Кэси.
Я сжала его плечи пальцами, пытаясь взять контроль над собой и над невыносимым желанием у меня между ног. Он хотел знать, насколько тугой была моя киска?
Будучи загнанной в ловушку его крепкими бедрами, пока он прижимался спиной к стене, стиснув мой затылок рукой, а другую удерживая на моей заднице, я не могла пошевелиться. Его стальная хватка перекрывала мне все пути к отступлению, но я и не хотела отступать.
Верх моего шлема касался его подбородка, пока кожа его штанов терлась о мою. Чувственное круговое движение его бедер и вращение моих превратило его пах в самую крупную выпуклость, которую я только видела. Флуоресцентный свет отбивался от его шлема, затемняя его визор. Я понятия не имела, кто находится под ним. Может быть, это была часть приманки. Соблазнительная тайна.
Я скользнула руками к его груди, ощутив на удивление мягкую и приятную кожу его куртки. На ощупь грудь напоминала мне кирпич, покрытый бархатом. Я пробежалась по его ребрам и мышцам живота — каждая словно высечена из камня, из-за него мои пальцы покалывало от перевозбуждения.
— Если ты собираешься трахнуть меня, — рука на моем затылке скользнула выше по волосам и жестко потянула. — Сними куртку. Так будет честно.
Так соблазнительно. На мне была лишь майка с лифом с пуш-ап эффетом. Я взглянула на панель, интересуясь, вызовет ли кто-нибудь лифт. Я надеялась, что нет.
— Лифт никуда не поедет.
Он что-то с ним сделал. Заметит ли охрана, что в системе что-то заклинило и спустятся ли искать причину?
— Как…?
— Пригласи меня наверх.
Он дернул молнией моей куртки вниз от горла к талии, и его бедра замерли.
От внезапной прохлады соски под тканью превратились в горошины. Изгибы моей груди отражались в его защитном экране.
Его сжал пальцы у меня на ребрах, а его глаза… Хорошо, что я не могла их видеть, потому что я, наверное, сгорела бы под их расплавляющим взглядом.
Начиная таять рядом с ним, я почувствовала, как горела моя рука, когда я потянулась к кнопке 88. Пригласить его наверх? А если он узнает Колина, узнает, что я замужем, как он отреагирует? Он поймет или использует это против меня? Или я могла бы написать Колину и попросить его исчезнуть, чтоб я могла провести Неуловимого в свою комнату?
Ха! Я коснулась его груди лбом шлема. Как за несколько минут из зрелой женщины я превратилась в безрассудного подростка?
— Я не могу.
Его руки заскользили от моих ребер к пистолету у меня за поясом. Я окаменела, дыхание застряло в горле, пока он не сунул пистолет мне в карман.
— Ты не пригласишь меня наверх. Не скажешь свое имя. Не снимешь шлем. Что ты прячешь?
— То же, что и ты.
— Сомневаюсь, — он провел кончиком пальца по линии моей талии, цепляясь за пуговицу спереди. Разочаровывающее ожидание. Но это самый лучший вид разочарования. — Кто ты?
О, я всего лишь исполнительный директор самого крупного медиа конгломерата в мире. Как думаешь, сгодится для первой страницы газет?
— Ты имеешь в виду, откуда у меня деньги?
— Естественно.
Я прижалась спиной к стене, и его руки на моей талии последовали за мной, прижимая меня бедрами к его ногам.
Потянулась к застежке его молнии и медленно потащила вниз.
— Я заманиваю неисправимых мужчин в лифты и трахаю их до потери пульса, чтоб после я могла украсть их одежду и продать на Ebay.
— И все? — несмотря на искаженное дрожание электроникой, его голос превратился в гортанную вибрацию.
— Ммм… Сколько на аукционе дадут за эту куртку? — я спускала молнию ниже и ниже… Боже, на нем не было рубашки, не было волос на груди, и я все равно спускалась ниже. Я добралась до его пояса и распахнула куртку, открывая длинный голый торс. Такой твёрдый и гладкий… Господи, как я жила раньше, не прикасаясь к ней и не вдыхая ее запах?
— На рукаве может быть пятно от крови, — он поднял руку. Конечно же, засохшее пятно темнелось на манжете.
— Это увеличит цену, не так ли?
