришлось за это платить…

Пока он говорил, я не сводил глаз с его лица. Его взгляд был где-то далеко отсюда, руки двигались всё медленнее:

— И тут появился твой призрак, это было… ну ты понял. Странно. Но мы сочли, что ты жил не так, как остальные. Значит, и умер ты не так, как обычный человек.

— Технически, я был при смерти, а не мёртв… — начал я.

— Ты нам как-то этого не сказал тогда, — ответил Баттерс.

Я открыл рот и снова закрыл. Он был прав. Я не сказал. Я имею в виду, что тогда я этого не знал, но у него было полно времени, чтобы начать думать обо мне в прошедшем времени.

— И вот, когда всё становится только хуже и хуже, ты объявляешься вновь, — он слабо улыбнулся. — Представь только, крутой старший брат Гарри вернулся из мёртвых! Думаю, тебе и не понять, что это для нас значило. Ты так долго владел немалой силой, что теперь едва ли можешь себе представить, каково это — ходить по улицам без неё. Ты не знаешь, на что это похоже — просто беспомощно наблюдать, как с людьми происходят страшные вещи, а ты можешь только шнырять вокруг и почти никогда не способен кому-то помочь. — Он издал короткий горький смешок: — Да, череп мог поведать мне о чём угодно. Но я не уверен, что это хоть сколько-нибудь лучше — знать, что творится вокруг, не имея сил что-то изменить, а лишь украдкой пытаться сделать хотя бы малость, да и то, если выпадет случай… но когда это действительно нужно, случай почти никогда не выпадает.

— Баттерс… — начал я.

Он не слышал меня:

— Дела идут всё хуже и хуже, и тут внезапно защитник возвращается, когда ты думал, что он ушёл навсегда, — он покачал головой, и на его глаза навернулись слёзы. — Это была как доза чистой надежды, мужик. Супермен снова надел свой плащ. Шериф снова вернулся в город.

Я наклонил голову. Я был уверен, что знал, что последует за этим, и мне это ни капельки не нравилось.

— Если не считать того, что в город ты так и не вернулся, — продолжил он. — Ты остался на Страшном Острове. И не стал делать вообще ничего. А затем исчезла и Молли, и мы остались совершенно беспомощны. Знаешь, в прошлом году Уилл и Джорджия угодили в больницу. Какое-то время мы даже не знали, выкарабкаются ли они. А у них теперь маленькая девочка. Она едва не осталась сиротой. Каждый из нас потерял кого-то за последние пару лет, ну или знает кого-то, кто потерял. А ты все оставался на Страшном Острове.

— Мне пришлось, — ответил я.

Баттерс стиснул челюсти:

— Постарайся посмотреть на это моими глазами, Гарри, — сказал он. — Уже с Чичен-Ицы ты не был собой. Ты хоть это понимаешь?

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Ты заключил сделку. С Мэб, — просто ответил он. — А потом, как мы думали, умер. Объявился твой призрак, что только подтверждало твою смерть, и заставил нас действовать. Потом ты объявился снова, живой, только теперь у тебя были эти жуткие силы Зимних фейри. А на следующий же день исчезла уже Молли, тоже обзаведясь этими жуткими силами Зимних фейри. Ты тоже снова пропал на целый год, поселившись на острове, где никто не мог до тебя добраться, а от тебя не было ни вестей, ни помощи. Тебя не было здесь.

Он впервые взглянул мне в глаза:

— Это не ты. Не тот ты, которого мы знаем. Парень, который приходил играть с нами в настольные игры каждую неделю. С кем мы ездили смотреть кино под открытым небом.

Я засунул руки в карманы.

— Я знаю, что с людьми случается всякое, — продолжил он. — И возможно, у тебя были важные причины сделать то, что ты сделал. Но… по большому счёту тебя здесь просто некем заменить. Мы теряем людей. Детей. Старых друзей. Чёрт побери, какое-то время тут даже водилась пакость, убивающая домашних животных. — Он вернулся к мойке своих инструментов. — Этого всего достаточно, чтобы сделать человека несколько циничным. И тут ты снова объявляешься и не говоришь о том, чем занят на этот раз. Люди беспокоятся о том, что ты можешь склониться к злу, как это сделали Зимние рыцари до тебя. — Он обернулся ко мне, тяжёлый взгляд его тёмных глаз был наполнен болью. — И когда ты садишься, чтобы тебя залатали, что ты делаешь в первую очередь? Эй, Баттерс! Как дела, Баттерс? Извини, что избил твою подругу! Не хотел раздолбать твой компьютерный зал, мужик! Нет. Первое о чём ты начинаешь говорить, это об уплате долга. Как один из этих долбаных фейри.

Холодный озноб прошёлся по моему животу. У Баттерса не было всех фактов, он не знал всю историю, но…

Он не ошибался.

Он начал ожесточённо сваливать свои вещи в сумку, но голос его оставался спокойным:

— Я боюсь, мужик. Всё, что я знаю о происходящем, страшно меня пугает. Так что скажи мне, Гарри: я должен волноваться, что Супермен загулял вместе с Лексом Лютором? Если я узнаю побольше о том, во что ты втянул Кэррин, я буду меньше волноваться? Потому что мне кажется, я больше тебя не знаю.

Прошло почти пятьдесят секунд, прежде чем я смог ответить.

— Ты не будешь меньше волноваться, — ответил я тихо. — И я всё ещё не хочу тебя в это посвящать.

