Холодные Небеса

Глава 12. Несущий боль

Через пески медленно следовала процессия. Слегка покачиваясь, они будто становились одним целым с жарким пустынным воздухом. Впереди шëл человек в белой мантии, укрыв под капюшоном длинные и спутанные седые волосы. Случайный наблюдатель заметил бы в этом лице сходство с обессилевшим ангелом из подвала, но странника отличали испещрëнное мелкими шрамами и оспинами лицо и матово-чëрные глаза. За ним следовала девушка в восточной одежде, придерживая на голове лëгкий расписной платок, а другой рукой ведя за собой троих верблюдов. Впрочем, поводья даже не были натянуты: животные слушались еë беспрекословно. В конце колонны шëл мужчина в свободном плаще. Прикрывая лицо от вездесущего песка, он недовольно ворчал себе под нос. Никто бы не заподозрил в троице путников ангела и демонов. Никто, кроме неë…

Стараясь слиться с песком, Аврора внимательно следила за процессией с вершины бархана. Это точно он! Тот, кого она остановит любой ценой! Убрав бинокль, девушка повернулась и плавно скатилась по склону туда, где были спрятаны еë вещи. Впрочем, с собой она несла только небольшой запас воды и пищи, широкое полотняное покрывало и своë главное оружие, блестящее серебристое копьë. Над песком, словно мираж, появилась маленькая девочка в полосатом платье и серьëзно спросила.

— Ты уверена, сестрëнка?

— Я должна остановить его. У нас нет другого пути. Он идёт к Серебряному Шпилю. К господину Михаэлю. И я убью его раньше, чем он покинет пустыню.

— Ты ведь понимаешь, что говоришь об Ангеле Бездны? Я не знаю, стоит ли…

— Хватит. У нас нет времени на сомнения. Я — воин Его легиона, и я исполню свою задачу.

Фигура девочки задрожала и растаяла. Аврора осталась одна. Одна в решающий момент.

Ночь стремительно опускалась на разгорячëнное песчаное море. На ветру колыхался одноместный шатëр, неподалёку легли трое верблюдов, а рядом, на тюках, устроились девушка и мужчина в плаще.

— Прошу, Гамалиэль, скажи, что тебе это удалось! — проворчал он.

— Не понимаю, в чëм дело, — призналась она, — Бездна ощетинилась шипами и не подпускает никого. Мне удалось ухватить жалкие крохи.

— Тогда скажи, на кой чëрт мы вообще прëмся за этим кретином! — вспылил мужчина, но Гамалиэль мягко опустила руки ему на плечи.

— Тише, Молох. Всë ещё впереди. Не забывай, лучшее достаëтся тому, кто умеет ждать. Поверь, ангел ещё пригодится нам.

— Или мы ему, — проворчал демон, — не нравится мне прислуживать.

— Конечно, ты ведь привык повелевать, мой гордый воин, — проворковала Гамалиэль, ложась Молоху на грудь, — и когда я дотянусь до Бездны и подарю эту силу тебе, ты будешь править всем, на что упадëт твой взор.

Блаженно закрыв глаза, демон тихо выругался: чертовка знала, чем ему угодить, и умело играла на его слабостях. Настолько умело, что это пугало и восхищало одновременно. Гамалиэль была уникальна: почти не имея собственных сил, она медленно вытягивала их из окружающих, словно комар. Сейчас их план держался исключительно на этом умении: следуя за Ангелом Бездны и втираясь к нему в доверие, девушка могла вбирать в себя тëмную и древнюю силу, владение которой сулило едва ли не безграничное могущество…

— Сплетëшь нам уютное гнëздышко на часок? — шепнула спутнику на ухо Гамалиэль.

— Прямо сейчас? — растерялся Молох, — не боишься, что старик заметит?

— Он в своëм шатре, молится собственному безумию, — хихикнула демоница, — до утра нам никто не помешает. Ну же, иди ко мне!

Его не приходилось долго упрашивать: лëгкий взмах кисти, — и два тела накрыл призрачный купол, скрывший от мира их присутствие. В этот-то момент из-за бархана высунулась обмотанная тканью голова.

Цель была ясна и достижима. Аврора перехватила копьë и начала медленно осторожно спускаться ближе к шатру. Провожатых Ангела Бездны не было видно. Лучшего момента, чтобы нанести удар, нельзя было и желать! Просунув голову под полог белого шатра, девушка увидела одинокую фигуру, склонившуюся в молитвенной позе. В воздухе растекался тихий шëпот. Отодвинув колыхавшуюся ткань, Аврора занесла копьë для первого и последнего удара…

«Нарушитель! Нарушитель! Нарушитель!», — зашелестело в воздухе, и ангел, подняв седую голову, обернулся.

