Хроники приключений герцога де Маржода (СИ)

Крепость Глава девятая

Харц Гульм Ро из рода Ро стоял на вершине центральной башни и молча наблюдал за творящимся у стен его Крепости — старого замка, построенного его предками-завоевателями на месте древнего храма лесных племен Кошениста. Глубоко в подвалах еще можно было найти останки жертвенных столов и окаменевшие статуи странных богов этого племени. 47 лет Крепость не видела перед своими стенами врагов. В последний раз осаду здесь держал еще его дед Хино Ро. Тогда западные племена ригонеров решили померяться силами с ними, но обломали на их Крепости все зубы. Славные были деньки.

А теперь? Теперь их осаждают эти лесные варвары! Харц сплюнул и злобно выругался. Их некогда непобедимую конницу побили прямо в поле! Несмываемый позор на его седины. Липа Ольм был немедленно отстранен от командования конниками. Гульм Ро с удовольствием казнил бы его, виновника неслыханного позора кабалеро. Но род Ольм был знатен, и многие из него находились сейчас в Крепости, не стоило их дразнить. Поэтому бывшего командира конницы поставили на Стражу Ворот, а командующим назначили сына Харца Тура Гульма. Он как раз входил в пору зрелости и отлично овладел воинским делом. Ему бы еще поменьше жестокости и побольше дальновидности. Но ничего! Пообтесаются. А вот и он.

На площадку вышел кряжистый мужчина в легких доспехах. На боку висел тяжелый меч — ирган, могучее оружие, подвластное далеко не каждому. Гульм входил в число лучших мечников их племени. С поклоном младший Ро двинулся вперед.

— Отец, я выполнил твой приказ. Все арестанты убиты.

— Хорошо — Харц задумался, его озадачивали странные действия восставших лесовиков. Они второй день зачем-то копались на этом берегу, выстраивая странные сооружения и механизмы. Почему они не идут на штурм? Ведь гонцы давно посланы. Хоть их северные и западные соседи из друзей давно стали врагами, но в данной ситуации должны были прислать помощь. Или рухнет вся их система власти над покоренными племенами. Харцу уже доложили, что восставшим помогают эти проклятые морские торгаши. Как он потом отомстит этим коварным южанам!

— Что-то тревожит тебя, отец? Эти лесные бродяги ничего не смогут нам сделать! Наши стены крепки как никогда. У нас есть колодцы с водой, в зиму они не пересыхают. В погребах продовольствия запасено до весны, разве что придется зарезать лишних коней. Мы выдержим любую осаду!

— Разве они готовят осаду? — посмотрел на сына исподлобья Харц.

— Они так безумны, чтобы идти на штурм? — удивился в свою очередь Гульм.

— Они уже были безумны, когда вышли на поле против конницы кабалеро — отрезал отец — что еще можно ожидать от них и их нового вождя. Кстати, что ты узнал нового о нем?

От правителя не ускользнуло, как замешкался новый командующий.

— Понятно. Сын мой, как ты собираешься править племенем, если не утруждаешь себя разведкой и собиранием новых известий? Мы уже сели в лужу из-за нашего идиота наместника. Так бездарно прозевать новый мятеж! Где были все его шпионы и соглядатаи? Хорошо, что его сожгли, лучшая казнь для безмозглого слуги.

— Да — кивнул головой Гульм.

— Что да! — взъярился вдруг Харц — Иди, проверь еще раз кабалеро, пусть готовятся к вылазкам! А то сейчас, наверное, пьют вино и баб щупают. Горе у них, понимаете! Пусть кровью искупают свое поражение! И пришли мне сюда Ольма.

Через четверть часа в зале для повседневных обедов появился опальный командир. Он молча встал у входа, наблюдая за трапезой своего сеньора. Харц не торопясь, резал тушеное мясо и подкладывал вареные овощи. В его возрасте приходилось выдерживать диету. Наконец он сделал знак рукой, и Старый Ольм подошел к столу сбоку и налил патрону вина в серебряный кубок.

