Хулиган. Его тихоня

Глава 16

16.1. Семья есть семья

POV Ксюша

— Я слышала, у тебя появился парень.

Я с трудом распахнула свои заспанные глаза и тихонько застонала, увидев на пороге комнаты Карину, одну из моих двоюродных сестер, которая не отличалась ни тактичностью, ни вежливостью. Грациозной походкой дойдя до моей кровати, она с усмешкой осмотрела мой внешний вид, который сейчас, должен быть, был нелепым.

Выехав из дому в четыре часа утра, как и планировалось, на место мы прибыли в семь утра. Поздоровались со всеми, с кем только можно было, и, главное, — с бабушкой и дедушкой, я отправилась спать. В дороге мне поспать не дали непрекращающиеся словесные перепалки родителей.

Бабушка и дедушкой жили на отшибе города, в роскошном и большом доме для всей нашей семьи. Из его окон открывался прекрасный вид на заснеженный, прямо-таки сказочный лес. Мне нравилось приезжать сюда в любое время года. Это было идеальное место, чтобы расслабиться, отдохнуть и спокойно почитать свои книги.

Уставшая и недосыпающая от путешествия, я хотела только одного — проваляться в постели все утро.

Но, видимо, у Карины были другие идеи на этот счет, а иначе зачем бы она меня разбудила в девять утра.

Было еще слишком рано для того, чтобы вдаваться в разбор отношений с Кариной. А потому я перевернулась на другой бок и с головой укрылась одеялом, надеясь, что Карина поймет намек на то, что я не в настроении с ней общаться.

Но, как обычно, ей было все равно на мои намеки. Она меня просто недолюбливала, а отсюда и вечные издевательства. Стянув с меня одеяло и отшвырнув его на пол, она забралась ко мне на кровать. Я в недоумении уставился на нее, когда она подобрала под себя ноги и направила свой взгляд на меня.

Господи, я просила только об одном — выспаться. За что ты послал ее ко мне?!

— Он, наверное, какой-нибудь прыщавый ботан, — продолжила Карина. — Ну, подстать тебе. На тебя же ни один нормальный парень не взглянет. По крайней мере, без слез.

— В отличие от тебя, да? — спросила я скучающим тоном.

— Да, в отличие от меня, — Карина одарила меня своей фирменной слащавой улыбкой. — Помнишь Женьку? Мы теперь встречаемся.

Женя?

Я нахмурилась. Это же не тот заносчивый, высокомерный и зазнавшийся Женя, который считал себя Божьим даром для девушек? Он был из богатой семьи и разбрасывался деньгами, чтобы произвести впечатление на девчонок. А еще он был тем парнем, который ходил за мной по пятам и приглашал на свидания, когда мы жили в одном городе и учились в одной школе. К тому же он был младше меня, ведь в этом году он только должен был перейти в одиннадцатый класс.

Разве она не знала об этом?

Если так, то я точно не собиралась ей рассказывать.

— И твои родители разрешили тебе встречаться с мажором, который не умеет складывать “2+2”? — не могла не спросить я, вспоминая умственные способности того самого Женьки.

— Только посмей им рассказать! — прошипела она в ответ.

Я потупила глаза, а потом зевнула, не в силах побороть сонливость.

— Ты мне для чего это рассказала? — с усталым вздохом спросила я. — Для чего, Карин?

— Разве ты не завидуешь мне?

— С чего бы мне тебе завидовать? — невозмутимым тоном отозвалась я, садясь на кровати.

— Он тебе нравился, не так ли? Он рассказывал мне, как ты ходила за ним по пятам, пока не переехала.

Вот лжец!

— Это он преследовал меня, — заметила я.

— С чего бы это? — сестра неверующим взглядом уставилась на меня. — В общем так, я предупреждаю тебя, Ксюша. Не приближайся к моему парню.

— Сдался он мне, — пробормотала я себе под нос, расчесывая пальцами спутанные волосы, а затем громко сказала: — Как скажешь.

— Мне нужно твое обещание!

