Хроники инспектора Ротанова

ГЛАВА 33

Ротанову не удалось обогнуть скалу. Барсик со своими подручными его опередил, прежняя позиция оказалась захваченной, и, когда он, прижимаясь к земле, преодолевал последние метры, отделявшие его от укрытия в камнях, сверху на него неожиданно прыгнули два человека.

Схватка была короткой. Инспектора прижали к земле, завели руки назад и связали, прежде чем он успел оказать серьезное сопротивление напавшим на него бандитам.

Он попытался вывернуться и провести захват ногами, знакомый ему, увы, лишь по теоретической литературе. Но в результате лишь получил сокрушительный удар по голове пудовым кулаком сидевшего на нем бандита и на какое-то время отключился.

Когда он вновь пришел в себя и с трудом приподнял голову, на спине у него все еще сидел тот же бандит, который вполне мог бы участвовать в национальной японской борьбе, — так он был толст и тяжел.

Ротанову не удавалось даже вздохнуть. О том, чтобы вырваться, не могло быть и речи. За время его короткого обморока обстановка вокруг несколько изменилась. Скрывавшиеся за скалой бандиты собрались вокруг своего пленника.

Прямо перед ним стоял сам Барсик и внимательно изучал свинцовый футляр с откинутой крышкой, хорошо знакомый инспектору.

Время от времени Барсик отрывал взгляд от созерцания захваченной драгоценности, за которой охотился так долго, и переводил его на плененного.

— Ума не приложу, что мне теперь с вами делать…

— Давай я его прирежу! — предложил бандит, сидевший на спине у Ротанова. В ответ на эту реплику Барсик недовольно поморщился.

— Помолчи, Джар, ты мешаешь мне думать! Здесь только я решаю, кого и когда следует резать. Но в данном случае я, пожалуй, с тобой соглашусь. Живой инспектор нам совсем ни к чему.

Сидевший на Ротанове бандит с довольной ухмылкой занес кинжал над его головой и приподнялся, чтобы нанести удар в полную силу. Возможно, именно это движение и явилось причиной его гибели, потому что в этот момент события приняли совершенно неожиданный для всех участников стремительный оборот.

Стоявшая метрах в десяти от Барсика Линда вдруг с невероятной силой отшвырнула от себя двух державших ее за руки бандитов, и, прежде чем кто-нибудь успел понять, что происходит, молодая женщина двумя прыжками преодолела расстояние, отделявшее ее от заветной жемчужины.

Барсик, обладавший отменной реакцией, успел перехватить ее руку, протянувшуюся к коробке, но это ничего не изменило.

Близость жемчуга наделила Линду невероятной силой. Без всякого видимого усилия она отбросила в сторону руку Барсика, схватила жемчужину и прижала ее к себе.

В ту же секунду узкая ослепительная полоса света опоясала ее фигуру на высоте прижатых к груди рук, сжимавших жемчуг.

Через мгновение полоса превратилась в стремительно расширявшийся тонкий световой круг, который рванулся от девушки во все стороны.

Огненный сполох пронесся над лежавшим на земле Ротановым, не причинив ему вреда. Зато голова сидевшего на нем бандита была рассечена надвое, и струя горячей липкой крови хлынула на грудь Ро-танову. Лишь через несколько мгновений он понял, какая чудовищная сила была высвобождена из камня.

Все стоявшие вокруг бандиты, вместе со своим предводителем скошенные узким огненным кольцом, рухнули на землю.

Одна лишь Линда продолжала стоять совершенно неподвижно, словно изваяние. Кольцо света оставило ее во внутренней зоне и не причинило никакого видимого вреда.

Ротанов, извиваясь, словно червь, в конце концов сбросил с себя окровавленное тело бандита. Ему удалось даже сесть, и, прислонившись спиной к скале, он только теперь смог в полной мере оценить все последствия страшного светового удара.

Из почти трех десятков бандитов в живых не осталось ни одного. Их тела, каждое из которых распалось на две половины, валялись на земле бесформенными грудами. Запекшаяся от страшной температуры линия разреза предотвратила обильное выделение крови, и трупы казались разнятыми на части манекенами.

Только голова бандита, еще недавно собиравшегося проткнуть Ротанова ножом, почему-то продолжала кровоточить.

