Хождение от Байкала до Амура

ГЛАВА 4 ЧЕРТЕЖ КОЗЫРЕВСКОГО

Но неопределенность в пограничных вопросах очень ограничивала русские исследования в Приамурье, и, по существу, весь XVIII век и часть XIX столетия широких государственных работ там не производилось. Преобладали отдельные экспедиции, предпринимательские походы, сбор сведений о том или ином районе, плавания по отдельным участкам Амура. Нынешний восточный участок БАМа на протяжении всего XVIII века и части XIX был фактически выключен из русской жизни. Но об этом подробнее поговорим в следующей главе.

Вся русская жизнь в Восточной Сибири XVIII века кипела вокруг Иркутска — столицы края, и Якутска — последнего трамплина для прыжка к Тихому океану. По-прежнему оживленно было вокруг Байкала и в Забайкалье, куда манила не только серебряная руда Нерчинских и Петровских заводов, но и столь известная в этом столетии пограничная с Китаем Кяхта. Через нее, основанную в 1728 году, осуществлялась практически вся торговля между двумя соседними странами.

Но нас интересует, что было в XVIII столетии на месте современного западного и части центрального участков БАМа — это район от Байкала до Олекмы, чуть дальше. По-прежнему из Иркутска отправлялись многие экспедиции не только на юг, но и на север и восток Сибири. Некоторые из экспедиций проходили через Усть-Кут, который был в те годы перевалочным местом на Лену, а по ней — в Якутск и далее.

В 1706 году была образована Сибирская губерния, и первым сибирским губернатором стал князь Матвей Петрович Гагарин. Но только во второй половине 1711 года Гагарин выехал в Тобольск. Под властью сибирского губернатора была объединена вся огромная территория Сибири, в которую входило и Приуралье. Теперь уездная власть, коменданты уездов стали назначаться не центральной властью, а сибирским губернатором и были ему во всем подотчетны.

Петровские преобразования коснулись всех сторон жизни Сибири. Они дали толчок новым исследовательским экспедициям. Для того чтобы разобраться в них, необходимо коротко хотя бы рассказать о событиях, происшедших на крайнем востоке Азии в самом конце XVII и в начале XVIII столетия. Мы уже говорили, что в связи с неопределенностью пограничного вопроса в Приамурье центр тяжести экспедиционных исследовательских работ в эти годы переместился на северо-восток Азии.

После того как Семеном Дежневым был основан Анадырский острог, из него настойчиво продвигались на юг отважные землепроходцы. Есть сведения, что уже участники экспедиции С. И. Дежнева во главе с Федотом Алексеевым побывали на Камчатке. Значительный вклад в представления русских о северо-востоке Азии и Тихом океане внесли походы М. В. Стадухина, который в 1651 году, пройдя по суше из Анадырского острога на Пенжину, плавал в течение двух лет вдоль побережья Охотского моря до Тауйской губы. Он же в 1657 году доходил до реки Охоты, где уже существовал Охотский острог. Он один из первых привез сведения о полуострове Камчатка.

Теперь известно, что самые ранние походы русских на Камчатку относятся к 1686–1688 годам. Это походы Ивана Голыгина, Василия Кузнецова, Луки Морозко и других. Исторические походы Владимира Атласова в 1697–1699 годах закрепили успехи русских. Атласов основал на Камчатке первые остроги.

Среди первых русских, появившихся в начале XVIII века на Камчатке, были Данила Яковлевич Анцыферов и Иван Петрович Козыревский. Последний прибыл туда в 1700 году вместе с отцом Петром Федоровичем Козыревским в отряде первого приказчика — Тимофея Кобелева — из Якутска. Тогда он стал свидетелем основания Большерецкого острога. Анцыферов и Козыревский были участниками бунта 1711 года против Владимира Атласова, закончившегося гибелью Атласова и приказчиков Чирикова и Миронова. После бунта казаки выбрали Анцыферова атаманом, а Козыревского — есаулом, собирали ясак, продолжали служить на Камчатке. Анцыферов и Козыревский, сообщив обо всех происшествиях сибирскому губернатору, просили разрешения отправиться для приобретения новых земель на юг от мыса Лопатка. О землях этих они слышали от местных жителей. Это были Курильские острова.

