Хулиган. Его тихоня

Глава 18

18.1. Сокрушительное прозрение

POV Ксюша

Меня разбудили поцелуи.

Невесомые ласки прошлись по моей шее и подбородку, скользнули по губам и спустились по другой стороне шеи. Медленно покидая туманный сон, я шумно вздохнула, почувствовав легкий укус нежной кожи.

О Боже…

Я неторопливо распахнула глаза, привыкая к яркому свету, и увидела макушку Лешу. Только сейчас память вернулась ко мне.

Вчера я пережила самую страшную поездку в своей жизни с Данилом, который забрал меня с вокзала.

Увидела Лешу перед могилой его матери.

Поздравила его с днем рождения и Новым годом.

Отдалась его поцелую рядом с машиной Данила.

Мы насладились играющим в небе фейерверком и попробовали торт, который я испекла для Леши.

А потом поехали обратно в город, пока Леша не решил припарковаться в стороне от дороги, потому как мы оба были смертельно вымотаны, а добираться до дома было очень долго.

Затем дело дошло до поцелуев на заднем сиденье машины, где Леша соорудил импровизированную кровать, воспользовавшись подарочной коробкой, оставленной Данилом. Внутри оказался набор юного романтика, включающий в себя два мягких пледа, послуживших нам покрывалом и одеялом, светодиодные свечи, бутылка красного вина и… презервативы, от которых я нещадно смутилась, позабавив Лешу своей реакцией.

Этой ночью мы спали вместе, обнявшись.

Я встряхнула головой, избавляясь от нахлынувших воспоминаний. Лицо Леши нависло над моим и он плотоядно ухмыльнулся.

— Наконец-то ты проснулась.

Мое тело запылало от смущения, когда я осознала, в каком опасном положении оказалась.

Он был на мне.

Я была под ним.

Ну, сегодня же его день рождения, — озорно прошептал мой разум.

О Боже. Его день рождения!

— С днем рождения, Леша, — прошептала я, продолжая смущенно пылать.

Его глаза потеряли свой плотоядный оскал и заметно смягчились. Он склонил голову еще ниже.

— Так, где же мой подарок? — прошептал он мне в губы.

Я потерянно моргнула и судорожно сглотнула.

— Я… э-э…

Секс на день рождения, секс на день рождения! — вновь прошептало мое сознание.

— Ксюш?

От испуга моя голова дернулась вверх и ударилась лбом о его лоб. Достаточно сильно. Перед глазами заплясали звезды и я схватилась за лоб, крепко зажмурившись.

Как же больно!

— Блять, — услышал я сдавленный шепот Леши и приоткрыла один глаз. Он больше не нависал надо мной, а сидел рядом, массируя свой лоб.

— Прости! — я в отчаянии поднялась и встала перед ним на колени. — Прости, прости, прости!

Он опустил руку и я взяла его лицо в свои ладони. Я осторожно провела большим пальцем по красному пятну от столь нелепого столкновения.

— Как смело с твоей стороны.

Мой взгляд метнулся к его глазам.

— Что?

Но он не смотрел на меня. Его взгляд был прикован к моей груди, которая находилась практически перед его глазами. Затем он стал опускаться все ниже и ниже, пока не остановился на моих бедрах. Мое платье задралось без моего ведома, обнажив верхнюю часть бедер, практически до нижнего белья.

Я сглотнула, а мое лицо снова запылало.

Не успела я опомниться, как снова оказалась под ним, а его губы оказался на моих.

Я ахнула от неожиданности, когда он глубоко просунул свой язык в мой рот, кончиком уговаривая мой рот открыться еще шире.

Не раздумывая, я подчинилась. Мои руки вцепились в его плечи, пока я отвечала на столь страстный поцелуй. Леша зажал колено между моих ног. Его проворная рука начала двигаться по моему телу — шея, талия, бедро. Он принялся беззастенчиво поглаживать и разминать мое бедро.

А затем… его проворная рука скользнула между моих ног, накрывая трепещущую от прикосновений плоть. Из меня вырвался стон удовольствия и я беспокойно заерзала под его телом.

Я не знала, что мне делать. Мое тело зажило собственной жизнь, двигаясь благодаря каким-то природным рефлексам. Все, что я знала, — это то, как сильно я соскучилась по Леше и его поцелуям. И я ни за что не собиралась останавливать его.

О да-а-а…

Я была в его власти.