— Обещание, может еще клятву? И кроме того, я не видела этого маньяка с тех пор, как мы с родителями переехали отсюда, и, надеюсь, никогда больше не увижу. Теперь ты можешь уйти и дать мне поспать?

Но вместо желанного ухода, Карина одарила меня своим громким фырканьем.

— Я не позволю, чтобы ты еще и плохо о нем отзывалась.

Не успела я даже закатить глаз, не то чтобы выгнать Карину из комнаты, как появилась еще одна моя двоюродная сестра. Я застонала вслух и упала обратно на кровать, закрыв лицо ладонями.

Они меня замучить до смерти решили?!

— Привет, ботаник, — приветливо поздоровалась Марина, усаживаясь рядом с сестрой-близнецом. — Не могу поверить, что у тебя появился парень.

— Откуда вы вообще это узнали? — не удержалась я и спросила.

Они синхронно усмехнулись, переглянувшись между собой.

— Дядя ныл об этом дедушке внизу, — ответила Марина. — Хотя странно, он же должен быть рад этому.

— Почему?

Ее улыбка превратилась в ухмылку.

— Потому что хоть кто-то захотел встречаться с его дочерью, которая представляет из себя ботаника и книжного червя.

Карина пронзительно рассмеялась и похлопала сестру по плечу. Я с досадой уставилась на них, желая сначала заткнуть им рты, а потом пинком выставить за дверь.

Вместе они были вдвойне подлее и вдвойне ужаснее. С роскошными каштановыми волосами и карими глазами Карина и Марина росли двумя очень красивыми девушками.

К сожалению, они это знали и использовали в своих интересах.

Если бы только у меня была фотография Леши, то я бы утерла близняшкам носы так, что они отстали бы от меня до конца жизни. Я бы с удовольствием посмотрела на их завистливые лица. Они бы, наверное, упали в обморок от шока. А потом, наверное, обвинили бы меня в привороте за то, что я заполучила такого суперсексуального парня.

— Что вы здесь делаете?

Мой взгляд переместился на дверь. В комнату ввалились мой любимый двоюродный брат и старший брат близняшек Федя. При виде него я вздохнула с облегчением.

Слава Богу, он был здесь.

Но, присмотревшись к нему, я почувствовала, что что-то было не так.

— Обе на выход! — рявкнул он на своих сестер.

Обычно они надували щеки от обиды, прежде чем подчиниться. А теперь я с недоумением наблюдала, как они бросили друг на друга испуганные взгляды, а потом стремглав выбежали из комнаты. Федя смотрел на них, сжав руки в кулаки и стиснув челюсти.

Беспокойство повело меня к нему.

— Федь, у тебя все хорошо? — спросила я, коснувшись его руки.

Он перевел взгляд на меня.

— Они опять издевались над тобой?

— Они без этого не могут, — сказала я с улыбкой. — Я скучала по тебе, Федя.

Хмурый взгляд Феди исчез и он улыбнулся. Он притянул меня к себе, чтобы обнять, а я завизжала, когда он переборщил с силой.

Мы с братом сели на мою кровать и обменялись новостями. Федя добродушно поддразнивал меня за то, что у меня появился парень, и смеялся над тем, что папа так сильно не любил Лешу. В коротком порыве защиты он спросил, хорошо ли Леша ко мне относился, и я заверила его, что да, очень даже хорошо.

Через некоторое время мы с Федей спустились вниз. Наши родители разговаривали друг с другом в гостиной. Папа и мама сидели на одном диване, а дядя Коля и тетя Оля, имена которых в детстве я постоянно путала, — на другом.

Тетя Оля, папина младшая сестра, была миниатюрной и пухленькой женщиной с короткими рыжими волосами и искрящимися зелеными глазами. Дядя Коля же был высоким мужчиной, с карими глазами и темными волосами с проблесками седины.

Вновь поприветствовав их после своего короткого сна, я села рядом с дядей и толкнула его плечом.

— Дядя Коля?

— Что, Ксень? — спросил он, переведя на меня свой теплый взгляд.

— Вы должны были остановиться на Феде.

Выражение его лица стало недоуменным.

— Что?

— Ничего, — я тяжело выдохнула и смущенно улыбнулась.