— Это честно, — сказал он и пару раз кивнул. — Ну, по крайней мере, мы знаем хоть что-то. Там апельсиновый сок в холодильнике. Выпей. Тебе нужно пить больше жидкости в следующие несколько дней.

Затем Баттерс взял свою сумку и вышел из кухни.

Он выглядел почти таким же усталым, каким я себя чувствовал. Я видел, как он боялся, и как изнурял его этот страх. У него были сомнения. Что в нашем мире было, в общем-то, умно. У него были сомнения насчёт меня. Это было неприятно, но объяснимо. И, может быть, тоже умно. И он не скрывал свои сомнения. Это требовало смелости. Если бы я действительно превращался в монстра, то делиться со мной этим было, как рисовать на лице огромную мишень. Но он всё равно сделал это, потому что не был уверен, и был готов рискнуть.

И, что куда важнее, когда мне нужна была его помощь, он появлялся и помогал.

Баттерс был отличным парнем.

И он не ошибался.

Я слышал тихую беседу в гостиной, между Баттерсом, Кэррин и другим женским голосом, наверняка принадлежащим Энди. Сразу после этого входная дверь открылась и снова закрылась. Тишина пустого дома окутала всё вокруг.

В дверях появилась Кэррин.

— Ты всё слышала, не так ли? — спросил я.

— Да, — подтвердила она. — Слышала.

Она подошла к холодильнику, открыла его и достала пакет с апельсиновым соком. Достала пластиковый стакан из шкафа и наполнила до краёв. Потом передала сок мне.

Я поморщился и отпил немного, потом опустил взгляд.

— Ты согласна с ним?

— Я могу его понять, — ответила она.

— Но согласна ли ты с ним?

— Я тебе доверяю, — сказала она.

Три слова. Важных. Особенно от неё. На мгновение они заполнили всю комнату, и я почувствовал, как тугой узел в груди стал немного слабее.

Я посмотрел на неё и криво улыбнулся. Она ответила тем же.

— Возможно, тебе не стоит этого делать, — заметил я.

Её улыбка расширилась, и в уголках её глаз появились морщинки.

— Возможно, я уже большая девочка и могу решать за себя сама.

— Может и так, — допустил я.

— Это был нелёгкий год, — сказала она. — Они устали и напуганы. Иногда люди теряют веру. Они придут в себя. Вот увидишь.

— Спасибо, — тихо ответил я.

Она опустила ладонь мне на руку и на секунду сжала, а затем убрала руку:

— Я устроила Вальмон в гостевой спальне. Ты ляжешь в моей комнате, а я — на диване.

— Нет, я лягу на диване, — возразил я.

— Ты на нём не поместишься, балда. И ты не забыл, что это тебя сегодня подстрелили? И если мы собираемся осуществить задуманное, мне нужно, чтобы завтра ты был в как можно лучшей форме.

Я поболтал апельсиновый сок в стакане. Она дело говорила.

На пороге появился Мистер и бросился к моим ногам. Я отставил больную ногу назад, чтобы его плечо врезалось только в левую голень, затем нагнулся и почесал его рваное ухо:

— Где тебя носило, комок шерсти?

— Это забавно, — сказала Кэррин. — Он исчезает, стоит только тут появиться Энди.

Я вспомнил полный хаос, устроенный когда-то в гостиной моей старой квартиры, и улыбнулся:

— Может, она просто не кошатница.

— Пей свой сок, — напомнила она. Я выпил. Она снова наполнила стакан и проследила, чтобы я выпил и его.

— Хорошо, — сказала она. — Вальмон уже легла. Иди спать. Завтра нам рано вставать, и ты мне понадобишься хорошо отдохнувшим.

Я и сам знал, что Кэррин права. В такой ситуации лишать себя жизненно важного отдыха без всяких на то причин — смерти подобно. Кроме того, за сегодня я и так уже сделал достаточно. Утро вечера мудреней.

Я отправился в спальню Кэррин, но проходя через гостиную остановился.

На кофейном столике лежали пушки. Куча пушек, выложенных на ткани, вычищенных и прислонённых к ближайшему стулу, где для них уже была приготовлена сумка. Здесь был и любимый маленький бельгийский карабин Кэррин, и что-то, напоминающее пару бластеров.

— Новые игрушки? — поинтересовался я.

— Я же девочка, Гарри, — не без самодовольства ответила она. — Люблю всякие побрякушки.

— Это что, базука?

— Нет, — ответила она. — Это гранатомёт AT4. Намного лучше, чем базука.

— На тот случай, если мы соберёмся поохотиться на динозавров?

— Какая работа, такие и инструменты.

— Можно я с ним поиграю?

— Нет, тебе пора в постельку.

Она расположилась на кушетке и начала разбирать один из своих пистолетов. На мгновение я замер в нерешительности. Какое я имею право втягивать её в ту заваруху, которую собирался начать?

Я быстро загнал эту мысль подальше, но тут же всплыл другой вопрос. Могу ли я прямо сейчас вывести её из этого дела?

Кэррин посмотрела на меня и улыбнулась. Она собрала оружие так быстро и автоматически, как другие люди надевают ботинки.

— Увидимся утром, Гарри.

Я кивнул. Лучший способ убрать её с линии огня — это приняться за дело и закончить его. Она не перестанет мне помогать, даже если я её попрошу. Хватит ходить вокруг да около, Гарри, начинай игру и сделай так, чтобы Никодимус и его компания больше никогда не смогли причинить ей вред.

— Ага, — ответил я. — Увидимся утром.