Мимо проехала машина, своим оглушительным сигналом вырывая меня из блаженного тумана. Несмотря на то что мы находились в стороне от дороги и были скрыты заснеженными деревьями, мысль о том, что мы могли заняться сексом в таком месте, привела меня в ужас.

Леша на мгновение отстранился от меня, поднимая голову и смотря в окно.

— Я проголодалась, — выпалила я, воспользовавшись случаем. — Разве ты не голоден?

Его глаза вернулись ко мне и он вновь плотоядно ухмыльнулся. Я тут же пожалела о своем выборе слов.

— Да, я голоден, — ответил он прерывистым шепотом в нескольких сантиметрах от моих губ. — Очень голоден.

— Я-я имела в виду еду! — заикаясь, проговорила я, упираясь ладонью в его оголенную слаженную грудь, от вида которой еще вчера перед сном пускала слюни. — З-завтрак! Я очень голодная!

— Мы можем сделать это быстро.

Быстро?! Что он имел в виду под “быстро”?

Ужас, который я испытывала, должно быть, отразился на моем лице, потому что он разразился смехом. Его голова упала на мое плечо, а тело сильно содрогалось, пока он продолжал смеяться. Я смотрела на него с неким недовольством и недоумением, но в то же время почувствовала неимоверное облегчение.

Я не хотела лишаться девственности на заднем сиденье машины его лучшего друга.

Когда ему удалось сдержать смех, он сел и потянул меня за собой.

— Тогда мне нужно накормить свою девушку чем-нибудь вкусным, — вымолвил он, коротко целуя меня в губы.

Надев футболку и спрятав от меня свое прекрасное тело, он сел за руль и повез меня в ближайшее место, где можно было позавтракать. Этим местом оказалась блинная.

Леша сел рядом со мной, хотя мог бы сесть напротив, и обнял меня за плечи. Он потребовал, чтобы я покормила его, сказав, что это его день рождения и его желание. И хотя это было так неловко, ведь в заведении были и другие люди, я все же выполнила его волю.

Мы провели там все утро. И я была так рада этому мгновению. Не было места, где бы я хотела сейчас быть, кроме как с Лешей.

Словно и не было последних мучительных дней.

Оказавшись рядом с ним, я забыла о том, как скучала по нему, как каждый день ждала звонка или смс.

Я была готова стерпеть все на свете.

Лишь бы он всегда возвращался ко мне.

Весь день мы провели вместе, а после ужина у меня дома он решил вернуться к себе, потому что ему нужно было там что-то сделать. Я не уточняла, что именно, но решила, что он поедет к Данилу, чтобы обратно поменяться машинами.

К тому времени мои глазу уже закрывались, усталость наконец взяла свое. Я проводила Лешу до двери и получила поцелуй на прощание, прежде чем он ушел. Как только он покинул квартиру, я прильнула к окну, ожидая его выхода из подъезда. Я помахала ему рукой, когда он поднял глаза на мое окно, и искренне улыбнулась.

И тут меня осенило.

Казалось, каждый мускул в моем теле напрягся, когда я смотрела, как Леша уезжал.

О Боже…

Я попятилась назад от окна, тяжело дыша и держась за ноющую от осознания грудь. На глаза навернулись слезы и я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце.

Я… Я больше не… влюблялась в Лешу.

Нет…

Я уже была бесповоротно влюблена в него.

18.2. Любит или не любит?

— Я люблю тебя.

Я вздрогнула, услышав признание в каком-то романтическом фильме, который совершенно не смотрела, будучи отвлеченной на прикосновения Леши или созерцание его прекрасного лица. Мы сидели обнимку у меня дома после ужина и просто наслаждались друг другом.

"Я люблю тебя."

Вроде бы такие простые слова, но в то же время такие неимоверно сложные, как для осознания, так и для признания. Какой будет реакция Леши, когда я признаюсь в своих чувствах к нему? А если он просто посмеется надо мной и скажет, что это не взаимно? Такое ведь вполне могло быть. Отношения — это ведь не всегда про чувства. Особенно, когда твоим парнем является закрытый хулиган с множеством секретов и тайн.

Прошло два дня с тех пор, как я поняла, что влюбилась в него. Внешне я старалась быть спокойной, но в голове у меня творился полный кавардак.

Леша, чертова любовь всей моей жизни, еще даже не сказал, что я ему нравилась!

Тихо вздохнув, я положила голову ему на плечо и уставилась на наши переплетенные руки.