Первое известное упоминание о Курильских островах и о Японии — это строки из замечательного отчета В. Атласова, написанного в 1700 году: «А против Первой Курильской реки, на море, видели вдали, как острова кажутся, и иноземцы сказывают, что подлинно там острова есть, и на тех островах города каменные, и в них люди живут царственные, а какого государства и какие люди, про то сказать не умеют».

В 1702 году Михайло Наседкин видел с мыса Лопатка острова, лежащие к югу. Анцыферов и Козыревский в 1711 году ходили из Большерецка к мысу Лопатка, а от него на байдарках переправились на первый Курильский остров — Шумшу. Дальше этого острова путешественники не пошли и 29 сентября 1711 года возвратились в Большерецк.

В 1712 году Анцыферов был убит камчадалами на реке Камчатке, Козыревский же доходил лишь до мыса Лопатка. Но в 1713 году он сумел побывать на двух островах — Шумшу и Парамушир. По некоторым сведениям, побывал, возможно, и на Онекотане. Он составил «чертеж как Камчадальскому носу, також и морским, островам, коликое число островов от Камчадальского носу до Матмайского и Нифона островов».

После путешествия Атласова походы русских людей из Якутска на Камчатку стали обычным делом, — но все они были сухопутными — вдоль берега Охотского моря, в обход Пенжинского залива, или из Анадырского острога и требовали много времени. От Якутска до Анадырского острога шли целых полгода! А трудности на этом пути были велики: с 1703 по 1716 год по дороге из Анадырского острога на Камчатку погибло около 200 человек. Поэтому возник вопрос об отыскании морского пути на Камчатку. Об этом заговорили в полный голос после открытия Курильских островов и получения первых сведений о Японских островах.

Первые попытки достичь из Охотска морем Камчатки, произведенные в 1710 году Василем Савостьяновым и в 1711 году Петром Гуторовым, были неудачными. Эти попытки совершались по приказу сибирских властей. В 1713 году Петр I подписал указ об отыскании морского пути на Камчатку. Посланный с этой целью сын боярский Иван Сорокоумов не исполнил приказания, и лишь в 1716–1717 годах экспедиция под начальством Кузьмы Соколова и при активном участии мореходов Никифора Моисеева Трески, Якова Власова Невейцына, Андрея Яковлева Буша на лодье «Восток», построенной в Охотске Кириллом Плоских и Варфоломеем Федоровым, сумела сходить на Камчатку и возвратиться в Охотск. Морской путь на Камчатку был открыт. Впоследствии А. С. Пушкин написал об этом событии: «Открытие пути через Пенжинское море имело важное следствие для Камчатки. Суда с казаками приходили ежегодно, экспедиции следовали одна за другою».

И это было действительно так. Уже в 1719 году по указу Петра I отправились геодезисты первые флотские офицеры Иван Михайлович Евреинов и Федор Федорович Лужин на Камчатку и далее выполнять повеление царя: «Ехать вам до Таболска и от Таболска взять провожатых ехать до Камчатки и далее куды вам указано. И описать тамошние места, где сошлася ли Америка с Азиею, что надлежит зело тщательно зделать не только сюйд и норд, но и ост и вест, и все на карту исправно поставить».

В этом документе особенно важно первое упоминание о проведывании Америки. Это было началом широкого исследовательского наступления русских людей на Тихий океан. Давно ли, казалось, русские герои вышли к его берегам! А теперь вот, спустя всего 80 лет, они отважно и дерзко бросают вызов Великому океану. Землепроходцы становятся мореходами. Эпоха великих русских географических открытий продолжалась!

Открытие Америки не стало уделом Евреинова и Лужина. Они осмотрели лишь шесть Курильских островов и составили первую карту всех островов, основанную на астрономических определениях и расспросных данных. Но следом за ними шла другая правительственная экспедиция. 23 декабря 1724 года, незадолго до своей кончины Петр I подписал указ о снаряжении экспедиции, которой вменялось в обязанность сделать то, что не удалось первым петровским геодезистам. Во главе экспедиции был поставлен опытный моряк русского флота, датчанин по рождению, Витус Понесен Беринг. В экспедиции принимали участие Алексей Ильич Чириков и Мартин Петрович Шпанберг.

