Хрупкое сердце

Глава 6

Мы какое-то время танцуем, оторвавшись от неприятных парней. Постепенно людей вокруг становится больше и получается вновь расслабиться, вернувшись к атмосфере праздника.

– А я даже рада, что так вышло с этим Денисом, – фыркает Маринка, подняв руки над головой и виляя бедрами из стороны в сторону. – Лучше сразу разочароваться и забыть, чем потом думать, что сама виновата. А я могу. Сначала хожу в розовых очках, пускаю из глаз мыльные пузыри, а потом удивляюсь, как это принц оказался настоящим придурком? Да пошли они все! Подумаешь тату в стиле ирэдзуми!

– Слушай, Марин, а может, это у них способ такой – приглашать девушек на вечеринки, а потом динамить? – поддакиваю я, танцуя рядом. – И компания есть, и никаких отношений после. Похоже, девчонка из лифта сказала правду и лучше на берегу разочароваться, чем потом отбиваться от реальности веслом!

– Вот уж точно! – гордо кивает Маринка. – Еще немного потанцуем и уйдем! Эти двое кретинов ни за что не испортят нам настроение!

Но голос подруги вдруг меняется, а пальцы впиваются в мое запястье.

– Ой, Алиска! Он идет сюда! Один!

– Кто?

– Денис! И что я ему скажу?

Я поворачиваю голову и тоже замечаю, как к нам приближается плечистый парень с татуировкой на шее, бесцеремонно раздвигая локтями танцующие парочки.

– Ничего не говори, – хмурюсь. – Как подойдет, так и уйдет. Пусть чешет мимо! Да ты его вообще впервые видишь!

– Думаешь? – беспомощно выдыхает Цветкова и перестает двигаться.

– Маринка, ты чего? – я поворачиваюсь к подруге и натыкаюсь на ее тоскливый взгляд. – Ясно, – с догадкой вздыхаю. – Уже влюбилась. Цветик, ну когда ты успела?

– Не знаю, – хлопает ресницами подруга. – Я же говорю, что дура.

Я поправляю на ее плече хвост и пожимаю ладонь.

– Ладно, поговори с ним, раз хотела. Чувствую, что поцелуя в ближайший час у вас не случится.

– Вот еще, – тут же подбирается Цветкова. – Облезет!

– А значит, есть большой шанс понять, захочешь ты продолжить с ним знакомство или нет. Удачи, Марин!

– Постой, Снежная. А ты куда? – ловит меня за руку девушка.

– А строгая мамочка побудет в квартире! – шучу я, улыбаясь. – Тут для меня слишком холодно.

Я оставляю Маринку под стеклянной крышей и возвращаюсь в теплое помещение, где тоже танцуют и пьют. Надеюсь, безалкоголку.

Ну да, смешно!

– Эй, Снегурочка! Мы не договаривались, что ты придешь так рано и без подарков. Санта в курсе?

– Это ты мне?

Я оборачиваюсь и натыкаюсь на симпатичного рыжеволосого парня, отделившегося от одной из компаний. Он хорошо одет, держится уверенно, и я догадываюсь, что он здесь не впервые.

– Тебе. Ты на нее похожа.

– Знаю. Но ты ошибся. Я пришла сюда с подругой.

– Правда? – он улыбается, умудрившись хмыкнуть. – И где же она?

У незнакомца удивительно располагающий взгляд, и я пожимаю плечами, приподнимая уголки рта.

– Осталась на балконе. У нее там неожиданное свидание и рандеву. Знаешь, в такие моменты лучше не мешать.

– Понятно. Хочешь согреться, Снегурочка? Мне кажется, ты замерзла, а я сегодня тут типа мальчик «подай-принеси».

– Если это законно.

Парень смеется. Кто-то уже зовет его «Витёк, давай к нам!», и он отступает.

– Законно, не переживай! Глинтвейн будешь? С французским вином!

– Можно.

– Окей! Только никуда не уходи!

Уйти мне особо некуда – все темные закоулки в большой квартире заняты парочками, все освещенные места – тоже. Рыжеволосый парень приносит мне горячий глинтвейн, подмигивает и уходит, а я отхожу в глубь квартиры. Остановившись возле красивого белого комода, медленно пью напиток, рассматриваю картины на стенах и грею руки о бокал, чувствуя, как вино растекается по телу.