Должна ли я была признаться ему?

Может, мне стоило просто похлопать его по плечу и небрежно сказать:

"Эй, классный фильм. А я, кстати, тоже влюблена в тебя."

Нет, бред какой-то…

Если бы только Вселенная дала мне какой-нибудь знак, что я ему нравлюсь, это было бы замечательно. Потому что признаваться первой мне было страшно.

Сейчас не нужно было заглушить свои чувства, хотя бы до той поры пока я не узнаю о чувствах Леши или их отсутствии. Если бы я могла, то положила бы их в коробку, засунула коробку в мешок, наполнила мешок кучей камней и пустила бы его на дно океана, где его никогда бы не нашли.

Кроме того, сейчас было не самое подходящее время для беспокойства Леши этими проклятыми чувствами. С самого дня рождения он постоянно пребывал в задумчивом настроении. Он редко улыбался и даже почти не дразнил меня, что было определенно плохим знаком.

Списав это на то, что Леша все еще не отошел от визита могилы матери, я сделала вид, что ничего не произошло, и решила подождать, пока он оправится от тяжелых воспоминаний.

Рядом зазвонил телефон, на который пришло сообщение от мамы, сообщившее мне, что они будут дома уже через полчаса. Я снова вздохнула, на этот раз с облегчением, и быстро набрала ей ответ “Очень жду!”.

С тех пор как я узнала, что мать Леши умерла, я стала больше внимания уделять своим родителям. Я старалась больше звонить и писать им, пока они гостили у бабушки с дедушкой. Иногда мне жизненно необходимо было услышать их голос, чтобы убедиться, что с ними было все в порядке.

А еще, чтобы сказать, что я их люблю. Потому что никогда не знаешь, когда у тебя больше не станет такой возможности. Я никак не могла представить себе их потерю. Нет. Я даже думать об этом не хотела.

Но Леша…. Он потерял мать в таком юном возрасте. И он все еще чувствовал себя так, словно это случилось только вчера.

Когда я нашла Лешу перед могилой его матери, мне пришлось сделать глубокий вдох. Я почувствовала его боль и страдания. Они захлестнули меня, как раскаленная лава, пока мои глаза не наполнились слезами.

В тот момент его лицо выражало абсолютную боль.

Мне потребовалось все мое мужество, чтобы не сломаться под напором его боли, пронзившей мое хрупкое сердце. Но я сказала себе быть сильной.

Я должна была быть сильной для него. Потому что он нуждался во мне…

Практически с самого начала наших с Лешей отношений я хотела познакомиться с его семьей. Но теперь я пожалела о своем желании. Осознание того, что его мать умерла, и того, как сильно это на него повлияло, разрывало мне сердце.

Я не знала, как она умерла. И где был его отец, когда все это случилось. И что случилось с Лешей после этого.

Я даже не была уверена, что хочу это узнать.

Поморщившись от воспоминаний, я сказала Леше, что мне нужно приготовить ужин для родителей, на что он согласно кивнул. Я улыбнулась ему и поплелась на кухню.

Как только я закончила с готовкой, то вернулась в гостиную. Леша что-то рассматривал у себя на коленях и был так поглощен этим, что, казалось, не заметил, как я вернулась.

Увидев, что телевизор стоит на паузе, я взяла пульт и включила воспроизведение. Хотя смысла в этом было мало, если уж я пропустила добрую половину фильма, потерявшись в мыслях о Леше.

И ему, как оказалось, теперь тоже не было дела до фильма.

— Ксюша.

Не поднимая глаз, Леша произнес мое имя так, что у меня по спине побежали мурашки.

— Что? — спросила я и наклонилась к нему, пытаясь рассмотреть то, что он так пристально разглядывал на своих коленях. — Что это?

Только тогда я поняла, что он был поглощен моим телефоном.

Он поднял голову, но прежде чем я успела заметить выражение его лица, он сунул телефон мне под нос.

— Кто это?!

На экране появилась наша с Федей фотография. Он тогда повалил меня в сугроб, а я его следом. Валяясь в обнимку в снегу и широко улыбаясь, мы решили запечатлеть себя на память, сделав селфи. Я в замешательстве подняла глаза на Лешу и почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица.

Еще одна дрожь прошла по позвоночнику.

О-о-о, это было плохо.

Очень плохо.

