Хроники инспектора Ротанова

ГЛАВА 24

Ротанову снилась земная столица. Он шел по проспекту Гагарина, посередине проезжей части, и поток мобилей, несущийся навстречу, с воем клаксонов обтекал его с обеих сторон.

Когда, наконец, разорвав этот неприятный, полный опасности сон, он открыл глаза, клаксон за окном его комнаты продолжал издавать протяжные, частые гудки.

Он мгновенно вспомнил, что здесь нет никаких мобилей, не может их быть в бездорожной пустыне, раскинувшейся на многие мили вокруг, и потому, как был в трусах и майке, вскочил с кровати и бросился к окну.

Мобиль стоял под окном, метрах в сорока от дома. Это была очень старая вездеходная модель на воздушной подушке, с открытым верхом. Какой-то человек в кепке, кожаной куртке и защитных очках, словно сошедший с экрана старого фильма, давил на клаксон, как будто собрался во что бы то ни стало поднять с постелей всех обитателей дома.

Вместо удивления Ротанов почувствовал раздражение от того, что его так рано подняли с постели, от того, что литроновый пол неприятно холодил ноги, и от того, что неожиданные события поджидали их в этом доме каждую минуту. Не было только ощущения опасности, не было необходимости хвататься за оружие, словно он знал заранее, что в этом доме им не может ничего угрожать. Да, собственно, так оно и было. За всю эту ночь сменявшиеся дежурные не заметили вокруг ничего необычного. Вообще, никакого движения, и вот теперь, пожалуйста, этот надоедливый, невесть откуда появившийся человек в мо-биле.

Ротанов выскочил на крыльцо и еще больше рассвирепел от того, что клаксон продолжал гудеть, а утренний воздух пустыни оказался слишком холодным для его несерьезной одежды.

— Может быть, вы прекратите сигналить?! Люди еще спят! — проорал он, воспользовавшись паузой между двумя гудками, словно стоял на пороге родного дома в Орловске и докучливый сосед, вечно ремонтировавший свою старую машину, задумал ни свет ни заря произвести проверку сигнала.

— Какого черта вам нужно и кто вы такой?

— Извините за то, что прервал ваш сон! Но у нас слишком мало времени. — Человек церемонно снял кепку, с видимым трудом выбрался из машины и пошел к Ротанову, неловко прижимая кепку к груди левой рукой. Правый карман его куртки подозрительно оттопыривался, там вполне могло быть оружие, и Ротанов выругал себя за беспечность.

— Мое имя Грант. Силан Грант. Раньше этот дом принадлежал мне, а сейчас мне поручено следить за порядком в этом районе. Раз в неделю я доставляю отсюда припасы. Увидел свет в окнах и решил предупредить о своем прибытии, извините, если разбудил. Здесь редко бывают посторонние…

Приветствие было слишком церемонным, а протянутая рука вполне дружеской. Ротанов почувствовал неловкость за свой непрезентабельный наряд и лишь теперь вспомнил, что означает имя этого незнакомца.

— Вы автор дневника, оставленного здесь в компьютерной памяти?

— Вы прочли мои записи?

— Прочел.

— Очень хорошо. Тогда это избавит нас от долгих объяснений. Вы знаете обо мне почти все. Но я не понимаю, как вы тут оказались. Откуда вы?

— Прилетели с Земли. Инспектор внеземных поселений Ротанов!

— С Земли? — Голос Гранта сел от волнения. — Но космодром давно заброшен, ни один звездолет не может совершить здесь нормальную посадку!

— Мы спустились на посадочном модуле. Ему не нужна посадочная площадка.

За спиной Ротанова обозначились фигуры Зарудного и Хорста, только Линды не было среди них. Ротанов подозревал, что даже стрельба из пушек не могла бы поднять ее с постели в такую рань.

Когда с представлениями было покончено, они соорудили для своего неожиданного гостя холодный завтрак из бутербродов и кофе, приготовленного в электрическом кофейнике.

— Как вам удается держать на ходу свою машину? — поинтересовался Ротанов. — Здесь же нет бензина.

— Ей не нужен бензин.

— А как же происходит катализ?

— У нее электрический движок.

— На аккумуляторах?

— Ну естественно. Здесь нет энергетических линий подпитки.

— Как же вы ухитряетесь заряжать аккумуляторы? — спросил Зарудный таким тоном, словно каждое слово Гранта вызывало у него подозрения.

— Это одна из причин, по которой мне приходится раз в неделю посещать свой старый дом. Здесь на чердаке стоит мощный накопитель атмосферного электричества, от него и заряжаются мои аккумуляторы.