— У тебя есть что сказать, Липа? Или ты окончательно утратил свои способности? — старый Харц внимательно наблюдал за реакцией своего лучшего воина. Тот не выглядел виноватым, значит, не сломался и еще годен для дела. Ольм выдержал испытывающий взгляд повелителя и спокойно ответил:

— Да, мой Харц. Мы допросили пленных и тех, кто смог убежать. И у нас остались в поселке лазутчики, сегодня утром один из них приплыл в Крепость.

— И?

— За всем этим стоят все те же: Утос со своими ветеранами, и род Краперсов, местный старшина Укпос их поддержал.

— Вот бараны! — Ро так сжал рукой кубок, что тот начал гнуться — Надо было уничтожить все их семя.

Ольм промолчал, ведь заводил этого бунта оставили в живых, по той причине, что они приносили самый большой доход кабалеро. Торговля лесом и металлами являлась очень прибыльной.

— Но это не самое главное. У Кошениста появились новые покровители. Это два чужака, прибывшие издалека. Один из них и является их командующим. Говорят, что он непосредственно командовал битвой, и новый строй лесной пехоты ввел именно он. Лесовики называют его Герцогом.

— Как, как?! — вскричал удивленно Ро.

— Герцог, мой владыка.

— Не может быть! Уже два столетия ничего не было слышно о герцогах! Откуда, черт побери, он взялся?

— Никто не знает, мой Харц. Некоторые шепчутся, что они прибыл с востока.

— Его прислали морские торгаши?

— Нет, мой владыка. Он не из их племени, хотя их ватага беспрекословно его слушается. По его внешнему виду многие полагают, что он родственен горному племени Кошениста, а они пришли позже всех с востока. Может он и в самом деле посланник их общих предков, оставшихся на старой родине?

— Черт! — Харц уже не мог сидеть, встал и заходил по залу — Ты представляешь, что это значит?

— Да.

— Это значит, что он имеет полное право на эти земли! Нам надо его уничтожить, уничтожить.

— Да, мой Харц. Но для начала нам необходимо победить лесные племена.

— Иди — хозяин Крепости уселся в кресло — и больше никому об этом не рассказывай!

Харц угрюмо смотрел вслед своему лучшему командиру, у него вдруг возникли очень нехорошие предчувствия. Его род еще никогда не был в такой опасности. Боги! Сложнее было придумать времени хуже, чем это. Бойцы его племени Кабалеро потеряли былой воинственный дух. Северные, восточные и западные племена конников больше не помогают друг другу. Степняки потеряли из-за засухи свои огромные стада и свою былую силу. Нет, и не будет в этот раз им помощи ниоткуда. Старый правитель мрачно смотрел на старинный портрет Ирда Ро — зачинателя его рода и первого правителя этой древней Крепости и спрашивал его — «Неужели я буду последним?». Но суровый властитель, изображенный некогда на полотне, молчал, он выполнил свой долг и ждал такого же от своих потомков.

— Увидел что-то новое? — Зиг подошел к своему компаньону и также уставился в сторону высоких башен Крепости. Мощное оборонительное сооружение было выстроено давно, и давно же толком не ремонтировалось. Кабалеро явно не утруждали себя излишней работой, полагаясь больше на своих быстрых коней и острые мечи. Принц обернулся к товарищу и опустил маленький бинокль.

— Странно, такое впечатление, что они совершенно не готовятся к обороне.

— Что ты от них хочешь? Они более сотни лет не знали равного себе противника. Они просто разучились воевать по-настоящему.

— Ну, я бы так не сказал. Оружием они владеют виртуозно. Я видел их на поле битвы, это серьезный противник.

— Я не об этом, друг мой. Они не готовы биться по-настоящему, с озверением, не боясь ни своей, ни чужой крови. Посмотри на наших лесных братьев. Вот они не боятся умереть.