Напоминание о том, что его ранили, калечили и часто пытались убить во время гонок. Это был именно тот мужчина, с которым я состязалась на прошлой неделе. Но в этом сексуальном, как сам дьявол, теле был заключен соблазн. Я не могла уйти, но и не могла сопротивляться. Он был единственным, кто возбуждал меня и пугал меня до смерти в одно и то же время. Единственный, от которого мой пульс ускорялся настолько, что я чувствовала себя одурманенной.
— Это твоя кровь?
— Драго Каррэры.
Итальянский гонщик, которого он сегодня одолел. Я проследовала пальцами от его ребер к спине. Прагматическая часть меня искала пистолет или армейский нож, но та часть, присутствие которой во мне заполняло меня влагой между ног, наслаждалась каждой его мышцей на ощупь.
— Ты прячешь оружие?
Он сжал мою руку, дернул на себя и с силой прижал меня к противоположной стене. Господи, он сжал моей и своей рукой свой член.
— Прячу?
У меня не было слов. Нет, я находилась в тумане похоти. Он оставил в покое пуговицу на моих штанах, проследовал пальцами вверх по ребрам, и прежде, чем я поняла его намерение, он разорвал мою майку от груди до талии.
Грудь вырвалась на свободу, соски затвердели под «взглядом» его визора. И после его руки были везде — бешеная ласка кожи к коже, жар и желание. Он сжимал и гладил мою грудь, исследуя каждый изгиб, терся членом о мою ладонь, пока воздух резкими выдохами покидал его легкие.
Каждое прикосновение, каждый толчок его бедер пробуждал во мне еще больше голода. Мой разум заволакивало дурманом. Я терялась в потребности его тела.
Кончики его пальцев оставляли на мне ожоги, и температура в лифте поднялась от высокой до атомной. Я бы не хотела, чтоб этот момент заканчивался. Как далеко мы могли зайти? У меня не было с собой презервативов, и я сомневалась, что он брал их с собой на гонку.
Но это не остановило мой мозг от скачки в желаемом направлении.
— Ты ничем не болен?
— Раздумываем, чем это может закончиться, да?
Я провела рукой по его выпуклости, впиваясь пальцами в невероятно крепкие яйца.
— Прямо сейчас у меня в руках настоящее доказательство, Неуловимый.
Его руки сомкнулись у меня на шее, и он скользнул большими пальцами по моим порезам. Он держал меня так, будто хотел поцеловать. Так, будто этот поцелуй мог бы длиться часы, сопровождаемый непрерывной дрожью.
Поцелуй, который открыл бы его глаза. Они были серыми или зелеными? Темно синими или как у меня? Что более важно, так это открыл бы он свое лицо? Мужчина, который рискнул своей задницей, чтобы спасти мою. Я сглотнула под его пальцами в отчаянной жажде поцелуя.
— Хочу поблагодарить тебя за помощь в аллее.
Я потянулась к ремешку шлема у него под подбородком. Он перехватил руку, и зажал между нашими телами, пока его вторая рука все еще сжимала мою шею.
— Можешь поблагодарить, пригласив меня наверх.
Мог ли он почувствовать пульс на моем горле? Я чувствовала его везде. Он грохотал в моих артериях и отдавался болью в клиторе. Да помогут мне небеса, я так хотела трахнуть этот электронный голос. Я помотала головой.
Его тело напряглось, а тон снизился еще на октаву.
— Наверху кто-то ждет?
Колин наверняка уже был по яйца в заднице Сэта. И явно не ждал.
— Нет.
Он расслабился.
— Хорошо, — его палец ласкал выемку у меня на шее. — У нас обоих есть секреты. Пригласи меня наверх. Мы не будем включать свет. Черт, мы можем даже не снимать шлемы.
Этот мужчина… в моей постели… в темноте? Я бы позволила ему завязать мне глаза, если бы он только снял свой шлем. Моими глазами были бы мои руки. Они бы изучали его лицо, его рот, каждый манящий кусочек его точеного тела. Я распластала руки на его груди, скользя пальцами вверх к его ключицам.
Он расправил плечи под моими прикосновениями, кожа на его мышцах была такой горячей. Столько силы в его кистях, его скульптурно исполненной груди и сильных руках. Все это я видела на фото, но оно было скрыто под кожаной одеждой.