Я слушаю музыку, согреваюсь и думаю о Маринке. О том, что малознакомый мне Денис действительно нравится моей подруге, иначе Цветкова не осталась бы с ним. А значит, он уже нашел оправдание глупой шутке.

Странно, разве так поступают, если девушка симпатична?

Я слишком задумываюсь об этом, поэтому не сразу реагирую на появление в поле моей видимости Влада. Он тоже заходит внутрь квартиры с балкона – румяный и веселый. Проведя рукой по волосам, играет бицепсами, такой знакомый в желании демонстрировать себя всем и ловить ответные взгляды.

Это неожиданность, увидеть здесь Рыбкина, и первое, что я делаю, заметив своего парня – отставляю бокал на комод и поднимаю руку, чтобы обратить на себя его внимание. Я помню, что Влад должен быть со своей семьей, но, похоже, у него вышло приехать раньше, и он пришел сюда, чтобы найти меня.

Ведь так? Иначе почему бы ему быть здесь?

Но следующее мгновение сполна отвечает мне на незаданный вопрос.

Следом за Владом в квартиру с балкона впархивает девушка и обхватывает его рукой за талию. И едва они оба оказываются в тени под аркой комнаты, в которой я стою, Рыбкин резко притягивает ее к себе и отступает дальше.

Они целуются, я не ослепла. Мой парень, и незнакомка из лифта, которая не так давно обещала его увести. Того, кто всего пару часов назад сказал, что любит меня. Очень искренне сказал – так, чтобы я поверила.

И повторил бы еще не раз, если бы я не оказалась здесь. Рыбкин всегда легко расставался со словами, если они ему ничего не стоили.

Эта картина ошеломляет меня до немоты, застав врасплох. Я не могу ни отвернуться, ни убежать. Мои отношения рушатся в эту самую секунду, и все, что я могу – это цепляться пальцами за комод и хватать воздух пересохшими губами.

Они давно знакомы, это ясно. Слишком смело Рыбкин ведет себя с девушкой, а она отвечает. Но почему не сказал, что хочет расстаться? Зачем врал, что я единственная, кто ему нужна? Если бы не врал, тогда мне не было бы сейчас так больно.

Зачем вообще придумал этот чертов эксперимент?!

Я так боялась получить в жизни неверные отношения, что почему-то решила, что дружба будет надежным фундаментом для любви. Да, сомневалась, но верила… А получается, что Влад от этого устал.

Или всегда был таким.

Целующаяся парочка подходит ближе, и я дергаюсь в сторону. Единственное, что мне сейчас хочется – это убежать. Чтобы Рыбкин не видел меня, и чтобы я не видела его растерянных глаз. Не слышала оправданий и лжи. Не чувствовала рук… и не смотрела в лицо, которому не под силу скрыть разочарование, что я ему помешала.

Я и сама больше не хочу никого видеть и слышать – ни праздника, ни музыки. Я вновь одна и мне холодно. Очень холодно. Гораздо холоднее, чем может быть, если просто замерзнуть на балконе.

У разочарования и боли есть своя цена, и она прямо в это мгновение съедает все живое в моей душе.

Зато я понимаю – если бы мое сердце любило, я бы сейчас умерла.

Я хлопаю руками по стене и забегаю в какую-то комнату. Это просторная спальня, в ней полутемно, но у кровати горит напольный светильник.

Я успеваю услышать голос Влада и заметить мелькнувшую позади тень, когда в панике прячусь в чужой гардеробной.

Мой парень с другой, а мне стыдно за них обоих.

***

Руслан

Сегодня у Витьки Артемьева собралось немало людей и вечер обещает быть нескучным. Когда я приглашал сюда своих друзей, то знал, что Бампер организует всё, как надо, и все равно недооценил размах тусовки. Народ всё подтягивается, и я уже не удивляюсь тому, что вижу тут знакомые лица из универа.

Макс продолжает трепаться, какой крутой в квартире вид с балкона, и почему я раньше не познакомил его с Рыжим. Артем, сунув руки в карманы брюк, как всегда морозится от внимания очередной подруги, а Мальви́н лезет со своими тупыми анекдотами, пытаясь казаться своим и всем понравиться.

Лучше бы понравился Жанке, а то у меня уже скулы сводит делать вид, что ее лепет мне интересен больше, чем рука на моем животе. И пусть я не против ее там чувствовать, но Жанка откровенно раздражает, цепляясь за меня каждую минуту. Вот уж кого не волнует, что я младшее ее на два года и откровенно динамлю после всего.