И если дядя не понял мой посыл, то тетя рассмеялась с моих слов.

— Что они уже тебе сделали?

— Они доставали ее наверху, — сказал за меня Федя, садясь рядом со мной. — Ксю права. Вам, мама и папа, следовало остановиться на мне и не воспроизводить на свет этих… — язвительно выплюнул он.

— Они безвозвратно удалили его игровой аккаунт, — шепнул мне дядя на ухо.

О-о-о-о… Федя был заядлым геймером с самого детства. Но он был и очень умным, и потому как он приносил домой хорошие оценки, родители позволяли ему спокойно играть. Все в семье знали, как он любил свои игры, а его родители даже следили за тем, чтобы к его компьютеру никто и близко не подходил. Ну, видимо, все же не усмотрели до конца.

— Зачем они так? — спросила я дядю.

— Федя поймал их на попытке улизнуть посреди ночи, чтобы пойти на какую-то вечеринку, на которую я их не отпустил. Они в месть брату залезли в его компьютер. Теперь они под домашним арестом до тех пор, пока Федя не восстановит свой обнуленный прогресс в играх.

Федя скрипнул зубами и отвернулся. И хотя я не была геймером, но понимала его. Если бы кто-то так обошелся с моими книгами, то я бы… Даже представить себе не могла этого.

— Что же мне делать с этими девчонками? — пробормотала тетя Оля, разочарованно качая головой.

— Сдать их в детдом, — сухо предложил Федя. — Или в колонию для несовершеннолетних по факту порчи имущества.

Дядя Коля усмехнулся и повернулся к моему папе.

— Толь, тебе так повезло с дочерью.

— Вот именно! Только почему у меня в итоге родились два чертенка, а у тебя — ангел, мне совершенно непонятно, — проворчала тетя Оля.

— Потому что я тоже ангел, — отозвался папа, сверкая белозубой улыбкой, а затем повернулся к маме: — Да, Наташ?

Мама же лишь закатила глаза.

— Еще раз забудешь о нашей годовщине, и ты действительно станешь ангелом.

Все засмеялись, а я не смогла заставить себя даже улыбнуться. Огромное чувство вины одолело меня, когда они продолжили говорить обо мне.

Папе повезло с дочерью? Я — ангел?

Я склонила голову и сжала руки в кулаки.

Они не знали, что я больше не была хорошей девочкой. Они не знали, что я скрывала от них печальную репутацию и не менее печальные занятия своего парня.

Я закусила губу и посмотрела на родителей.

Если бы они только узнали, то наверняка бы разочаровались во мне. И больше никогда бы не стали мне доверять.

— Ты не выбираешь свою семью.

Я повернула голову и увидела бабушку, вошедшую вместе с дедушкой. Она остановилась, чтобы поцеловать меня в макушку, а затем продолжила говорить:

— Мы спорим, мы ссоримся. Мы расходимся в разные стороны и иногда не разговариваем друг с другом по несколько дней. Но, в конце концов, семья есть семья. Любовь всегда будет рядом.

Вся гостиная погрузилась в молчание, пока мы обдумывали ее слова. Это была бабушка.

Она всегда умела подобрать слова и всегда знала, что сказать в нужный момент.

Семья есть семья. Эти слова пронеслись у меня в голове. Значит, что бы я ни сделала, моя семья все равно будет меня любить? Что бы ни случилось, они все равно будут рядом со мной?

Конечно, будут. Мне повезло родиться в любящей и заботливой семье. Даже своих двоюродных сестер я любила. Правда, может быть, не всегда и не особо сильно, но любила.

Мое настроение улучшилось и я почувствовала, что стала расслабляться.

Спасибо за это бабушке.

— Но если бы я мог, я бы променял своего сына на Наташу, — вмешался дедушка с озорным блеском в глазах. — И я бы ни за что не позволил Толе и на километр приблизиться к ней. Мы бы с Наташей нашли кого-нибудь получше.

Я рассмеялась самая первая, увидев оскорбленное лицо отца. А затем мой смех подхватили и остальные.