Этому мужчине женщины не говорили «нет». То, как он подавал себя, то, как он дрался. Тело воина. Он знал, как манипулировать крутящим моментом и своим членом. Он знал, что мог справиться с ними обоими, его инстинкты убийцы и быстрые рефлексы, его гибкий силуэт и угроза, когда он садился на свой байк — все сейчас твердой выпуклостью упиралось в меня. Неуловимый знал, как получить то, чего хотел.
— Давай поднимемся, — молниеносным движением он отстегнул ремешок у меня под подбородком.
Черт. Я хлопнула рукой по верху своего шлема, чтобы оставить его на мне.
— Конечно, мистер Безрассудство. Считай я уже дала тебе код от системы безопасности своей квартиры, чтобы ты забрался туда и наблюдал, как я сплю. Звучит очень безопасно.
Его рука сместилась вниз по моему горлу, миновала солнечное сплетение, и сжала грудь.
— А ты не будешь спать!
Он ущипнул мой сосок достаточно сильно, чтобы у меня заслезились глаза, а бедра задрожали.
— Думаешь, здесь безопасней чем в твоем лофте?
— Нет. Поэтому такие инновации как тупые камеры — простая трата денег, — придерживая шлем руками, я указала на потолок.
— Значит, мы сделаем это здесь.
— Это? — то есть, я знала, что он подразумевал под «это». Я представляла это месяцами, но лифт явно не был местом для плотских утех.
— Это.
Он сместился в сторону, блокируя любые мои движения и становясь так, что его сапоги находились по обе стороны от моих.
Визг, вырвавшийся из моего горла, превратился в глубокий стон, когда он принялся водить вокруг пирсинга в моем клиторе, который торчал через ткань штанов.
Я толкнулась бедрами на его руку, и мое тело подожгли миллиарды электрических зарядов.
Я хотела этого. До боли отчаянно хотела его. Его могущественные плечи, широкую грудь, ускоренные вдохи, агрессивные движения его бедер, бронзовый оттенок его волос. Тайный гонщик, полный неожиданностей и секретов, теперь стоял передо мной во всей красе. Я могла справиться с этим просто сейчас. Только…
— Камеры.
— Они оффлайн.
— Это… — я помотала головой. Мозг вращался от невозможности происходящего. Он врал? Кто мог бы войти в Башню Трампа и выключить систему безопасности?
Это было слишком. Он словно супер-хакер, которых правительство вербовало ради своих целей. Сейчас я знала лишь, что в его шлеме была сверхновая технология. Это означало, что он работал не один, хоть и добавляло сексуальности его неисправимой заднице.
— Ты разговаривал с кем-то на парковке? О камерах? — я предполагала, что на улице стоял фургон с командой и кучкой ботанов с аппаратурой на головах и в очках с утолщенной оправой, которые чертовски хорошо разбирались в киберпреступлениях. — Кто это был?
— Откуда у тебя доступ к гоночной сети?
Мое горло сжалось. Дерьмо, я не ожидала этого вопроса. Будучи исполнительным директором в «Тренчент», я знала слишком много о гонках. Я могла рассказать о деталях, ставках, времени гонок, обо всем, и вывести весь синдикат на чистую воду. Сколько людей попробуют убить меня до того, как я сделаю это? Откуда мне было знать, что среди людей, работающих на меня, не было членов синдиката? Наблюдатели. Покровители.
Если Неуловимый раскроет, кто я такая, сбежит ли он от меня в свою подземную сеть? Насколько он преданный?
Боже, я звучала, как помешанная на теории заговора идиотка, но лучше уж быть параноиком, чем покойником.
Вообще-то, просто сейчас я могла бы кончить потому, что его пальцы потирали мой клитор с такой умелой ловкостью, что лишали меня способности думать.
— Мне, пожалуй, не стоит говорить тебе этого, но я — твой следующий соперник. Гонщик, которого ты еще не победил. Испугался?
Смешок завибрировал в его груди, а вибрирующий сигнал добавил ему оттенка опасности.
— Нет никого, кого бы я не победил. Но если ты будешь участвовать без одежды, пожалуй, у тебя может быть шанс.
Я беззвучно выдохнула, мысленно благодаря его за то, что он не стал докапываться до правды. Ему, похоже, и правда нравилось наличие у меня секретов. Пальцы скользнули под мою ладонь на шлеме.
— Скажи, что твое лицо настолько опьяняюще красивое, как и твое тело.
