Хроники приключений герцога де Маржода (СИ)

Битва Глава восьмая

Сквозь утренний туман пробивалось солнце, расцвечивая жутким багрянцем белые клубы водяного пара.

Земля же была стылой и неуютной, приближалась холодная зима. На ее жирные пласты также падал отблеск красного светила, заранее расцвечивая почву кровавой краской. Сколько же до конца этого дня она впитает настоящей людской крови?

Из леса слаженно, сохраняя строй, выходили люди. Выходили, чтобы драться за свою свободу. Кто-то из них так и останется здесь навсегда, воинов хоронили всегда на месте битвы. Кто-то придет домой и радостно обнимет своих родных. А кому-то придется стать вечным скитальцем. Здесь не было места для двух народов. Один должен был уступить эту благодатную землю.

— Солнце уже высоко — поднял голову Утос — трава подсохла. Скоро они подойдут.

Золас кивнул головой и еще раз осмотрел ряды ополченцев. Они ждали противника на опушке редкого леса. Впереди, до самой реки, простиралось обширное поле. Здесь шла единственная, оставшаяся незакрытой, дорога до поселка Кракосите. Захватив мост через реку, повстанцы сильно осложнили жизнь сторонникам Харца. Конникам пришлось воспользоваться старинным бродом, проходящим между каменистых валунов. Река в этом месте широко расходилась в стороны, и только в одной протоке ее глубина была достаточной для прохода кораблей и лодок. Но через нее опытные воины-кабалеро уже перебросили мостки, и всю ночь армия Харца переправлялась на этот берег. Самих конников было ожидаемо меньше, чем в прошлые годы. Данные разведки морских торговцев подтвердились. Но все равно и этих бойцов у степняков оказалось очень много.

— Идут! — закричал кто-то спереди. И в самом деле, из-за прибрежного кустарника показался темный вал, состоящий из лошадей и их всадников, следом шли небольшие двухколесные повозки обоза. Строй конников начал сразу же раскатываться на противоположном конце огромного поля.

— Большая сила — проговорил Утос, он находился справа от принца — Харц позвал всех, кого мог.

Золас же молча разглядывал противника в какой-то хитрый прибор, поднеся его вплотную к своим глазам. Доверенные люди знали, что эти две спаянные вместе трубочки, имеют волшебное свойство приближать далекое. Стоявшие рядом командиры лесного ополчения угрюмо молчали. Все уже сделано: отряды и сотни стоят на своих местах, люди полностью готовы к бою. Оставалось только ждать.

Неожиданно перед строем конников выехал огромный воин, и помахал копьем, что-то громко крича.

— Что это? — удивился принц. Утос приложил ладонь к глазам и чуть позже ответил.

— Вызывают на бой. Это древний обычай. Кто-то должен ответить ему, пойду готовиться.

— Подожди! — одернул его Золас — Каковы правила поединка?

— Бой до смерти. Оружие каждый выбирает себе сам.

— Тогда я иду.

— Ты что, герцог? Это же сам Индро Тальм, лучший их воин. Даже у меня мало шансов против этого опытного бойца. Но это хотя бы будет смерть от достойного соперника.

— Нет, я пойду! — вскричал принц и резво сбежал с небольшого помоста — Ждите меня здесь!

Краперс и Утос еще раз попробовали отговорить их командира от смертельного поединка, но тот был неумолим. Только Зиг молча стоял в стороне и посмеивался. Истос Краперс, видя спокойное поведение своего нового друга, также успокоился, и молча стоял рядом со своими арбалетчиками.

А Золас же вскочил на невысокого степного коня-ольгика и помчался вперед. Тальм, увидев соперника, возбужденно заорал и также двинулся вперед. Кабалеро опустил щиток шлема на лицо и вскинул огромное копье. Принц же ехал в легких доспехах, из оружия только сабля на боку. Но неожиданно он, не проехав и половины пути до места встречи, резко выхватил свой лук и молниеносно выстрелил. Достопочтенный Тальм, командир стражи Харца, победитель многих турниров, умер мгновенно. Его тело грузно упало с лошади и застыло. Конь постоял немного над поверженным хозяином и потрусил обратно, волоча за собой наездника. Бронебойная стрела с наконечником из металла спасательной капсулы прошила тяжелый и очень дорогой доспех насквозь. Преимущество инопланетной технологии.

Со стороны ополченцев тут же послышался громогласный рев. Они вытянулись в полный рост, радостно потрясая копьями и дубинами. Это была поразительная победа! Конники же застыли молча, только изредка оттуда долетали проклятья и раздавались выкрики командиров. Принц их здорово разозлил, хотя он и не нарушил условия поединка. Оружие выбирает каждый себе сам, и поединок происходит на поле. Конникам нечего было возразить, но они могли отомстить.