16.2. Тоска и ее спаситель

Я вертела телефон в руках, надеясь, что он зазвонит, надеясь, что Леша позвонит. Я пыталась дозвониться до него вот уже все утро, но сколько бы раз я ни звонила, он не брал трубку.

Убрав телефон в карман, я тяжело вздохнула и, обняла себя за плечи, задрожала от прохладного ветра.

Вздохнув еще раз, я забралась с ногами на скамейку и опустила подбородок на колени. Я стала наблюдать за тем, как Федя, папа, дядя Коля и дедушка играли в снежки. Марина и Карина с завистью смотрели за всем с окна дома, находясь под тотальным домашним арестом, не позволяющих выходить не то что за ворота дома, а даже за входную дверь. Мама, тетя Оля и бабушка остались в доме потягивать горячий чай и делиться сплетнями.

Я подумала о кулоне, подаренном Лешей, который был усердно спрятан в моей сумке. Сделано это было, с целью спасти столь ценный моему сердцу подарок от моих сестер, которые любили без спроса брать чужие вещи и зачастую не возвращать. Так что, пока я не вернусь домой, я буду надежно прятать его.

Когда у меня зазвонил мобильный, сердце екнуло при мысли, что это был Леша. Но, увидев имя звонившего абонента, мои плечи сникли. Это была Уля.

Ну почему он не звонил мне?

Раздраженно я ответила на звонок.

— Что?

— Мда-а. Видимо, у кого-то плохое настроение.

— Нет.

— Ладно, что делаешь? — спросила Ульяна.

— Типа гуляю. А ты?

Она смешно застонала в трубку.

— Тухну! Хотела бы я сейчас оказаться с тобой, было бы не так скучно. У меня самолет в Сочи только завтра, а сегодня мне тухнуть одной дома. Хотя я и в Сочи то не очень хочу. Ненавижу снег, а родители, как надо, тащат меня на горнолыжный курорт.

Я тихо усмехнулась, чтобы Уля не услышала.

— Может, ты там встретишь какого-нибудь красивого парня и устроишь себе курортный роман, — решила я подбодрить унывшую подругу.

— Ты не видела мой горнолыжный костюм. В нем на меня никто не посмотрит! — заныла она еще громче. — Хотя, если я себе что-нибудь сломаю на склоне и меня доставят в больницу, где я сниму этот отвратительный костюм, то… То я своей великолепной фигурой и харизмой смогу зацепить какого-нибудь красивого парнишку в сексуальном белом халате.

— Уля, как можно быть насколько самовлюбленной?

— Ты меня видела? Как можно меня не любить? — недоуменным тоном парировала она. — Ты лучше о себе расскажи, Орлов уже звонил тебе?

Я улыбнулась. Вчера вечером, когда мы переписывались с Ульяной, она утверждала, что уже соскучилась по мне. А я, в свою очередь, рассказала ей о своем прощании с Лешей. Это успокаивало — было с кем поговорить о своих проблемах.

Я не могла довериться никому в семье. Я не хотела, чтобы кто-то знал, что мы с Лешей не общались. Папа был бы вне себя от радости, а близнецы, возможно, снова стали бы насмехаться надо мной.

— Нет, — удрученно ответила я.

— Не волнуйся, он обязательно позвонит.

— Надеюсь. Я просто не понимаю, что произошло. Может, я его и правда обидела вчера.

— Ксюша, ты знала, во что ввязалась, когда решила остаться с ним, — напомнила мне Уля. — Так что, не смей жаловаться. Но и не накручивай себя. Даже если он и обиделся, то он позвонит тебе сразу же как отойдет.

А дело было в том, что я не знала — обиделся он или нет.

Я прокрутила в голове вчерашнее прощание, как он нежно смотрел на меня в машине и как мы обменивались сладкими поцелуями. Мы были счастливы, по крайней мере, я. Ну, я могла сказать, что он был в довольно хорошем настроении. Только после того, как я начала ныть о своих родителях, его настроение резко изменилось.

Ему однозначно не понравилось, что я стала жаловаться на своих родителях. Но почему, если они его недолюбливали?