— Я видел, как он действует, — сказал Ротанов, стараясь перевести беседу в более доброжелательное русло. — Расскажите лучше, чем кончился ваш поход через пустыню. Вы нашли доктора?

Грант помрачнел и с минуту разглядывал кофейный осадок на краях своей чашки, словно собирался начать древний ритуал гадания на кофейной гуще.

— К сожалению, нет… И я был прав в своих худших предположениях. Роды оказались трудными. Ребенка нам так и не удалось спасти.

— Сочувствую…

— Ничего. Прошло почти полгода. Я уже привык. Ирине намного тяжелее.

— Почему вы не вернулись обратно в этот дом?

— Ну как вам сказать… Я не люблю находиться на чужом иждивении. До сих пор я не знаю, кто построил этот дом, кто и почему снабжает его припасами и водой и какую плату, в конце концов, он потребует за все эти блага.

— Я вас понимаю, — проронил Ротанов, вспомнив о том, что сразу после прибытия он испытывал точно такие же чувства.

— Кроме того, нам захотелось быть поближе к людям, особенно после утраты нашего младенца. В новой колонии почти триста человек, им удалось построить неплохой поселок городского типа. Иногда наиболее отчаянные молодые люди предпринимают экспедиции в старый город, чтобы раздобыть хоть что-то из оставленных там вещей, инструментов и запасов. Часто эти походы заканчиваются трагедией. В пределах старого города моряники особенно активны…

— Моряники?

— Так мы называем тварей, вышедших из морской глубины. Есть еще песчаники, с ними вам придется познакомиться, если вы захотите навестить наше поселение.

— Я могу это расценивать как приглашение?

— Ну, разумеется, мы будем вам рады! Мы рады каждому новому человеку, и тем более гостю, прилетевшему с Земли. Хотя, если быть до конца откровенным, ваше прибытие несколько запоздало… Так вот о песчаниках… Каждый раз меня спасает от них только скорость моей машины. — На песке эти существа достаточно медлительны, хоть мы и называем их песчаниками, но это скорее относится к их внутреннему строению, их тела словно слеплены из песка. Есть еще воздушники, огневики… Иногда мне кажется, что эти существа способны воплощать себя в каждой из четырех стихий и могут создавать свои тела из любого подручного материала. Хотя песчаники отличаются от всех остальных. Их нельзя убить. Их можно разрушить, но убить нельзя, поскольку они неживые изначально.

— Вы в этом уверены?

— Мы ведем с ними войну вот уже более полугода и знаем о них немало.

В одну из своих экспедиций наши «охотники» раздобыли в старом городе оборудование для панорамного голограматора, там оказались записи по биологии, которые помогли нам лучше разобраться в природе этих тварей. Разумеется, там были и кристаллы с записями художественных произведений. Так что теперь мы имеем возможность смотреть старые фильмы — жаль, нет новых записей. Вы ничего не привезли с собой?

— На космодроме стоят два звездолета…

— Мы пытались до них добраться, но их люки закрыты, и без специального оборудования…

— Теперь на одном из них обосновались наши друзья, я думаю, у них найдутся новые записи. И не только записи, вы сможете наладить с ними взаимовыгодный обмен.

— Это прекрасная новость! Они могут отладить корабль и изготовить его к старту?

Ротанов отрицательно покачал головой.

— Думаю, что нет. Главная проблема — отсутствие топлива. А вы хотели бы вернуться на Землю? Устали от сюрпризов этой планеты? Многие из уцелевших колонистов хотят вернуться?

— Лично я нет, но в колонии, разумеется, есть люди, готовые отдать все за возможность возвратиться на Землю. Гибель близких и вся эта кровавая трагедия, обрушившаяся на старый город, наложили неизгладимый отпечаток на их психику.

— Их можно понять. Я считаю, что долг правительства Федерации — помочь уцелевшим колонистам. Каждый из них должен получить шанс. При первой возможности будет организована эвакуация всех желающих.

В этом месте их беседа была прервана появлением Линды. Видимо, она решила достойно встретить неожиданного гостя, тщательно причесалась, чего не делала все последние дни. Подкрасилась, надела новую блузку, хорошо подчеркивавшую ее высокую полную грудь. И поверх блузки вызывающе поблескивал висевший на цепочке алый аромский жемчуг… Первый раз она надела его так открыто.

Разумеется, Ротанов ожидал какой-то реакции со стороны Гранта на это перевоплощенное явление, но то, что произошло, повергло инспектора в полное недоумение.

Грант побледнел, его глаза расширились, словно он увидел привидение, а на лбу выступили капли пота. Наконец, кое-как совладав с собой, он пробормотал:

— Я извиняюсь… Но мое приглашение посетить нашу колонию может обернуться большими неприятностями для вашей дамы…

— Объясните, что вы имеете в виду?

