Грязная игра

Глава 41

Чёрное пламя схлынуло, оставив меня полуприсевшим и обхватившим голову руками. Вполне может быть, что я издал несколько сдавленных панических всхлипов, прежде чем осознал, что огонь не жжёт, да и вообще не причиняет мне никакого вреда.

В ушах громко стучала кровь, и я усилием воли заставил себя дышать ровно и выпрямиться. Страх не то чтобы исчез, но снизился до контролируемого уровня. В конце концов, если я не умер, значит, Аид не хотел моей смерти.

Он, наверное, хотел поговорить со мной в другой обстановке, потому что мы были уже не в хранилище.

Я стоял в зале, которая могла бы принадлежать царю Спарты. Обставлена она была минималистично и просто, но все вещи были искусно изготовлены из самых лучших материалов. Деревянные панели, окрашенные дымом и временем, обрамляли камин и изображали греческий сонм богов и богинь на фоне горы Олимп. Перед огнём стояли два глубоких кресла из полированного красного дерева и дорогой чёрной кожи, между ними — низкий стол, блестевший тем же тёмно-красным отливом. На нём стояла керамическая бутыль. Рядом с ней приютился пустой бокал для вина.

Я оглядел комнату. Возле каждой стены стояли книжные шкафы, аккуратно заполненные рядами редчайших книг, на корешках которых можно было разглядеть надписи на головокружительном количестве языков. Дверей я не обнаружил.

Но я был не один.

Аид сидел в одном из кресел перед огнём, небрежно держа в руке второй бокал. Он смотрел в камин, и в его глазах отражалось пламя. Освещение здесь было явно лучше, чем в хранилище. Я мог разглядеть несколько дюжин крошечных объектов, движущихся вокруг его головы по постоянной орбите, дюймах в восьми или девяти от черепа. Каждый из них напоминал маленький тёмный сгусток теней и оставлял за собой небольшой хвост чёрного и фиолетового дыма или тумана и…

Адские колокола! Это был мордит. Вещество, настолько смертельное, что если хоть немного касается чего-то живого, то моментально разрушает его, пожирая жизненную энергию, как маленькая чёрная дыра. И у Аида была корона из него.

Рядом с Аидом на полу лежала гора меха и мускулов. Даже когда он лежал на животе, плечи зверя доставали до подлокотников кресла, а его лапы, должно быть, оставляли отпечатки размером с суповые тарелки. Одна из его голов шумно дышала, как это делает любая собака во сне. Оставшиеся две головы немного похрапывали. Шкура пса была гладкой и чёрной, за исключением одного пятна серебристо-белой шерсти, которое я смог разглядеть на его широкой груди.

— Сэр Гарри, — пророкотал Аид. — Зимний рыцарь. Будь моим гостем.

Я моргнул. Таким приветствием Аид оказал мне гостеприимство. В сверхъестественном мире есть всего несколько непоколебимых правил, и роли гостя и хозяина являются практически святыми понятиями. Неслыханно для гостя предать хозяина, или наоборот, чтобы хозяин навредил гостю, и ужасная судьба ожидает того, кто нарушит эти правила, и если нарушитель вдруг выживет, его имя будет опорочено навеки.

Аид предложил мне свою защиту — и вместе с тем обязательства хорошего гостя. Обязательства ничего не красть, например. Мне стоило очень тщательно продумать свои действия. Плохие-Вещи-Произойдут-Со-Мной, если я посмею нарушить правила гостя. Но я не мог не подумать, что Плохие-Вещи-Произойдут-Со-Мной ещё быстрее, если я вдруг оскорблю долбаного греческого бога, отказавшись от его гостеприимства.

Я довольно плохо помню своего отца, но одно я помню точно — он говорил мне всегда быть вежливым. Это ничего тебе не стоит, но зачастую может спасти твою жизнь.

Что? Не смотрите на меня так. Я такой хитрожопый только с монстрами.

И с людьми, с которыми по-другому нельзя.

И когда мне это на руку.

Так что да. Я собираюсь чрезвычайно тщательно обдумывать каждый свой шаг.

— Благодарю, владыка Аид, — после паузы ответил я. Мой голос немного дрожал.

Он кивнул, не отрывая взгляда от огня, и вяло махнул свободной рукой в сторону второго кресла.

— Прошу, присоединяйся.

Двигаясь очень осторожно, я медленно опустился в кресло.

Аид коротко мне улыбнулся. Он налил вина из керамической бутыли во второй бокал, и я принял его с кивком благодарности. Я сделал глоток. Я вообще не разбираюсь в вине, но оно было тёмное, густое и на вкус казалось очень дорогим.

— Я… — начал было я, но потом подумал получше и захлопнул рот.

Взгляд Аида переместился на меня, и его голова чуть наклонилась. Он кивнул.