— Ха — Золас снисходительно глянул на своего напарника — тебе никогда не стать военачальником. Важен не страх смерти, а стремление к уничтожению врага. А лесовики сейчас хотят уничтожить конников раз и навсегда. Это вопрос дальнейшей жизни или смерти их рода. Если мы возьмем крепость и откроем пороги, то откроем и путь к морским торговцам. Пойдут корабли, оживет торговля. Люди Миревры захватят речные замки, стоящие на Сегонере. Это будет настоящий исторический переворот. Контролируя реку, они вместе с Кошениста будут контролировать переправы степняков, а значит диктовать тем свои условия. Восточные племена степняков сильно зависят от своих пастбищ. Северные же давно живут контролем на северными торговцами, ну а западные сильно ослабли и вырождаются. Наши кабалеро не раз их били и отобрали лучшие пастбища.

— Хм, а ты, принц, хорошо изучил местные политические реалии. Далеко шагаешь, штаны порвешь!

Золас вдруг раскатисто захохотал и стукнул наемника по плечу — Ну я же из рода де Маржодов! Ты ожидал что-то другое?

— Не знаю — Зиг затеребил небольшую рыжеватую бородку — Мы когда выступаем?

— Я жду окончания всех работ и сигнала от Краперса старшего.

— Хочешь все сразу?

— А чего нет? Посмотрим, что Харц нам предложит.

— После нашего удара они скорей всего сделают вылазку, и вылазку отчаянную.

— Об этом Утос позаботится, у него достаточно опытных людей. Фаланга и тяжелая пехота будет вся в его распоряжении.

К вечеру прибежали гонцы от Пита Краперса — все было готово к выступлению. Всю ночь механизмы и сооружения переправлялись через реку и устанавливались напротив Крепости. Стражники замка со страхом наблюдали, как все новые и новые костры вспыхивают по эту сторону реки. В Крепости раздавались тревожные крики, на стены поднялись новые бойцы, а в казематах башен и внутренних дворов велась бурная деятельность. Взошедший с первыми лучами солнца на центральную башню Харц был поражен.

— Что это? — спросил он Липа Ольма — Я никогда не видал ничего подобного.

— То, что стоит напротив центральных ворот похоже на приступ, или по-нашему таран. Но он защищен сверху крышей, и защита у него сделана из толстой кожи с металлическими полосами. Это опасная машина.

— Думаешь, они смогут пробить наши ворота?

— Вполне.

— Это невозможно! — безапелляционно заявил стоявший тут же Тура Гульм — Они очень крепкие.

— Ты уверен, господин? — насмешливо спросил его старый командир — Когда их в последний раз ремонтировали?

— Я… — сын Харца растерялся.

— То-то же.

— Гульм — взглянул на нового командира конников владыка — во время вылазки твоей главной задачей будет уничтожить эту машину. Ты хорошо меня понял?

— Да, Харц — быстро ответил побледневший Тура, ему стало не по себе от пронзительного взгляда отца.

— Тогда ступай, готовь своих воинов.

Гульм резко развернулся и побежал по ступенькам вниз. Проводив его взглядом, Харц снова повернулся к Ольму — Что скажешь об остальном?

— Вот эти высокие деревянные башни похожи на приспособления для штурма. Я читал о подобных сооружениях в древних книгах.

— Вот как? — Харц удивленно посмотрел не своего подчиненного — Ты читаешь книги?

— Да, мой повелитель — поклонился слегка Ольм — меня интересует прошлое. Знание прошедшего помогает нам понять сегодняшнее.

— Тогда скажи, что это за странные механизмы за башнями.

— Не знаю, мой Харц. О таких я никогда не слыхал.

— Жаль — владыка конников обеспокоено постучал пальцами по парапету — это меня уже пугает. Знаешь — Харц подошел к своему верному воину вплотную — я чую большую беду. Тут дело не обошлось без наших старых и очень далеких врагов. Это будет бой на жизнь или на смерть. И у меня есть к тебе одно предложение. Ты один из моих самых верных и опытных воинов, и если поможешь мне победить, то я дарую тебе западные племена.

— Как это? — Липа Ольм был безмерно удивлен.