Она громко смеется очередной шутке Мальвина: «Смотрите, Снегурочку вызывали? Спорим, у той девчонки есть все шансы выиграть главный приз вечера – внимание Рыжего?», когда, обернувшись, давлюсь собственным смешком, увидев в холле Алису Снежную.

Здесь дымно, полутемно, и полно народа, но это точно она. Мы уже выпили по крепкому коктейлю, но я еще не настолько пьян, чтобы ошибиться. Я бы узнал эту девчонку, где угодно.

Она тоже замечает меня и кивает, а я, как дурак, пялюсь на нее. Не в первый раз. С нерастаявшим снегом на длинных волосах, похожим на блестки, она действительно напоминает героиню зимних сказок.

Вот только, что она здесь делает? Я знаю Снежную со школы, но никогда не видел на подобных тусовках… в отличие от ее качка-парня. Но этот мудак умеет пускать пыль в глаза.

Я вдруг понимаю, что Алиса вряд ли в курсе, что Рыбкин тоже тут, иначе бы они пришли вместе. И Снежная никогда не выглядела достаточно сильной, чтобы вынести подобный сюрприз.

– Черт, – я чертыхаюсь, сдергивая с шеи руку Жанки. – Только Снега тут и не хватало!

– Какой Снег, Русик? – продолжает улыбаться Жанка, растерянно оглянувшись. – Ты же вроде не куришь всякую дрянь, Руслан? – пробует меня обнять, но я уже потерял к ней интерес. Когда Снег рядом, я не могу ни о ком думать.

– Сева? – обращаюсь к Мальвину, отходя от компании. – Развлеки девушку, я отойду. Надо!

– Руслан? – настырно цепляется за локоть Жанка, но с локтя ее руку стряхнуть еще легче, чем с шеи, и она обиженно бросает мне вслед, не способная остановить: – Ну и не подходи ко мне больше!

Я нахожу Алису с подругой на балконе. Они танцуют. Я знаю, что Снежная будет не в восторге, если я подойду, поэтому остаюсь стоять в стороне. Сегодня на ней короткая юбка и голубой пуловер. Светлые волосы красивой волной двигаются по спине в такт музыке, а стройные бедра качаются. Мне нравится на нее смотреть, и я нихрена не могу с этим сделать. Но заставляю себя осмотреться.

Так и знал. Ее качок вовсю зажимается с какой-то брюнеткой в противоположной стороне балкона, явно не подозревая, что его девушка здесь. Тупой идиот! Если он сделает Снегу больно, я сам его убью!

Но я обо всем забываю, когда вижу Алису и ее подругу в обществе популярных парней. Они разговаривают, и это уже сюрприз для меня. Я знаком с последними и отлично знаю, на что те способны, и понимаю, что меня кроет ревность.

Я никогда не сомневался, что Снег в конце концов бросит Рыбу. Но не могу смотреть, как она достается другому.

– Марджанов, привет! Русланчик, потанцуй с нами! – цепляют меня знакомые девчонки, оказавшиеся на пути, и мне требуется время, чтобы не грубо от них отвязаться.

Когда это получается, я обнаруживаю, что подруга Снежной осталась на балконе одна, а Алисы рядом нет. Не удивительно, она всегда избегала холодных мест.

Черт, и качка Рыбкина тоже нет!

Я возвращаюсь в квартиру как раз в момент, когда тот устраивает шоу на входе в одну из комнат, думая, что здесь никому нет до них дела. Этот идиот во всю тискается с другой на глазах у своей девчонки и настолько уверен в том, что она об этом не узнает, что даже не смотрит по сторонам. Осталось только член из штанов достать и разложить подругу, и можно считать, что он уничтожил Снег.

Я нахожу взглядом Алису и понимаю, что на ней нет лица. Она почти слилась с белым фоном гостиной и распахнула глаза, в панике пятясь назад.

Да уж, истерики и сцены – это не про отличницу Снежную. Гораздо лучше изнурять себя учебой, потом работой и доказывать миру, которому плевать на всех, что она его достойна. Что она достойна любви близких, хороших оценок и внимания даже такого кретина, как Рыбкин.

Вот только все эти надежды – чертовые иллюзии, которые однажды всегда разбиваются! Я столько раз пытался ей сказать, что она ошибается, и в жизни всё проще. Хочешь – делаешь, а не хочешь – нет. Это же легко – быть собой!

Но только кто бы меня слушал, и это точно не Снежная.