— Она будет немедленно убита, если кто-нибудь из наших людей увидит на ней это «украшение». — Грант выплюнул слово «украшение», его глаза сузились, и он не отрывал от Линды ненавидящего взгляда.

— Но почему, черт возьми! Договаривайте, наконец!

— Вы читали мои записи, вы знаете, как создавались эти камни, и вы еще спрашиваете?!

— Но она этого не знает! А кроме того, те, кто носят жемчуг, не имеют никакого отношения к его создателям!

— Так расскажите ей обо всем! Ведь именно люди, согласные платить баснословные деньги за нашу кровь, спровоцировали производство жемчуга!

— Его больше не производят. И никогда больше не будут производить!

— О чем это вы? — осведомилась Линда, небрежно пожимая плечами.

— Этот человек говорит, что тебе нельзя встречаться с местными людьми, потому что каждая аромская жемчужина стоит одну человеческую жизнь, а его товарищи были как раз тем живым «материалом», который отправляли под нож ради производства жемчуга. Я давно просил тебя расстаться с этим талисманом, но мои доводы казались тебе неубедительными, может быть, теперь ты к ним прислушаешься?

— Вот еще! Меня уже пытались убить из-за моей драгоценности, и даже не один раз. Но сделать это не так-то просто, особенно сейчас, когда камень вновь наполнился силой! Все эти басни о происхождении драгоценности люди выдумывают из зависти.

— Это не басни. Я знаком с подлинными документами, подтверждающими происхождение здешнего жемчуга. Но тебя, похоже, совершенно не трогает то, что твое украшение появилось на свет ценой человеческой жизни? Ты готова носить на шее чужой прах?

— Перестань говорить гадости! Он красив, мой камень, мне приятно его носить, а если вам это не нравится, я могу не утруждать вас своим обществом!

Линда ушла, хлопнув дверью, и некоторое время над столом висела неловкая тишина.

— Она сильно изменилась за последнее время. Стала раздражительной, болезненно реагирует на любую мелочь… У нас была нелегкая дорога. Простите ее.

Словно не соглашаясь с объяснением Ротанова, Грант отрицательно покачал головой.

— Так и должно быть. Тот, кто носит на себе камень смерти, приближает эту гостью к себе. Камень действует на людей, как наркотик. Излечивает все болезни, дарит наслаждение и одновременно высасывает из того, кто его носит, все жизненные соки.

— Вы рассказывали о песчаниках, — напомнил Ротанов, стараясь вернуть прерванную появлением Линды беседу в нужное ему русло. — Вы говорили, что их нельзя убить, но можно разрушить. Каким образом? С этими существами мы еще не сталкивались, хотя уже имели опыт столкновения с их летающими прозрачными собратьями.

— Это были воздушники — самые непрочные из них. Похоже, они являются родственниками тех тварей, что вылезли из морской воды. Но песчаники резко отличаются от всех прочих. Они почти неуязвимы. Даже выстрел из бластера не может разрушить их панцирь. Его поверхность лишь сплавляется от высокой температуры и становится еще крепче. Есть только один, весьма рискованный способ уничтожить песчаника. Дождаться, когда он встанет на задние ноги перед атакой, и всадить ему пулю в то место, из которого расходятся все его шесть лап. Там есть такой круг, с блюдце величиной. Но, если не удастся попасть в этот кружок с первого выстрела, считайте, что с вами покончено. Удар когтей песчаника способен пробить даже защитный скафандр. А незащищенное человеческое тело он рассекает на несколько частей одним ударом. И очень немногие способны хладнокровно дождаться нужного момента, чтобы всадить пулю в этот круг.

— С какой целью они нападают? Что они делают с трупами? Сжирают их?

— Ничего подобного. Они не обращают на тела своих жертв ни малейшего внимания и, убив одного человека, тут же начинают искать следующего.

— Вам не кажется это странным? Хищники охотятся ради добычи, но эти…

— Они словно мстят нам за то, что мы разрушили их дом…

— Дом, какой дом?

— Видимо, та подводная сфера была их домом, до ее разрушения здесь не видели ни одного враждебного людям существа.

— Да, странная мертвая планета, на которой эволюция получила такое однобокое развитие, — богатая флора и никакой фауны… Что-то за всем этим кроется. Действия этих существ кто-то должен направлять. Не бывает беспричинной ненависти. Сами они слишком просто организованы для того, чтобы обладать памятью, и вряд ли способны на осмысленную месть.

— Вы прочли весь мой дневник?