Мне пришла в голову мысль, от которой у меня сжалось сердце.

А что, если у Леши не было родителей? Не было семьи?

Признаки налицо. Во время нашего первого свидания он стал холодным, когда я спросила, готовит ли кто-нибудь для него. Леша никогда не упоминал о своей семье, что показалось мне странным, но я сочла этот факт нормальным из-за его замкнутости. Леша никогда не рассказывал мне ничего личного, и единственные, кого я знала, кто постоянно находился рядом с ним, были его друзья.

Если моя мысль была правдой, то я теперь была в его глазах бесчувственной идиоткой.

— Ксю! — крикнул Федя. — Пойдем с нами!

— Кто это был? — нетерпеливо спросила Уля из динамика. — Это был мужской голос? Ты там с парнем?! Ты уже изменяешь Леше только потому, что он не позвонил?! А я то думала, что ты тихоня и недотрога.

Я поморщилась от версии подруги и указала Феде на телефон, как бы говоря о своем разговоре.

— Это был мой двоюродный брат. И он меня зовет, так что мне пора.

— Погоди, а он такой же сексуальный, как и твой папа?

— Ульяна, фу!

— Я тебе что собака, чтобы мне "фу" говорить?! — в шутливой форме возмутилась подруга. — А чисто теоретически, если я не могу быть с твоим папой, потому что он занят, могу я быть с твоим братом? — спросила она, не скрывая смеха.

— Только через мой труп, — ответила я ей, также посмеиваясь. — Я ни за что на свете не отдам своего любимого брата тебе.

— Ксю! — снова позвал меня Федя.

— Уля, мне правда нужно идти. Давай поговорим позже, ладно?

— Ладно. И повеселись там, Ксюш.

— И ты, Уля.

Я закончила разговор и положила телефон обратно в карман. Разговаривать с Ульяной было весело и она всегда помогала мне отвлечься от насущных проблем. Я глубоко вдохнула и выдохнула.

Может, мне стоило попробовать поговорить с Лешей о его семье?

Но я знала, что не стану этого делать. Я не могла так сильно рисковать, боясь потерять Лешу. Иногда я жалела, что у меня не было маминого бесстрашного и сильного характера. С ним бы я точно ничего не боялась.

Решив перестать впадать в меланхолию, я встала и украдкой направилась к Феде, на ходу готовя свой боевой снаряд. И вот, мой снежок попал точно в цель, дав всем понять, что я присоединилась к их игре.

На мгновение мне стало интересно, чем сейчас занимался Леша.

И не скучал ли он по мне.

Ведь одному Богу было известно, как сильно я скучала по нему.

16.3. Ужасное время

POV Леша

Я никак не мог заснуть.

Потерев ноющий висок, я тяжело вздохнул.

Кошмары. Чертовы кошмары не давали мне уснуть.

Я допил остатки пива и оглядел обстановку. Череп пригласил в свой дом достаточное количество людей на вечеринку по случаю приближающегося Нового года, и мне это не нравилось. От шума, толпы и девушек, которые то и дело бросали на меня призывные взгляды, у меня еще больше разболелась голова. Не говоря уже о том, что Громов, который и притащил меня сюда, исчез еще час назад.

Встав с дивана, я поплелся на второй этаж, желая найти пустую комнату. Одна девушка решила поплестись за мной и обнять, но я, смерив ее презренным взглядом, оттолкнул ее и стал подниматься дальше по лестнице. Забавно, что могла сделать с инстинктом самосохранения жидкая храбрость, в простонародье — выпивка. Если бы она была трезвой, то убежала бы, как только узнала меня.

Я нашел комнату и развалился на кровати. Вытащив телефон, я уставился на экран.

Ксюша перестала звонить мне еще два дня назад.

Не то чтобы я винил ее в этом.

Честно, сейчас мне не было до этого никакого дела.

С тех пор как снова начались кошмары, меня перестали волновать многие вещи.

Я помассировал пальцами висок и поморщился от жуткого недосыпа.

Мне срочно нужно было поспать, чтобы тупо не откинуться. Но я знал, что это было почти что невозможно. Как же я, блять, ненавидел это время года.

