Глава 46 Джилл

Тристен тихонько сел. Он все еще держался за живот и был все так же бледен, дышал поверхностно. Что-то в нем изменилось — выглядел он как будто только что вернулся из ада, хотя, возможно, так и было. Но я заметила какую-то перемену во взгляде. Словно чего-то не хватало. Той загнанности, которая была всегда, даже когда он смеялся.

— Тристен? — Я подала ему руку, помогая опереться спиной о лабораторный стол. Ты в порядке?

Хотя он не мог быть в порядке. Верно?

Он прижал голову к столу и закрыл глаза, было видно, что ему до сих пор больно и совершенно не осталось сил. Я смотрела на него, думая, что, может, следует хотя бы сейчас поехать в больницу. Он улыбнулся.

— Со мной все нормально, Джилл, — пробормотал он. — Все хорошо.

Поначалу я подумала, что он бредит. Посчитала, что это затишье перед новым приступом боли, который может оказаться еще сильнее первого. Он выпил такую отраву… Все не могло быть «хорошо».

— Тристен, давай позовем на помощь, — настаивала я, крепко сжимая его руку.

— Нет. — Он покачал головой, а на лице его все еще светилась эта странная блаженная улыбка. — Не надо, Джилл. Я только хочу отдохнуть минуточку.

— Что с тобой происходит? — спросила я. Мне так хотелось, чтобы Тристен снова открыл глаза. Что я увидела в его взгляде? — Что… что ты чувствуешь? Тебе больно? — Я сейчас снова его потеряю? Боюсь, что не перенесу этого.

— Джилл, я чувствую покой, — сказал Тристен, — впервые за долгие годы.

У меня глаза на лоб полезли от изумления. Хотя я и заметила перемену в его взгляде, но не совсем поняла, о чем он.

— Ты же не хочешь сказать, что раствор сработал?..

Тристен сжал мои пальцы и улыбнулся шире. Он уже выглядел не таким бледным и казался даже каким-то отдохнувшим.

— Джилл, давай не будем сейчас об этом. Дай мне насладиться этим покоем, ладно?

Тристен потянул меня за руку, и я придвинул к нему. Он обнял меня, прижимая к себе. А я думала, что мне больше не суждено еще хоть раз оказаться в его надежных объятиях. Он снова открыл глаза, ища моего взгляда, — хотел, чтобы я посмотрела на него внимательно. Словно знал, что стал выглядеть иначе, и ему нужно, чтобы это увидела и я, он хотел доказать мне, что изменился.

Верь мне, говорил его взгляд.

Пристально глядя в такие знакомые, но уже изменившиеся карие глаза, я знала наверняка: что бы ни произошло с Тристеном в этом кабинете — то ли формула подействовала, то ли собственной силы воли хватило, — но зверя он победил. Не стало больше той темной тени, которая всегда таилась в глубине его взгляда. Человек, на которого я смотрела, был тем самым Тристеном, которого я любила: уверенным, умным и властным. И совершенно не опасным.

Он снова закрыл глаза, откинул голову, я прижалась к его груди и слушала, как бьется сердце. Я чувствовала себя абсолютно счастливой — наверное, впервые с начальной школы, с тех пор, когда началась моя жизнь за пределами семьи, в которой родители принимали меня такой, какая я есть. С того момента, как я поняла, что скромность и неумение выделиться — это в глазах большинства недостатки. Но в объятиях Тристена я явно ощущала то самое одобрение, которое было знакомо мне с детства.

Его сердце постепенно начинало биться в прежнем ритме. Тристен прижался щекой к моему затылку, поцеловал мои волосы и прошептал:

— Спасибо, Джилл. — И обнял меня еще крепче. — Спасибо за то, что пришла и осталась со мной.

— Я не могла тебя бросить, — сказала я. — Ты слишком много выпил… — Мне хотелось отругать его за безрассудство, но, вспомнив, как он корчился на полу, а потом похолодел, я испугалась, что мой голос сорвется.

— Мне нужно было его уничтожить, — объяснил Тристен, впервые упоминая побежденного зверя с того самого момента, как он очнулся. — Он слишком тебя хотел.

Тристен меня тоже хотел. Я поняла это, когда он снова поцеловал мои волосы.

Я отогнала воспоминания о том, как он прижимал меня к столу. Этого больше нет. Я в безопасности. И я желанна. Впервые в жизни меня хотел именно тот парень, по которому я сама сходила с ума.

Я повернулась к нему, наши взгляды снова встретились, и я увидела, что его глаза стали еще теплее.

— Джилл, я хочу тебя поцеловать, — нежно сказал он. — Один я. — Он замолчал, пристально глядя на меня. Он, наверное, заметил мою неуверенность, так как добавил: — Я тебе все еще интересен? Или то, что случилось… чуть не случилось… Я тебе противен? Или ты меня боишься? — На его лице появилась тень, сделавшая его несчастным. — Себе я противен. Из-за того, что могло бы произойти, если бы я не услышал твоего голоса…

— Ничего страшного не случилось, — уверила его я, хотя эти воспоминания и меня заставили вздрогнуть. Та страшная холодная сталь в глазах, шершавая кожа, его попытки вдавить меня в стол… Я гнала их прочь. — Ничего страшного, — повторила я, стараясь стереть из памяти недавние события ради нас обоих. — Я теперь тебя не боюсь, — честно добавила я. Страшен был не Тристен, а тот зверь, что жил в нем.

Но… в то же время я лгала. Меня пугали не чудовища, а простые вещи, о которых я так давно мечтала: парень, отношения… секс? Мне были необходимы какие-то инструкции, правила. Насчет того, что делать и как далеко можно заходить. У Тристена опыт явно имелся. Это было видно по тому, как он опять наклонился ко мне, чтобы снова коснуться моих губ — нежно, но уверенно. А вот мне уверенности недоставало.

Мы теперь пара?

Я любила Тристена, а он чуть не умер из-за меня. Что я была должна ему? Что нужно ему отдать? Я не знала.

Я очень его хотела. Но при этом мне требовалось время. Несмотря на щекочущее ощущение в животе, возникшее, когда он провел пальцами по моей шее, я все же осторожно положила руку ему на плечо, на случай, если снова придется его останавливать — не потому, что он был чудовищем, а потому, что он был мужниной.

Хотя я и нервничала, Тристену все же удалось снова приоткрыть мои сжатые губы — уверенно и без усилий, так же легко, как он взламывал замки, встречавшиеся ему на пути, — и второй раз за ночь наши языки сплетись, мы пили друг друга… и тут… я вдруг задрожала всем телом.

Не от страха, не от холода, не от жажды и даже не от любви. Нет, к этому всему примешивалось и что-то еще, укол боли, настолько чистой, что ее можно было назвать только удовольствием.

Я испытала… некую трансформацию.

И ах, что это было за порочное удовольствие!

Загрузка...