Поэтому с той стороны поля раздались резкие гортанные команды, и тяжелая масса кавалерия начала разворачиваться прямо на поле. Ряды конников сразу же смешались, не все отряды четко слушались команд. Ведь убит сам командир Кабалеро, и гнев затмевал разум опытных воинов, заставляя ошибаться. По этой банальной причине лава конницы подкатывала к рядам ополченцев далеко не самым ровным строем. А у восставших же происходило все четко наоборот.

Командиры конников к своему безмерному удивлению на противоположном конце поля наблюдали непонятные им маневры. Стоявшие впереди воины в легких доспехах, изображающие привычную для кабалеро нестройные ряды пехоты лесных племен, вдруг разомкнулись и стали быстро отходить на фланги. Вперед же вышла тяжелая пехота, сияющая металлическими бляшками, нашитыми на кожаные куртки. В первом ряду находились воины с новыми большими щитами. Огромные, выгнутые вперед щиты почти полностью защищали ополченцев в первом ряду. Обитые металлическими полосами, с длинными шишаками, они создавали прочную защиту от легких стрел и копий врага. Второй и третий ряды лесовиков ощетинились большими и длинными копьями, которые они ставили на упоры, заколоченные в землю. Два ряда ополченцев держали эти тяжелые копья, создав непреодолимую преграду для конников. Задние же ряды держали в руках метательные копья и тяжелые метательные шары. Этими шарами лесовики привыкли драться с детства, они и охотились ими, раскручивая над головой и ловко метая вперед.

Летящие вперед кабалеро поздно заметили изменившийся строй ополченцев и на полном ходу вломились в их строй. Раздались крики и стоны, хрип и стенание погибающих лошадей. Большинство конников в первых рядах умерли быстро, они со всего маху натыкались на копья мятежников, и те протыкали бойцов Харца насквозь. Лошади натыкались на острые шишаки щитов и дергались назад, а многие уже лежали в лужах собственной крови, также пронзенные копьями. Ряды тяжелой конницы кабалеро смешались полностью. По команде задние ряды ополченцев стали метать вперед копья и шары. Бойцы же первого ряда безжалостно рубили врага топорами на длинной ручке, национальном оружии лесовиков. Вот раздалась громогласная команда, и они подняли свои щиты, взяв их обеими руками, настолько они были тяжелыми. Второй и третий ряд слаженно держали тяжелые копья и яростно давили вперед. Середина строя лесовиков резво пошла вперед, разрывая отряд кабалеро на части. Харц, видя, что его главное войско планомерно уничтожается, послал на фланги отряды легкой конницы северных степняков, союзников кабалеро. На левом фланге они даже достигли некоторого успеха, проломив строй пехоты лесных племен.

Золас стоял все это время на помосте, посылая то и дело гонцов к командирам. Заметив вовремя проблемы на левом фланге, он послал туда отряд ветеранов Утоса. Они быстро восстановили положение. Можно было издалека наблюдать, как высокие фигуры Утоса и его лучших бойцов размахивают длинными мечами и огромными топорами, буквально проламывая себе дорогу вперед.

Атака на правом же фланге окончилась для конников еще более печально. Здесь проходила дорога в поселок Кракосите, заросшая по бокам невысоким кустарником. Он не был преградой для легкой конницы, но скрывал в себе коварную засаду. Конники на полном ходу влетели на преграду, внезапно возникшую перед их строем. Ополченцы натягивали канаты и перед несшимися вперед всадниками неожиданно вставали решетки с острыми колышками. Конники со всего маху врезались на острия, кто-то умирал сразу, кто-то падал на землю, катаясь там с дикими криками, пока лесные воины не подбегали к ним и не успокаивали навечно. На сбившихся в кучу всадников обрушился дождь из острых стрел. В кустарнике спряталось множество арбалетчиков. Они работали по трое. Один стрелял, другие два бойца заряжали второй самострел. Из этого отряда конников почти никто не уцелел.

Харц поздно понял, что резервов у него не осталось, и помочь избиваемым кабалеро он не может. Поэтому вскоре на той стороне поля взвился синий стяг и оставшиеся в живых конники дружно повернули назад. Они слаженно отступали назад, стараясь не слышать жалобные крики обреченных на смерть соратников и товарищей. Коннику с детства вбивалась в подкорку жесткая дисциплина, только ей они были обязаны своими прошлыми победами. Проиграна битва, но не проиграна война!

Принц с сожалением наблюдал, как все еще большие отряды конницы отступают на ту сторону поля. Его пехота не могла преследовать врага так быстро, и поэтому она занялась оставшимися в живых врагами, добивая всех без малейшей пощады. В следующие полчаса все было кончено. Воины лесных племен остановились, они уже устали убивать. Но сейчас именно они убивали, а не их убивали! Только осознав это обстоятельство и оглядев ошеломленно поле сражения, усеянное телами павших воинов, люди Кошениста поняли, что победили.