— Думаю, я должен спросить вас о течении времени, — сказал я. — Очень может быть, что всякие чувствительные ко времени события происходят без вашего ведома, пока мы разговариваем.

— Очень немногие события в твоей жизни и жизнях твоих компаньонов за последние несколько дней произошли без моего ведома, — ответил Аид.

Меня посетило то дурное ощущение, возвращающее меня в те времена, которые я провёл перед столом директора в младших классах.

— Вы, эм… Вы знаете?

Он одарил меня мягким, терпеливым взглядом.

— Точно, — тихо сказал я. — Это же ваше царство. Конечно же, вы знаете.

— Вот именно, — ответил он. — Кстати, неплохо сработано с вратами Льда. Очень немногие, кто пытался их пройти, сначала останавливались, чтобы понаблюдать.

— Гм! Спасибо?

Он мимолётно улыбнулся.

— Не беспокойся о времени. Для твоих товарищей в хранилище оно течёт гораздо медленнее, чем здесь.

— Вот как, — сказал я. — Окей. Это хорошо.

Он кивнул. Он сделал глоток вина, переместил свой взгляд обратно на огонь и начал почёсывать пальцами свободной руки ближайшую голову собаки, лежащей около его кресла.

— Я немного нелюдимый, если можно так сказать, — сказал он, хмурясь. — Я никогда не был ужасно социальным. Если бы у меня была сноровка, я бы, пожалуй, сказал тебе что-нибудь успокаивающее и заверил, что тебе нечего опасаться моего гнева.

— Ваши действия говорят сами за себя, — сказал я.

Лёгкая тень улыбки проскользнула в уголках его глаз.

— О! В некоторой проницательности тебе не откажешь.

— Приходится, — сказал я. — Став старше, я осознал, насколько невежественен.

— «Мудрость начинается с сомнения», или как там у Сократа, — сказал Аид. — Он говорит это всякий раз, когда мы завтракаем.

— Ух ты! — удивился я. — Сократ… э-э… тут, внизу?

Аид выгнул бровь и поднял вверх ладонь свободной руки.

— Точно, — сказал я. — Извините. Эм. Вы не возражаете, если я спрошу?..

— Его судьба в Подземном мире? — спросил Аид.

Я кивнул.

Уголок рта Аида приподнялся.

— Люди задают ему вопросы.

Пёс заметил, что его больше не гладят, и ближайшая голова поднялась, чтобы подтолкнуть руку Аида. Повелитель Подземного мира рассеянно вернулся к почёсыванию, как это сделал бы любой человек со своей собакой.

Вторая голова отрыла один глаз и посмотрела на меня из-под мохнатой собачьей брови. Затем зевнула и снова уснула.

Я отпил ещё немного вина, чувствуя себя немного не в своей тарелке, и спросил:

— Почему вы… вмешиваетесь в это… вторжение только сейчас?

Аид обдумывал мой вопрос некоторое время, прежде чем ответить:

— Возможно, я это сделал, чтобы помешать вам и покарать вас. Ведь злодеи именно так и поступают?

— Только вот вы не злодей, — сказал я.

Тёмные, очень тёмные глаза повернулись ко мне. Огонь шипел и потрескивал.

— Конечно, я основываюсь на классических историях, — сказал я. — Которые могут быть настолько фольклорными, что опустили множество деталей или подрастеряли их за прошедшее время. Но вы точно не греческая версия Дьявола.

— Вряд ли ты пришёл к этой мысли под влиянием телевидения, — мягко сказал Аид.

— Телевидение редко рассказывает настоящую историю событий, — сказал я. — Но истории подтверждают, что вы можете и не быть настолько уж ужасным человеком. Я имею в виду, ваши братья возвысились путём всевозможных интриг. Причём совершенно неадекватных интриг. Превращение в быка и соблазнение девственницы? Насколько пресытившимся надо быть, чтобы это посчитать забавным?

— Осторожно, — сказал Аид очень, очень мягко. — Я не отрицаю сказанного тобой, но они всё же моя семья.

— Да, точно, — сказал я. — Ладно. Моё мнение таково, что у каждого есть своя сфера ответственности, и кажется, что они провели много времени, этой ответственностью пренебрегая. Что не мне судить, конечно, но такое суждение было бы невозможно без всяких доказательств.

Аид хрустнул несколькими пальцами в подтверждение моего заявления.

— Но суть в том, что про вас нет таких историй. Остальные могли временами показывать свой капризный характер и причинять людям вред. А вы нет. Вы слывёте справедливым, но никогда — жестоким. Быть может, за исключением того случая… ну, с вашей женой.

Огонь очень ярко отражался в его тёмных глазах.

— Как я украл Персефону, ты имеешь в виду?

— А вы украли? — спросил я.