Мореплавателям удалось исполнить основной наказ Петра I — выяснить, что Азия «не сошлась» с Америкой, а между ними существует пролив, получивший впоследствии название Берингова пролива. Было это в 1728 году.

В 1732 году Иван Федоров и Михаил Гвоздев на «Св. Гаврииле» подходили к берегам Америки у мыса Принца Уэльского. А в 1732–1742 годах на всем громадном протяжении Сибири и северо-востоке Азии действовала Великая Сибирско-Тихоокеанская, или 2-я Камчатская, экспедиция по-прежнему во главе с Берингом.

Тихоокеанские отряды, которыми руководили В. И. Беринг, А. И. Чириков и М. П. Шпанберг, открыли Северную Америку с запада (15 июля 1741 года — А. И. Чириков и 16 июля — В. И. Беринг), побывали у берегов Японии (М. П. Шпанберг и В. Вальтон в 1739 году), открыли Алеутские острова (Беринг и Чириков). Участник экспедиции С. П. Крашенинников исследовал Камчатку и написал обстоятельный, ставший классическим труд «Описание земли Камчатки». А. Е. Шельтинг в 1742 году был у берегов Сахалина.

Мы сделали это историческое отступление для того, чтобы сказать, что все эти исследователи и возглавлявшиеся ими отряды и экспедиции, прежде чем добраться до побережья Северного Ледовитого океана или к берегам Тихого океана, за исключением западносибирских отрядов 2-й Камчатской экспедиции, прошли путь от Енисейска до Якутска через Усть-Кут. Все они ступали по тем местам, где теперь пролегла БАМ.

Особого нашего внимания заслуживают путешествия руководителей Академического отряда этой экспедиции — Г. Ф. Миллера и И. Г. Гмелина, которые в 1733–1743 годах много путешествовали по Предбайкалыо, побывали в Якутске, были и в Забайкалье, путешествовали у границы с Китаем в районе Цурухайтуя и Нерчинска; кроме Ангары и Усть-Кута, осмотрели Балаганск, Братск, Нижнеудинск; в Казахстане — Бийск, Кузнецк, Колывань, Семипалатинск, Усть-Каменогорск; останавливались в Томске, Омске, Тобольске, Тюмени и многих других местах. Они собирали естественно-исторические материалы, и неоднократно их пути-дороги проходили в зоне современной трассы БАМа.

Участник плавания к берегам Америки на корабле Беринга натуралист Георг Стеллер в 1734 и в 1746 годах находил время отойти от общего маршрута экспедиции и побывать в Иркутске. Несомненно, он не миновал Усть-Кута и других мест Предбайкалья.

В результате плавания В. И. Беринга и А. И. Чирикова стало известно, как писал М. В. Ломоносов, что «Америка против Камчатки лежащая начинается островами, каков есть Берингов и его соседственные, и потому не без основания утвердить можно, что виденные места, мимо коих шли помянутые мореплаватели, суть острова и составляют Архипелаг». Вслед за Берингом и Чириковым к неведомым землям устремились многие русские землепроходцы, мореходы, купцы. Сибирские губернаторы всячески поощряли такую инициативу. Д. И. Чичерин, В. А. Мятлев и особенно Федор Иванович Соймонов сделали многое для того, чтобы превратить походы мореходов на Алеутские острова и к Северной Америке в славный период истории русского народа, когда совершались массовые открытия, вслед за которыми следовали заселение, изучение, освоение далеких островов.

Начало этим путешествиям было положено плаванием на шитике к Командорским островам в 1743–1744 годах сержанта Охотской нерегулярной команды Емельяна Софроновича Басова с мореходом Евтифеем Санниковым. Хорошо известны имена Михаила Васильевича Неводчикова, открывшего Ближние острова; знаменитого Андреяна Толстых, чье имя носит группа Андреяновских островов; Степана Гавриловича Глотова — первооткрывателя группы Лисьих островов; Никифора Алексеевича Трапезникова, открывшего остров Атху; Потапа Зайкова, Афанасия Очередина, Андрея Всевидова, Алексея Воробьева, Петра Башмакова, Алексея Дружинина, Силы Шевырина, Алексея Сапожникова, Ивана Бечевина, Луки Наседкина, Ивана Соловьева, Алексея Чулошникова, Луки Вторушина и многих-многих других. Никто из них не избежал Ангары, Усть-Кута и Лены. Другого пути в те годы в Якутск, а затем в Охотск и на Камчатку не существовало.