Если бы этот человек не приподнялся в последний момент, то остался бы невредимым. Верхняя часть его черепа, лежавшая в песке недалеко от Ротанова, была похожа на чашу, наполненную окровавленными мозгами.

Ротанов не мог отвести взгляда от этого страшного предмета. Все произошло слишком быстро. Его разум был не в состоянии принять и вместить череду событий, обрушившихся на него.

В конце концов взгляд Ротанова, обежав площадку, усеянную трупами бандитов, вернулся к предмету, вызвавшему световой катаклизм.

Линда, по-прежнему сжимавшая в руках кровавый камень, медленно опускалась на землю. Ее лицо, залитое смертельной бледностью, казалось лицом восковой куклы.

Ротанов попытался встать, освободиться от веревок и помочь ей. Но не было сил даже для этих простейших действий. Казалось, пронесшийся над головой световой смерч оглушил его.

В конце концов, опираясь спиной на скалу, он медленно поднялся на ноги и едва не вскрикнул от неожиданно резкой боли. Скала в том месте, где в нее ударило световое лезвие, все еще была слишком горяча.

Тонкая оплавленная линия разреза шла вокруг скалы настолько, насколько он мог ее видеть.

Вполне возможно, что утес был прорезан насквозь, через все сорок метров черного прочнейшего гранита… Никакой плазменный генератор не смог бы сотворить подобное.

Через пару минут Ротанову удалось освободиться от своих пут. Бандиты, связавшие его, не проявили должной старательности, будучи уверены в том, что пленник не останется в живых слишком долго и уж во всяком случае никуда не денется. Но судьба распорядилась иначе.

Те, кто хотели его смерти, валяются на песке, разъятые на части, а он все еще жив…

За то время пока он освобождался от веревок, Линда, упавшая на землю там, где она стояла со своим жемчугом, ни разу не пошевелилась… Как только ему удалось освободить от веревок ноги, он направился к ней, слишком медленно и слишком осторожно для человека, стремящегося помочь потерявшей сознание женщине.

Перед глазами инспектора все еще стояла картина смертоносного светового лезвия. Жемчуг по-прежнему находился на груди Линды, и невозможно было предсказать, как он поведет себя в следующий момент.

Не сводя глаз с опасного предмета, Ротанов осторожно прикоснулся к жилке на шее Линды и понял, что сердце молодой женщины не бьется. Она была мертва уже несколько минут, с того самого мгновения, когда рожденный ее волей огненный нож высосал из ее организма последние остатки жизненной силы. И лишь тогда, когда понимание этого коснулось сознания Ротанова, все остальное потеряло для него значение.

Было ли последнее действие Линды сознательным актом или произошло непроизвольно, в момент контакта с жемчужиной? Он никогда этого не узнает. И теперь это уже не важно.

Ротанов закрыл ей глаза и перенес тело за скалу, потому что не хотел хоронить ее среди разрезанных на части бандитов. Она так и осталась воином до самого последнего момента своей жизни… Ей не удалось найти здесь силу, за которой послал ее отец, но в этом не было ее вины. Чудовищные силы, управлявшие этой планетой, не желали считаться с человеческими желаниями. Им не было до них никакого дела.

Он подумал, что последнее пристанище Линды должно находиться на вершине скалы, чтобы она могла видеть восход и бескрайние пески, уходившие за горизонт. Она всегда любила простор и ветер.

Ему пришлось вначале подняться на вершину одному, чтобы выжечь в граните углубление, которое должно было стать могилой для Линды.

Батарею бластера можно было использовать не только в боевом режиме, однако на разрушение гранита ушел весь остававшийся в ней заряд. Могила получилась недостаточно глубокой, но песчаники не интересовались трупами, а хищники здесь не водились.

Ротанов положил бесполезное теперь оружие рядом с телом Линды. И подумал, что так и должно быть. Она всегда была воином и умела идти к намеченной цели, все сметая на своем пути.

Оставалось решить, что теперь делать с жемчугом, все еще прижатым к груди Линды сведенными в последнем смертном усилии руками девушки.

Если верить словам Палмеса, его следовало уничтожить. Но он не доверял Палмесу. Каждое слово этого существа порождало в сознании инспектора бесконечные сомнения. В бедствии, обрушившемся на колонию Аромы, Палмес сыграл не последнюю роль, и он до сих пор оставался загадкой для Ротанова. Прежде всего потому, что Ротанов не мог объяснить мотивы его поступков.