— Значит, легенды оказались правдивы. Человеческое семя дало плоды. Ты пришла за мной, ученица архангела? Похвально. Я восхищëн твоей смелостью. Ты ведь понимаешь, кто перед тобой?

— Абаддон, наследный принц Бездны, — недовольно бросила Аврора и подняла копьë, — и сейчас мы сразимся, как подобает серокровым.

— Сильная. Преданная. Отважная. Но самонадеянная и глупая, — ангел в белом медленно поднимался, и в его вытянутой руке рос длинный чернильно-чëрный меч со звездой хаоса на рукояти, — ни один серокровый не посмел бы угрожать мне. И всë же в знак уважения к твоей доблести я подарю тебе безболезненную смерть.

Аврора еле сдерживалась, чтобы не дрожать: сейчас, перед самим Абаддоном, она действительно почувствовала, что такое настоящая сила. Сердце скакало, как бешеное, горло сдавил спазм, девушка покрылась потом. Еë охватил безотчëтный животный страх. Таково было влияние Бездны. И всë же она взмахнула копьëм и бросилась в атаку.

— Не убоюсь зла, ибо он со мной…

— Неплохо.

Острое лезвие с треском вонзилось в белую ткань, но ангел уклонился. Сейчас Аврора была слишком близко, чтобы снова атаковать. Воспользовавшись этим, Абаддон занëс меч. Один удар антрацитового клинка мог мгновенно закончить бой, но всë же рефлексы помогли девушке отскочить. Вскрикнув, она схватилась за бок: тонкую рану невыносимо жгло. Аврора понимала, что это конец. Медленно, но неумолимо Бездна поглощала еë плоть. И всë-таки она не имела права сдаваться. Не сейчас! Ещё один выпад, — и снова мимо. Последовавший за ним взмах копьëм тоже не достиг цели. В бессильной злобе она бросалась на врага, падая, поднимаясь и снова падая. Абаддон был похож на белый вихрь, круживший вокруг неë с мечом в руке, хоть Аврора и понимала, что еë сознание начинает путаться. Последний рывок, — и она снова оказалась у входа в шатëр.

— Глупая человеческая девочка, — подытожил ангел, — ты ведь никогда не сражалась по-настоящему! У тебя есть потенциал, выращенный твоим наставником, но никто не сможет остановить Бездну!

Внезапно ветер поменялся. Аврора почувствовала, как еë ноги зарываются в песок, а саму еë тянет назад. Вцепившись в копьë и вонзив его в землю, она оглянулась. Позади разверзлась бесконечно глубокая чëрная пасть Бездны. Улетавший в неë песок исчезал без следа, и скоро девушка неизбежно последовала бы за ним. Воронка медленно росла, поглощая всë без разбора. Аврора снова взглянула в глаза своему врагу. Чëрные, пугающе чëрные, без малейшего просвета. Глаза чудовища, которое убьëт любого, кто встанет у него на пути… Ноги, и без того дрожавшие, подкосились, копьë, не найдя опоры, не смогло еë удержать, и девушка рухнула прямо в бесконечную тьму.

Роджер опустил глаза, глядя в стакан. Абигор, сидевший за столиком напротив него, поднял свой бокал с виски и попытался улыбнуться, но человек и демон оба понимали, насколько эта улыбка была фальшивой.

— И как теперь поступишь?

— Сложно сказать. Первый этаж пустует. Людей сюда теперь и силком не затянешь. Из всех моих клиентов выжили четверо, но я думаю раскручивать клуб, как легендарное место битвы с Гвардией Михаэля. Представляешь, какая популярность нас ждёт теперь?

— Нет, я не… Я не об этом.

— Знаю. По глазам вижу. Тебе больно. Мне ли не знать, что бывает, когда теряешь дорогого человека… Но она не хотела бы, чтобы мы страдали из-за неë. Райя была, знаешь ли, такой странной девочкой, которая вообще не хотела ничьих страданий. Пей, отдыхай и помни о ней только хорошее, Роджер. Она была бы тебе за это благодарна.

— Спасибо, Абигор… Эйб. Я постараюсь последовать твоему совету.