— Кто это, блять, такой?! — процедил он устрашающе сдержанным тоном, пронзая меня смертельно опасным взглядом, готовым превратить меня в никчемную горстку пепла.

— Это… это… — я прочистила пересохшее горло и с опаской проблеяла: — Это Федя.

Я неосознанно отстранилась подальше от Леши и уже собиралась объяснить свои отношения с Федей, кок он угрожающие навис надо мной.

— Федя?! — негромко спросил он, заставив меня вздрогнуть.

Он… он ревновал?

Вселенная, неужели это был тот самый знак?

Если он ревновал, значит, тоже испытывает ко мне чувства, верно? Получается, я ему нравилась, да?

Но сейчас было неподходящее время для радости. Выражение его лица было ледяным, и, похоже, в данный момент я ему не очень-то нравилась.

Я аккуратно стала отползать как можно дальше, пока Леша не уложил меня на спину одним уверенным движением и навис надо мной, уперев руки по обе стороны от моего лица. Я судорожно сглотнула, смотря в бушующие глаза Леши.

— Кто, блять, этот Федя?! — потребовал он ответа.

— Мой двоюродный брат! — пискнула я в ответ. — Его мама — папина сестра!

Услышав ответ, Леша утратил свой гневный взгляд и заметно смягчился.

— Брат? — спросил он более спокойным тоном.

— Да! — яростно закивала я. — Он мой двоюродный брат! Он на два года младше меня. До того как мои родители были вынуждены из-за работы впервые переехать, мы все жили в одном городе, где и бабушка с дедушкой сейчас живут. А потом и они переехали, так что мы теперь встречаемся не так уж часто, только по праздникам. Когда-то они семьей даже жили в этом городе пару лет. Правда, мы разминулись с ними.

Леша нахмурился, но все же отстранился, выпустив меня из своей ловушки. Вновь взявшись за мой телефон, он уставился на фотографию, которая так сильно его взволновала.

— Двоюродный брат, значит, — пробормотал он в раздумье. — Ты не говорила мне о нем.

— У нас как-то не заходил разговор на подобную тему, — неубедительно отозвалась я и вздрогнула, когда он окинул меня мрачным взглядом. — Помимо Феди, есть еще и Карина с Мариной, они его младшие сестры и, получается, мои двоюродные, — решила я на всякий случай признаться и осторожно приблизилась к нему, чтобы перелистнуть фотографию на следующую. — Вот они, они близняшки.

На этой фотографии мы втроем стояли в гостиной на фоне красиво украшенной новогодней елки. Смахнув экран в сторону, чтобы показать ему другую фотографию, я вновь вздрогнула. На ней снова были мы с Федей, но на этот раз я сидела рядом с ним на полу, положив голову брату на плечо, пока тот играл в приставку.

— Мы очень с ним близки… — призналась я, трусливо понизив громкость голоса до минимума, с ужасом наблюдая, как Леша принялся самолично изучать фотографии дней нашей разлуки.

С каждой пройденной секундой его лицо становилось все более мрачным. Ведь почти на всех фотографиях Федя был рядом со мной, чему, кажется, Леша был не особо рад.

Видимо, Вселенная вновь повернулась ко мне задом. Почему знак свыше обернулся для меня столь жгучей ревностью Леши, с которой я понятия не имела что делать?

Я выхватила телефон из его рук и отшвырнула себе за спину, в попытке исправить ситуацию.

— Уже поздно, разве тебе не пора домой? — спросила я с дрожащей улыбкой.

— Ну, — мои глаза встретили его испытующий взгляд, — я подумал, что должен дождаться твоих родителей, чтобы передать тебя им и только потом со спокойной душой уехать.

Он подумал совершенно неправильно! Потому что папа будет явно недоволен его нахождением в доме. И еще тем, что я сорвалась к Леше, бросив семью праздновать Новый год без меня. И если мама поняла меня и отпустила, то папа был мягко говоря недоволен моим уездом.

— Но… но… — начала я, с трудом дыша. — Зачем? Я ведь могу дождаться их сама.

Леша пристально посмотрел на меня, а затем прохрипел бархатистым тоном:

— Чтобы кое-чем заняться, пока их нет.

Мои глаза расширились от ужаса.

Я знала этот взгляд.

Я знала, что он собирался сделать.

Вскрикнув, я подскочила на ноги и побежала в соседнюю комнату. Но Леша поймал меня еще до того как я успела покинуть гостиную и прижал к стене. Он приподнял меня, подхватив под попу, и обвил мои ноги вокруг своей талии.