Он обхватил мою челюсть руками, пробравшись большими пальцы внутрь и коснувшись моих губ.
— Сколько тебе… двадцать пять?
Не в силах ответить, я подняла плечи, удерживая шлем. Восторг и согревал, и беспокоил одновременно. Двадцать пять мне исполнилось двенадцать лет назад, но сейчас мне не очень хотелось, чтоб он знал мой возраст.
— Полные губы, — промурлыкал он, толкнувшись пальцем сквозь них, коснувшись зубов и скользнув на язык. Это был доминирующий собственнический жест, но никакой угрозы. Ему так чертовски это шло.
Это было так эротично.
Как и скрип его кожи.
Я не понимала, что удерживала свой шлем, но, боже, я чувствовала себя так… правильно. Со сколькими мужчинами я была за последние двадцать лет? Со слишком многими. Но никто не прикасался ко мне, никто не возбуждал меня, и никто не имел надо мной такого контроля.
И он делал это лишь давлением своего большого пальца на мой язык. Солоноватый привкус его кожи с запахом кожаных перчаток, которые он только что снял. Он двигал им внутрь и назад из моего рта, подражая движению бедер.
Я сосала его палец, обворачивая его языком и дразнила сладкими стонами из глубины груди. Желание разрасталось в животе, ползло к позвоночнику, завязывалось в узел, опускалось ниже и ниже, пока моя киска не начала пульсировать краткими импульсами.
С этой секунды мне стало насрать, врал ли он по поводу камер. Меня волновали лишь его пальцы и то, куда он двинется ими дальше.
— Ебаный ад, этот рот, — он переместил руки, сжимая их на моем затылке.
— Что ты собираешься со мной сделать?
Я проследила за V-образным спуском мышц к его паху.
— Нечто, что даже в сравнение не идет к тому, что хочу на самом деле.
Неуловимый не остановил мои пальцы на пуговице его штанов, не остановил мою хватку на его ширинке. Его пальцы были заняты тем же, сдергивая штаны с моих бедер, чтобы обнаружить еще один клочок ткани.
В спешке он шлепнул меня по руке на его ширинке и продолжил возиться с моими леггинсами, кожа которых неохотно сползала с моих бедер. Казалось, он сдался в попытке снять их, и его пальцы просто скользнули под кожаную ткань, а благодаря отсутствию нижнего белья, прямо к клитору и стальному колечку в нем.
— Блядь, ты серьезно? — его искаженный стон проник в мою грудь, пока он работал пальцами. — Думал, ты Степфордская женушка, которая раз за разом выскальзывает из скучной постели мужа. Но это? — он ущипнул меня за пирсинг, пока настойчиво описывал круги возле клитора. — Ты не из богатеньких девочек, которые сидят дома и пекут печенье?
Я подавила порыв скривиться.
— Ого, точно нет, — что-то в том, что он сказал, больно проехалось по моему самолюбию. — Ты — последний придурок, если подумал об этом.
Он прыснул со смеху, и комплекс усиленных вибрированием звуков прошелся через мое тело. Ноги превратились в резину. Я провозилась с его ширинкой, схватив его эрекцию, и заставив его дернуть бедрами в мою сторону.
Он оперся рукой о стену, а шлем наклонился ко мне, стукнувшись об мой. Мы оба стонали от отчаяния.
Я нырнула рукой в его штаны, коснувшись волос тыльной стороной ладони. Я закрыла глаза и вдохнула через нос.
Без белья. Конечно, он был без белья.
— Так и не снимешь шлем?
Я опустила молнию до предела, глотая свой следующий вдох, когда его длина уперлась в мою руку.
— Блядь. — Он наклонился ближе, загоняя меня в ловушку и скользя пальцами в меня. — Ты первая.
Его прикосновение ураганом пронеслось по моим складкам. Сначала это были медленные движения пальцев по внутренним стенкам. После он ускорил свои движения, превращая их я свирепые толчки его пальцев в мою плоть. Упорно, интенсивно, почти с яростью.