И почти сразу же об этом пожалел. На секунду я очень сильно захотел узнать заклинание, которое позволило бы мне растечься по полу дрожащей лужей «пожалуйста-не-убивайте-меня».

Аид смотрел на меня в течение долгого напряжённого периода молчания, а затем выдохнул что-то, что можно было посчитать чрезвычайно изысканным фырканьем через нос, и отпил ещё вина.

— Она пришла по своей воле. Её мать не смогла справиться с ситуацией. Синдром пустого гнезда.

Я наклонился вперед, увлёкшись вопреки себе.

— Серьёзно? А… штука с гранатовыми семенами?

— Что-то вроде политического решения, — пояснил Аид. — Геката подала идею, и мой брат её подхватил. Это был компромисс, все остались недовольны.

— Это определённо признак хорошего компромисса, — заметил я.

Аид поморщился и сказал:

— В то время это было необходимо.

— Истории преподносят это совсем иначе, — произнёс я. — Кажется, я припоминаю Гекату, водящую Деметру в поисках Персефоны.

Это замечание вызвало вспышку белозубой улыбки.

— Вот это уже ближе к правде. Геката водила Деметру вокруг. И кругами. Это был её свадебный подарок нам.

Я медленно моргнул на это замечание.

— Медовый месяц без тёщи.

— Ценится больше, чем золото и драгоценные камни, — сказал Аид. — Но, как я и сказал, я никогда не был самым общительным в семье. Никогда не просил муз складывать обо мне легенды, не являлся своим почитателям, которых у меня немного, со всякими откровениями. Честно говоря, я не понимаю смертных, которые мне поклоняются. Что бы они ни делали, рано или поздно они всё равно попадут в моё царство. Неужели они думают, что добьются этим какого-то снисхождения при оценке их душ? — он покачал головой. — Я не так работаю.

Я серьёзно смотрел на него мгновение, хмурясь, обдумывая.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Слова не моя сильная сторона, — сказал он. — Может, задашь вопрос получше?

Я сел обратно в кресло, немного болтая вино в бокале.

Аид знал, что мы идём, но мы всё равно пробрались. Он знал, кто я такой. И совершенно очевидно, что между Аидом и королевой Феерии была какая-то связь. Я отпил вина. Собрать всё вместе и…

Я чуть не задохнулся, глотая вино.

Это вызвало у моего гостеприимного хозяина искреннюю улыбку.

— А, — сказал он. — Озарение.

— Вы позволили Никодимусу найти это место, — сказал я.

— И?

— Мэб. Это игра Мэб, верно?

— Зачем бы ей такое делать? — спросил меня Аид с фальшивым упрёком в голосе.

— Оружие, — сказал я. — Война с Иными. Мэб хочет больше оружия. И месть будет ещё слаще, если одновременно с этим можно прошвырнуться по магазинам.

Аид пил вино, глаза его поблёскивали.

Я уставился на него, внезапно почувствовав себя дурно.

— Подождите. Вы хотите сказать, что предполагается, что я заберу все эти штуки отсюда?

— Этот вопрос уже получше, — отметил Аид. — Мой арсенал существует для того, чтобы хранить оружие ужасающей силы во времена, когда оно не нужно. Я собираю эти вещи и берегу от злоупотребления их силой в мирные времена.

— Но зачем хранить их там, куда каждый может попасть, имея под рукой достаточно ресурсов? — спросил я.

— Чтобы уберечь их от использования людьми без надлежащих навыков, — сказал он. — В мои обязанности не входит беречь оружие вообще от всех смертных — только от некомпетентных.

Потом до меня дошло, и от осознания мой желудок провалился в бездонную пропасть.

— Это вообще было не ограбление, — сказал я. — Вся эта заварушка… Это была проверка?

— Ещё один хороший вопрос. Но не самый актуальный.

Я сжал губы и попытался заставить свой мозг работать. Это казалось слишком простым, но, чёрт побери, почему бы не спросить напрямик?

— И какой же вопрос тогда самый актуальный?

Аид сел обратно в кресло.

— Почему я, Аид, настолько лично заинтересован в тебе, Гарри Дрезден?

Адские колокола. Я чертовски уверен, что мне не понравилось, как это прозвучало. Вообще.

— Ладно, — сказал я. — И почему?

Он протянул руку к центральной собачьей голове и почесал ее под подбородком. Одна из задних лап пса начала быстро стучать по полу. Это напоминало звуки, исходящие из мастерской.

— Ты знаешь, как зовут моего пса?

— Цербер, — без запинки ответил я. — Но это все знают.

— Знаешь, что это означает?

Я открыл и закрыл рот. Покачал головой.

— Это от древнего слова «kerberos». Означает «пятнистый».

Я моргнул.