Он набросился на мои губы с исступленными поцелуями.

Это было так жестко и по-собственнически, что мои мозги начали бы вот-вот плавиться, если бы не…

Мои родители должны были вернуться домой с минуты на минуту. Папа убьет Лешу, если застанет нас в таком компрометирующем положении.

В эту самую секунду я услышала звонок в дверь, оправдывающий все мои внутренние страхи. Меня охватила паника. Я толкнула Лешу в грудь, пытаясь отстраниться, а он в ответ только сильнее прижался ко мне. И, кажется, я почувствовала что-то твердое внизу.

— Ксень?

Когда дверь открылась, Леша все еще прижимал меня к стене и страстно целовал.

— Ксень, ты дома?

Господи, только не это!

Внезапно мои ноги снова почувствовали пол. Я открыла глаза и увидела довольную улыбку Леши, напоминающего кота, вдоволь наевшегося сметаны.

Он подмигнул мне и, взяв за руку, кивнул в сторону родителей.

— Ксень?

Лихорадочно убедившись, что выглядела достаточно презентабельно, мы с Лешей вышли навстречу родителям.

— Да, мам, я здесь, — отозвалась я и поморщилась от своего задыхающегося голоса.

— Здравствуйте, Наталья Васильевна, Анатолий Геннадьевич, — поприветствовал Леша родителей, которые вовсе не ожидали его здесь увидеть. — Передаю вам Ксюшу в целости и сохранности. А теперь до свидания. И с Новым годом! — отозвался Леша, быстро обуваясь и хватая куртку.

А затем его и след простыл, пока мои родители, как рыбы, выброшенные на берег, молча открывали и закрывали рот. Когда их глаза с захлопнувшей за Лешей двери обратились ко мне, я лишь смущенно улыбнулась и пожала плечами.

18.3. На круги своя

POV Леша

— Лех, ты что творишь?

Я перевел взгляд на Даню, который застыл в дверях ванной. Но появление друга не остановило меня от моего занятия. Я продолжил безжалостно смывать в раковину таблетки.

— Орлов, остановись, — потребовал Громов, надвигаясь на меня. — Остановить, блять!

Но было уже слишком поздно. Последняя таблетка растворилась под мощным водяным напором и безвозвратно канула в канализацию, где ей было самое место.

Перекрыв воду и повернувшись к Громову лицом, я швырнул пустую коробку в него.

— Я устал жить в гребаном тумане! — заявил я. — Я уже говорил тебе, что со мной все в порядке.

— А что, если это не так? — парировал он.

— Если это не так, то ты обязательно что-нибудь предпримешь.

Даня пытался сдержаться, но я видел, что он был доволен моим ответом. Еще бы… Я ведь в открытую принял помощь друга, а не послал его к черту, как делал обычно.

Я раздраженно закатил глаза и протиснулся мимо него. Вытерев мокрые руки, я поплелся по коридору, не обращая внимания на шаркающие шаги за моей спиной.

По крайней мере, Громов не давил на меня, а молча принял мою позицию. Уже неплохо…

Мне просто осточертело находиться в вечном тумане из-за этих транквилизаторов, держащих мой разум в здравых рамках. Было мало приятного в оцепенении и зомбировании препаратами, когда чувствуешь себя безвольным овощем. Пора было взять жизнь и свой разум в собственное управление.

Направившись в сторону кухни, желая позавтракать, я замер, услышав голоса.

Знакомые голоса.

— Даня?

— А?

— Кто еще в моем доме? — спросил я, недовольно вздыхая.

Тишина. Я оглянулся через плечо и уставился на потирающего затылок друга — очевидный признак того, что он нервничал.

— Череп? — предположил я и Громов ответил мне неловкой ухмылкой. — Кто еще?

— Э-эм… Влад.

Со скоростью света Громов вернулся в ванную и заперся там изнутри. Я растеряно моргнул, пока меня не захлестнуло лавиной гнева.

Вот урод.

Сначала он притащил ко мне Ксюшу.

Купидон херов.

Теперь он решил вмешаться еще и в мои дела с Рябининым.

Громову охренеть как сильно повезло, что я был в хорошем настроении, когда я приехал забирать свою тачку. Тогда он отделался разве что ударом по печени. Пожалел на свою голову. Потому что с Ксюшей он, в общем-то, не прогадал. Но на этот раз я не буду к нему так благосклонен.