— Ты из старого знатного рода и, значит, имеешь право на власть. А у Крегля, нынешнего предводителя приморских степняков нет сыновей, но есть дочь. Возьмешь ее в жены и станешь их вожаком. Я разрешу тебе даже взять небольшую дружину, тогда никто не посмеет бросить тебе вызов — Харц отошел от стены — Девушка, кстати, совсем не безобразна. Я видел ее полгода назад, она великолепный бутон, ждущий своего садовника.

Ольм только удивленно покачал головой. Он не был большим любителем женщин, в отличие от того же владыки, имеющего больше двух десятков наложниц. Его поразила молниеносно сыгранная политическая импровизация. Ведь ясно было, что дочь Крегля скорей всего предназначалась сыну Харца. Значит, им грозит небывалая беда, раз владыка пошел на такой шаг.

— Я сделаю все, что в моих силах, Харц — ответил с поклоном бывший предводитель конников.

— Вот и договорились. Мой сын пусть командует кабалеро, а ты будешь руководить стражей Крепости.

Харц снова обернулся в сторону реки, рассматривая странные приготовления мятежников, и лицо его нахмурилось. На старую Крепость как будто нашла темная туча.

Когда солнце уже поднялось достаточно высоко, Золас отдал команду «Выступать». Заскрежетали наскоро собранные колеса, несущие на себе высокие сооружения. Мощные бойцы лесного ополчения подхватили здоровенные деревянные щиты и также двинулись вперед, держа линии между высокими деревянными башнями. Левее их полз вперед защищенный стенками таран. По его прикрытием двигались меченосцы, самые опытные бойцы морских торговцев. На башнях притаились арбалетчики, а позади всего этого всеобщего движения шли отряды фаланги и тяжеловооруженных воинов. Они сразу узнавались по торчащим остриям бесчисленных копий. Командующий внимательно следил за движением войска лесных племен. Время от времени он подзывал гонцов, и посылал их в ту или иную сторону. Рядом с ним находился небольшой отряд бойцов во главе с Истосом Краперсом, это были люди из его рода, которым он мог доверять. Младший Краперс отлично показал себя в битве с кабалеро, командуя легкой пехотой на фланге. А сейчас сюда его поставил дядя Пит, теперь он возглавлял охрану Герцога, так они все стали в открытую называть Золаса после вчерашней победы. Это придавало видимость легитимности их новому восстанию. Весть о неведомом владыке с востока моментально обошла все поселения лесовиков, заставляя колеблющихся и трусливых выступить на стороне мятежников. Ведь они бились сейчас на законной стороне!

— Что там с третьей турой? — резко спросил принц — Пошлите гонца туда!

— Не надо посылать — раздался рядом чей то раскатистый голос. Золас обернулся, это был Краперс старший — Там проблема с колесом. Я уже послал плотников заменить его, в четверть часа уложимся.

— Черт! Это задержка.

— Мы дольше ждали, герцог, подождем и сейчас. И метательные машины готовы и выведены на позиции.

— Вот это хорошая новость. Гонца к Утосу, пусть выдвигает фалангу!

Через полчаса поле перед Крепостью неузнаваемо изменилось. Ко рву, выкопанному вдоль стен, подошла новая стена, состоящая из деревянных щитов, прерываемая только высокими деревянными башнями. Таран уже приблизился к восточным воротам замка, самым слабым и плохо защищенным. Мост, перекинутый здесь через ров, был неподъемным, конники так и не успели починить механизмы подъемного механизма, что облегчало для штурмующих приступ.

Неожиданно за стеной Крепости послышались звуки горна и барабана, и ворота стали быстро открываться. Оттуда резво выскочил большой отряд кабалеро. Они скакали сегодня молча и сосредоточенно, их целью был таран. Со стороны лесовиков тут же раздались выкрики, и началось движение. На деревянных башнях открылись створы и из небольших бойниц в сторону Крепости полетели стрелы из арбалетов. Послышались первые крики раненых и хрипы умирающих защитников цитадели. Бойцы на башнях Крепости сразу же попрятались за укрытия, огонь был на редкость метким и частым. Лучники конников попытались отвечать, но, потеряв пяток своих бойцов, бросили это занятие. Арбалетчики сидели за хорошо укрепленными укрытиями, попасть в них было достаточно сложно.

