Храни меня

Глава 29

В глубине

Реджи

Ялик, который я угнала из порта, подпрыгивает на волнах, когда я подгоняю его изо всех сил, молясь, чтобы бензина хватило до острова. 1 Здесь, ближе к устью бухты и открытому океану, волны более бурные. Солнце, заходящее за горизонт в пастельных тонах, контрастирует с мрачной реальностью ситуации.

У меня нет особого плана, но я и не ждал идеи Кэша. Объективно его план по сбору разведданных и разработке методичной атаки гораздо умнее и имеет больше шансов на успех, чем кража лодки и спутникового GPS, а затем переправа на неизвестный остров на лодке, не имея при себе ничего, кроме пистолета.

Но я не могла ждать. Я дышала одним легким и жила с половиной сердца с тех пор, как узнала, что Роана похитили. Это должен быть Варден. Удаленный остров был бы идеальным местом для его больных игр. Я не понаслышке знаю, что происходит на этом острове, и ни за что не позволю Роану провести там ночь в одиночестве.

Вдалеке виднеется куст деревьев, и, судя по координатам, которые я запомнила из телефона Кэша, это тот самый остров, на котором находится Роан. В заливе Джун-Харбор есть несколько небольших скалистых островов, которые являются не более чем местами гнездования морских птиц. Тот, к которому я приближаюсь с замиранием сердца, — самый дальний и уединенный из них.

Солнце быстро исчезает, и я различаю мерцающие огоньки на одном из краев острова. Я сбавляю обороты двигателя, чтобы уменьшить шум, и пробираюсь вдоль воды. Я обдумываю свои дальнейшие действия, медленно приближаясь к огням, когда позади меня, на острове, раздается громкий шум.

На меня светят ослепительные прожекторы, и я понимаю, что они установлены на двух гидроциклах, которые начинают кружить вокруг меня. Я крепко сжимаю в руке пистолет, но они движутся слишком быстро, а огни слишком яркие, чтобы я могла засечь цель.

Стремительные хлопки полуавтомата наполняют воздух, и в моей металлической лодке появляются отверстия размером с крупную пулю. Мой адреналин подскакивает, когда вода начинает быстро заполнять корпус. С такими маленькими дырками понадобится немало времени, чтобы утонуть. Несмотря на это, я выгребаю руками как можно больше, пытаясь уследить за кружащими нападающими.

"Бросай пушку!" — приказывает голос, похожий на мегафон. Я только крепче сжимаю его и взвожу курок. ""Бросай пистолет, и мы отвезем тебя к нему".

К нему. Мне не нужны особые подробности, чтобы понять, что это Роан. Я готова пожертвовать жизнью ради него, и, бросая пистолет в бухту, я понимаю, что, возможно, именно это и делаю.

И ни одна часть меня не жалеет об этом.

Мужчины приглушают свет, и теперь я вижу, что на них жуткие черные маски: по одной с каждой стороны от моей медленно тонущей лодки. ""Надевай". Мне протягивают застегивающиеся наручники, и я надеваю их на запястья. Человек, который мне их вручил, затягивает их до тех пор, пока они не впиваются в кожу, а затем приказывает мне лечь на спину его гидроцикла.

Я мысленно представляю себе Роана, когда делаю то, что он говорит, и вспоминаю каждую деталь его улыбки сегодня утром, когда он смотрел, как я ем завтрак, который он для меня приготовил. Я с улыбкой вспоминаю легкий изгиб его губ. Его русая щетина, сочетающаяся с татуировками на челюсти. О том, как он направил на меня свою вилку и сказал, чтобы я не выпрыгивала из самолетов, с жизнью и светом в глазах.

Поездка на заднем сиденье гидроцикла оказалась короткой. Свесив голову через край сиденья, я вижу отражение пламени на чернильной воде. Мой пульс учащается. Я кручу головой изо всех сил, но вижу только ноги и доски причала, а не то, что на нем находится.

Что-то обхватывает мои лодыжки, затем меня снимают с гидроцикла и опускают на руки и колени на причал. Рядом с моей головой стоит ряд босых ног с закованными в кандалы лодыжками, и я сглатываю. Это женщины. Женщины, на которых они охотятся. 2

Меня поднимают на ноги, и мое сердце бьется как гром, когда я смотрю на открывшуюся передо мной сцену. Ряды людей в черных масках стоят передо мной. Факелы освещают платформу, а перед людьми стоит человек в серебряной маске. Это что-то прямо из фильма ужасов, и у меня сводит желудок.

Рядом со мной выстроились женщины в белых тапочках, вздернув подбородки и опустив глаза в пол. Их ноги, как и мои, закованы в цепи.

Обстоятельства изменились так внезапно, что это почти похоже на сон. В одну минуту я гонюсь за закатом, а в другую меня окружают тьма и зло, закованные в цепи и выстроенные, как скот на убой.

Фигуру проталкивают вперед, и она спотыкается рядом с человеком в серебряной маске. Его руки скованы наручниками за спиной, и он шатается, словно неустойчиво стоит на ногах. Когда он поднимает голову, мое сердце замирает, когда глаза Роана находят мои. Под одним глазом у него темный синяк, из носа течет засохшая кровь, но самое страшное — это не его травмы. А то, как бездушно его взгляд тянется к моему, словно извиняясь.