В какой-то мере Палмес нес ответственность и за гибель Линды… Ротанов не мог примириться с лежавшим на поверхности объяснением. Гибель Линды — не роковая случайность. Если человек умирает от наркотиков, то, по крайней мере, половину вины за это несут те, кто эти наркотики производят и продают…

Проклятый жемчуг стал для Линды своеобразным наркотиком, и, если исходить только из этого — его следовало уничтожить.

Но горькая правда состояла в том, что он должен отомстить за ее смерть, а враги, с которыми ему придется иметь дело, слишком могущественны. Ему необходимо против них мощное оружие.

Инспектор попытался разжать холодные кисти ее рук, но это ему не удалось. Тело Линды успело закоченеть, и в конце концов он прекратил свои безнадежные попытки. Не из-за того, что не мог найти способа разжать эти мертвые пальцы, а из-за того, что не мог лишить ее вещи, которая была для нее дороже жизни.

Оставив все как есть, Ротанов бросил последний взгляд на проклятую жемчужину, отнявшую у Линды жизнь. Сейчас поверхность камня казалась тусклой, но она по-прежнему упорно притягивала к себе его взгляд, словно все еще что-то пыталась сказать. Но этот шепот уже не мог проникнуть в его потрясенную утратой душу. Еще один друг, еще один человек, который мог бы стать для него спутником жизни, навсегда оставался в одиночестве под чужим солнцем.

Оторвав взгляд от камня, он торопливо завалил могилу Линды камнями.

Вскоре тело Линды высохнет, превратится в мумию и пролежит в таком виде многие тысячи лет…

Он попытался изгнать из памяти назойливую картину того, какой она станет через несколько месяцев, постарался представить ее такой, какой знал при жизни.

За последнее время жемчуг сильно изменил характер Линды — и она стала вызывать у него раздражение, но сейчас он не испытывал ничего, кроме пустоты и тяжести утраты. По-настоящему можно узнать, как дорог был нам человек, только расставшись с ним навсегда.

Ротанов молча постоял рядом с ее могилой несколько минут. Возможно, следовало прочитать какую-то молитву, но он не знал никаких молитв. Не то чтобы он был полным безбожником. Путешествуя по бескрайнему космосу, невольно убеждаешься в существовании некоего вселенского разума, управляющего множеством миров. Но он не верил, что этому разуму есть дело до отдельных существ, и тем более не верил в обряды и молитвы, придуманные людьми для собственного утешения.

Не оборачиваясь, медленно он пошел вниз, пытаясь решить, что теперь делать дальше со всем тем, что свалилось на него на этой планете.

Прежде всего, надо отыскать друзей. Подчинившись его указаниям, они ушли из разрушенной башни, и искать их следовало в новом поселении у подножия Рыжего хребта, вершина которого плавала в сиреневой дымке у самого горизонта. Добраться туда нелегко. У него не было транспорта, и он был один, кроме того, после гибели Линды ему не хотелось останавливаться на ночь в доме Гранта потому, что этот дом строили не люди, и потому, что его подлинным хозяином, скорее всего, был все тот же вездесущий Палмес. Которого он, возможно, без особого к тому основания, винил в гибели Линды.

Ротанов пересчитал заряды к игольнику — четыре обоймы, по шесть штук крошечных смертей в каждой. Слишком мало для длительного путешествия. С водой и продуктами тоже все обстояло не лучшим образом. Кроме постоянного НЗ, он не взял с собой ничего, рассчитывая вернуться в дом Палмеса на обратном пути, но сейчас не мог заставить себя это сделать. Крошечный компас, вмонтированный в его наручные часы, безошибочно указывал направление.

Чтобы пересечь пустыню и выйти к разрушенной башне, светлого времени у него не хватит, придется продолжить путь в темноте. Трезвая оценка ситуации изменила ему после гибели Линды. Появилось равнодушие к собственной судьбе и желание пойти навстречу опасности, провоцируя ее, заставляя проявить себя.

Однако даже следов песчаников, недавно сопровождавших бандитов, он не обнаружил. Если они и были поблизости, то найти их днем еще никому не удавалось. Они ждут в своем тайном убежище, когда наступит ночь. Вскоре ему предстояло выяснить, насколько верны эти предположения.