А у тарана закипела жестокая сеча. Конникам пришлось спешиться и здесь их встретили бойцы, привычные к боям в узком пространстве. А позади боевых рядов уже раздавался боевой клич лесовиков. Тура Гульм, командующий вылазкой, недоуменно обернулся. Со стороны ближайшей деревянной башни приближался ровный строй копейщиков.

— Второй когус, разворачиваемся!

Часть кабалеро заученно повернула коней в сторону новой угрозы. Конники сплотили ряды и ринулись в атаку. Фаланга по команде сотника остановилась и действовала слаженно: вперед были выдвинуты длинные копья, поставленные на упоры. Задние ряды достали метательные шары. Ряды кабалеро яростно вломились в строй копейщиков, и в одном месте им даже удалось прорвать его. Тура уже хотел послать в ту сторону подмогу, как внезапно и сам упал с коня, сраженный мощным и странным копьем, прилетевшим с возвышения у реки. Еще несколько кабалеро упали, убитые такими же мощными снарядами. Их видимо метали те новые сооружения, стоявшие у реки. А на помощь сражавшейся фаланге уже пришли отряды тяжеловооруженных ветеранов Утоса. Они ударили с флангов, стараясь окружить прорвавшихся в середине строя кабалеро. Без командира те должны были неминуемо погибнуть, но кто-то из опытных бойцов поднял флаг Гульма и замахал им кругообразно. Когус, штурмовавший таран и потерявший тут уже почти треть отряда, вскочил на коней и пришел на помощь своим товарищам. Так, избиваемые и атакуемые, кабалеро отходили потихоньку к мосту. Пехотинцы лесовиков остановились только тогда, когда с приворотных башен в них полетели стрелы и камни. Из всех конников, что участвовали в вылазке хорошо, если уцелела хотя бы половина. Убитого сына Харца верные оруженосцы успели вытащить с поля боя. Копье, пробившее дорогие доспехи кабалеро, оказалось выкованном полностью из металла, и поэтому пришлось тащить тело Тура прямо с ним.

Но роздыху осажденные не получили. С деревянных башен их снова стали засыпать стрелами, только арбалетчики стреляли теперь выше стен, и острия падали уже во дворы и проулки Крепости. Затем со стороны реки послышались странные звуки, и бойцы на стенах с ужасом увидели летящие в их сторону здоровенные снаряды. Первый удар получился неточным, часть снарядов упало в воду рва, часть поломало внутренние здания цитадели. Но через треть часа в сторону Крепости полетели новые снаряды, теперь они попадали или в сами стены, или в выступающие вперед башни цитадели. Громко закричали убиваемые ими люди, посыпался камень и кирпич, сами стены заходили ходуном, земля дрожала. А со стороны восставших послышался всеобщий радостный крик.

Харц вцепился в камень бордюра, он наблюдал за этой атакой с центральной башни. Позади него послышались чьи-то шаги, повелитель кабалеро обернулся и увидел Липу Ольм.

— Ты видел?! — Харц показал в сторону возвышения у реки — Они просто уничтожают нас! Что это за дьявольские машины?

— Не знаю, мой повелитель — Ольм выглядел усталым, он провел бессонную ночь — Мятежники выбрали самый слабый участок нашей Крепости.

— Они штурмуют ворота?

— Нет, мой Харц. Таран отошел назад.

— Понятно — Ро уже успокоился — это была ловушка для моего сына. С такими дьявольскими механизмами им таран не нужен. Они проломят стены в нескольких местах и начнут штурм, а их ходячие башни будут засыпать моих воинов этими короткими стрелами.

— Вы как всегда проницательны, мой господин — Ольм с уважением взглянул на владыку Крепости. Ему в голову уже пришли подобные же мысли.