Но с каждым словом голос Роджера становился всë тише. Парень чувствовал, как в горле застрял комок. Хотелось кричать, схватить Демона В Красном за воротник, трясти и спрашивать, как он может быть так спокоен, трясти и смотреть ему в глаза, пытаясь его понять, трясти и высказывать всë, что накопилось в душе. Если уж Абигор не проронил ни слезинки по Лерайе, тогда кто же на самом деле еë любил?!

И ничего из этого Роджер не сделал. В этом не было смысла. Нельзя заставить демона чувствовать. Натаниэль когда-то сказал, что среди каждого народа есть свои монстры и свои друзья. Сегодня парень решил для себя, к какому типу он отнесëт Абигора. Он снова ошибся, на этот раз — доверившись демону.

— Пожалуй, я пойду к себе. Приятного вечера, — и в этих словах Роджеру почудилась жестокая насмешка. Как только дверь в кабинет Абигора хлопнула, парень отодвинул от себя стакан и решительно вышел из клуба.

Ветер перебирал его волосы, будто гладил по голове, утешая. Иногда Роджеру чудились в этом мимолëтные отголоски прикосновений Лерайи. Странное дело: они ведь были вместе совсем недолго, но она стала ему дороже всех, кого он знал! Почему всë должно было сложиться именно так?

Свернув с главной улицы, Роджер направился на северо-запад. Там, в дальнем углу парка под тополем, осталась последняя ниточка, связывавшая его с Райей. Натаниэль сказал, что тела ангелов и демонов после смерти рассыпаются без остатка, поэтому их никто не хоронит, но иногда близкие могут устроить церемонию погребения тех вещей, которые погибший любил. В памяти Роджера этот момент отпечатался точно и невыносимо болезненно. Вот Абигор встаëт на одно колено, шепчет что-то себе под нос, затем произносит всего три слова: «Прости нас, Райя», и опускает в подготовленную ямку маленькую книжку, брелок в виде цветка астры и плитку шоколада. Ни единой слезинки. Он просто встал и медленно засыпал всë землëй. Когда прощался Натаниэль, его голос дрожал, и казалось, что ангел вот-вот расплачется… Абигору было всë равно. Ему всегда было плевать на других. Парень снова вспомнил, как Демон В Красном, улыбаясь, прикончил охотника, спокойно подкупил алкоголем ангелов в клубе, на глазах у которых убили товарища, и спихнул защиту Лерайи на него, слабого беспомощного человека…

Вот и тополь. Не обращая внимания на других, Роджер обессиленно рухнул на колени. Тихо всхлипывая, он закрыл лицо руками и прижался головой к холодной коре.

— Прости, Райя. Кажется, я остался последним, кто несëт твою мечту. Абигор и Бальтазар не справятся. Это, наверное, что ты хотела бы услышать, но, я уверен, ты бы их простила и за это. Я ни за что не сдамся, слышишь? Я верю. Слышишь меня, Райя, верю! Пожалуйста! Пожалуйста… Ответь…

И в этот момент Роджер вдруг почувствовал, как ему стало тепло, словно кто-то нежно обнял его сзади. Зажмурившись, он растворился в этом ощущении. Парню хотелось верить, что Лерайя действительно его услышала. Она сделала всë, что могла, чтобы придать ему сил.

— Райя?.. — Роджер обернулся. Никого. Ощущение тепла тоже исчезло. Но не без следа. Там, под согретой чьим-то прикосновением кожей, спокойно и ровно билось сердце, сохранившее чужую мечту.

Ангел вытянулся, постукивая пальцами по подоконнику и обеспокоенно глядя в окно на сгущавшиеся тучи. Девушка с длинными волосами, собранными в хвост, положила руки ему на плечи, прижалась всем телом и обняла.

— Я ведь так и не поблагодарила тебя за то, что поверил в меня. Прости, пожалуйста, если причинила боль. Я всеми силами старалась противиться его приказам, но… Тебя что-то тревожит?

— Не делай вид, что не думаешь о том же, Лючия, — вздрогнув от звука еë голоса, отозвался Натаниэль.

— Прямо сейчас я думаю о том, как же здорово, что мы снова вместе, — шепнула она, поднеся губы к самому его уху.

— И правда, — оттаял ангел, — ты не представляешь, как я рад, что наконец-то спас тебя. Я здесь места себе не находил…

— Люблю тебя, — отозвалась Лючия, — и я тоже скучала. Ты не представляешь, сколько раз я пожалела, что приняла предложение вступить в Гвардию…

Она вздрогнула и обхватила себя руками, будто от сверхъестественного холода. Теперь уже Нейт шагнул ей навстречу и сжал в объятиях.

— Не бойся. Я с тобой. Только теперь уже я с тобой навсегда.