Алиса пятится и бежит в чужую спальню, потому что иначе ей не избежать встречи с парочкой и некрасивой ссоры, на которую с радостью сбежится вся тусовка. Ну а мне всё равно, кто меня видит. Когда я бросаюсь вслед за Снежной, эти двое так присосались друг к другу, что никого не замечают.

Забежав в спальню, я осматриваюсь, но Алисы нигде нет. И только дверца гардеробной шатается, выдавая, куда спряталась девушка.

Я не думаю, что делаю. Я просто захожу следом за ней. Она испуганно вскрикивает, но я тут же накрываю ее рот рукой, надвигаясь ближе.

– Тихо, Снег, – говорю негромко, – это я.

– Черт! – чертыхаюсь, шагнув за спину Алисы, и быстро прикрываю дверь в гардеробную, потому что придурок Рыбкин со своей курицей вваливаются в комнату вслед за нами.

– Влад, ты уверен, что сюда никто не войдет? – я слышу, как закрывается дверь спальни, отрезая звуки из квартиры.

– Уверен, детка. Мы с тобой настоящие экстремалы!

– Ой, мне это так нравится! А если кто-нибудь догадается?

– Всем плевать, ты еще не поняла?

– А тебе?

– И мне!

– На всех?

– Сейчас – да…

Вот это засада! Но хуже всего даже не их дебильные, страстные вздохи-разговоры, а то, что узкая дверь в гардеробную комнату набрана из поперечных планок по типу жалюзи, и Алиса продолжает видеть постель перед собой и спектакль на ней. И судя по тому, как заведена парочка, спектакль обещает быть грязно-откровенным. На большее эти двое не способны.

Хреновая ситуация! Хуже может быть только если тебя за чем-то подобным застукают родители.

Я продолжаю прикрывать рот Алисы рукой и склоняюсь к ее волосам.

– Хочешь, чтобы я вмешался? – тихо спрашиваю.

– Нет! – она выдыхает почти беззвучно в мою ладонь, но я слышу. И чувствую, как ее пальцы впиваются в мое бедро. «Нет», – дергает подбородком и мне становится ясно, что с шоком она не справляется.

Я убираю волосы с ее плеча и наклоняюсь к уху.

– Закрой глаза! – не прошу, а требую шепотом, задев его губами. – Закрой, Снег, и забудь о них! Это чужая жизнь, больше не твоя, слышишь? Они просто двое мерзких червяков! Ты переступишь через них и пойдешь дальше.

Алиса дрожит, будто стоит под ветром и ей холодно. Я подошел к ней очень близко, но подступаю вплотную – так, чтобы она чувствовала мою грудь. Спустив ладонь с лица, обхватываю девушку под шеей, прижимая к себе в желании согреть и не отпускать.

Я не хочу, чтобы она сейчас слышала, что происходит в спальне, и думала о другом парне. Я хочу, чтобы она думала обо мне. Всегда!

Ухо у Снежной нежное и прохладное, с аккуратной золотой сережкой в мочке с синим камешком под цвет ее глаз. Мне не надо видеть это, я знаю и задеваю ее.

Мои губы намного горячее ее кожи и, замолчав, я продолжаю касаться нежного уха ртом. Слушая, как стучит собственное сердце, осторожно отогреваю Алису своим дыханием, опускаю голову и касаюсь губами ее щеки. Проведя ртом вдоль скулы, возвращаюсь к уху, чтобы прихватить его уже смелее и попробовать языком.

Алиса приятно пахнет и идеально ощущается в руках. Ее мягкие волосы щекочут лицо, а пальцы не отпускают. Мы стоим так тесно, как не были никогда, и от ощущения замкнутого пространства и темноты, в котором мы оказались… от того, что это «она» со мной, у меня начинает ехать крыша.

– Алиса…

Да, я знал, что это будет вот так – покалывать руки от прикосновения к ней и ощущаться, как чистый кайф. Я сам закрываю глаза и похрен, что происходит вокруг. Мы столько раз спорили, но я не переставал ее хотеть, и сейчас просто не могу с собой справиться. Однажды я сказал Снежной, что если она позволит, я сделаю всё сам, и не шутил.

С ней мне не нужны ни разговоры, ни прелюдии – я просто лишаюсь тормозов.

Трусиха Снежная, разве может для нас что-то значить один чертов год?

Ну почему он, этот чертов придурок, а не я? Почему?!