Открытия в Тихом океане, достижение Америки, богатые прибыли за счет «мягкой рухляди» — пушнины и шкур морских животных — вскоре стали достоянием Петербурга. Из Сибири Ф. И. Соймонов, сибирский генерал-губернатор, ученый-гидрограф и отменный моряк, организовал специальную экспедицию под руководством лейтенанта Я. Б. Синдта. Заинтересовался открытиями великий Ломоносов. По его инициативе была организована экспедиция под начальством В. Я. Чичагова, которая намеревалась через Арктику пройти в район Берингова пролива, где должна была встретиться с другой экспедицией под руководством П. К. Креницына.

Петр Кузьмич Креницын со своим помощником Михаилом Дмитриевичем Левашовым и основным составом экспедиции, направляясь в 1765 году в Охотск, проехал все по тому же пути, через Усть-Кут. После произведенных исследований на Алеутских островах М. Д. Левашов, принявший командование экспедицией после гибели начальника П. К. Креницына, возвращался в 1771 году опять же через Усть-Кут и прочие бамовские места западного района магистрали. Экспедиция эта имела важное научное и политическое значение. Русское правительство продемонстрировало перед всем миром свою решимость закрепить за Россией завоевания русских мореходов. Достоверные сведения о природе, жителях, расположении Алеутских островов и части Аляски возбудили еще больший интерес к ним и послужили толчком к организации других русских экспедиций.

Всему миру известны имена Григория Ивановича Шелихова и Александра Андреевича Баранова — Колумбов Росских, основавших первые русские поселения в Северной Америке, положивших начало существованию Русской Америки, основавших известную в истории Российско-Американскую компанию, просуществовавшую до 1867 года, до продажи русским правительством Аляски и Алеутских островов Соединенным Штатам Америки.

Много раз пересекались пути Григория Шелихова, жившего постоянно в Иркутске, с трассой вновь строящегося железнодорожного пути. Сюда он прибыл из далекого городка Рыльска Курской губернии; отсюда с женой Наталией Алексеевной уезжал, чтобы плыть из Охотска в 1783 году с замечательными мореходами Герасимом Алексеевичем Измайловым и Дмитрием Ивановичем Бочаровым через океан к берегам Америки; в Иркутск возвратился из этого плавания в 1787 году; из Иркутска выезжал в Петербург и в Иркутске же умер в 1795 году, там же в ограде Знаменского монастыря он и похоронен.

В 1785 году и в 1794 году на пути к Охотску через Прибайкалье и на обратном пути в Петербург проходила экспедиция под начальством Иосифа Иосифовича Биллингса и Гавриила Андреевича Сарычева. 10 ноября 1785 года Сарычев был в Иркутске, где он развернул бурную деятельность по организации экспедиции. И в Иркутск и из Иркутска в Якутск экспедиция шла через современную БАМ. На обратном пути повторилось то же самое.

Участники экспедиции возвращались в Петербург, побывав у берегов Америки, детально описав Алеутские острова, составив первую карту внутренних районов Чукотки, претерпев множество невзгод, но и многое исполнив. Северо-восточная географическая и астрономическая экспедиция явилась достойным завершением полувековых подвигов русских моряков, землепроходцев, мореходов, промышленников по исследованию северной части Тихого океана, по изучению северо-западной Америки и Алеутских островов. Вслед за ней начался период русских кругосветных и полукругосветных морских плаваний, которые окончательно завершили исследования этих районов, благодаря чему укрепилось русское влияние в этой части земного шара.