— Теперь и не боюсь. Знаешь, Натаниэль… Наверное, страшнее всего для меня был тот момент, когда я чуть не убила тебя. Конечно, на моих руках и без того полно крови, но когда я поняла, что сейчас произойдëт… Будто бы само моë тело отказалось выполнять этот приказ.

— Я знал это. Знал, что ты сильнее его воли, дорогая, — Натаниэль почти соприкоснулся с девушкой губами, как вдруг в коридоре громко щëлкнул замок.

Роджер смотрел на них через открытую дверь кухни со странным мрачным ехидством, и от этого взгляда ангелу стало неуютно. Слегка виновато отстранившись от Лючии, он подошёл к парню. Однако в этих привычных движениях сквозила странная настороженность.

— А эта что здесь делает?

— Роджер, я хотел бы познакомить тебя с Лючией Ноктюрн, моей… В общем, она практически моя невеста, если называть это людскими категориями.

— И от большой, искренней и вечной любви она чуть тебя не прикончила, — саркастично заметил парень, — мне лучше уйти? Оставить вас поворковать наедине?

— Эй, ты что себе позволяешь?! — вспыхнула услышавшая эти слова Лючия, — знай своë место, человек, тебе и так было позволено скрываться здесь от опасности слишком долго.

— Так ты уже всë ей рассказал? — ответил Роджер, игнорируя присутствие и слова девушки, — тогда вставь в рассказ пару эпизодов о том, как я спасал тебя!

Дверь снова хлопнула, и ангелы остались одни. Совершенно не растерявшись, Лючия опять прижалась к Нейту, обвив его шею руками, но тот мягко отстранил еë.

— Прости, но… Я попрошу тебя не говорить так с Роджером. Надеюсь, в будущем вы помиритесь. Я понимаю, каково ему сейчас. Не обижайся, Лючия, но сам статус Гвардейца делает тебя козлом отпущения, на которого возложат грехи Красноокого. И Роджер в этой битве потерял больше, чем кто-либо другой. Изекиэль убил его любимую прямо у него на глазах и, знаешь, каждый раз, когда я думаю об этом, то спрашиваю себя… А не сломило бы меня такое испытание?

— А ты всë так же чувствителен к боли других, любимый. Но дело ведь не только в этом?

— Верно, — вздохнул ангел, — на всякий случай я спрошу: тогда, на площади… Ты ведь тоже это почувствовала?

— Не так остро, как ты, но да, я, кажется, понимаю… Это ощущение. Словно на тебя давит сам воздух. Дышать становится тяжело, а сердце будто кто-то сжимает железной перчаткой.

— Именно. И из всех слухов и легенд нашего народа лишь одна сила обладает таким ужасающим влиянием. Только этим можно объяснить, как простой человек без особого труда порвал на лоскуты сильнейшего из приспешников Михаэля.

— Бездна? — обеспокоенно взглянула на ангела Лючия.

— Бездна, — подтвердил он, — и у меня нет ни одной мысли, почему это случилось, но, боюсь, сейчас в сердце Роджера действительно поселилась тьма…

А он бесцельно брëл по улице, стараясь не поднимать глаз. Сейчас всë казалось ему отвратительно несправедливым. Абигор, предавший любовь Лерайи, Натаниэль, флиртующий с их недавним врагом, Ангел Смерти, отказавшийся помочь им в решающий час… Даже чëртов Накир, бросившийся в бой, как мальчишка, не подумав о тех, кого он защищает! Как теперь смотреть в глаза ангелам из подвала?..

К горлу волной подкатывала тошнота. Роджер чувствовал себя бесконечно одиноким, и это чувство становилось тем сильнее, чем острее он осознавал: он всегда был один. Ангелы и демоны вокруг были лишь выгодными временными союзниками на то время, пока их цели совпадали. Но кому действительно можно было верить? Лерайе. Конечно же, ей одной, и только то смутное чувство, что она смогла обнять его там, у могилы, действительно утешало.

В голове роилось слишком много мыслей, и чтобы хоть как-то избавиться от них, Роджер начал тихо напевать себе под нос, как вдруг кто-то схватил его за руку. Опустив глаза, парень вздрогнул от неожиданности и изумления: сжимая пропитанный тëмной кровью обрывок ткани, прижавшись к стене и дрожа, на него смотрела молодая девушка с измождëнным лицом. Она держалась за правый бок, прикрывая рану, и, вцепившись в руку Роджера, едва слышно прошептала: «Ангелы… Мастер… Спасите его…».