Мое дыхание сбивается, когда человек в серебряной маске начинает говорить, и я сразу же узнаю его голос. "Ты вставала у меня на пути на каждом шагу во имя ее защиты". Дэниел обращается к Роану, но его рука взлетает и указывает на меня. "Великий защитник", — насмехается он.

Мой разум закручивается, как ураган, когда я понимаю, что Дэниел — это Варден. Меня словно ударили, и дышать становится физически трудно, словно во мне нет места для этой правды и кислорода.

"Ты видел, что происходит на этом острове", — продолжает он, а Роан пассивно и уныло стоит рядом с ним. "Поэтому я даю тебе последний шанс защитить ее. Если ты решишь, ты можешь уйти с этого причала вместе с ней, и я обеспечу вам двоим безопасный проход в город, чтобы вы не пострадали… ну, не пострадали еще больше". У меня мороз по коже от самодовольной усмешки, доносящейся из-за его маски. "А охота будет продолжаться, как и планировалось. Эти четырнадцать женщин встретят свою судьбу. Или ты можешь спасти всех четырнадцать. Все, что тебе нужно сделать, — это убить Регению Кортес".

"Ты больной ублюдок", — вскрикивает Роан и бьет Дэниела головой с такой силой, что тот отшатывается назад. Двое мужчин хватают Роана и тащат его назад, пока он кричит и бьется.

Я не могу утешиться его энергией, потому что, взглянув на женщин справа от меня, обнаруживаю, что все они тоже смотрят на меня. В их глазах пляшут языки пламени, словно обещание грядущего ада. Мое сердце разрывается из-за них, а сердце — из-за Роана.

Всю свою жизнь он пытался искупить вину за убийство матери, но оказался перед таким выбором. Это самая жестокая пытка для такого человека, как Роан, независимо от того, знает Дэниел его историю или нет. Любое решение сломает то, что от него осталось.

Сумасшедший взгляд Роана ловит мой, и он борется с теми, кто его держит. "Я не сделаю этого. Я не буду выбирать", — кричит он через причал. Голос у него хриплый и тягучий, он измучен решением, которое его удерживает.

"Я не буду выбирать", — повторяет он, задыхаясь, и я верю ему. Я верю, что он будет бороться до тех пор, пока у него не останется ничего. Он никогда не перестанет пытаться защитить и искупить.

Поэтому я делаю выбор за него.

Я сбрасываю шар с причала, сжимая его в руках, и делаю два шага к краю причала, прежде чем спрыгнуть.

Как только я опускаюсь под воду, я слышу, как Роан выкрикивает мое имя.

Не Кортес. Не Маленькая угроза или Ментироса.

Реджи.

Роан

Моя грудь разрывается на две части, как только я вижу, что она взяла в руки железный шар. Я бьюсь изо всех сил, вырываясь из рук удерживающих меня мужчин, пока она покидает причал.

"Реджи!" кричу я ей всем сердцем — разрушенный и сломанный орган все еще борется за нее.

Дэниел наносит мне удар ногой в живот, и я складываюсь пополам, рушась на землю. Я кричу, как раненый зверь, пока идут секунды, зная, что Реджи под водой теряет воздух с каждой секундой. Я едва успеваю заметить руки, тянущие меня вверх и тут же исчезающие под звуки выстрелов. Я не замечаю криков паники и женщин, падающих на землю, закрывая руками голову.

Единственное, что я фиксирую с предельной четкостью, — это плечо Дэниела, из которого брызжет кровь, и ключи в его руках. Я бегу за ними, как будто у меня не перерезана половина ноги. Я смутно узнаю лица своих братьев в начале причала — они держат оружие наготове и стреляют.

Я без раздумий прыгаю в воду в том же месте, где исчезла Реджи. Там темно и мутно, и я почти не вижу. Я плыву все глубже, пока не нахожу ее. Шар опустился на дно, а она висит в воде на конце цепи.

Я с трудом вставляю ключ в замок, мои пальцы онемели от холодной воды. Как только кандалы спадают, я обхватываю ее одной рукой и бью ногой в сторону поверхности.

Боли нет. Есть только она.

Когда я выныриваю на поверхность и плыву к берегу, я не чувствую ничего, кроме ее тяжелой и неподвижной головы, лежащей на моем плече.

Когда я ползу на коленях, обнимая ее, я не чувствую ничего, кроме ее веса в моих руках.

Как только я оказываюсь на суше, я кладу ее на спину и прижимаюсь щекой к ее пурпурным губам. "Нет, нет, нет", — бормочу я сквозь прерывистые рыдания, когда не чувствую, что из нее выходит воздух. Я проверяю ее пульс и делаю глотательный вдох, когда чувствую его.

Я наклоняю ее подбородок в сторону и опускаюсь на колени рядом с ней, чтобы сделать сжатие ее груди. "Ну же, Кортес. Не оставляй меня, мать твою". Ее веки трепещут от толчков, но она все еще без сознания и не дышит. "Дыши для меня, Реджи, пожалуйста!"