— А ты видел их пехоту, какое построение! Как слаженно они двигались. Для этого нужны месяцы тренировок. Как мы проморгали? Я еще спрошу за это попустительство! — Харц повернулся к своему командующему — Липа, готовь всех, всех бойцов к вылазке. Если мы не уничтожим эти механизмы, то через пару дней моя Крепость падет!

— Выступим ночью, мой господин!

— Нет! Именно этого мятежники и ждут. Выйдем на заходе солнца. Оно как раз будет бить им в лицо.

— Отлично — Ольм улыбнулся, идея ему понравилась. Есть еще хватка у старого Харца!

Удар кабалеро начался вполне успешно. Сильный отряд конников сломил заградительные щиты и смял небольшие отряды восставших. Следом за конницей шла сплошным потоком пехота Харца. Это был постоянный гарнизон Крепости. Они яростно кричали и рвались вперед, все понимали, что их судьба зависит от этой отважной атаки. За полдня бомбардировки, в двух местах стены Крепости были основательно побиты, а одна из башен рухнула вниз вместе со своими защитниками. Восстанавливать же разрушенные укрепления мешал меткий огонь из придвинувшихся к стенам вплотную башен.

Сейчас защитники Крепости отчаянно рвались вперед, но получали сокрушительный отпор. Множество мелких камней, выпущенных из метательных орудий, стали обрушиваться на них сверху, убивая и калеча лучших бойцов Харца. Странные длинные копья из металла пронизывали сразу нескольких конников, проходя сквозь тяжелые доспехи как нож через масло. Но еще большие проблемы защитникам Крепости создавали деревянные башни. Атакующие не заметили, что несколько из них были заранее потихоньку пододвинуты поближе к возвышенности. В итоге штурмующие попали под перекрестный огонь. А спереди их встречали тяжеловооруженные бойцы Утоса. В такой тесноте преимущество конников потеряло свое значение, их коням просто негде развернуться. Здесь удобнее оказалось действовать топорам и метательным шарам мятежников. Кабалеро потянулись назад, там, наткнувшись на своих же пехотинцев, они образовали свалку. Липа Ольм громогласно раздавал команды, выстраивая своих бойцов в новые штурмовые отряды. Он чувствовал, что надо еще поднажать и вырвать победу! Но хозяева Крепости уже опоздали. Раздались громкие крики команды, и кабалеро увидели со стороны реки колыхающийся лес копий, это шла вперед непобедимая фаланга.

Ольм не успел выстроить свой строй и его бойцы оказались буквально смяты стремительным ударом фалангистов. Тем более, что воины Харца уже видели ее неукротимую стойкость, а им самим ее уже не хватило. После короткой и ожесточенной схватки началось повальное бегство. Ольма уронили с коня, его помощника пронзила чья-то стрела, управление войсками оказалось полностью потеряно.

Избиение войск Харца продолжалось еще с полчаса. Уйти целыми удалось только конным кабалеро, почти вся пехота осталась лежать перед Крепостью. А ведь именно ее бойцам предстояло стоять на стенах и башнях цитадели!

Лагерь мятежных лесных племен всю ночь озарялся бесчисленными огнями костров и факелов. Не прекращалось и движение по мосту. Все новые и новые отряды бойцов подходили из дальних уголков лесного края. Они подменили на переднем рубеже уставших лесовиков, дав тем небольшую передышку. Под покровом темноты перед стенами Крепости производились невидимые для обороняющихся конников передвижения. И с рассветом оставшиеся в живых кабалеро с угрюмой молчаливостью наблюдали за деревянными башнями, которые уже стояли вплотную к стенам замка. Ночью в этих местах ров с водой был завален мешками, набитыми землей.