Черт бы его побрал!

Дойдя до гостиной, я увидел Черепа и Влада, сидящих на диване. Одному из этих тоже достанется…

Рябинин заметил меня первым и поднялся с места, поднимая руки в знак заведомой капитуляции.

— Я даже не хотел приходить, так что не надо смотреть на меня так, будто хочешь оторвать мне голову, — огрызнулся он.

Я тут же пожалел, что пришел с пустыми руками, а не с битой, валяющейся где-то в спальне.

Череп тоже поднялся.

— Здорова, Лех. Давно не виделись, — он кивнул на крафтовый пакет, стоящий на журнальном столике. — Мы принесли тебе завтрак.

— Зубы мне не заговаривай, — отрезал я. — Что вы здесь забыли?

— Я подумал, что мы могли бы сегодня потусоваться, — ответил Громов у меня за спиной. — Как сказал Череп, мы давно не виделись.

Я, как в тумане, развернулся и без предупреждения замахнулся кулаком. Удар пришелся Громову в челюсть, и тот, от неожиданности, с громким треском пал на пол. Череп с Владом едва заметно вздрогнули при виде этого зрелища.

— Кто следующий? — спросил я, переведя взгляд на Рябинина, который давно заслуживал хорошей встряски. — Влад?

Рябинин стиснул челюсти и начал закатывать рукава.

— Орлов, ты хоть сам понимаешь, что ведешь себя неразумно? — угрюмо пробормотал он. — Походу, тебе и впрямь не помешает немного размяться.

Череп, увидев, что страшная участь обошла его стороной, снова сел на диван и спокойно переключил канал.

— Сделайте одолжение, свалите на улицу, — попросил он, ухмыльнувшись. — Я не хочу снова убирать за вами. С этого гребаного пола трудно отмывать кровь, а все мы знаем, что Леха помешан на чистоте и не терпит беспорядка.

Я тут же направился к выходу, а Рябинин молча поплелся за мной.

— Разогрей мне пока еду, — обратился я к Черепу. — Я ненадолго.

Влад сокрушенно выдохнул, понимая плачевность своего положения.

— И принеси мне аптечку. Походу, она мне понадобится.

*****

— Как ты не сдох?

— Заткнись! — заорал Рябинин и тут же поморщился. Он дотронулся пальцами до синяка на нижней губе и свирепо уставился на Громова. — Еще хоть слово на эту тему и я тебе втащу, — продолжал он, стиснув зубы.

— Я просто удивлен. Думал, без неотложки и кардиостимулятора не обойдется.

— Заглохни уже, придурок.

Я почувствовал вибрацию, прошедшую по дивану, и перевел взгляд влево. Череп посмеивался со словесной перепалки своих друзей. Он поймал мой взгляд и усмехнулся.

— Ну как, чувствуешь себя лучше? — спросил он.

Я что-то пробормотал в ответ. Все тело болело. Влад не был таким бойцом, как все остальные, но он знал, куда бить. И это было достаточно больно. Не так больно, как пришлось Владу, хотя я и старался быть осторожным, чтобы ненароком не убить его.

Но все же…

И сейчас я определенно чувствовал себя лучше. А наибольшую легкость я словил во время разминки с Рябининым, которая помогла мне начать мыслить яснее и полностью избавила меня от тумана и оцепенения.

И если с друзьями я разобрался, самый тяжелый период года пережил, встретился с Ксюшей, то осталось еще одно неразрешенное дело. Я все еще не оправился до конца от встречи с отцом. Я позволил ему добраться до меня и вновь оказать на себя губительное влияние. Хотя сколько раз я зарекался, что больше не позволю ему появиться в моей жизни? Бесконечно много…

Я буквально ненавидел себя за то, как отчаянно старался быть сильным и, как всегда, летел на самое дно с оглушающим свистом.

— Как поживает твоя девушка? — продолжил Череп, явно находясь в разговорчивом настроении. — Ты же с ней был вчера?

— Да, — коротко ответил я.

— А сегодня? У тебя есть какие-нибудь с ней планы?

— Нет, — я нахмурился с подобного любопытства. — Она сегодня проведет день со своими родителями. Почему ты спрашиваешь о ней?

— Даня сказал, что она пообещала ему сэндвич за помощь с твоей днюхой, — сообщил Череп. — Я тоже хочу.

Я напрягся и посмотрел в сторону Громова, который уже перестал дышать.