Нет, не ненавидел, а страшно боялся.

И я бы все отдал, лишь просто проспать эти тяжелые дни.

— Привет, Леха.

Я поднял голову с кровати. Влад вошел в комнату с пьяной ухмылкой на лице, держа под каждой рукой по девушке.

— У меня есть для тебя новогодний подарок. Вообще-то, целых два.

Обе девушки были пьяны и едва держались на ногах. Череп был прав. Рябинину определенно нравились девушки постарше. Раздраженно вздохнув, я поднялся и сел на край кровати.

— Уведи их отсюда, — проворчал я.

— Ты уверен? — Влад вопросительно поднял бровь. — Разве ты не хочешь перепихнуться сегодня? Да еще и с таким размахом?

Он, блять, серьезно?

— У меня есть девушка, если ты забыл.

На его лице отразилось недоверие.

— И что? Какое это имеет отношение к перепихону?

— Ты что, блять, издеваешься надо мной?! — спросил я сквозь стиснутые зубы.

— Что с тобой не так?

— А с тобой? Я сказал — уведи их отсюда.

Девушки, пришедшие с Рябининым, начали пятиться назад от нас обоих. Они смотрели на нас с опаской, правильно подметив, даже несмотря на их пьяный угар, разлившуюся в воздухе опасную ауру.

Влад нахмуренно уставился на меня, а потом вымолвил:

— Я не могу в это поверить.

— Поверить во что?

— Ты серьезно говоришь мне, что не будешь трахаться ни с кем, кроме своей девушки? Это чушь собачья. Ты даже не звонил ей уже несколько дней.

И тут во мне вспыхнул гнев.

— Заткнись, — низко процедил я.

— Ты же не мог влюбиться в нее, — продолжил Рябинин несмотря на мое предупреждение. — Бля, Лех, не будь дураком. Ты же знаешь, что любви не существует. Это похоть, Лех. Обыкновенная похоть.

— Убирайся нахрен и забирай этих сук с собой, — я поднялся на ноги и угрожающе пошел на друга. — Сейчас же!

Но, вместо того чтобы почувствовать угрозу, Влад ухмыльнулся.

— Посмотрите, как пал могучий, — презрительно произнес он.

И я сорвался. Ярость, чистая ярость заставила меня наброситься на Рябинина. Но едва я успел добраться до него, как появился Череп и в последнюю секунду оттащил Влада от меня. Девушки с криками выбежали из комнаты, но меня уже было не остановить. Мне нужно было добраться до Влада. Я должен был выбить всю дурь из этого ублюдка.

Череп пытался закрыть от меня Влада, отчаянно защищая друга, пока мой разум обезумел от жажды крови. Крови, которую я скоро пущу.

— Влад, убирайся отсюда, — рявкнул Череп на Рябинина, изо всех сил пытаясь не подпустить к нему меня.

— Да что я такого сделал? — спросил он в издевательском замешательстве. — Я что-то не то сказал?

— Сейчас же!

Влад хмыкнул и вышел из комнаты в спокойном темпе, совершенно не боясь моего гнева. Череп удержал меня и оттолкнул, когда я попытался прорваться к двери.

— Лех, тебе нужно успокоиться, — проворчал Череп. — Успокойся!

Но я не успокаивался и не собирался позволять Владу распускать язык и уходить безнаказанным.

Кровь. Все, что я видел перед глазами — это кровавую пелену.

Мне нужно было успокоиться.

Но кровь продолжала казаться перед глазами. В уме раздался стон боли и сдавленный смех.

Блять!

Мне нужно было собраться.

Собраться, мать вашу!

Я тяжело задышал и вырвался из рук Черепа, начав метаться по комнате, запустив руки в волосы.

Кошмары сводили меня с ума, теперь еще и это. Блять, я действительно ненавидел это время года.

Твою мать!

Я остановился и поднял глаза на Черепа, который молча стоял и смотрел на меня.

— Почему ты остановил меня?

— Потому что потом ты пожалеешь об этом, — ответил он.

Мои глаза вспыхнули гневом.