С восходом солнца снова начали работать метательные машины. Первые из них закинули во внутренние дворы Крепости самые страшные снаряды. Это были мертвые тела знатных кабалеро. Среди осажденных началась паника. Никогда им еще не угрожала такая страшная опасность, и нервы у многих воинов не выдержали! Только бойцы личной стражи Харца смогли навести какое-то подобие порядка, казнив на месте явных паникеров. А на крепостных стенах в это время продолжалась кровавая трагедия. По команде принца, приблизившиеся к стенам метательные орудия на этот раз стреляли тяжелыми металлическими ядрами. Те с грохотом бились об обветшавшие за столетия стены, выламывая в них огромные куски. Защитников замка, которые пытались хоть как-то закрыть проломы, безжалостно истребляли арбалетчики с башен. За ночь деревянные осадные щиты приблизились к оборонительному рву вплотную, и осаждающие стали закидывать его связками хвороста. Через час в проломы пошла пехота мятежников. Их встретили отряды спешенных конников, сильно затруднив дальнейшее продвижение. В Крепости пошла жаркая сеча.

С вершины центральной башни Харц угрюмо наблюдал за разворачивающимся сражением, время от времени отдавая короткие приказы. За бессонную ночь он сильно сдал, его лицо постарело лет на десять. Горечь поражения как ядовитая желчь разлилась по телу правителя, наполняя его своими миазмами. Время от времени Харц надолго замирал, уставившись остекленевшим взглядом на лежащую внизу цитадель. В конце концов, его помощники ушли с башни, бросив своего предводителя одного. Горе побежденным!

Конники смогли на время замедлить продвижение восставших. На проулках возникли баррикады, мобилизованные жители Крепости готовились дорого продать свою жизнь, но их ждал большой сюрприз.

Неожиданно к большим воротам подошел закрытый сверху таран и начал их ломать. На все про все ушло всего полчаса. У конников уже не было сил сдерживать еще и этот натиск, и они начали повсеместно отступать. На небольшой площади перед дворцом Харца кабалеро попытались провести отчаянную конную атаку, но их встретили копейщики и стали сжимать вокруг конного отряда кольцо из выдвинутых вперед копий. Только небольшая группа конников смогла вырваться наружу и уйти с Крепости. У восставших не было своей конницы, чтобы догнать этих беглецов.

Отряды лесных племен неуклонно приближались к дворцу Харца и центральной башне. Отчаявшиеся приближенные вождя племени взбежали на верхнюю площадку башни. Но здесь они наткнулись на уже застывшее тело их некогда грозного правителя. Это было последней каплей, решившей исход сражения. Над крепостью взвился желтый флаг, который выражал желание сдаться. Защитники Крепости повсеместно бросали оружие и поднимали руки. В рядах восставших же наоборот возникло оживление, то и дело среди бойцов раздавались радостные крики и возгласы. Люди все еще не могли поверить в свою победу. Воины лесного племени ошеломленно смотрели на каменные здания внутри Крепости, на вымощенную южными мастерами булыжную мостовую, на необычайно высокую башню в центре замка, на причудливые строения дворца самого Харца. Они еще не могли до конца осознать, что в этот раз победили. Что вековое иноземное иго закончилось, и они теперь свободны. Что многочисленные жертвы были принесены ими не напрасно.

Только строгие приказы Золаса и бешеные усилия Утоса, а также других командиров мятежников смогли навести в их рядах некое подобие порядка. Победа, как и поражение, начинает порождать хаос. Самые верные воины Утоса заняли дворец Харца, нашли его тело и начали сортировать пленных. Тут же создавались команды из взятой в плен челяди замка, чтобы начать разбор завалов, собирать раненых и мертвых. Постепенно хаотичное движение военных людей и мирных жителей стало похоже на вполне осознанные действия. На стенах и башнях цитадели появилась новая стража, уже из воинов Кошениста, а не Кабалеро.

Золас вышагивал впереди небольшой колонны. Позади него шли бойцы-южане из Миневры, по бокам строя двигались арбалетчики во главе с Истосом Краперсом. Ну и, конечно же, около самого принца находился Зиг, его бывший тюремщик и охранник. Чуть позади главнокомандующего неровным шагом выступал бывший командир гарнизона Крепости Липа Ольм. Доспехи и оружие у знатного конника отобрали, одежда на нем была местами разорвана, на лбу темнел кровоподтек. Ольм выглядел подавленным и мрачно озирал следы разгрома его армии. Ведь их победили бывшие лесорубы, рабы и холопы его владыки! Это было весьма позорное поражение для гордых сынов степей.