— Я об этом не знал.

— Скажи ей, что я хочу один. Нет, два. Я хочу два сэндвича.

— Обойдешься.

Диван снова завибрировал от смеха Черепа. Я проигнорировал этого придурка и откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. Я только что закончил есть и был неимоверно уставшим. Общение с друзьями всегда смертельно выматывало меня, поэтому сейчас я постарался расслабиться и не обращать на них внимания.

В голове тотчас всплыло лицо Ксюши, а в груди потеплело.

Моя Ксюша…

Я никогда не думал, что смогу отпраздновать свой день рождения, ведь не позволял себе никаких торжеств, потому что чертовски сильно скучал по своей матери, но с Ксюшей я на один день забыл, какой хреновой была моя жизнь.

Единственной причиной, по которой я не убил Громова за эту выходку, было то, что я был очень даже доволен этим.

— Это Ксюша пишет тебе? — услышал я слова Влада и тут же распахнул глаза. — Зачем?

Рябинин смотрел на телефон Громова, который лежал на полу между ними. Даня поднял его и прочитал сообщение.

— Думаю, она влюбилась в меня, — ответил он, еще не видя мой испепеляющий взгляд. — Я был очень внимателен к ней. А девчонкам же как раз нравятся обходительные, внимательные парни.

— Думаю, Орлов сейчас выкопает тебе могилу и закопает в ней, — хмыкнул Череп, предупреждая своего пока еще живого друга.

— Нет, я позволю ему самому вырыть могилу, — прорычал я. — А потом я его закопаю. А теперь почему Ксюша пишет тебе?

Громов повернул голову и нахально ухмыльнулся.

— Видимо, я понравился твоей девушке больше, чем ты, — он увернулся, когда я прицелился в него ногой. — Эй-эй-эй! Это шутка! Она просто спросила, собираешься ли ты завтра в универ.

— Зачем ей спрашивать это у тебя? — огрызнулся я.

— Может, потому что она думает, что разговаривать с тобой — все равно что с кирпичной стеной? — услышал я тихое бормотание Рябинина.

— Чувак, ты напрашиваешься на новые синяки? — изумленно встрял Череп. — На этот раз Леха может избить тебя до полусмерти.

— В смерти нет полумер, — низко процедил я.

— Так что мне ответить? — спросил у меня Даня, помахав своим телефоном передо мной.

— Я сам ей отвечу, — я протянул руку. — Дай сюда.

Даня нахмурился и быстро сунул телефон в карман.

— Леха, я больше не поведусь на это. Ты опять выбросишь его в унитаз.

Черт, не сработало…

— А это он еще не видел, как Громов записал Ксюшу у себя, — вновь пробормотал Рябинин, ухмыляясь.

Даня побледнел, а меня перекосило то ли от обыкновенной ярости, то ли от ревности.

— Как?! — прорычал я, нависая над Громовым.

— Соколёнок, — тихо проблеял он, а когда увидел, как раздулись мои ноздри, принялся торопливо оправдываться: — Ну, она ж Соколова! Что такого то?! Хочешь переименую, будет просто Ксюхой?

— Подпиши Орловой, не ошибешься, — вмешался Рябинин.

Эти два придурка заржали, чем заслужили от меня бросок подушкой.

— Так получается, ты забрал Ксюшу с вокзала и отвез на кладбище? — спросил Череп, забирая внимание на себя.

— Ну да.

— И как все прошло?

— В смысле? — Даня приподнял бровь.

Череп наклонился вперед и уперся локтями в колени.

— Она тебе понравилась?

Прежде чем ответить, Громов хищно оскалился.

— О-о-о да, она мне понравилась, — протянул он. — Она мне очень понравилась. Особенно в том миленьком платьице, в котором она была.

Мне захотелось, если не втащить ему, то хотя ударить по губам.

— А ты ей понравился? — продолжил допрос Череп.

— Нет, не понравился, — жестко перебил я. — Ксюша сказала мне, что чуть не упала в обморок при виде Громова. И только благодаря своему желанию увидеть меня она села к нему в тачку.

Когда Рябинин с Черепом разразились смехом, Даня возмущенно запротестовал:

— Это неправда!

— Она сказала, что на тебе был кастет.

— Я просто прикалывался.

— А еще ты улыбался так, будто хотел содрать с нее кожу живьем.

— Но я так обычно улыбаюсь!