Я так глубоко почувствовала его пальцы в себе. Волны удовольствия накатывали на меня одна за одной, дикость от этого просачивалась через его кожу и дыхание. Порочность толчков его пальцев прижимала меня к стене, пробуждая высвобождение. Его исполинская фигура возвышалась надо мной, а упорная сила все быстрее приближала мое высвобождение, потом снова удерживала, начиная сначала. Мое возбуждение текло по его руке и по моим бедрам. Спина выгибалась дугой, и я закрыла глаза, фокусируясь лишь на том, чтобы не рухнуть на пол. Его пальцы подводили меня к краю забытья снова и снова, рисуя в воображении картинки меня на коленях с его пальцами на моем горле, пока его бедра держат меня в ловушке и под контролем.
Мурашки поползли по моей груди, и от скорости, с которой кровь неслась по венам, зарождался трепет, закипая внутри меня. Был ли это страх? Голод? Или столкновение и того, и другого?
Ответ был там, когда я подняла глаза. Я чувствовала, как он скользит по моему телу. Все сто восемьдесят два сантиметра и невероятная длина — воплощение темной тайны и сексуальной уверенности. Страсть, пламя, что-то большее, для чего я сделала бы все.
Он убрал руку от моих штанов, и я рухнула на колени, упираясь взглядом в его эрекцию. Его длинный и массивный член была таким же невероятным, как и опасным. Широкая головка с обрезанной кожей манила меня ближе, провоцируя обильное выделение слюны. Я поместила руку на визоре шлема, и пошло все на хер, но я была готова стащить его с себя.
Если я нагну голову вниз и распущу волосы, увидит ли он мое лицо? Если бы он увидел меня, может, он бы меня узнал. Мы с Колином известны, и, если только Неуловимый не следил за политическими новостями, он не догадается, кто я такая. Это было рискованно, с учетом моего подписанного договора о неразглашении. Он мог шантажировать меня или слить нашу интрижку прессе или моим родителям. Сделает ли он это?
Его пальцы сомкнулись под моим подбородком. Если я вскоре не сниму шлем, он, вероятно, сделает это за меня.
Он использовал свою хватку, чтоб удержать меня в миллиметре от своего члена.
— Ты собираешься пялиться на него или сосать?
Я придержала шлем.
— Не знаю.
Я прекрасно знала ответ на этот вопрос, но не могла придумать как это сделать.
— Я… Мне нужно защищать свою карьеру.
— Карьеру, значит? Продажа краденой одежды на аукционе — это еще не все? — его голова дернулась в сторону металлической карты в панели, и в следующий миг каждая кнопка на ней засветилась.
Кровь отхлынула от лица.
— Как ты… — о, Боже… У него был доступ к каждому этажу. — Вот так ты попал на парковку?
— Мне повезло. Проскользнул за каким-то «Бентли».
Да, но от этого мне безопасней не становилось. Я начала пониматься с колен, но он опустил свою руку на мою, оставляя меня на месте. Мое сердце грохотало в груди.
— Что ты собираешься делать?
Длинным пальцем он коснулся подбородка своего шлема так быстро, что я подумала, мне показалось.
— Да.
— Да? Это не ответ. С кем ты разговариваешь, мать твою?
Его теплая рука сжала мою, и Неуловимый нажал на шлем, прижав меня к стене.
— Хочешь обернуть свой язычок вокруг моего члена?
Тяжелый массивный член между нами коснулся моей голой шеи, вырывая из легких весь воздух.
— Да.
— Хочешь, чтобы я не увидел твое лицо?
— Да.
Он посмотрел на панель, а его руки удерживали любое движение шлема на мне. Я уперлась коленями в пол, и мои нервы находились на границе между возбуждением и беспокойством. Казалось, он чего-то ждал, и с каждой секундой беспокойство во мне побеждало.
— Чего мы…
Свет над нашими головами потух, как и кнопки на панели. Мы остались в черной дыре, в которую превратился лифт. Я моргнула от шока, который сковал мои конечности, прерывисто дыша в кромешной темноте.
— Это решает нашу проблему? — его голос пронесся эхом по моему телу, будоража во мне каждую клетку.
— Да.
— Да. Ответ на все жизненные вопросы.
Несмотря на мою хватку, он сорвал с меня шлем и бросил его мне на колени.
Прохладный воздух покалывал щеки, когда я дернула подбородком вниз, втягивая голову в плечи.
Он не смог бы увидеть меня в такой тьме, как и я не могла бы увидеть его, но Боже праведный, я могла почувствовать его запах. Кожа, слабый аромат мыла и естественный запах его собственной кожи, который манил меня к его члену.