— Почти весь. Кроме последних страниц. По-моему, в вашем компьютере завелся какой-то вирус.

— Да. Я с ним хорошо знаком. Этот вирус зовется Роном Палмесом. Тот самый человек, что когда-то помог мне получить работу на верфи и вынудил подложить в аппарат кассету со снимками места, на котором находилась живая сфера…

— Но какое отношение Палмес имеет к вашему компьютеру? Как он сумел в него попасть? Я видел его лицо на дисплее!

— А вот этого я не знаю. Возможности этого человека превосходят воображение, если он вообще человек.

— Вам с ним приходилось сталкиваться после катастрофы?

— Нет, он исчез, если не считать того, что его рукой выборочно стирается из моего компьютера информация, связанная с катастрофой и с причинами, ее вызвавшими. Иногда он пытается разговаривать со мной, используя мой компьютер, но я никогда ему не отвечаю и каждый раз после посещения дома оставляю на столе кристалл с новой копией записи моего дневника. У меня их много, этих копий. Так что не огорчайтесь, если вам нужна копия моего исследования, я вам ее подарю.

Ротанов усмехнулся про себя определению «исследование». Любому автору его работа всегда кажется значительней, чем она есть на самом деле. Но этот дневник со всеми наблюдениями и фактами, собранными автором, и в самом деле обладал немалой ценностью. Поблагодарив Гранта за его любезность, Ротанов предложил немедленно приступить к подготовке поездки в новое поселение и отправиться туда на следующее утро. Никто не стал возражать. Разве что Зарудный посмотрел на него с некоторым сомнением.

— Скажите, Ротанов, зачем вам это нужно?

— Зачем нужно, что?

— Откуда такой повышенный интерес к этому богом и людьми забытому поселению?

— Работа у меня такая. Безопасность внеземных поселений.

— Я как раз о работе, о том, почему вы выбрали именно эту?

— А вы сами для чего служите в десанте? Платят там немного, во всяком случае, на мой взгляд, недостаточно, чтобы оправдать ежедневный риск. Я ответил на ваш вопрос?

— Более или менее… И все же вам, в самом деле, небезразлично то, что случилось с этими людьми?

— Гораздо больше меня волнует то, что с ними еще может случиться, и то, что может случиться с теми, кто прилетит сюда вслед за нами. Если хотя бы части этих людей, лишившихся всего, что они имели, удастся помочь, то уже только это оправдает всю нашу экспедицию. И, кроме того, мне почему-то кажется, что в этом поселении можно найти причины прошлых и еще только предстоящих нам катаклизмов.

— Разве вы их не нашли до сих пор? Разве моего отчета для этого недостаточно? — возмущенно спросил Грант.

— Ваш отчет описывает внешнюю канву событий, то, что лежит на поверхности. А я хочу выяснить, кто на самом деле стоит за тем, что произошло на Ароме.

— Разве это не ясно? Компания «Инпланет», кто же еще?

— Представительство компании, все ее оборудование, научный центр и все, что они здесь делали, — все это уничтожено. Но акции против людей не прекратились. И не только враждебные, что еще более странно. Этот дом, например… Кто его построил? Для чего? Почему мы нашли на космодроме открытый и полностью оснащенный всем, кроме горючего, звездолет? Кто управляет действиями энергетических роботов., вырвавшихся из подводной сферы? И почему, собственно, она раскрылась? Нескольких оборотов бура для этого было явно недостаточно, возможно, она раскрылась бы и без всякого участия со стороны людей, она двигалась к берегу, не так ли? Все совпало очень удачно…

— Вы любите такие задачки? — вновь поинтересовался Зарудный, не упускавший возможности при каждом удобном случае подпустить Ротанову очередную колкость, впрочем, в большинстве случаев они были довольно безобидны, поскольку эти двое людей явно симпатизировали друг другу.

— Во всяком случае, я от них не прячусь за лежащими на поверхности решениями, которые подворачиваются сами, словно специально предназначенные для того, чтобы определить наши выводы.

Зарудный поднялся и, усмехнувшись, пожал Ротанову руку.

— Собственно, это я и хотел услышать. Когда мы отправляемся?

На этот вопрос ответил Грант:

— Завтра, раз уж вы решили не откладывать экспедицию, но придется дождаться наступления темноты. Днем песчаники слишком активны.

— А почему не сегодня? У нас есть целый день на сборы, мне кажется, этого вполне достаточно.

— Мне надо зарядить аккумуляторы моего мобиля, а вам поближе познакомиться с уязвимыми точками песчаников и потренироваться в стрельбе по макетам. В момент нападения некогда будет объяснять, куда нужно целиться.