Если экспедиция П. К. Креницына — М. Д. Левашова положила начало систематической съемке Алеутских островов, то экспедиция И. И. Биллингса — Г. А. Сарычева завершила съемку и произвела обширные географические исследования этих островов. После экспедиции Беринга — Чирикова экспедиция Биллингса — Сарычева явилась самым выдающимся событием в истории русских географических экспедиций в северной части Тихого океана и на крайнем северо-востоке Азии.

Наверное, невозможно посчитать, сколько раз пути-дороги академика Эрика Густавовича Лаксмана пересекались с трассой БАМа. Беспокойный ученый-натуралист долгие годы своей жизни был связан с Иркутском, Забайкальем, Нерчинском, где он жил и работал. С 1764 и по 1794 год — 30 лет жизни — отдал он этим местам, исколесил все Забайкалье, не одиножды переплывал Байкал, давал советы Палласу и Фальку, вел в Барнауле долгие беседы с Иваном Ивановичем Ползуновым, собирал минералы для Ломоносова. В 1764 году Лаксман писал И. Бекману: «Механик Ползунов изготовляет и имеет много метеорологических приборов, которые, однако, служат только для украшения комнат. Теперь он строит большую машину… которую намерен приспособить к плавильным печам. Она будет действовать не водою, а огнем… Сведения Гмелина о состоянии здешнего горного производства не вполне точны. Я надеюсь со временем доставить более точные известия. Г. статский советник Ломоносов получает руды и минералы от всего Российского государства: с одних здешних заводов отправлено к нему 28 пудов, и все штуфы не отделены от зальбандов и коренной породы. Кажется, что он намерен издать Российскую минералогию».

В 1792 году Эрик Лаксман совершил путешествие на Охотское побережье из Иркутска, куда он перебрался на жительство из Нерчинских заводов. В эти годы он крепко связан с будущим героем Русской Америки Александром Барановым, с которым вместе «учредил стеклянный завод у Тальцинска на реке Талце, 40 верст выше Иркутска, недалеко от Ангары». Отсюда он собирался было принять участие в экспедиции Биллингса — Сарычева в качестве натуралиста.

Из Иркутска 6 марта 1790 года он писал Эйлеру об одном из престарелых участников первой экспедиции В. И. Беринга: «Теперь хочу сообщить Вам маленькую новость, которая немного касается нашей Академии, а именно, из всех тех людей, которые были на службе Академии во время первой Камчатской экспедиции, теперь остался в живых только один, старый 91-летний прапорщик Якоб Линденау, который был тогда послан в качестве переводчика с профессором Фишером в Сибирь, а оттуда со Стеллером на Камчатку. Он теперь находится у меня и еще читает и пишет без очков, ходит пешком во все концы города, работает на своей мельнице. Только в прошлом году немного притупился его острый слух. Несколько лет тому назад я обращался с просьбой о небольшой пенсии для него, но напрасно. Итак, он вынужден на закате своих дней жить в бедности и нужде. Это обычная участь тех людей, которые не умеют добиваться чего-либо окольными путями».

Эрик Лаксман был вдохновителем и организатором первого плавания русских людей в Японию, которое состоялось в 1792–1793 годах под начальством его сына Адама Лаксмана и штурмана Василия Ловцова. Он и сам на склоне дней своих собирался совершить туда вторичное — вслед за сыном — путешествие к берегам Японии, и для него уже был разработан маршрут, но в начале 1796 года на пути в. Тобольск Лаксман скончался.

Мы так увлеклись деятельностью этого сибирского ученого и просветителя, что нарушили хронологический порядок повествования. Из изложенного видно, что западный участок современной трассы БАМа, будучи в те далекие годы своеобразным транзитным районом, вместе с этим и благодаря этому быстрее изучался, заселялся и осваивался больше, чем другие сибирские районы. От каждой экспедиции что-либо оставалось: строились новые дома, возникали станицы, деревни, разведывались полезные ископаемые, появлялись новые сибирские заводы. Иркутск постепенно отвоевывал право на первенство у Тобольска.

