Хочется счастья

ПЕРЕЦ, ВАННА И ПОМИДОРЫ

Загар был светло-шоколадный, матовый.

Я стояла перед зеркалом, любовалась и сама себе очень нравилась.

Входной звонок прервал мое занятие. На пороге стояла соседка Ковылкина. Мы работали с ней в одном отделе. То, что она не успевала рассказать мне во время рабочего дня, она делала вечером в моей квартире, заходя за солью.

Я смирилась со своей участью.

— Который час? — без вступления спросила она.

— Половина десятого.

— Еще можно, — Ковылкина кокетливо поправила кофточку, — иду делать засолки к соседу, попросил.

«Не ко мне», — облегченно подумала я.

— О! Какой загар! Надень халат, ослепляешь. — Ковылкина завистливо причмокнула.

— Да?! Облезать начинаю. А не поздно идешь?

— Раньше не получается, дома куча дел, муж в санаторий уехал, все сама, — Ковылкина заторопилась, — бегу, Лев ждет. Она побежала вниз по лестнице.

— А соль, соль? — спохватилась я.

Ковылкина махнула рукой.

Вернуться к зеркалу я не успела. Опять звонок.

— Минуточку, — проговорила я, на ходу запахивая халат.

— Валя сказала: такой загар, и я пришел за кастрюлей. — Сосед Лев стоял в дверях, рассыпав по плечам черные кудри.

— Пожалуйста, — я подала кастрюлю, — приходите, если что надо.

Возвращаясь с работы, мы вышли с Ковылкиной на своем этаже.

— А чего это ты? — недоумевала я, — нанялась, что ли? Пусть с женой солят.

— Она в санатории, — Ковылкина с достоинством всунула ключ в замочную скважину, — а мы договорились, я — засолки, а Лев мне ванну кафелем обкладывает, сразим своих половин.

— А… — я закрыла дверь.

На другой день начальник распекал Ковылкину за ошибки.

«Опять засолка, — подумала я, — бедная, чего не сделаешь, чтобы порадовать любимого мужа облицованной ванной».

Через неделю Ковылкиной грозил уже выговор.

«Когда же это кончится? — с тревогой думала я, — и за солью не приходит».

Вечером Ковылкина зашла за солью.

— Который час? — с большим воодушевлением спросила она.

— Восемь.

— Жду Льва, я ему засолки сделала, а он сегодня обещал облицевать ванну. Сколько тушат фаршированный перец? Это его любимое блюдо, — Ковылкина сосредоточенно смотрела на меня.

— Полчаса.

— Бегу, — она заторопилась, — работы много.

Вечер был долгий и спокойный. Входной звонок разбудил меня.

— Ты перец фаршированный любишь? — унылая Ковылкина стояла на пороге.

— Ты с ума сошла, — возмутилась я, — половина первого.

— Пойдем ко мне, — Ковылкина с мольбой смотрела на меня. — Попробуешь.

Нетронутый стол, накрытый на двоих, ломился от яств. Два полных ящика с кафелем стояли около ванной.

— Пересолила и перетушила, — жестоко сказала я, мгновенно оценив обстановку, — горький перец.

На другой день, возвращаясь с работы, мы с Ковылкиной встретили соседа Льва. Он прижимал к груди букет цветов и коробку с тортом. Мрачная Ковылкина смотрела на торт.

— Жена приехала, встречаю… — пролепетал в смятении сосед Лев.

Мы молча вошли в лифт.