Хочется счастья

ТВОРЧЕСКОЕ ВРЕМЯ

Дима Ежов, молодой специалист, восходящая звезда отечественного машиностроения, подошел к своему кульману, на котором уже неделю висел чертеж гайки.

Ирина Васильевна, не очень молодой специалист, поправила молодежную стрижку и с удовольствием оглядела его ладную фигуру, обтянутую снизу до пояса фирменными джинсами.

Владимир Иванович, совсем не молодой специалист, снял ботинки «прощай, молодость», которые он носит последние двадцать лет, надел домашние тапочки, вытер стол фланелевой тряпочкой и долгим взглядом посмотрел на Ирину Васильевну.

Шеф Олег Сергеевич поменял местами красный и белый телефоны у себя на столе и сосредоточился.

Начиналось творческое время. Организация замерла.

Вдруг шеф вскочил и, крикнув: «Ирина Васильевна — за старшего!» — побежал по коридору.

— Куда это? — спросил Дима.

— Доживешь до пенсии, узнаешь, — твердо сказал Владимир Иванович.

— Мне до пенсии еще 35 лет, — загрустил Дима.

— Сел в автобус, — сообщила Ирина Васильевна, специально подошедшая к окну. — У него дел много, может, к себе в гараж поехал, на начальство творческое время не распространяется. А я утром в автобусе ромовую бабу потеряла, — вспомнила она.

— Может, еще найдется, — посочувствовал Дима.

— Свет, что ли выключить, — помечтал Владимир Иванович, — посумерничали бы. До отпуска еще шесть месяцев.

— А мне десять, — расстроился Дима.

Что такое творческое время, это каждый понимал по-своему. Но одно было ясно: хождение, телефонные разговоры, контакты, и деловые в том числе, с другими службами карались сурово.

Дебаты по поводу того, как его проводить, начинались после 11, когда оно кончалось.

Зазвонил телефон.

— Белый, — крикнул Дима.

— Красный, — уточнил Владимир Иванович.

— Алло! — сказала Ирина Васильевна, побледнела и схватилась за спинку стула. — Когда? Нет, не придем, до 11 часов творческое время.

— Опять? — спросил Дима.

Ирина Васильевна кивнула.

— Может, сейчас сходить? Ждут все-таки, — засомневался Владимир Иванович.

— Нельзя, — твердо сказал Дима, — вчера в машбюро сбегал, так меня машинистки чуть не съели. Чего, говорят, пришел, у нас творческое время.

— Может, шефа поищем? — неуверенно предложил Владимир Иванович.

— Где? — спросила Ирина Васильевна.

— Вчера так же было, — успокоил всех Дима.

— Интересно, чье? — затревожился Владимир Иванович.

— Да уж не мое, — сказала Ирина Васильевна.

— Где уж нам до вас, — съехидничал Дима.

Зазвонил телефон.

— Белый, — сказал Дима.

— Красный, — поправил Владимир Иванович.

— Алло, — ответила Ирина Васильевна, — сказано, после одиннадцати, у нас творческое время, — она повесила трубку.

Дима принялся обводить гайку. Ирина Васильевна поставила чайник.

Владимир Иванович разгладил фланелевую тряпочку.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возник мастер экспериментального цеха Ломов.

— Чье? — рявкнул он, бросив на стол чертежи приспособления, — опять не собирается, не дозвонишься. Конструкторы… Начальник где?

— У нас творческое время, — пролепетала Ирина Васильевна.

Зазвонил телефон.

— Красный, — с трудом выговорил Дима.

— Белый, — прошептал Владимир Иванович.