Я продолжаю давить пятками ладоней на ее холодный, влажный живот. Надавливаю и надавливаю, мое сердце разрывается, как ленты, с каждым толчком, когда она не дышит. " Очнись, пожалуйста, ты мне нужна. Если ты очнешься ради меня, клянусь, я, блядь, женюсь на тебе. Я возьму тебя с собой прыгать с парашютом. Я буду любить тебя каждый раз, когда буду дышать, каждую секунду своей жизни. Пожалуйста, просто вернись ко мне…"

Первый кашель настолько слабый, что я думаю, это просто мои сжатия сотрясают ее. А вот второй кашель — это точно. Он хриплый и слабый, но она кашляет. "Да, вот так! Давай, дыши, детка, дыши". Горячие слезы текут по моим холодным щекам, когда вода вытекает из ее рта, все больше и больше с каждым сжатием.

Она тяжело и сильно кашляет, ее шея подрагивает, и изо рта вырывается струйка воды. Ее глаза распахиваются, и она задыхается, делая неровные, но беспрепятственные вдохи. Мое тело чувствует сильный кайф. На самом деле я совсем не чувствую его, когда вижу, как цвет возвращается на ее щеки.

Я обнимаю ее и прижимаюсь к ее лицу. "Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя", — напеваю я, шок и облегчение стирают с моего сознания все мысли, которые не связаны с моей любовью к этой женщине.

Несколько мгновений я не в состоянии произнести что-либо еще. Но когда она издает хриплое "ро", я наконец нахожу в себе силы, мое горло перехватывает. "Я женюсь на тебе, Кортес".

Ее глаза с трудом остаются открытыми, но рот дергается в подобии улыбки. "У меня есть право голоса?"

"Абсолютно никакого". Я всхлипываю и смеюсь одновременно, прижимая ее к груди и целуя мокрые волосы. "Ты моя, Реджи, и я больше никогда тебя не потеряю".

"Ты не потерял меня", — тихо говорит она мне в рубашку.

"Я думал, что знаю, и этого было достаточно.”

Наши медики заканчивают осматривать Реджи, и все, чего я хочу, — это увезти ее подальше от этого острова и позволить моим братьям и людям Дэниела разобраться с кровавой бойней и выжившими женщинами. Но нужно сделать еще кое-что.

Лунный, а не солнечный свет струится между деревьями, но яма все равно ощущается одинаково — как освященная земля и зараженная пустошь одновременно. Тошнота подкатывает к горлу, когда в голову лезут свежие воспоминания.

Луна сменила солнце, а Дэниел — меня. Его раненое плечо свисает под неестественным углом. Ощущение нереальности — идти по этим пескам с Реджи, живым и невредимым. Особенно когда мы проходим мимо пятна крови на песке, оставленного женщиной, которую я видел, когда Реджи перерезали горло.

Я все ей объяснил, и она была согласна с тем, что нужно сделать. Но сейчас, когда мы стоим перед Дэниелом, на ее лице написан полный протест.

"Я не знаю, что тебе сказать…"

"Тогда ничего не говори. Я не хочу ничего слышать от человека, который подставил своего лучшего друга под смерть", — усмехается Дэниел, а затем плюет ей под ноги. Я делаю шаг вперед, но рука Реджи вырывается, чтобы остановить меня.

"Я не имею никакого отношения к смерти Софии, как и мой отец". Она поражает меня тем, насколько спокойна, насколько ровен ее голос. "Ее сердце было бы разбито, если бы она увидела, во что ты превратился".

"Не смей говорить за нее, пута". Она не вздрагивает от его слов, только закрывает глаза с тяжелым вздохом.

"Ты заслуживаешь гораздо худшего за все, что сделал". Она сглатывает, а затем продолжает уже более легким тоном, похожим на признание. "Но ради Софии это будет быстрая смерть". Затем она протягивает руку к моему пистолету.

Я вижу, как на его лице промелькнул шок от того, что она действительно обрекает его. Но потом он исчезает, так как он вооружился ненавистью, которая завела его так далеко. "Давай, убей меня, как убил ее. По крайней мере, на этот раз ты будешь честен".

Она смотрит на небо и смаргивает слезы, которые, я уверен, наворачиваются на ее глаза. Она не убийца.

Она складывает лицо в невозмутимую маску и смотрит на меня. "Твой пистолет, Роан".

Она не убийца. Но я — да.

Я нажимаю на курок.

Его голова откидывается назад, и пуля мгновенно убивает его. Ее руки летят ко рту, и она втягивает в себя дрожащий воздух, прежде чем испустить рыдание. Это похоже на горе и облегчение: одновременно и скорбь по человеку, которым он мог бы стать, и облегчение от того, что тот, кем он стал, больше никому не сможет причинить вреда.

Она поджимает губы, и ее брови нахмуриваются, когда она поворачивается ко мне. "Спасибо".

Я убираю пистолет и притягиваю ее к себе. "Я всегда буду твоим монстром, а ты должна быть только моим светом".

1. Even If It Hurts — Sam Tinnesz

2. Atlantic — Sleep Token until end of chapter