Через него шли не только на северо-восток, но и на юго-восток. Через него отправлялись многочисленные экспедиции в Забайкалье, в Даурию, через него вели и, везли каторжных на Нерчинские и Петровские серебряные и оловянные заводы, через него шли посольства в Китай: в 1719–1721-м посольство Измайлова, в 1722–1724-м — Унковского, в 1724–1725-м — С. В. Рагузинского… Многое видел на своем веку Иркутск. С Иркутском связано и пребывание в Сибири первого русского революционера Александра Радищева, который 14 октября 1791 года писал А. Р. Воронцову: «Я везде нахожу здесь человеколюбие, соболезнование, ласку… Когда меня отправят, мне неизвестно, а единственная дорога отсюда до Илимска есть река Ангара. Докеле не покрыта водою, плыть оною должно вниз верст с 500. Потом чрез горы и леса 110 верст не иначе как верхом. Зимой ездят по льду и чрез горы в санях…»

Из Иркутска Радищев выехал 20 декабря 1791 года, а в начале января 1792 года был в Илимске — месте своей ссылки. Между прочим, Радищев был очень дружен с Лаксманом и находился с ним в постоянной переписке. 9 июля 1796 года из Илимска он сообщал А. Р. Воронцову: «Г-н Лаксман, как, должно быть, уже известно вашему сиятельству, умер. Я оплакиваю его, может быть, больше, чем кто-либо другой, и хотя мои сожаления не вполне бескорыстны, могу сказать, что его смерть меня поистине огорчает. Это была находка для меня, особливо в сих краях, — вести переписку с человеком, коему размышления дали ясность мыслей. Он был любителем и знатоком естественной истории, я бы привлек его к нам; о, какая польза была бы для меня, а в особенности для моего сына, у которого, кажется, большая склонность к сей науке».

Вблизи трассы БАМа, в районе Байкала, во второй половине XVIII века вели исследования участники академических экспедиций — П. И. Паллас в 1770–1773 годах и И. Г. Георги — в 1770–1774 годах. Во время своих путешествий Георги обогнул весь Байкал и делал многочисленные маршруты в стороны от него. Его сопровождали С. М. Кашкаров, Быков и Лебедев. По пути из Томска в Иркутск в начале 1772 года Георги примкнул к Палласу, зимовавшему тогда в Красноярске, и вместе с ним добрался до Иркутска. Тут они разделились: Паллас ранней весной отправился в Забайкалье, а Георги оставался до середины июня в Иркутске. Отсюда он сделал экскурсии в окрестности Иркутска.

Объезд берегов Байкала начал от устья реки Ангары 29 мая Лебедев, к которому 13 июня присоединился Георги. Они продолжили путешествие по воде вдоль западного его берега к северу — до Нижнеангарска. Отсюда было совершено небольшое путешествие на север, а затем путешественники направились вдоль восточного берега на юг. По пути из Баргузина с 14 по 27 августа Георги предпринял поездку в Забайкалье, к истокам Витима и к озеру Баунтовскому. Побывал он и на острове Ольхоне. Объезд Байкала завершился 18 сентября у устья реки Селенга. Отсюда путешественники отправились в Нерчинск, в Нерчинские заводы.

Паллас же большую часть проведенного в Сибири времени потратил. на Забайкалье. В его сочинении есть интересные места, относящиеся к Байкалу. Он написал, что мореходство на Байкале в то время поддерживалось одним галиотом «Борис и Глеб», которым управлял охотский подштурман: «теперь ето одно и есть порядочное судно, которое по Байкалу на парусах ходит, а прочия все не надежны или дощаники, или большия лодки, на коих купцы с товарами своими плавают, и когда ветер есть, то парусами, а нет, греблею. Другой галиот осенью в 1770 году против Селенгинского устья сел на мель, так что неотменно его ломать будет должно».

Георги был первым исследователем восточного побережья Байкала от дельты Верхней Ангары до Чивыркуйского залива к устью Баргузина. Спутник Георги подштурман Алексей Пушкарев составил первую гидрографическую карту Байкала в масштабе 10 верст в дюйме — «Карта плоская, специальная Байкальского моря».

Академические экспедиции были приостановлены главным образом из-за начавшегося в 1773 году восстания под предводительством Е. И. Пугачева. Изучение этих районов было продолжено уже в XIX веке. А в конце XVIII века Забайкалье стало местом ссылки, куда были отправлены и многие пугачевцы.