Отряд продвигался прямо к дворцу Харца. На небольшой площади перед зданием были выложены тела приближенных хозяина Крепости и он сам. Золас медленно подошел и осмотрел тело владыки некогда самого сильного племени конников. Тот, чья семья уже более столетия правила Крепостью и лесными племенами. Он молча кивнул, и мертвецов стали сгружать в телеги. Их похоронят по обычаям конников, но, не воздавая почестей. Затем Золас повернулся к Ольму и скупо обронил — Вот так и проходит мирская слава, почтенный кабалеро. А несколько дней назад и вы выглядели очень гордым и непреклонным.

Ольм встрепенулся и хрипло пророкотал — Все в руках божьих, видимо, настал и наш черед. Вы оказались лучшим полководцем и собрали армию нового образца. А мы же… Мы потеряли доблесть сильных воинов.

Из дверей дворца показался Утос, в новых доспехах и со своими ветеранами. Те угрюмо поглядывали на приморских наемников и арбалетчиков Истоса. Зиг же с любопытством наблюдал, как новые лидеры общины обменялись далеко не дружелюбными взглядами. Но по взмаху руки принца все воины дисциплинированно развернулись к площади. Там уже собирались свободные от обязанностей воины племени, а также подошедшие жители Кракосите. Золас поднялся на невысокий постамент и дождался, когда шум на площади стихнет.

— Мои боевые товарищи и люди свободных лесных племен!

В ответ раздался оглушительный гром оваций и криков, принц поднял руку, и шум снова стих.

— Я вышел сюда, на место правителя этой Крепости по праву. По праву наследства, ибо именно я ваш законный Герцог!

Снова раздался оглушительный шум, а Зиг отметил явно недовольный этими словами взгляд Утоса, брошенный им искоса на Золаса.

— Я пришел к своему народу, чтобы освободить его от столетнего рабства и принести ему свободу! Но я бы не смог выполнить этого без вашей самоотверженной работы, без ваших вождей и воинов! Я и искренне благодарю вас всех за ваши усилия и жертвы.

Золас церемонно поклонился стоявшим на площади людям, вызвав еще более оглушительный шквал криков и аплодисментов. Затем он помахал руками и повернулся к входу во дворец.

— Ну, как? — принц с интересом посмотрел на своего напарника.

— Нормально — кивнул головой тот — коротко и по делу. Всем раздал по серьге и, так сказать, сблизился с простым народом. Сразу видно, что ты из семьи прожженных политиканов.

— Твоя ирония, друг, насквозь пропитана желчью. Я просто даю народу то, что он желает.

— Наверное, ты прав, это я уже из личного опыта. Что ты намерен делать дальше?

— Сначала хорошенько отдохнуть. Думаю, в этом дворце имеется хоть какое-то подобие комфорта. Да и завтра ведь у нас похороны и тризна, затем будут праздник и пир. Так что в ближайшие три дня будет точно не до отдыха.

— Мне не понравились некоторые взгляды твоих бывших соратников.

— А что ты хочешь? Власть неожиданно свалилась им сейчас прямо в руки, и никто не захочет отказываться от ее прелестей.

— Ну, как я понял — Зиг снова саркастически улыбнулся — у тебя уже есть план, мой Герцог.

— Да, мой друг, но сначала я хотел бы изучить кое-что в этом дворце. У меня будет к тебе две просьбы. Во-первых, присмотри за Ольмом, проследи, чтобы его хорошо устроили. И второе — найди мне знатока этого дворца. Должен же быть у Харца мажордом или управляющий.

— Сделаю — коротко ответил бывший наемник.

Они долго поднимались наверх и, наконец, оказались на вершине центральной башни. Солнце уже близилось к закату, озаряя своими красно-желтыми лучами старинную крепость. Принц молча осматривал с высоты птичьего полета окружающую местность. Затем пришельцы из других миров дружно повернулись на север и долго смотрели в ту сторону, где их ждала конечная цель их нелегкого путешествия.