— Ты реально думаешь, что я, блять, пожалею?! Ему уже давно нужно было втащить!

Череп устало выдохнул, а затем вымолвил:

— Он не твой враг, Лех. Он предан тебе. Всем нам. Ты знаешь, что заставило его стать таким.

Я не ответил, вместо этого вышел из комнаты и направился вниз по лестнице, а Череп пошел за мной по пятам. Мне нужно было убраться отсюда. И как можно дальше…

Я растолкал толпу, пытаясь не поддаться желанию разбить их веселые рожи.

Они собрались здесь, чтобы отпраздновать приближающийся праздник, который я ненавидим всей душой и сердцем.

— Куда ты идешь? — спросил Череп, когда я направился к входной двери.

— На выход.

Его рука сжалась на моем плече, как только я коснулся ручки.

— Лех…

— Если не хочешь, чтобы я залил твой пол кровью, оставь меня в покое, — предупреждающе прорычал я.

Его рука слегка дрогнула, а затем и вовсе исчезла.

— Не делай глупостей.

Единственным ответом ему послужил звук захлопнувшейся двери.

16.4. Болезненная встреча

— Вставай.

Я открыл глаза, когда свет залил комнату, и со стоном закрыл их. Голова заболела еще сильнее.

— Леша, вставай, я тебе говорю!

Я вскочил на диване, так быстро усаживаясь, что у меня аж закружилась голова. Я схватился за нее обеими руками и снова застонал. Только потом я заметил перед собой пару знакомых ботинок.

Бля-я-ять!

Я поднял глаза и прищурился от яркого света.

— Что ты здесь делаешь? — прошипел я.

Старик, стоявший передо мной, скрестил свои мускулистые руки и приподнял бровь вверх.

— Это все еще мой дом, помнишь?

Я устало потер лицо и ответил в той же манере:

— Ты подарил его мне, помнишь?

— Ты снова это сделал, Леша.

— Что сделал?

Я с мрачным удовлетворением наблюдал, как ожесточалось лицо мужчины.

— Ты знаешь, что ты сделал, — ответил он спокойным голосом.

— И мне насрать, — резко ответил я, не сдерживаясь в выражениях.

— Ты с ума сошел?! — прорычал старик, более не контролируя себя. — Что, если на тебя заявят в полицию?! Что, если тебя посадят?! Ты этого добиваешься?!

— Они это заслужили, — холодно пробормотал я, а потом поднял руку в направлении выхода. — Дверь там. Можешь уходить.

Старик буквально зарычал от злости, но мне было все равно. Я поднялся с дивана и пересчитал бутылки, валяющиеся на полу.

Неудивительно, что моя голова так сильно трещала.

— Леша, ты должен прекратить это.

Я наклонился, чтобы подобрать пустые бутылки. Собрав их, я направился на кухню.

Старик последовал за мной, но я не обращал на него внимания. Так было всегда, когда он заявлялся.

— Леша, — сказал он на выдохе, в его голосе слышалось явное разочарование.

Я одну за другой отправлял пустые бутылки в мусорное ведро. А сам в это время думал о чудодейственной таблетке аспирина, что должна была унять мою головную боль.

Когда в моих руках осталась последняя полупустая бутылка, я поднял ее, намереваясь вылить остатки в раковину.

— Это должно прекратиться, Леша. Я больше не намерен терпеть это. Я беспокоюсь о тебе, как и положено отцу. Ты можешь испоганить свою жизнь. А я не хочу, чтобы это случилось.

— Забавно, — пробормотал я, крепко сжимая бутылку в своих руках.

— Что?

Мой взгляд встретился с его. Мужчина, стоявший передо мной был высоким, в меру крупным, с резкими чертами лица, которые с возрастом только усиливались. Любой, кто смотрел на него, знал, что с ним не стоило связываться. Его угрожающая аура, повсюду преследовала его, отпугивая от него абсолютно всех. И никто не мог отрицать, что я был точным копией того, кто стоял сейчас передо мной.

Именно из-за него я никогда не смотрел на себя в зеркало, чтобы лишний раз не вспоминать его.