На сваленную кучу тел взобрался Утос и буквально зарычал зверем. Это был крик Победы! Его живо поддержали со всех сторон. Торжествующий крик пронесся по всем закоулкам этого большого поля, покрытого теперь трупами людей и животных. Почва жадно впитывала их кровь, льющуюся из огромных ран. Солнце уже сияло высоко, ярко освещая эту ужасающую картину. Понемногу люди успокаивались, и до них стало доходить, что многие из их товарищей лежат рядом мертвые или умирающие. Воины бросились на помощь раненым, на поле стали раздаваться крики о помощи. Тут же из леса появились вереницы повозок, оттуда уже бежали женщины и подростки, следовало быстро собрать раненых и увезти их в поселок, к знахарям. Опытные воины на месте помогали закрывать раны, вправлять вывихи. Они сноровисто устанавливали шины и повязки на переломы, закрывали глаза умершим.

Золас вышел вперед и молча оглядывал кровавое поле, на котором прошло сражение. Оно все было устелено телами мертвых и умирающих людей. Его фигура в черном застыла на месте, правую руку он держал на эфесе своего меча, всегда готовый к продолжению войны.

— Что, принц, рассматриваешь дело рук своих? — рядом раздался знакомый мрачный голос.

— Да, Янос. Столько убитых… Стоило ли это того?

— Ну, вашему роду к такому не привыкать. Из него ведь выходили и императоры? Они провели много войн, и намного более кровавых.

— Ты прав, друг мой — принц обернулся — только не думай, что это приносит нам удовольствие. Это, к сожалению, жизненная необходимость. Часть исторического процесса.

— Ну-ну — пробормотал Зиг и замолчал. Его также потрясла эта кровавая сцена, олицетворяющая цену за победу.

К ним спешили командиры отрядов, старшины поселков лесного племени. Впереди шагали Утос и Пит Краперс. Они подходили по очереди к принцу, и вставали на колени перед своим вождем и военачальником.

Это был величайший знак уважения, принятый у лесных племен. Ведь они обычно вставали на колени только перед умершими героями и перед своими богами. Золас выждал немного и сделал жест рукой.

— Встаньте! И больше никогда не преклоняйте передо мной колени. Вы мои товарищи и соратники, а не рабы! Преклонять колени перед нами будут наши враги!

Распрямившиеся люди громко закричали «Уа! Уа! Уа!». Этот древний клич пришел к ним из глубины веков. Лесовики уже отвыкли за эти десятилетия от своего старинного крика победы. Столько поражений им пришлось пережить! И вот сейчас этот человек, пришедший издалека, подарил им надежду и забытое ощущение победы над врагом. Только что они совершили невозможное — победили в открытом поле своего извечного врага, конников. Дело, доселе неслыханное в этом мире. И все командиры лесовиков отдавали себе отчет, что без человека в черном это было бы невозможно.

Но не все еще было сделано. Оставалась проклятая Крепость, без уничтожения этой глубокой занозы невозможно было сбросить вековое иго степных племен. Поэтому Краперс-старший с отрядами поддержки сразу же направился на мост. Еще вечером странная защитная конструкция, построенная там, пришла в движение, и к утру вышла на противоположный берег Драгастии. Большинство отрядов ополчений принц послал пока отдыхать. Убирать убитых и ухаживать за ранеными он поручил старикам, женщинам и подросткам. А бойцы нужны были ему утром, свежие и отдохнувшие. В поселке всю ночь горел свет, раздавались выкрики и стоны раненых и умирающих. Знахари из десятков лесных поселков и хуторов трудились без отдыха. Раны чистились, промывались, накладывались повязки с целебными травами и мазями. Обширные порезы поначалу пересыпались особыми порошками. Зиг по роду своей деятельности повидал многое, и сам мог при случае помочь раненому товарищу, и он был удивлен высокой квалификацией местных целителей. Они не забыли за эти века основ медицины, и даже использовали местные аналоги антибиотиков, знали, что такое дренаж и капельницы. Янос немного успокоился, не будет здесь десятков заживо умирающих бойцов, всех кого можно поднимут на ноги. А к тем, кому знахари не могли помочь, приходили жрецы и пели молитвы. Люди спокойно принимали свою смерть, ведь она была в их случае величественна и торжественна. Они погибли за свободу своей Родины, за свой род и семьи. И воины знали, умирая, что победа осталась за ними, и уходили в тот мир совершенно умиротворенными. Жрецы закрывали глаза и уходили дальше, передавая умерших родственникам. На следующий день их тела будут сожжены, уйдя вместе с дымом на небо, откуда и пришли на эту землю их предки.