— Вы настоящий греческий бог. Вы владыка Подземного мира. И… назвали свою собаку Пятнышко?

— Кто хороший пёс? — сказал Аид, почёсываю третью голову за ушами, заставив пасть зверя распахнуться в собачьей ухмылке. — Пятнышко. Да, ты хороший.

Я ничего не мог поделать. Я рассмеялся.

Аид вскинул брови. Он не улыбался, но всё равно выглядел довольным.

— Такое в моих владениях нечасто услышишь, — кивнул он. — Я защитник подземного царства, в котором обитают ужасающие силы. Страж огромной тюрьмы для теней. Мне поручено защищать её, управлять ею и следить, чтобы всё здесь было правильно. Большинство людей не понимают моего предназначения и боятся меня, многие — ненавидят. Я стараюсь выполнять свой долг так, как считаю наилучшим, не считаясь ни с чьим мнением, кроме своего собственного, и хотя многие мои сверстники пренебрегают своими обязанностями или сосредоточены на несущественных мелочах перед лицом больших проблем, моего долга это не отменяет… даже если он причиняет мне невероятную боль. И у меня есть очень большая и очень хорошая собака…

Пятнышко стукнул хвостом по полу позади кресла Аида, словно огромной мягкой бейсбольной битой.

— …которую люди иногда считают очень страшной, — он повернулся ко мне, поставил винный бокал и совершенно честно произнес: — Я думаю, что у нас много общего, — он поднялся и встал передо мной. Затем протянул мне правую руку. — Ты здесь потому, что я хотел улучить момент пожать тебе руку и пожелать удачи.

Я встал, чувствуя, что немного теряю равновесие, и протянул руку. Его рукопожатие было…

Вы не сможете пожать руку горе. Не сможете пожать руку землетрясению. Вы не сможете обменяться рукопожатием с ужасной тишиной или абсолютной тьмой на дне моря.

Но если вдруг у вас получится, это, возможно, будет похоже на рукопожатие Владыки Подземного мира и получение его благословения.

— Пожелать мне удачи? — выдохнул я, когда снова смог дышать. — Вы не собираетесь помочь?

— Это не моя прерогатива, — сказал Аид. — Я могу пожелать тебе удачи и надеяться, что ты восторжествуешь. Но даже если бы мы сейчас жили во времена, когда моя воля могла направлять ход судьбы, бог смерти не может принять чью-то сторону в этом противостоянии. Судьба оружия, что вы нашли, полностью зависит от тех, кто его нашел.

— Но вы же уже мне помогли, — возразил я. — Хотя бы уже тем, что рассказали, что на самом деле происходит.

Аид не улыбнулся, но в уголках его глаз показались смешливые морщинки.

— Всё, что я сделал — это задал тебе несколько вопросов. Ты готов?

— У меня есть ещё один вопрос, — ответил я.

— У смертных так всегда.

— Что будет с Дейрдре?

Аид медленно втянул в себя воздух. По его лицу ничего нельзя было прочесть. И в какой-то момент я даже решил, что он не собирается отвечать, но затем он произнёс:

— В последнее время в моё царство попадает сравнительно мало теней. В основном это те, кто погиб во вратах, в том числе во вратах Крови. Она останется в моих владениях.

— Вещи, которые она делала, — тихо сказал я. — Люди, которым она навредила. И правосудие обойдёт её стороной?

Глаза моего гостеприимного хозяина стали тверды и безжизненны, как кусочки угля.

— Это моё царство, — сказал он, его голос грохотал, словно сталкивающиеся тектонические плиты.

Пятнышко позади него предупреждающе зарычал. Усиленное тремя глотками и рокочущее в огромной груди, рычание звучало, как грохот машин на бойне.

Я не ответил. По крайней мере, у меня было достаточно мозгов, чтобы заткнуться и ничего не говорить. Я склонил голову так покорно, как только мог.

Голос Аида вновь смягчился, и по велению его руки Пятнышко успокоился.

— Если переживёшь следующий час, перечитай классику ещё раз, сэр Гарри. И вернись к этому вопросу в своих мыслях.

Я кивнул и подумал об остальных в Подземном мире. Тантал. Сизиф. Стервятники, рвущие печень, вода, которую можно переносить только в сите и вечно горящие круги огня, наказания, специально подобранные для каждой отдельной души.

Я не знал, что конкретно случится с Дейрдре — но от наказания она не уйдёт.

— Я понял, — тихо ответил я.

Аид кивнул.

— Ты вернёшься в тот момент, когда я остановил время, — сказал он, — и на той же позиции. Ты готов?

Я медленно глубоко вздохнул.

— Думаю, мне стоило бы.

Его глаза замерцали, и он коротко мне кивнул, должно быть, одобряя.

И меня вновь поглотило чёрное пламя.