Он был Сергеем Орловым, человеком, которого я никогда больше не считал своим отцом.

— Забавно, что ты называешь себя моим отцом, когда мой настоящий отец сидит в тюрьме.

Он пристально посмотрел на меня, а затем вымолвил:

— Леша, ты же знаешь, что это неправда.

Я совсем невесело рассмеялся. Я продолжал смеяться, даже когда повернулся к раковине, чтобы все таки вылить содержимое бутылки в канализацию.

— Через пару дней Новый год. И раз уж я здесь, то почему бы нам не сесть за стол и не поговорить, как подобает семье?

— Мы не семья, — твердо ответил я.

— Мы семья, нравится тебе это или нет.

Я не ответил, промолчал, стиснув зубы.

— Это не то, чего она хотела бы для тебя.

Я стиснул зубы и вцепился руками в край раковины.

— Не смей.

— Если бы твоя мать была здесь и знала, что творит ее сын…

Я крепко зажмурил глаза, чувствуя, как боль пронзала меня, защемляя каждый нерв. Воспоминания, которые я спрятал в глубине своей темной души, рвались наружу, и я изо всех сил старался подавить их.

— Заткнись. Просто заткнись.

— Подумай о том, что чувствует твоя мать, видя тебя таким.

И тогда я потерял самообладание.

Нежеланные и бессвязные воспоминания нахлынули на меня, а кошмары настигли меня даже в бодрствующем состоянии, заставляя задыхаться от боли и хвататься за голову. Воспоминания были слишком болезненными. Слишком…

Ее милая улыбка и нежные ласки, когда она укладывала меня маленького спать.

Ее заплаканное лицо, когда она смотрела, как уходил отец, говорящий, что все будет хорошо, что он вернется.

Ее окровавленное лицо, окровавленные ноги и обмякшее тело, которое я держал в своих руках, взывая о помощи, но никто, ни один, сука, человек не услышал меня. А потом стало слишком поздно…

Чьи-то руки схватили меня за плечи и встряхнули.

— Леша!

Но было уже слишком поздно, чтобы можно было достучаться до меня.

— Она ничего не чувствует! — я отбросил руки отца, схватил бутылку с раковины и со всей силы швырнул ее через всю комнату. Она разбилась на тысячу осколков о стену, а затем я прорычал: — Мама ничего не чувствует, потому что она мертва!

— Леша, мне очень жаль. Послушай меня…

— Ее больше нет! — мои дикие глаза вперились в мужчину, который был моим отцом, мужчину, который бросил нас, мужчину, который не защитил мою мать от больного ублюдка. — Она мертва! И это, блять, твоя вина!

— Леша…

Я сделал шаг назад и почувствовал, как что-то врезалось в босую стопу.

Но не было никакой боли. Точнее она была повсюду, но внутри меня — в голове, в груди, в душе. Другой боли в другом месте я не чувствовал.

Отец попытался подойти ближе, но я отгородился от него рукой. Я пытался дышать, но дыхание давалось мне с трудом. Я знал, что происходило со мной.

Но этого не должно было происходить!

— Убирайся! Убирайся нахуй!

Он вздрогнул от моего гневного рева.

— Сынок…

— Убирайся! — я развернулся и начал швырять все, что попалось под руку, пытаясь вытеснить чувство, которое сковало мои голову, грудь и внутренности, так сильно, что я не мог дышать. — Убирайся! Оставь меня в покое!

Отец порывался подойти ко мне.

— Леш, у тебя кровь!

— Убирайся! — я зажмурил глаза и схватился за голову, пытаясь отгородиться от всепоглощающей боли и начать дышать. — Вон! Убирайся к черту!

Удар пришел из ниоткуда. Я отшатнулся и упал на пол, к счастью, не задев осколки в нескольких сантиметрах от себя. Затем свет померк в моих глазах.

Когда я погрузился в темноту, голос человека, которого я ненавидел всем своим существом, повторял одни и те же слова снова и снова. Слова, которые уже не имели никакого смысла. Было слишком поздно для них.

— Прости меня, сынок. Мне очень жаль. Прости меня.