Эта мысль не уходит, и я продолжаю неспеша целовать ее шею, выпадая из реальности и обнимая. Незаметно для себя опускаю руки на ее бедро и живот. Подбираюсь к ней ближе, запустив ладонь под пуловер и поглаживая прохладную кожу под грудью, продолжая согревать и приучать. Делать ее своей.

Откуда эта мысль? Да какая разница! Главное, что во мне ничего ей не противится. И Алиса не противится мне, когда моя ладонь забирается под ее юбку и стягивает к бедру колготки. Когда я трогаю Снежную так, как только мог мечтать, и не верю себе.

У нее тонкая талия и шелковое бедро под пальцами. Моя ладонь лежит на нем, но я боюсь двинуться дальше, и невозможно этого хочу. Она больше не дрожит. Я слышу, как высоко Алиса дышит и замирает от движения моих губ. Как легко вздрагивает, но не отстраняется, когда я проникаю под ее бюстгальтер и накрываю рукой грудь. Поднимает подбородок, откидываясь на меня плечами, когда под юбкой я все же забираюсь в ее бикини. Держу губами щеку и позволяю себе то, чего хочу больше всего – узнать ее там.

У меня никогда не было проблем заболтать девчонку, но сейчас слова кажутся лишними. Как и посторонние звуки. Я слышу свое сердце и чувствую под рукой сердце Алисы – оно сильно бьется, прогоняя из девушки последний холод. А вместе с ним и страх. Здесь, в полутьме чужой гардеробной, она оказалась куда смелее, чем в своей спальне.

У Снежной небольшая, но упругая грудь, с тугими вершинками сосков. Она из тех редких девчонок, в ком гармонично соединились хрупкость и женская округлость, не зря Ромка бесится, когда парни смотрят на его сестру. Но я влюбился в нее раньше, когда она еще была худышкой с косой, одного со мной роста, и приходила к младшему брату в класс узнать, не подрался ли он с кем-нибудь снова.

Он и дрался – со мной, и мне нравилось отвечать дерзостью на ее распахнутый синий взгляд. То растерянный, когда попадало мне, то строгий – когда Ромке. Но зато она меня замечала. Так часто, что потом привыкла видеть в своем доме и выучила имя.

Я бы хотел слышать его от неё чаще.

– Руслан… – шепчет она на вдохе, потому что я перешел все запреты и сейчас ласкаю ее пальцами там, где влажно и горячо. Поглаживаю рукой между гладких бедер и сам двигаясь у ее бедра навстречу этой ласке.

– Нельзя, слышишь… Мы не можем!

– Можем. Мы уже занимаемся сексом, Снег, и это лучшее, что может быть.

Я отвечаю тихо, обводя ее ухо языком и ощущаю, как она вздрагивает, но уже не от холода, а от моих слишком смелых прикосновений. Мне хочется их больше, и ее себе больше. Не только чувствовать Алису, но и видеть. Я так давно помешан на ней.

Качок-Рыбкин с подругой уже свалили. Недолго страсть кипела – и пары минут не прошло, как все угасло. Придурок так спешил спустить не только яйца, но и отношения в трубу, что даже не помог девчонке встать с кровати. Кретин!

Алиса не видит этого, я ей не даю. Но то, что происходит между нами – для нее слишком, и она просит:

– Руслан, пожалуйста, не здесь.

– Но ты пойдешь со мной?

– Да.

– Алиса? – я боюсь верить.

– Да!

Я убираю руку с ее груди и поворачиваю Снежную к себе. Посмотрев в скрытое тенью лицо, наклоняю голову и целую в губы. А она отвечает. Я же не сошел с ума? Отвечает с желанием и не менее страстно, чем я, потянувшись ко мне и положив руку на мою шею.

Люблю ее губы, ни у кого таких нет. Мягкие и сочные, с манкой прохладой, я продолжаю их целовать, пока в гардеробной не остается воздуха.

– Ох, Марджанов, – она первая отрывается от меня, – дай мне паузу, а то я задохнусь! И часто ты практикуешь поцелуи в шкафу?

Алиса в порядке и, кажется, удивлена тому, что произошло, не меньше меня, но руку с моего плеча не снимает и не отстраняется. Мои глаза привыкли к полумраку и, клянусь, я вижу, как светится ее взгляд.

– Даже сопляком бы до такого не додумался! – честно признаюсь и улыбаюсь. – Только с тобой всё возможно. Идем!