Все еще держа голову внизу, схватила его задницу пальцами и потёрлась щекой об его член. Пульсирующий жар собрался у меня между ног, пока щекой и губами я изучала сталь его эрекции под теплой бархатистой кожей.
Его ладони с хлопком опустились на стальную поверхность стены надо мной, его длина стала больше и горячее возле моего рта. Облизывая его с безмерным желанием, я обвернула язык вокруг головки, размазывая соленую каплю предсемени по своим губам.
Он застонал, низко и гортанно, а его ноги задрожали под моей хваткой.
— Посмотри на меня.
Откуда он знал, куда я смотрела? И какая ему была разница? Чтобы он снова мог включить свет в лифте? Или сам мог посветить?
Черт! Разве не фонарик он сунул себе в карман на парковке?
Опусти голову. Не смотри вверх.
Я сжала пальцами его длину и взяла его в рот. После нескольких дразнящих посасываний, покусываний и ласки его тяжелых яиц, я впилась ногтями в его мошонку.
Он вскрикнул, но это был грубый звук возбуждения, который превратился в стон, когда я до основания взяла его член в рот. Когда он коснулся задней стенки моего горла, я сжала в кулак левую руку, до боли загибая большой палец. Трюк, способный подавить рвотный рефлекс. Когда в последний раз я делала это без презерватива? Мне было плевать. Черт, я хотела пройтись языком по каждому миллиметру его твёрдой плоти. Я работала головой вперед и назад, врезаясь его членом в свое горло.
По его телу пробежала дрожь, а мышцы его задницы расслабились под моими пальцами. Я, блядь, любила это, любила то, что могла повлиять на него таким же образом, как и он влиял на меня.
Господи, его член был таким массивным, что его толщина перекрывала мне воздух, заставляя глаза слезиться. Горло пыталось сжаться, но я напрягала кулак, немного расслабляясь и ловя воздух ртом.
Меня окружали звуки его резких, неровных вдохов. Я сосала сильнее, быстрее, позволяя слюне стекать, чтоб я могла размазать ее по его стволу кулаком, крепко сжимая его плоть и щелкая языком по головке.
— Будь ты проклята… Я не могу… Блллядь!!! — его слова превратились в неразборчивую ругань, неслышную из-за моего дыхания.
Он схватил меня за волосы, скользнул рукой к кожаной резинке, намотав косу на свое запястье. Волосы начали неметь на корнях, а когда он отпустил косу, ухватился руками за голову.
Двигая бедрами, Неуловимый раскачивал свои движения. Я возобновила свои попытки, с силой прижимая его член к нёбу и высасывая из него его желание, подводя ближе и ближе к концу, но не позволяя ему кончить. Не сейчас…
Он дернул мою голову назад за косу. Член выскользнул изо рта, и я уставилась во тьму надо мной.
Его дыхание затихло. Тело окаменело.
Тишина оглушала.
В моем теле царил страх. Я не могла объяснить этого, но что-то было не так.
Он отпустил мою косу, в спешке с болью разматывая ее со своего запястья.
— Надень шлем.
Его едкий тон уколол меня в самое сердце.
— Что не так? Что случилось?
Звук его ширинки разослал боль практически по всему моему телу. В горле появился комок, когда я поспешила надеть шлем и встала на ноги, поправив штаны. Я сделала что-то, что вывело его из себя? Может, он услышал кого-то с той стороны двери?
Пока я прокручивала в голове последние несколько секунд, над нами загорелся свет и дверь открылась.
На парковке никого не было. Он достал металлическую карточку из панели с таким рывком, будто бы это помогло ему побыстрее убраться из лифта.
Ни объяснения или прощания. Нет даже взгляда через плечо или напутственного «пошла ты».
Я застегнула куртку. Подбородок дрожал от шока и отказа. Может, я не была готова столкнуться с эмоциями, которые обжигали мои щеки, но все же потянулась к кнопке, чтобы задержать дверь.
Это был тот момент, когда я увидела, что горела лишь одна кнопка.
88.
Моя квартира.
Мое лицо обдало огнем, а кулаки сжались. Все это время у него был доступ к моему лофту? Не только знал, где я живу, но у него, блядь, был даже ключ.
Мое сердце остановилось, воздух душил. Если он знал, где я живу, была ли вероятность того, что он так же знал, кто я?
Я сделала лишь одну вещь, которую могла. Я побежала за ним.