Моя кровь начала закипать, доходя до опасной отметки на внутреннем термометре.

— И она сказала мне, что ты ехал слишком быстро! — прорычал я, вспоминая подрагивающий голосок Ксюши при рассказе о поездки с Громовым.

— Я просто пытался добраться до тебя вовремя, — возразил Даня и толкнул Рябинина плечом. — Хватит ржать!

— Думаю, ты был очень внимателен к ней, да, Громов? — подколол его Влад.

Череп тоже не остался в стороне:

— Что ты там сказал? Девчонкам нравятся обходительные, внимательные парни?

— Ну всё! Завязывайте! — пытался противостоять подколам друзей Даня.

Мой телефон зажужжал и я отвлекся от друзей. Это было сообщение от Ксюши.

Я открыл его и мои брови поползли вверх, вместе с уголками губ.

Затем я и вовсе рассмеялся.

Какого…?

Это была ее фотография. Фотография, которая, по всей видимости, получилась случайно. На ней Ксюша сильно хмурилась, лежа в своей кровати и совершенно не позируя. Чертовски очаровательно.

— Ты чего? — спросил Череп, повернув шею в мою сторону. — Что там у тебя?

С усмешкой покачав головой, я повернул телефон так, чтобы Череп не видел это фото. Но тут в уме вспыхнули фотографии, на которых Ксюша была запечатлена вместе со своим двоюродным братом.

Я воспламенился при одной мысли о ее чертовом брате. Он был слишком близок к Ксюше, и если бы он не был ее родственником, я бы, вероятно, уже давно набил ему рожу.

Я не мог поверить, что был таким… ревнивым.

Блять.

Прежде чем Ксюша успела удалить фото, я его сохранил и даже оповестил ее об этом.

А уже через секунду телефон снова зажужжал.

“Нет, удали! Я случайно! Пожалуйста, я прошу тебя! Удали!”

Я нахально ухмыльнулся.

“Неа. Угадай, какие у меня теперь будут обои на телефоне?

“Ну нееет!”

Я снова ухмыльнулся.

Только потом я обнаружил, что был окружен своими друзьями, которые пытались понять, что же такого смешного было в моем телефоне. Даня прижался ко мне боком, сев рядом. Влад навис надо мной сверху, а Череп просто наклонил голову, не уходя со своего места. Я снова вспыхнул, зарычав и заблокировав телефон.

— Завтра в универ. Не пора ли вам свалить по домам? — спросил я, желая избавиться от друзей.

— С каких это пор тебя стала волновать учеба? — проворчал Череп.

— Да, — эхом отозвался Рябинин. — С каких это пор?

— Лучше бы рассказал, что такого смешного увидел, — пробормотал Громов.

— Знаешь, что такое личное пространство? — парировал я, толкнув друга плечом.

— Ах, Лешенька опять в плохом настроении, — поддразнил меня он, потирая ушибленное место. — Бедный ты мой. Дай я тебя обниму.

— Громов, иди нахер.

— Ну же, мой дорогой друг, — продолжил елейный голосом Громов, пытаясь прижаться ко мне. — Как говорил великий практик и теоретик поп-культуры Иван Александрович Дорн — Не надо стесняться. Тем более мы часто обнимались, когда были маленькими, помнишь?

Выражение моего лица стало смертельно опасным, а мои руки сжались в два массивных кулака. Рябинин выпрямился и отступил назад, когда понял, что находился в непосредственной близости от этих угрожающих жизни кулаков. Череп же и вовсе в мгновение ока оказался за пределами дивана.

Даня, поняв, что зашел слишком далеко, отодвинулся от меня.

Но было уже поздно…

— Думаю, я хочу еще немного размяться, мой дорогой друг. Ты же поможешь мне в этом? — сказал я, опасно оскалившись.

Даня побледнел и растерял всякое веселье.

— Леха, не надо! Меня родители сегодня вечером ждут дома.

— Не волнуйся. Ты будешь дома сегодня вечером.

— Я имел в виду — живым.

— А вот этого я обещать не могу.

Даня попытался сбежать, но я схватил его за футболку и потащил в сторону спортзала, потому что валяться в снегу еще раз, как было с Рябиновым, желания не было.

— Влад! Череп! Помогите! — закричал отчаянно Громов.

— Лех, до завтра! — сказал Череп на прощанье, когда они с Владом уже были у двери. — И тебе, Дань. Если ты, конечно, выживешь.

— Предатели!